Сильвия Дэй
Так далеко
7
Лили
Смотреть, как ты уходишь, – мучительно. Но тебе не следует этого знать, так же, как и причину.
Ты медлишь. Словно читаешь мои мысли и знаешь, что часики тикают, отсчитывая минуты до того момента, когда мне тоже придется уйти. Навсегда.
– Я вернусь поздно, – напоминаешь ты, когда мы подходим к входной двери. – Сегодня вечером мальчишник.
Твой рюкзак ожидает тебя на приставном столике в небольшом коридоре пляжного домика. Тебе приходится ездить из Гринвича в Фордхем, но ты делаешь это ради меня, так как я не хочу рисковать, чтобы нас видели вместе в городе. Не потому, что я тебя стыжусь – мой стыд только мой, а потому, что боюсь.
Моя мать где-то там, и она не должна знать о тебе. Как бы я ни была напугана, когда опустошила ее банковские счета, за твою безопасность я боюсь намного больше. Моя мать гордилась мной, когда я взяла деньги, это доказывало, что мое развитие до ее уровня завершено. Но эта гордость исчезнет, если она узнает о тебе, мужчине, который манит меня к себе, как пламя манит мотылька.
– Оставайся в городе, – говорю я, – если будет слишком поздно и ты выпьешь лишнего.
Обняв, ты ласково притягиваешь меня к себе. Ты точно знаешь, как хорошо наши тела подходят друг другу, как лучше всего прижать мои изгибы к своему мускулистому торсу. Кровь закипает в венах, хотя я все еще слегка возбуждена после секса, которым мы занимались меньше часа назад.
– Я не собираюсь спать вдали от тебя, – решительно возражаешь ты, и я понимаю, что ты приползешь ко мне, если понадобится. Ты обхватываешь мою попку обеими руками, слегка приподнимая, чтобы прижаться своим возбужденным членом мне между ног, и утыкаешься носом мне в шею. – Боже, твой аромат безумно меня возбуждает.
– Кейн. – В одно мгновение меня наполняют истома и похоть, и я страстно тебя хочу. Но я выгибаюсь в твоих объятиях, сопротивляясь этому притяжению.
Взгляд твоих темных глаз, устремленный на мое лицо, согревает, словно я купаюсь в солнечном свете. Ты будто вытащил меня из тени на свет, и мне нравится, что ты вызываешь во мне эти чувства.
Я разглаживаю руками твою футболку на твердой груди.
– Я с радостью опоздаю, – бормочешь ты низким и хриплым от возбуждения голосом. – Ребята могу начать вечеринку и без меня.
Качая головой, я с большим нежеланием отстраняюсь от тебя и делаю шаг назад. На всякий случай захожу на кухню и встаю за кухонным островом. Трудно разорвать нашу связь. Настолько трудно, что это причиняет боль. И я ненавижу это. Мне нужно держаться от тебя подальше, но даже десять дюймов между нами вызывают невыносимую боль.
– Тебе пора идти, – настаиваю я. – Райан – твой лучший друг. Ты спланировал эту вечеринку и все устроил. Ты должен убедиться, что все пройдет гладко.
Ты издаешь утробный рык и сжимаешь руки в кулаки по бокам, борясь со своей дикой жаждой обладать мною. Для нас похоть – это опьяняющая смесь желания, ярости и насилия. Не то чтобы кто-то из нас когда-нибудь причинил боль другому, но мы оба проигрываем битвы и негодуем из-за этого.
Я пыталась заставить тебя возненавидеть меня, сделала все возможное, но этого все равно было недостаточно. Но ты все еще испытываешь этот гнев, и я тоже все еще чувствую его, когда ты прижимаешь меня к себе и занимаешься со мной любовью с такой яростью, что я кричу от удовольствия.
– Я никогда не говорила тебе, что сожалею о том, что случилось с Райаном, – говорю я с глубокой искренностью. – Я знаю, что причинила тебе боль. Но, пожалуйста, не позволяй этому – мне – повлиять на вашу с ним дружбу.
Ты застал Райана трахающим меня. Я этого хотела и специально подстроила. Надеялась, что если ты увидишь меня такой, твое отвращение пересилит похоть и я стану всего лишь незначительным моментом в твоем прошлом, небольшой глупостью в твоей жизни, когда ты вожделел девушку своего лучшего друга, но преодолел это.
– Ты хотела причинить мне боль, – напряженно отвечаешь ты. – Я знаю, и несмотря на это, я с тобой. И в любом случае я шафер Райана и без проблем сообщил бы ему, что теперь ты моя, но ты не позволяешь мне этого сделать, поэтому я держу рот на замке.
– Так будет лучше.
Неспешной походкой ты направляешься ко мне, огибая кухонный остров. Подойдя, берешь меня за руки и переплетаешь наши пальцы.
– Так меньше проблем, – поправляешь ты. – До тех пор, пока не решишь, что я стою того, чтобы остаться со мной.
– Кейн, это не правда!
Но я знаю, почему ты это сказал. И почему ты в это веришь. Тебя слишком часто бросали или отталкивали те, кого ты любишь больше всего на свете. Мысль о том, что тебе предстоит пройти какое-то испытание, чтобы быть достойным меня, разбивает мне сердце. Это я недостойна тебя и всегда буду такой.
– Все в порядке, – заверяешь ты. – Я знаю, что когда-нибудь ты тоже это почувствуешь. И я буду ждать. – Ты улыбаешься так, будто твое ненавязчивое признание в любви совсем не потрясло меня.
Я не могу ответить из-за спазма в горле.
– Я понимаю законы природы, Сетаре. Зачастую самые красивые вещи оказываются самыми смертоносными. – Твои губы изгибаются в улыбке, от которой замирает сердце. – Я вижу это в тебе. Я знаю и принимаю это. Я буду жить с этим так долго, как ты мне позволишь. И если я умру в твоих объятиях, то буду считать это прекрасной, роскошной смертью.
Проклятие… У меня перехватывает дыхание. В этот момент – именно этот переломный момент я никогда не забуду – для меня уже слишком поздно.
Я влюбляюсь в тебя. Безвозвратно.
Ты видишь меня такой, какая я есть, и все равно принимаешь как вторую половинку единой души.
Я никогда даже не мечтала о такой любви. Никогда не надеялась и не желала ее. Даже боялась подумать о ней, потому что знала это закончится тем, что кто-то окажется в могиле. Но теперь каким-то образом, я держу этот драгоценный дар в своих руках. Неожиданное сокровище, за которое стоит умереть.
Ради которого стоит убивать.
Наклонившись, ты прижимаешься своими губами к моим в легком нежном поцелуе.
– А теперь давай попробуем еще раз. Я вернусь домой поздно, но обязательно вернусь. Понятно? – Я киваю. Твое лицо слегка размыто в пелене моих слез, навернувшихся мне на глаза, но я сдерживаю их. – Райана ждет грандиозное прощание с холостяцкой жизнью, – продолжаешь ты. – Я позабочусь о нем как следует. А когда вернусь домой, проявлю особую заботу о тебе. Возможно, тебе стоит вздремнуть. Поняла?
– Буду ждать с нетерпением, – шепчу я. И даже улыбаюсь.
Ты направляешься в коридор своей широкой походкой. Схватив рюкзак, открываешь входную дверь, останавливаешься и оглядываешься на меня через плечо.
– И на случай, если ты не расслышала я люблю тебя.
Я прижимаю руку к своему ноющему сердцу.
– Я знаю.
Дверь закрывается, и я судорожно выдыхаю. Я стою так довольно долго, настолько, что косые солнечные лучи перемещаются в другой конец комнаты.
Я тебя люблю. Я все еще поражена этой мыслью. Я бы совершила убийство, чтобы защитить тебя, Кейн. От моего прошлого. От себя самой.
Ты не умрешь у меня на руках, любовь моя.
Я сначала убью, а потом умру первой.
И освобожу тебя.
8
Лили
Входная дверь закрывается за тобой, когда ты в очередной раз уходишь на работу, а я пользуюсь моментом, чтобы осознать твою потерю. Вот что я испытываю каждое утро, и я лелею это горе, смакую его, пока боль не становится невыносимой. Это недостаточное наказание для меня за все то, что я тебе сделала, но я терплю столько, сколько могу.
Через какое-то время я поворачиваюсь и замечаю Витте неподалеку.
– Такая драма, – шутливо говорю я, зная, как мы, должно быть, выглядим со стороны, – отчаянно желающие остаться вместе несмотря ни на что.
– Такая любовь, – поправляет он с добрым взглядом.
Его взгляд может быть жестким, но эти голубые глаза всегда светятся острым умом. Когда они смотрят на тебя, в них иногда сквозят гордость и беспокойство личного характера. Ты когда-нибудь задумывался или догадывался, какую роль я сыграла в приеме Витте на работу?
Я улыбаюсь ему с искренней теплотой. Витте невероятно элегантен во всех отношениях. Хотя он всегда носит черные костюмы-тройки, предназначенные для мажордомов, они такого качества и так искусно пошиты, что вызывают уважение. Он необычайно привлекателен и в весьма хорошей форме. Для меня и, возможно, для других, кто осведомлен в данных вопросах, совершенно очевидно, что он прошел подготовку по самообороне на высоком уровне. Он передвигается бесшумно, но уверенно, с проворной точностью, и всегда предельно внимателен к окружающей обстановке. Сопровождая вас в городе, он имеет при себе оружие. Мы с ним чувствуем в друг друге соперничающих хищников, но все же понимаем, что охраняем одного и того же человека.
Витте не улыбается в ответ.
– Мистер Райан Лэндон ожидает в вестибюле. Он хотел бы повидаться с вами.
На мгновение меня охватывает паника, потому что я теряю бдительность. Твой лучший друг – и мой бывший любовник – это осложнение, которого я надеялась избегать какое-то время.
Сделав успокаивающий вдох, я беру себя в руки.
– Пожалуйста, проводите его в гостиную, пока я оденусь. Я не отказалась бы от кофе.
– Непременно. – Витте грациозно разворачивается и уходит.
Я медленно иду по длинному коридору в свою спальню. Где-то работают горничные Лейси и Би, но я их пока не слышу. Войдя в свою комнату, обнаруживаю, что там уже прибрано, застелено новое постельное белье и кровать заправлена. Отчетливые, аккуратные полоски ворса намекают на использование пылесоса, но я не слышала, чтобы его звуки нарушали тишину. Пентхаус всегда показывает себя с лучшей стороны.
Зайдя в гардеробную, я изучаю свои возможные варианты, сосредоточившись на гардеробе Лили. У меня разрывается сердце при виде того, как ты хранишь все ее вещи, отчего надевать их еще больнее. Я чувствую твой запах, хотя твоих вещей здесь совсем немного. Он витает в воздухе, заставляя мое сердце трепетать.
– Звонил Рохелио.
Я оборачиваюсь на голос Лейси. Симпатичная рыжеволосая девушка одета в серую униформу горничной и вертит в руках метелку из перьев на кожаном шнурке. Даже опасно проницательный Витте не разглядел в ее голубых глазах опытного убийцу.
– Ему пришлось провести ночь с Алией. – Она кривит нежно-розовые губы в отвращении. – Надо отдать должное, парень предан своему делу. Она такая безжалостная стерва, я удивлена, что сегодня утром он не превратился в мумию.
Я тяжело вздыхаю. Рохелио мне ничего не должен и никогда не был должен, в то время как я использовала его таланты для достижения своих целей. То, что наши цели иногда совпадали, не снимает с меня вины.
– Он должен выйти из игры. Тебе тоже следует это сделать. Я удивилась, когда узнала, что вы с Би появились на работе сегодня утром.
– Мы все обсуждали план отхода. Минут пять, от силы. – Она слегка пожимает плечами. – Мы будем рядом, пока на сто процентов не убедимся, что тебе ничто не угрожает.
– Я могу сама о себе позаботиться.
Она качает головой, как будто это не так.
– У Алии большие неприятности.
– Какие?
– Он очень торопился, когда звонил. Сказал, что сообщит нам позже.
– Ладно. – Я возвращаюсь к выбору одежды и снимаю с вешалки бархатное платье-футляр бордового цвета с отделкой из черного кружева. Черный кардиган дополнит образ, сделав его повседневным и скромным. Такой же наряд я носила, когда встречалась с Райаном. – Лэндон здесь.
– Пришел к тебе?
– Да.
Она присвистывает.
– Ты справишься с этим?
– Это был всего лишь вопрос времени. Я предпочла бы подготовить почву для нашей встречи, но иногда Вселенная форсирует события.
– Я буду неподалеку. Только скажи, и я попрошу Тову позвонить и избавить тебя от этой встречи.
– Что сказать? – спрашиваю я.
– Придумай.
– Перье.
– Хорошо. Надень что-нибудь, чтобы было видно твою татуировку. – Она уходит, и я понимаю, что мне самой придется разорвать все связи с командой, которую я собрала, потому что они никогда не покинут меня по собственной воле.
Я быстро переодеваюсь, и когда выхожу из гардеробной, Лейси уже в другой комнате. Следуя ее совету, я выбрала черное платье-свитер без рукавов, закрывающее лодыжки. С воротником-лодочкой спереди и глубоким вырезом сзади оно двулико, как и его обладательница.
Я медленно, но целенаправленно иду в гостиную. В зеркальных стенах прихожей отражается Лили. Мои некогда подстриженные в короткую стрижку боб волосы теперь отросли почти до лопаток, что позволяет мне выглядеть так же, как тогда – по крайней мере спереди, но при этом оставить спину обнаженной. В ушах сверкают крупные бриллиантовые серьги, а на ожерелье есть подвеска в виде сердца, инкрустированного черными бриллиантами.
Лили теперь как вторая кожа, которая мне больше не подходит. Эта маска прилегает ко мне так плотно, что мне иногда кажется, будто я не могу дышать. И все же этот образ мне хорошо знаком и близок, даже если противен. На данный момент мне легче снова стать ею, чем признать правду: я не знаю, кто я такая, когда не притворяюсь кем-то другим.
Кто я? Будешь ли ты любить меня настоящую, когда я наконец отвечу на этот вопрос?
Я останавливаюсь на пороге гостиной и вижу Райана Лэндона, который держит в руках нашу с тобой фотографию. Хотя он на несколько дюймов ниже тебя, его рост все равно чуть больше шести футов. У него не такое спортивное телосложение, как у тебя, но он мускулистый, и синий деловой пиджак отлично обтягивает его широкие плечи. Его темные волнистые волосы аккуратно уложены. Я знаю, что у него янтарного цвета глаза и бесспорно привлекательная внешность. Он возвращает фотографию на место и берет другую.
Когда ты дома, любовь моя, твое присутствие идеально заполняет каждый уголок нашего дома, но Райан в этом пространстве кажется меньше. Общая гостиная – мое второе любимое место после нашей гостиной в хозяйской части пентхауса. Пол в ней занижен, и две ступеньки ведут в зону, где стоят бархатные диваны, задрапированные мехами. Столы из черного дерева украшены дисками из чистого серебра, которые напоминают луны, отражающиеся в спокойном пруду. Несмотря на то, что солнечный свет льется сквозь многочисленные большие окна, из которых открывается великолепный вид, в комнате никогда не пропадает ощущение изысканного полумрака и таинственности.
Райан чувствует мое присутствие и резко оборачивается. Я с любопытством рассматриваю его привлекательное лицо, наблюдая, как выражение глубокого шока сменяется неверием, а потом радостью.
«Я знаю, что ты не Лили, потому что береговая охрана нашла ее тело». Злобные слова Алии всплывают в памяти. Ей не с кем меня сравнивать, поскольку я только недавно появилась в ее жизни. Но Райан знал меня раньше и может заметить разницу.
– Райан. Рада тебя видеть. – Я спускаюсь к нему по ступенькам, протягивая руки в знак приветствия, но при этом сохраняя небольшое расстояние между нами.
– Боже мой. – Он не двигается с места, пока я не оказываюсь рядом, затем он заметно вздрагивает, как будто выходит из оцепенения, и берет меня за руки. – Как?..
Я сжимаю его холодные пальцы и жестом приглашаю присесть. Сама выбираю одно из кресел и поворачиваюсь к нему спиной, прежде чем сесть. Я слышу, как он тихо ахает при виде моей татуировки.
Он усаживается на ближайший ко мне подлокотник дивана, на самый краешек, так, что его колени оказываются рядом с моими, и скользит по мне изумленным взглядом. Невольно я вспоминаю о тебе и о том, насколько другой была твоя реакция на мое возвращение. Тебе потребовались месяцы, чтобы обуздать свою ярость, но я никогда не сомневалась в твоем принятии.
– Прости, – наконец произносит он. – Я был груб. Я просто не могу прийти в себя. Когда ты?.. Как?.. Я просто…
Я смеюсь.
– Нечасто ты теряешь дар речи.
Он смущенно улыбается помимо своей воли.
– Прекрасно выглядишь.
– Спасибо. Может быть, смерть становится мной.
– Господи, это ужасная шутка.
Витте вкатывает тележку с кофейным сервизом. Наши взгляды на мгновение встречаются – в его взгляде читается вопрос, а в моем – уверенность. Думаю, пока я контролирую ситуацию.
– Как поживает твоя жена? – интересуюсь я. – Анджела, верно?
Его брови подрагивают, словно он не может решить, нахмуриться ему или удивиться.
– У нее все хорошо. На самом деле даже замечательно. – Он выдыхает и выпрямляется, собираясь с мыслями. – Как Кейн?
– Я бы сказала – справляется. Начинает воспринимать произошедшее как чудо. И счастье. – Я откидываюсь на спинку кресла и поджимаю под себя ноги, давая тем самым понять, насколько мне комфортно в пентхаусе.
Он кивает, и я вижу, как он снова погружается в размышления. Интересно, как много он знает. Столько же, сколько Алия? Ты бы поделился со своим лучшим другом? Не могу себе этого представить. Мы так отчаянно оберегаем нашу любовь от всех остальных.
– Как у тебя дела, Райан?
– Лучше некуда. Дела у «ЛанКорп» идут отлично. Я принял несколько правильных решений и пошел на риски, которые окупились. Анджела очень поддерживает меня, она мой партнер во всех смыслах. – На мгновение он замолкает. – Она восстановила мою веру в отношения.
– Это замечательно. Я за тебя очень рада. – Витте протягивает мне свежеприготовленный кофе из френч-пресса, и я с благодарностью улыбаюсь ему. Я знаю, что он хочет подслушать наш разговор. То, как люди могут не замечать столь очевидного присутствия, говорит больше о нем, чем о них самих. Витте – волк, который мастерски скрывается под овечьей шкурой, как и я.
– А ты как? – Райан снова оглядывает меня с ног до головы и прищуривается. – Это Кейн с тобой сделал?
– Что сделал?
– Синяки.
Опустив взгляд, я пытаюсь понять, что же он видит, и замечаю два одинаковых темных следа на обоих запястьях. На мгновение я вспоминаю, как этим утром мы занимались любовью. Ты прижал мои руки к кровати и жестко оттрахал меня до потери сознания, наполняя мое тело наслаждением.
– Да. У нас что-то вроде медового месяца. Мы можем увлечься.
– А почему охрана у двери?
Я старательно сохраняю невозмутимое выражение лица, хотя понимаю, что это может создать больше проблем, чем нам нужно. У нас их и так предостаточно.
– А для чего вообще нужна охрана? Чтобы защитить то, что важно.
– Защитить тебя от чего?
– Может, это я защищаю Кейна, – поддразниваю я, пытаясь смягчить его гнев, затем меняю тему и становлюсь серьезной. – Похоже, мой разум превратился в решето. Такое чувство, что я только вздремнула, но на самом деле прошли годы. Мир живет дальше без меня.
– Алия сказала, что у тебя амнезия?..
– Врачи говорят, что у меня амнезия, – поправляю я и пожимаю плечами, чтобы казаться уязвимой. – Алия привирает, говоря все, что приходит в голову, потому что я представляю угрозу.
Райан вопросительно выгибает бровь, как будто бросая вызов. Это требование сказать правду или искусную ложь.
– В каком смысле?
– Она не знала, что Кейн возродил «Бахаран-фарма» на средства, вырученные от продажи моего имущества.
Он смотрит на меня немигающим взглядом, пока Витте не протягивает ему чашку кофе. Поскольку Витте не поинтересовался, какой кофе Райан предпочитает пить, я предполагаю, что он довольно частый гость в этом доме и его предпочтения известны. Надеюсь, он был тебе хорошим другом и вы оба забыли о своих прежних отношениях со мной, когда я была Лили.
Райан делает глоток.
– Спасибо, Витте, – рассеянно произносит он.
– Не за что. Не желаете что-нибудь еще?
– Нет, спасибо. – Он продолжает сверлить меня пристальным взглядом, пока Витте не отступает к тележке. – Поверить не могу, что она не знала об этом.
– Да, что ж, я тоже. Очевидно, он никому не сказал. – Так как дворецкий все еще медлит с уходом, я втягиваю его в разговор: – Витте, вы тоже не знали?
Он слегка наклоняет голову.
– Нет, не знал.
Райан хмурится.
А я продолжаю:
– Также Кейн держит акции своей компании в нашем совместном обществе с ограниченной ответственностью.
– Значит, ты акционер, – бормочет он. – Да, сомневаюсь, что ей бы это понравилось. И что ты об этом думаешь?
– Я испытываю гордость. Кейн добился всего, чего хотел. Потрясающий успех.
– Разумеется. – Он выдавливает из себя легкую, невеселую улыбку. – Но я говорил о контрольном пакете «Бахаран-фарма».
– Мне это совершенно неинтересно, – сухо произношу я.
– Это успешная компания и скоро станет еще успешнее.
– Когда Кейн во главе компании, ничего другого я и не жду. – Мои губы изгибаются в улыбке. – Но, очевидно, я вышла за него замуж не из-за денег, поскольку тогда у него их не было.
– Не уверен, что на данный момент многое очевидно. – Райан откидывается на спинку дивана, его взгляд ненадолго возвращается к нашим с тобой фотографиям. – Ты не связалась ни с кем из наших знакомых.
– Доктор посоветовал мне ограничить общение, учитывая стресс, который, как полагают, спровоцировал амнезию.
– Общение с друзьями вызывает стресс?
– Прийти в себя после комы – это стресс, Райан. Смотреть в зеркало и видеть лицо, которое не похоже на то, которое я себе представляю, – это стресс. И это наше маленькое дружеское воссоединение не совсем успокаивает. Ты находишься в нерешительности, сомневаться в моих словах или проявить сочувствие.
– Прости меня, – говорит он. – Какое-то время ты многое для меня значила. Узнав о твоем возвращении, я должен был прийти и повидаться с тобой.
– Когда Кейна нет дома.
– Он не сказал мне, что ты вернулась, – парирует он, как будто это объясняет его поведение.
– Вероятно, он не осознавал, что был обязан… Это его ошибка. Тебе придется простить его. Ему даже на работу выйти трудно, потому что он боится, что его жена снова исчезнет. – В моем голосе слышатся стальные нотки. – Сомневайся во мне сколько хочешь, но будь осторожен с Кейном. Он и так через многое прошел.
– Зачем мне сомневаться в тебе?
– Хороший вопрос. Райан, ты знаешь меня. У тебя было шесть лет, чтобы измениться, но я все та же, застрявшая во времени. По сути дела, мой брак все еще находится в зачаточном состоянии и отягощен горем. У меня впереди месяцы, если не годы, психотерапии и психоанализа. А моя свекровь пытается воспользоваться этой ситуацией, чтобы защитить свои интересы. Я не буду извиняться за то, что не беру трубку, чтобы вдобавок ко всему прочему еще и отвечать на бесконечные, повторяющиеся вопросы старых друзей вдобавок ко всему прочему.
– Я не хотел тебя расстраивать.
– А чего ты хотел, Райан? Что ты хотел увидеть или выяснить?
Он делает глубокий вдох, блуждая взглядом по комнате.
– Кейн сказал, что вы недолго были вместе, прежде чем ты… пропала.
– Это правда. Он не приближался ко мне, пока ты не обручился. Сроки могут показаться поспешными, но Кейн хороший человек, он никогда не воспользовался бы обстоятельствами, в которых оказался его друг.
– А что насчет тебя?
Я хочу сказать ему, что я бы непременно воспользовалась любыми обстоятельствами; именно так я жила всю свою жизнь. Но Лили никогда бы не сказала ничего подобного, и сейчас мне все еще приходится играть свою роль.
– Нет, – просто отвечаю я. – Я была практически в дверях, когда появился Кейн с новостью о твоей помолвке и сказал, что не может прожить без меня больше ни секунды. Я уже покинула город после окончания учебы и собиралась уезжать из пляжного домика. Большая часть мебели была накрыта, и это был мой последний вечер. На следующий день я должна была улететь в Лондон.
– И он так быстро покорил тебя, что ты вышла за него замуж несколько недель спустя?
– Я не буду утверждать, что между нами никогда не было влечения, просто мы не шли у него на поводу. Уважение к тебе держало нас на расстоянии. Честно говоря, ты должен сказать спасибо. Какое это имеет теперь значение? У тебя все замечательно.
– Это не имеет значения. Я люблю свою жену. В конечном итоге мы с тобой оказались с теми людьми, которые были созданы для нас. – Он пристально смотрит в свой черный кофе, как будто что-то там видит. – Кейн горевал так, словно был женат всю жизнь.
Я выдыхаю пульсирующую боль, которую вызывают его слова.
– Такова его натура. Он невероятно предан. Тебе. Мне. Даже своей семье. Потеря любимого человека всегда ужасна, но в период медового месяца, когда все кажется идеальным и столько всего ждет впереди, это исключительно тяжело.
Райан задумчиво кивает.
– Прости, что появился без предупреждения. Я ехал на работу и не смог удержаться, зная, что ты здесь.
Я выпрямляюсь и встаю.
– Пожалуйста, позвони Кейну и дай ему знать, что заходил.
– Хорошо. – Он поднимается на ноги, когда Витте подходит, чтобы забрать наши кружки. – Когда у тебя появится желание, буду рад пригласить вас с Кейном на ужин. Тебе понравится Анджела. Она всем нравится.
– Спасибо за приглашение. С нетерпением жду возможности им воспользоваться.
Райан немного нервничает. Он протягивает руку, затем передумывает и порывисто меня обнимает.
– Я рад, что ты вернулась. Рад за вас с Кейном. Рад за всех. – Он вскидывает руки и печально мне улыбается. – Не знаю, что и как сказать.
Я улыбаюсь в ответ:
– Все хорошо.
Пока он направляется к входной двери, я поворачиваюсь к нему спиной и подхожу к окну, глядя на город за окном.
Я отвлекла его, но он вернется, когда пройдет шок от встречи со мной. И тогда его будет не так-то легко сбить с толку.
