Сильвия Мерседес
Зачарованная
Глава 6
На лице существа раньше были черты, которые все еще слабо различимы. Два глаза. Нос. Рот.
Один глаз опустился до половины обвисшей, сочащейся слизью щеки. Другой почти скрыла нависшая над ним тяжелая бровь. И рот… его рот…
Он широко раззявлен. Вместо зубов внутри длинные потеки слизи, которые, я уверена, прокусят ничуть не хуже клыков.
Мгновение я оцепенело смотрю на существо, не веря своим глазам. Не желая верить в то, что вижу.
А потом рейф бросается в мою сторону.
Уму непостижимо, как он может двигаться с такой скоростью. Рейф отталкивается от пола согнутыми руками, споро таща за собой жирное сгусткообразное тело. Он скользит вперед точно змея. Не дойдя до конца прохода, припадает к полу, почти касаясь его грудью, а затем, резко оттолкнувшись, летит в меня как снаряд, целясь прямо в лицо.
Я машинально прикрываюсь книгой, однако рейф перелетает через нее и, врезавшись в мою голову, сбивает меня с ног. Я распластываюсь на полу, мир вокруг кружится. Постойте-ка! Почему я не покрыта мерзкой слизью? Почему не придавлена тающим телом? Почему…
Меня прошибает дрожь, от которой содрогается даже душа. Я медленно раздваиваюсь.
Пытаюсь кричать, но тщетно. Невозможно даже сделать вдох, когда тело разрывает между реальностями. Одна часть меня продолжает стоять в библиотеке с книгой в руке и ручкой наготове.
Другая лежит на спине в мире тьмы.
Моргая и хватая ртом воздух, поворачиваю голову. Я все еще различаю очертания книжных стеллажей и балконных перил, но сквозь дымку кружащих теней. Мотаю головой, пытаясь прояснить зрение. Бесполезно.
Где рейф? Он врезался в меня и… испарился? Исчез? Это возможно?..
Да помилуют меня боги, он же не забрался мне в голову?!
Прежде чем я успеваю обдумать эту мысль, раздается влажное булькающее рычание. Я приподнимаюсь на локтях, оборачиваюсь и вижу скалящегося на меня из другого прохода рейфа. Его тающее лицо – единственное, что я отчетливо вижу в полной темноте окружающего мира. Опершись на свои передние конечности, рейф мячиком отскакивает от пола, снова нацелившись на меня.
Я успеваю только сесть. Подхватываю валяющуюся рядом книгу и, хорошенько размахнувшись, встречаю ей летящее в меня существо.
Книга с громким хлюпающим звуком впечатывается в его морду. Рейф визжит и заваливается на бок. Его уродливое тело съеживается до размеров кошки. Он поднимает голову. Половина его лица сплюснута от удара книгой. Один глаз пылает лютой ненавистью.
«Впиши его в книгу»…
Я не трачу время на раздумья.
Действуя чисто инстинктивно, раскрываю книгу, опускаю ее страницами вниз на деформированную голову уродца и изо всех сил давлю, давлю и давлю. Работает? Кажется, да! Я чувствую, как рейф впитывается страницами, поглощается ими.
Плюясь слизью и визжа, он встряхивается, лишая меня равновесия. Я падаю на бок вместе с книгой. В тот же самый миг противное существо удирает, скрываясь в ближайшем проходе.
– Нет! – рычу я и с трудом поднимаюсь на ноги, путаясь в длинных золотистых юбках. – Нет-нет-нет, не уйдешь!
Поскальзываясь на комках слизи, несусь по горячим следам в нужный проход. Однако рейф имел хорошую фору. Его жирный хвост, мелькнув, исчезает за последним стеллажом. Рыча, прибавляю ходу. Мой взгляд сосредоточен на одной точке – конце прохода, и мир вокруг все больше теряет четкость. Я окружена тенями, темнотой.
Но я поймаю чудовище, чего бы мне это ни стоило.
Добежав до последних стеллажей, поворачиваю направо и, к своему удивлению, обнаруживаю рейфа в соседнем проходе. Помогая себе культей, он карабкается вверх по полке. Достигнув верха, оборачивается и скалится на меня. Его лицо частично вернуло свою прежнюю форму, однако глаз, смотрящий на меня дико и яростно, не вернулся на место, а застрял над носом.
Мотнув безволосой головой, рейф отворачивается и галопом – другого слова и не подобрать – скачет по верху полки, где мне его не достать.
Зарычав сквозь стиснутые зубы, я бросаюсь вслед за уродцем понизу. Добравшись до конца стеллажа, рейф прыгает на следующий, вильнув в полете жирным хвостом. Однако, чуток не рассчитав, приземляется футом ниже.
Стеллаж пошатывается, кренится и падает. Он обрушивается на рядом стоящий стеллаж, а тот – на следующий, и полки продолжают валиться, сшибаемые друг другом. Я кричу, закрыв уши ладонями. Книги тенями разлетаются в окружающей меня тьме.
Когда падает последний стеллаж, ошеломленный рейф все еще лежит там, где приземлился.
Рыкнув, я прыгаю к нему. Он успевает повернуться ко мне, но я шлепаю его книгой по голове, наступив ногой ему на хвост. Рейф расплющивается под моей ступней. Фу! Мне так противно, что я даже кричу.
Но не сдаюсь. Вновь открываю книгу и, навалившись на склизкое бесформенное тело, давлю чистыми страницами на уродливую башку. Рейф корчится и вырывается. Не пущу! Я с силой нажимаю на книгу, вдавливая в нее голову существа, шею, плечи. Вскоре остается лишь извивающийся хвост.
Отчаянно поднажав, впихиваю в страницы и его, после чего захлопываю книгу.
* * *
Я прихожу в себя, усевшись на полу и прижавшись спиной к балконным перилам.
Смотрю на свои вытянутые ноги. Одна босая. Тонкие юбки порваны и обнажают ногу до самого колена. Прижав книгу к животу, тяжело дышу.
С хрипом выталкивая из груди один глоток воздуха, вбираю новый.
Что только что произошло? Что я сейчас сделала?
* * *
Разум заполняют образы – странные, кошмарные и расплывчатые. Чудится, будто безобразное тающее лицо и корчащиеся тени покрывают собой весь мир. Вокруг тягучая тьма, и это так ужасно, что я зажмуриваюсь и пытаюсь вытолкнуть эти образы из сознания.
Осмелившись открыть глаза, вижу, что сижу на втором этаже библиотеки. Стеллажи как стояли, так и стоят, со всем своим содержимым. В проходе лежит растаявшая книга. В остальном же никаких разрушений, к большому счастью, нет.
Медленно и осторожно, боясь того, что могу в ней обнаружить, я опускаю книгу на колени и заглядываю под обложку. На странице моим витиеватым почерком записано:
«На лице существа раньше были черты, которые все еще слабо различимы. Два глаза. Нос. Рот. Один глаз опустился до половины обвисшей, сочащейся слизью щеки».
У меня отпадает челюсть. Я читаю то… что произошло. Со мной. Так ведь? Я уже не вполне уверена. Что было сном, а что явью? Не знаю. Но я знаю эту историю, хотя и не помню, чтобы записывала ее. Я знаю ее, потому что только что ее пережила.
Или нет? Как такая невидаль может быть реальностью? И как я могла пережить это и одновременно записать? Или происходящее стало реальным, после того как было записано?
По странице идет рябь. Я вздрагиваю и напряженно смотрю на нее. Слова подпрыгивают, будто их что-то толкает снизу. Будто что-то пытается вырваться из книги.
Не задумавшись ни на секунду, я захлопываю ее и двумя руками крепко прижимаю к груди. Чувствую сквозь обложку выпуклость и толчок. Затем тишина. Недолгая.
Я сижу на полу, открыв рот и прерывисто дыша. В голове вихрем носятся вопросы. Множество вопросов, на которые у меня пока нет ответов.
* * *
Таддеус, Лидия, Джордж и остальные библиотекари встречают меня молчанием и округлившимися глазами. Я останавливаюсь в дверях и медленно обвожу их взглядом. Что им известно? Обо мне? О существе внутри книги, зажатой у меня под мышкой? Об ощущениях в теле, которые охватили меня, когда Эстрильда… не знаю, что сделала со мной? Им хоть что-то известно? Или они пребывают в неведении, как и я.
Почему они так на меня смотрят?
Нацепив на губы свою обычную, ничего не значащую улыбку, иду к Таддеусу и протягиваю ему книгу.
– Вот, мистер Крикл. Я вписала его в книгу. Я имею в виду рейфа. Как вы и просили.
Он не делает ни единого движения, чтобы забрать ее. И смотрит на нее так, будто я предложила ему взять паука.
– Библиотека вроде не особо пострадала, – продолжаю я, довольная своим бодрым деловым тоном. – Боюсь, только несколько книг уже не вернуть.
Таддеус медленно кивает.
– С… спасибо, мисс Дарлингтон. Выражаю вам благодарность от себя и от каждого библиотекаря Аурелиса.
Он даже и не собирается забирать у меня книгу.
Я сую ее под мышку и морщусь, чувствуя под обложкой новую волну ряби.
– Думаю, мне нужно вернуться к своей госпоже, – вспоминаю я последние наставления Эстрильды.
– Конечно-конечно, – машет рукой Таддеус, нервно облизывая губы, спрятанные в пушистых усах и бороде. – Не буду вас задерживать.
Похоже, и в пиршественный зал он со мной не пойдет.
Я отправляюсь в обратный путь по огромным ветвистым коридорам, ведущим в зал Бирорис, одна. По дороге никого не встречаю, но подозреваю, что все прячутся буквально за секунды до моего появления. Не понимаю зачем. Я всего лишь низшая, не достойная внимания Должница и уж точно не та, кто может вызывать у них страх.
Покачав головой, крепко стискиваю зубы. Все это неважно. Неважно! Через несколько минут Эстрильда заберет у меня то, что ненадолго высвободила и над чем имела контроль последние пять лет. Если повезет, то она подавит и воспоминания о сегодняшнем вечере. Тогда не придется больше думать о произошедшем. О жутком подтаявшем чудовищном лице. О теневом мире, соприкасающимся с нашим. О ненависти, пылающей в глазах короля Лодирхала, когда он говорил, что, по правде говоря, меня следовало бы давно уже убить.
О выражении лица Ивора, когда он поручился за мою преданность…
Нет! Я не хочу ни о чем думать! Я знаю свое место. Знаю правила Должников: никогда не зли фейри, никогда не доверяй фейри и никогда, ни за что на свете, не влюбляйся в фейри.
И что-то не очень у меня выходит следовать этим трем правилам.
К моему возвращению в пиршественный зал благородные гости еще не разошлись. Они сидят за столами, но не едят, не смеются и не общаются. Все застыли в молчаливом и напряженном ожидании, устремив взгляды на двери. Ступить в зал – все равно что ступить в гигантскую паутину, жаждущую облепить меня, связав по рукам и ногам.
Я держу голову высоко поднятой. Прижимая к груди книгу, пересекаю зал и подхожу к столу, где сидят король Лодирхал, моя госпожа и лорд Ивор. Опустив взгляд, приседаю в почтительном реверансе перед королем и, не говоря ни слова, кладу книгу на стол.
– Значит, дело сделано? – спрашивает Лодирхал.
Мне кажется, его голос чуть дрогнул. А может, у меня от нервов воображение разыгралось.
– Сделано, великий король, – отвечаю я.
– Ну вот! – восклицает лорд Ивор. Я чувствую его улыбку, но взгляда не поднимаю. – Что я вам говорил? Преданность этой Должницы сомнению не подлежит!
– Это не имеет значения, – рявкает Лодирхал. – Как я уже говорил, она обладает слишком большой силой, чтобы ее оставлять. Боюсь, моя дорогая Эстрильда, тебе придется отказаться от нее.
Эстрильда фыркает.
– Мне бы никогда и в голову не пришло перечить дорогому дяде, – отвечает она тоном, подразумевающим обратное, – но у меня Договор с человеком. Я его подписала. Нас связывают законы Обязательств. И даже вы, мой любимый король, не в силах их разорвать.
– Разве?
Я вскидываю взгляд на короля. Его лежащие на подлокотниках руки сжаты в кулаки.
– Это записанный закон, – мило улыбается Эстрильда. – Заклинание нерушимо. Для того, кто захочет его снять, это обернется большими потерями.
– Возможно, – цедит Лодирхал, – потери будут того стоить.
– Да бросьте! – вмешивается Ивор, и его голос – мед для ушей, уставших от тигриного рычания короля и его племянницы. – Должница оказала нам неоценимую услугу. Мы должны быть ей благодарны! Давно уже рейфы не пересекали границы Аурелиса. Если бы не ее способности, сейчас мы оказались бы во власти немыслимых кошмаров.
– В твоих словах есть доля правды, – Лодирхал переводит взгляд с Эстрильды на меня. Лучше бы он этого не делал. Я не вижу в его глазах ни толики благодарности. – Рейф. В Аурелисе. Возмутительно! Как он сюда проник? Как…
– У меня есть для тебя ответы.
Все головы в зале, включая и мою, разворачиваются на донесшийся сверху звучный голос. Все чуть ли не сворачивают шеи, глазея на верхние ступени лестницы при галерее.
Там, на виду у всего благородного собрания, стоит принц. Возможно, дело в игре света или в ракурсе, но он выглядит выше, шире в плечах, да и в целом более впечатляюще. Волосы густой черной волной струятся по плечам, а одежды, ранее показавшиеся мне простыми и скромными, теперь выглядят изысканно скроенными и искусно расшитыми золотом и серебром. На его голове темная каменная корона, зубцы которой напоминают полный рот зубов. Под этой короной слегка вздернута бровь. Губы принца растянуты в отнюдь не доброй улыбке.
– Добрый вечер, отец, – говорит он, и его голос звенит в огромном зале с высокими потолками. – Похоже, я как раз вовремя. Смотрю, ты тут собрал гостей. Почему меня не пригласил? Или приглашение затерялось в дороге?
Губы короля растягиваются, обнажая острые клыки.
– Кастиен, – цедит он.
Глава 7
Король взмахом руки указывает на лежащую перед ним на столе книгу.
– За этим прибыл? Твой рейф?
– Чей же еще, – пожимает плечами принц. Он спускается с лестницы – неспешно и с достоинством, приковывая к себе взгляды всех присутствующих в зале. – Судьба любит подшутить. Он сбежал из Веспры, несмотря на немалые усилия моих библиотекарей его остановить. Я пришел за ним, но, похоже, вы неплохо справились и без меня.
Я таращусь на приближающегося принца, открыв рот. У меня голова идет кругом. Почему король спросил, не его ли это рейф? Мне вспоминается маленькая книжица у него под мышкой. Возможно ли, что он держал этого уродца на ее страницах? Неужели он намеренно выпустил его в нашей библиотеке, чтобы испортить праздник отца? Праздник, на котором Лодирхал собирался назвать имя наследника…
Прежде чем я успею развить мысль и приблизиться к разгадке тайны, книга с рейфом подпрыгивает на столе и чуть не падает на пол. Я вскакиваю на ноги и со всей силы прижимаю ее к столу. На обложке под ладонями вздуваются бугры. Кошмар! Он с каждой минутой набирает силу.
– Позволь мне.
Я кошусь на принца, оказавшегося возле меня. Он должен был двигаться со скоростью молнии, чтобы успеть за краткий миг пересечь разделяющее нас пространство. Его большая ладонь проворно вытаскивает книгу из-под моей руки. Я успеваю заметить, как вся обложка идет волдырями. На миг на ней прямо сквозь кожу проявляются очертания головы Тающего Человека. У меня в горле застревает крик, и я зажимаю рот ладонями.
Принц небрежно откидывает обложку и перелистывает первые страницы.
– А, – кивает он, усмехнувшись уголком губ. – Необычный способ, но не самый блестящий. Впрочем, у тебя не было возможности попрактиковаться. Тающий Человек… Интересно. И до поры до времени эффективно, – принц переворачивает еще одну страницу.
Из книги рывком вылезают голова и плечи Тающего Человека. На его щеке болтается глаз, а визжащий рот с влажными, сочащимися слизью зубами оказывается в нескольких дюймах[4] от носа принца. Я вскрикиваю. Принц же невозмутимо отодвигает книгу от своего лица и захлопывает обложку. Чудовищное существо с хлопком исчезает. Я ошеломленно хлопаю ресницами в ужасе от увиденного, не понимая, реально оно было или нет.
Принц достает из своих одежд гусиное перо – пушистое белое перо с затейливым серебряным наконечником.
– Нельзя завершить привязку без имени, – произносит он поучительным тоном. – Имя – это замок, который надежно запирает заклинание. Без него даже сильнейшие заклятия со временем спадут. Позволь показать тебе все воочию.
Я собираюсь возразить, но принц уже вновь откинул обложку. К его лицу тут же рвется полурастаявшая длиннопалая рука. Уклонившись, принц касается бумаги пером и быстро нацарапывает что-то на странице.
Раздается жуткий, оглушающий визг. Рука распадается на множество темных точек и исчезает. Книга лежит неподвижно.
– Ну вот! – принц закрывает обложку и кидает книгу мне в руки. – Теперь твой Тающий Человек надолго там застрял.
Я потрясенно смотрю на книгу. Она кажется совершенно обычной. Я переворачиваю ее, приоткрываю и осторожно заглядываю внутрь. На страницах, мои записи, подробно описывающие встречу с уродцем в библиотеке. Перелистнув последнюю страницу, нахожу единственное слово, написанное размашистым витиеватым почерком почти на весь лист: «Инзидор». Меня передергивает, и я поспешно захлопываю книгу. Подняв глаза, натыкаюсь на внимательный взгляд принца. С некоторым удивлением замечаю, что он посерел лицом. Под глазами пролегли круги, а лоб покрылся испариной.
Обдумать эту странность я не успеваю – принц отворачивается и отвешивает королю глубокий поклон.
– Ваше Величество! Сегодня я внес небольшой вклад в твою развлекательную программу. Заслужил ли я место за твоим столом? Или ты изгонишь меня из столь благородного общества?
Лодирхал сидит с таким лицом, словно проглотил горькую пилюлю.
– Садись, Кастиен, – приглашает он взмахом руки. – И избавь нас от всей этой театральности. Эстрильда, любимая моя племянница, твоя Должница все еще маячит у меня перед глазами. Ограничь ее силу и отпусти.
Принцесса Эстрильда подзывает меня ближе. Я неохотно обхожу стол и опускаюсь на колени возле кресла своей госпожи. И снова она хватает меня за горло. Хотя это не впервые, привыкнуть к необычайно унизительному отношению невозможно. Я ощущаю себя в ее руках абсолютно беспомощной.
Голову пронзает что-то острое и невидимое глазу. Я морщусь, и с губ срывается жалкий стон. Чары Эстрильды тисками сжимают внутри меня то, что еще секунды назад было наполнено жизнью и силой. Я несколько раз моргаю, глядя в жестокие глаза своей госпожи. Кажется, уже и не помню, чего сейчас лишилась. Оно и к лучшему. Мне совершенно незачем обо всем этом думать.
Эстрильда отпускает меня и, скривив от отвращения позолоченные губы, вытирает руку о салфетку.
– Прочь с глаз моих, Должница, – рычит она. – И не показывайся, пока я тебя не призову.
Приказ дрожью проходится по телу, приводя в действие Обязательства. Я спешно вскакиваю на ноги, разворачиваюсь и, обогнув стол, направляюсь к галерее. Путь мне преграждает мужчина в синих одеяниях.
– Я возьму это у тебя, Клара Дарлинг[5], – спокойно говорит принц.
Я смотрю в глаза, вокруг которых пролегли глубокие тени, и прикипаю к ним. В этих глазах сталь и горечь, резко контрастирующие с невозмутимостью тона. А в глубине, на дне расширенных черных зрачков – столь густая, столь отчаянная тьма, что можно с легкостью в нее упасть и потеряться.
Почему он так на меня смотрит? Словно видит во мне наистрашнейшее чудовище на свете.
Я осознаю, что все еще сжимаю в руках книгу. Принц протянул к ней ладонь, но не будет выхватывать ее, не в этот раз. Я должна вернуть ее сама? Это какая-то проверка? Если да, то не понимаю, что он хочет проверить и зачем. Сделав глубокий вдох, осторожно кладу книгу на ладонь принца.
Он берет ее под мышку и учтиво кивает. Этим кивком он не благодарит меня, а отпускает.
Подхватив юбки, взлетаю по лестнице на галерею. Артисты дружно отступают, освобождая проход. Не обращая на них внимания, я подкрадываюсь к перилам и смотрю сквозь прозрачную занавеску на разыгрывающееся в зале неожиданное представление.
Принц подтаскивает стул к королевскому столу и с грохотом ставит его рядом с Эстрильдой. Проигнорировав брошенный кузиной уничижительный взгляд, он накладывает себе в тарелку фрукты в сверкающем сахаре, выбирает сочный персик и, повертев его, откусывает кусок. Жуя, наклоняется через Эстрильду, чтобы взглянуть на короля.
– Я тут слышал, отец, что сегодня ты объявишь имя наследника.
Молчаливо сидящие гости замирают на своих местах. Они не знали о цели сегодняшнего пиршества или их неведение притворно? Здесь, в Рассветном дворе, никогда ничего не знаешь наверняка. Все может быть лишь частью какой-то игры.
Лодирхал поднимает кубок и, помешав его содержимое, деликатно отпивает.
– И в самом деле, время пришло, – произносит он, сделав еще один неспешный глоток. – Я наконец принял решение.
– Потрясающе! – принц доедает персик и кидает косточку в пустую чашку Эстрильды. На ее испепеляющий взгляд отвечает улыбкой. Сдвинув стул назад, закидывает ноги на стол, скрещивает их и откидывается на спинку. Балансируя на двух ножках стула, сплетает пальцы на затылке и прикрывает веки. – И кто же будет наследником? Верится мне, что не моя прекрасная сестрица Эстрильда. Это было бы слишком предсказуемо.
С лица моей госпожи сходят все краски. Если раньше в ее глазах читалось отвращение, то теперь они просто пылают от ненависти и гнева. Но помимо этого в них плещется страх. Настоящий страх. Наверное, до этой самой минуты ей не приходило в голову, что Лодирхал может выбрать в наследники кого-то другого. Не сына же, разумеется.
Тяжело вздохнув, король резко ставит кубок на стол. На белоснежную скатерть кровавым пятном ложится упавшая капля напитка. Лодирхал долгое мгновение пристально смотрит на сына, затем обводит взглядом собравшихся.
– Я долго раздумывал над выбором наследника, – медленно произносит он, тщательно подбирая каждое слово. – Думал о благе Аурелиса и его положении среди других дворов Эледрии, о том, кого лучше всего облечь властью, чтобы он повел за собой подданных в светлое будущее. И хотя веления сердца зачастую сбивают с пути, великий король всегда знает, когда до́лжно прислушаться к голосу разума.
Лодирхал встает и вытягивает руку в жесте королевского благословения. Его ладонь опускается на голову сидящего рядом Ивора.
– Священным именем великой богини Анаэрин и именами трех ее небесных братьев и трех ее небесных сестер перед всеми вами провозглашаю своим наследником и суверенным королем Аурелиса Ивора Иллитора.
ПРИНЦ
– Как прошло пиршество, Ваше Высочество? Оправдались ли ваши ожидания?
Лоуренс, мой верный Должник и слуга, наклоняется за скинутым мной на пол искусно расшитым плащом, затем ловко подхватывает на лету пару запонок, которые я, выдернув, бросаю через плечо. Я даже не оборачиваюсь удостовериться в этом, давно уже доверяя его рефлексам.
Устало приваливаюсь к изножью огромной кровати, занимающей половину моих покоев. Дыхание сбивается, и я с трудом пытаюсь протолкнуть в легкие воздух.
– Оправдались, Лоуренс, – цежу сквозь стиснутые зубы. – Даже с лихвой.
Слышится звон стеклянной посуды. В следующую секунду подошедший слуга протягивает мне бокал с крепким напитком. У меня сводит желудок, но я беру его и залпом выпиваю содержимое. По позвоночнику бежит дрожь, и бокал летит через плечо, так же как и запонки. Звона разбитого стекла нет. Видно, Лоуренс и его умудрился поймать.
– Я увидел их во всей красе убогих чар и кошмарных нарядов, – продолжаю, снова овладев своим голосом. – Сие зрелище исцелило меня от желания вернуться в Аурелис.
Перед внутренним взором невольно возникает Ивор с его самодовольным лицом. Он знал, чтоб его, о намерениях моего отца. Эстрильда – нет. Хоть это утешает и радует. Разъяренное лицо кузины стоило всех ударов, что преподнесла мне судьба этим вечером.
Но Ивор. Из всех возможных претендентов отец выбрал Ивора…
Я закрываю глаза. Без толку. На этот раз образ Ивора предстает передо мной не в зале Бирорис, где его раболепно восхваляют придворные Аурелиса. Нет, еще хуже. Он стоит в библиотеке. И так на нее смотрит… Самоуверенно и торжествующе.
Собственнически.
Рука сжимается в кулак.
– Я приготовил для Вашего Высочества ванну, – голос Лоуренса прорывается сквозь болезненную пульсацию в голове. Человек привычно хлопочет, наводит порядок в созданном мной беспорядке, вешает плащ в гардероб, убирает запонки в укромный уголок. Он не понимает, что в моей душе сейчас царит буря. А может, на самом деле понимает больше, чем мне бы того хотелось, но тщательно это скрывает.
– Прекрасно, – нелюбезно рыкаю я. – Давай смоем с меня аурелианскую грязь, пока она не въелась в кожу и не просочилась в кровь.
Я отталкиваюсь от изножья постели, и пол уходит из-под ног. Стиснув зубы, медленно пересекаю комнату, направляясь в ванную. Такое ощущение, будто я плыву сквозь туман.
Когда я дохожу до открытой двери и вдыхаю ароматный пар, Лоуренс спрашивает:
– А юная леди? Библиотекарь? Она оправдала ваши ожидания?
Я замираю. Внутри все неприятно сжимается. Возможно, это очередное последствие пережитого вечером напряжения, и только.
Хороший вопрос. Оправдала ли она мои ожидания? Развеялись ли все сомнения, тревоги и злость, что я испытывал при мысли о предстоящей с ней встрече, когда я увидел ее нынешним утром? Увидел ее лицо, решительное и сосредоточенное при ловле пикси. При виде меня на нем отразилось потрясение. Потрясение и лишь мимолетная тень страха.
Ей бы следовало бояться меня куда больше. Учитывая то, как прошла наша последняя встреча, она должна была дрожать от страха. Эстрильда позаботилась об этом, запечатав не только ее силу, но и воспоминания. Что ж, возможно, это и хорошо. Хорошо, что она не думала обо мне пять этих долгих ужасных лет.
А я вот думал о ней. Каждую ночь. Каждый час бодрствования. Меня лишили покоя ее большие карие глаза. Широко распахнутые, испуганные и в то же время полные ярости.
Я непроизвольно скалюсь – ненавижу ее. Наверное, гораздо сильнее, чем должен был. Ненавижу этот ее обращенный на меня взгляд – невинный, растерянный и настороженный. Ненавижу ее кроткий и нежный голосок, за которым она прячет свои истинные чувства. Она не такая уж и невинная, и не такая уж кроткая, как в то верят другие. Уж в чем-чем, а в этом-то я уверен.
Но больше всего мне ненавистно то, как она смотрит на Ивора Иллитора. Словно он – ее спаситель. Ее герой.
Однако он ее не спас. Да и никто не смог бы этого сделать. Только не от монстра, что я выпустил сегодня на волю. Впрочем, она сумела несмотря ни на что спасти себя сама. Брошенная в самую пасть чудовища, она каким-то образом не только выжила, но и одержала победу.
– Она не лишена дарования, – наконец говорю я. – Возможно, из нее выйдет толк.
– Очень надеюсь на это, сэр, – отзывается Лоуренс. – Ради вашего блага.
Я резко оборачиваюсь, но Должник уже продолжает хлопотать, убирая устроенный мной в комнате бардак. Его лицо – маска простодушия, сквозь которую не проникнуть.
Поджав губы, неровным шагом вхожу в ванную комнату, стягиваю с себя праздничное одеяние и погружаюсь в дымящуюся ароматную воду, налитую в обустроенную в земле ванну. Я пытаюсь расслабиться, пытаюсь снять напряжение с подрагивающих конечностей. Не выходит.
Не выходит выбросить из головы взгляд ее глаз.
