Станислав Зигмундович Синковер
Человек без мечты
Эта книга не случайно попала к тебе в руки. Возможно, ты уже давно чувствуешь, что что-то в твоей жизни не так. Вроде бы всё нормально: работа, отношения, быт – но внутри будто бы пустота. Ты продолжаешь двигаться по привычному маршруту, но всё чаще ловишь себя на мысли: «А это вообще мой путь?»
Если ты хотя бы раз задавал себе вопросы:
Как понять, чего я хочу на самом деле?
Почему мне страшно что-то менять?
Почему я больше не чувствую радости?
Где та страсть, энергия, вдохновение, которые были раньше?
Значит, эта книга для тебя.
Я написал её, потому что сам через это прошёл. Я знаю, что значит терять себя и не знать, как найти дорогу обратно. Что значит жить без мечты, без драйва, без смысла.
Но выход есть.
Эта книга – не просто история, а целый путь. В первой части ты проживёшь его вместе с главным героем. Во второй – начнёшь задавать себе вопросы, которые помогут тебе познакомиться с собой. А в третьей – найдёшь конкретные инструменты, которые помогут тебе сделать первый шаг к изменениям.
Ты можешь оставить всё, как есть. Или можешь позволить себе честно посмотреть внутрь себя.
Если ты чувствуешь, что пришло время что-то менять – переворачивай первую страницу.
Часть 1
Говорят, когда бьётся стекло, это на счастье. Удивительно, но именно так и началась эта история.
– Я так больше не могу, – сказала Оля. – Я стараюсь тебя поддерживать, я делаю всё, что могу, чтобы помочь тебе, но ты совсем ничего не хочешь предпринимать, чтобы самому себе помочь.
– Я пришёл домой, никого не трогаю. В чём проблема? – спросил я.
– Вот именно – никого не трогаешь! – резко ответила Оля. – Я тебе что, бесплатное приложение, что ли? Дим, сколько это может продолжаться?
– Что я должен сделать? Я не пойму…
Оля стояла и протирала стол. Услышав эту фразу, она словно взорвалась. В руках у неё была тряпка – она бросила её в меня, а потом, на эмоциях, схватила вазу со стола и кинула её на пол. Ваза разбилась вдребезги.
– А я что должна? – закричала Оля. – Должна терпеть, как ты страдаешь и ничего с этим не делаешь? Я должна поддерживать тебя и молчать? Ты что, правда не видишь, каким ты стал? Подойди к зеркалу и посмотри на себя! Посмотри на своё тело – когда ты в последний раз занимался спортом? Посмотри на свои глаза – как они потухли. Ты уходишь на работу с утра без настроения, приходишь с работы абсолютно уставшим. Ты перестал делиться со мной о своей работе – как будто тебе стало всё безразлично. Ты стал меньше зарабатывать, и создаётся ощущение, что тебя это вполне устраивает. Я молчу про наши отношения. В конце концов, я просто не чувствую, что интересую тебя уже как женщина. Я же не слепая, Дима. Я вижу, что с тобой что-то происходит, но не могу понять, что именно. Дим, не могу…
Оля села на пол, заплакала и начала складывать осколки вазы на стол. Она пыталась что-то сказать, но с каждым словом слёзы усиливались, и она буквально ничего не могла произнести. Её накрывали эмоции и отчаяние. Она даже не осознавала, что делала – сидела на полу, перебирала осколки. В какой-то момент она резко порезалась пальцем об один из них. Кровь побежала и начала капать на пол.
Оля сильно закричала от боли, а я бросился за аптечкой и подбежал к ней.
– Дай мне руку, я посмотрю, – сказал я.
– Отойди от меня! Ничего мне от тебя не нужно! – выкрикнула она.
– Родная моя, успокойся, пожалуйста. Дай мне руку, – умоляюще произнёс я.
– Мне ничего от тебя не надо! Отойди от меня, я сама всё сделаю!
– Дай мне руку, я сказал, – твёрдо повторил я.
Оля увидела, что я тоже начал сильно переживать и нервничать, и протянула мне руку. Порез был неглубоким. Я обработал рану и наклеил пластырь.
Оля сидела молча и плакала. Я попытался её обнять и успокоить, но она отворачивалась.
– Иди ко мне, – тихо сказал я.
– Не хочу, – ответила она.
Я обнял Олю вопреки её отталкиваниям и крепко прижал к себе.
– Дим, я так больше не могу. У меня прям накипело, – сказала Оля. – Я хочу чувствовать себя женщиной, хочу снова чувствовать, что нужна тебе, чувствовать твоё внимание и интерес, получать подарки, ходить на свидания. Я очень соскучилась по тому Диме, за которого выходила замуж. Где тот уверенный в себе Дмитрий, который покорил меня своей настойчивостью и заботой? Где тот Дмитрий, который не боится вызовов? Где тот Дмитрий, у которого горят глаза от любимого дела? Я устала. Я очень сильно устала видеть, как ты съедаешь себя, и быть бессильной при этом.
– Я тоже хочу, родная, но что-то не очень получается в последнее время.
– Димочка, что с тобой происходит? Скажи честно, пожалуйста, – взволнованно спросила Оля.
– Родная, я и сам не знаю, честно. Я просто живу, как в Дне сурка, и не могу понять, что происходит.
– Я так больше не могу! – повысила голос Оля. – Ты перестал уважать себя, ты перестал стремиться к новым достижениям, больше зарабатывать. Я не узнаю тебя. Ведь это так на тебя не похоже…
Я слушал и молчал. Я практически всегда молчу в моменты, когда у Оли накапливается и она начинает высказывать свои обиды и претензии. Ведь, когда это происходит, значит, это небеспочвенно.
Я очень люблю Олю, и мне важно заботиться о ней. Не всегда стукнуть по столу со словами: «Молчи, женщина», – это показатель мужской силы. Моя мужская сила выражалась в любви, мудрости и принятии. Оля это знала и ценила.
– Я думаю, тебе нужно побыть одному и разобраться в себе, – тихо сказала Оля.
– Как ты себе это представляешь? – спросил Я. – Ты хочешь уйти от меня?
– Я уже не знаю, чего хочу, – вздохнула Оля. – Если тебе это действительно поможет, то я могу уехать к маме, а ты останешься дома и постараешься разобраться в себе. Сколько времени тебе нужно примерно?
– Я правда не знаю, – задумался Я. – Давай тогда лучше я поеду к своим на пару недель.
– Со своими ты тоже не сможешь побыть сам с собой наедине, – возразила Оля. – Если тебе это действительно поможет, то давай купим тебе путёвку на море, и ты там сможешь продуктивно поработать со своей головой и разобраться в себе. Я где-то в пабликах видела, что сейчас есть горящая путёвка в Таиланд. Сейчас посмотрю.
Я видел, как искренне Оля переживает за моё состояние. Она поддерживала меня всё это время. Да, были моменты, когда эмоции брали верх, и мы ссорились, но в основном она больше переживала, чем злилась. Но в этот раз я увидел не просто эмоции – я увидел отчаяние, и это был для меня большой звонок.
В этот же вечер мы купили путёвку на две недели в Таиланд. Я собрал вещи, уложил их в чемодан и сел на диван. Ко мне подошла Оля и села рядом. Я пообещал ей, что за эти две недели приду в себя и реализую те задачи, которые себе поставил. Она с надеждой смотрела на меня и верила, что так и будет. Мы обнялись.
– Любимый, мне очень тяжело наблюдать за тем, что происходит с тобой, – сказала Оля. – Я правда надеюсь, что за эти две недели ты возьмёшь себя в руки. Я хочу, чтобы ты не отвлекался и не думал ни о чём, кроме своих целей. Поэтому давай договоримся, что эти две недели мы не будем созваниваться. Только по прилёту в Таиланд сообщишь мне, что прилетел. Всё остальное время проведи только сам с собой. Хорошо?
– Договорились, моя хорошая, – кивнул я. – Обещаю, что всё будет хорошо.
На следующий день меня ждал долгий рейс в Таиланд. Добравшись до отеля, я сразу лёг спать и проспал почти два дня. У организма просто не было сил что-то делать. Я лишь ходил на обед и ужин, а потом снова засыпал. Лёжа в постели, я чувствовал, будто впустую трачу время. У меня была чёткая задача – разобраться со своими чувствами, но мозг отказывался думать и что-либо анализировать.
Так прошло два дня. Проснувшись, я снова лежал в кровати, без сил подняться. Вернее, правильнее будет сказать, что мне просто не хотелось вставать и что-либо делать, тем более думать.
Я пошёл на завтрак, а после спустился к морю. Я сел на песок, а ветер бушевал, и море было неспокойным – сильные волны бились о берег. Сидя на песке, я чувствовал, как вода слегка касается моих ног.
Боже, как я люблю море. Как я люблю эту стихию. В тот момент меня наполняло лишь одно чувство: я благодарил Бога за то, что у меня появилась возможность приехать сюда, увидеть море, почувствовать солёный привкус на губах.
Первые два дня я ничего особо не чувствовал. Вся красота вокруг казалась фоном для моей внутренней пустоты.
Я пошёл вдоль берега моря, медленно перебирая песок босыми ногами. Я не знал, что делаю здесь, в Таиланде. Два дня назад я прилетел сюда с мыслью, что это место, быть может, поможет мне найти ответы на вопросы, которые уже давно беспокоили внутри. Но вместо этого я чувствовал только пустоту.
Море выглядело бесконечным. На берегу почти никого не было – только я и случайные прохожие. И вдруг, недалеко, я заметил одинокую фигуру. Подойдя чуть ближе, увидел, что это девушка, рисующая море. Я замер, наблюдая за ней. Она была сосредоточена, словно весь мир перестал для неё существовать.
– Красиво рисуете, – негромко произнёс я, чтобы не испугать её.Мне стало любопытно. Моё присутствие могло быть лишним, но, собравшись с мыслями, я решился подойти к ней.
– Спасибо, – ответила она, лёгким движением пригласив меня сесть рядом. Она обернулась, и, посмотрев на меня, улыбнулась не той вымученной, натянутой улыбкой, которую часто видишь у незнакомцев, а искренне, будто мы знали друг друга уже давно.
– Я Дмитрий, а вас как зовут?
– Я Анна.
Я опустился на песок и заинтересованно посмотрел на лист. Это был не просто пейзаж, а, скорее, попытка уловить настроение моря, его движения, его характер. Линии и цвета говорили больше, чем могла бы сказать камера телефона.
– Красиво. Как вам так удаётся передать всю эту картину на листок?
– Я просто чувствую. Слушаю, что говорит море, и рисую. Море помогает заглянуть внутрь себя. Каждый раз, когда я смотрю на воду, я вспоминаю, что жизнь намного глубже, чем кажется. Часто так бывает, люди забывают видеть красоту вокруг, когда их мысли заняты другим. Анна чуть улыбнулась.
Её слова словно задели во мне что-то. Именно это и происходило со мной в последнее время.
– Я приехал сюда, чтобы собраться мыслями, но даже не знаю, что ищу здесь, в Таиланде, – признался я. – Может, ответов, а может тишины. Внутри как-будто сплошная пустота сейчас.
Она отложила карандаш и посмотрела на меня, как будто пыталась прочитать, что происходит у меня внутри.
– Дмитрий, – обратилась она, указывая на альбом. – Попробуйте. Нарисуйте пожалуйста море.
Я сначала сопротивлялся, но всё же взял карандаш и начал рисовать. Моя рука двигалась почти автоматически, выводя на листе очертания моря, которое передо мной раскинулось. Волны, горизонт, солнце, где-то вдали – всё это появлялось на бумаге, как отражение моего состояния.
Когда рисунок был завершён, Анна взяла его в руки и внимательно посмотрела.
– Это красиво, – сказала она. – Но скажите мне, что вы здесь видите?
– Просто море. Волны. Горизонт.
Анна улыбнулась.
– А что за горизонтом?
Я задумался.
– Не знаю. Я могу только предполагать.
– Именно, – кивнула Анна. – Вы не можете знать, что там, потому что это будущее. Но посмотрите на свой рисунок ещё раз. Что вы видите здесь и сейчас?
Я посмотрел на картину.
– Только это. Море, волны, я не художник и не вижу так глубоко, как вы?
Анна подняла голову и указала на море перед нами и мягко сказала.
– Слышите этот звук?
– Волн? – уточнил я.
– Да. Но теперь замолчите и прислушайтесь к тому, что между ними.
Я попытался сосредоточиться. Между ударами волн и их отголосками была тишина. Она была почти неуловима, но, как только я перестал думать, она стала ощутимой.
– Это и есть момент, Дмитрий, – сказала Анна. – Тишина между мыслями, пауза между волнами. Именно здесь вы можете услышать себя.
Анна мягко положила рисунок передо мной.
– Дмитрий, вы чувствуете пустоту в своей жизни, и это нормально. Пустота пугает многих, потому что она кажется бессмысленной. Но знаете, что я поняла за годы работы с красками? Пустота – это не конец. Это начало.
Я задумался, пытаясь понять её слова.
– Как это?
– Представьте, что вы хотите нарисовать новый рисунок, – начала объяснять Анна. – Если ваш холст уже заполнен, вы не можете ничего добавить. Ваша пустота – это тот самый чистый холст. Это пространство для нового.
– Пустота – это не так уж плохо, – продолжила она. – Наоборот, это место, где всё начинается. Это значит, что вы освободили пространство для чего-то нового. Ваше внутреннее «я» всё ещё здесь, просто его нужно снова услышать. Я кивнул, чувствуя, как её слова пронизывают меня насквозь. Она тихо засмеялась, но в её смехе не было насмешки, только понимание.
Я вздохнул. Её слова были красивыми, но казались мне такими далёкими.
– А как это сделать? – спросил я.
– Начните с тишины Дмитрий. Найдите время, чтобы побыть наедине с собой. Спрашивайте себя: «Чего я хочу? Что делает меня счастливым?» Не ждите, что ответы придут сразу. Возможно, сначала вы услышите тишину или шум привычных мыслей. Но потом, если будете настойчивым, вы услышите голос, который скажет: «Я хочу творить» или «Я хочу быть с теми, кого люблю». И это будет ваш голос. Главное – позволить себе быть собой. Это трудно, но это того стоит. Она посмотрела на море, которое блестело в лучах солнца, и её голос стал ещё мягче:
– Спасибо, что нарисовали море. Может быть, однажды вы нарисуете свою жизнь. Такой, какой хотите её видеть. Мы замолчали, каждый погруженный в свои мысли. Я смотрел на свой рисунок. Она встала, смахнула песок с рук и посмотрела на меня:
– Сегодня вечером на закате вернитесь сюда, к морю. Но приходите один. Оставьте телефон, забудьте про время, оставьте все дела. Просто приходите.
Я кивнул, не зная, что ответить. Её слова останутся со мной – я это знал.
– И что я должен делать? Я посмотрел на неё с недоумением.
– Ничего, – мягко ответила Анна. – Просто будьте здесь. Слушайте, смотрите, ощущайте. Почувствуйте ветер на лице, звук волн, как песок касается ваших ступней. Позвольте себе не думать, а просто быть. Море – это великий учитель. Оно покажет вам, как вы можете быть собой. Вы услышите то, что должны услышать, поверьте.
– Хорошо, – сказал я, кивая. – Я попробую.
Анна улыбнулась, словно знала, что этот вечер изменит многое.
– Это так просто и так сложно одновременно, – сказал я.
– Всё важное всегда просто. Мы сами делаем это сложным. Но вам не нужно усложнять. Просто идите к морю.
Она слегка коснулась моего плеча, будто передавая через это прикосновение уверенность, и, забрав свои вещи, направилась вдоль берега. Я долго смотрел ей вслед, а потом перевёл взгляд на море. Словно море тоже что-то говорило, но я пока не умел его слышать.
Когда солнце начало опускаться за горизонт, я вернулся на берег. С собой не взял ничего, даже телефона, как посоветовала Анна.
Я сел на песок, обхватил колени руками и посмотрел на горизонт. Вода отражала последние лучи солнца, а сильные волны создавали особое настроение морю.
Сначала мысли всё ещё крутились в голове, как назойливые мухи. Я думал о работе, о доме, о том, что говорила мне Оля перед отъездом. Но потом, словно эти мысли начали угасать. Их заглушал звук волн, которые шумно накатывались на берег и уходили обратно.
Я начал слушать море и своё дыхание. Оно было неровным, беспокойным, но постепенно стало глубже, спокойнее. Я почувствовал, как каждая клеточка моего тела расслабляется, как будто этот момент – единственное, что имеет значение.
– Что я хочу прямо сейчас? – прошептал я, почти боясь услышать ответ.
Сначала было ничего. Тишина. А потом, глубоко внутри, как тихий шёпот, я услышал:
– Помогите!
Я резко открыл глаза и в недоумении не мог понять, что за голос я сейчас услышал. Я лишь хотел разобраться – это был мой внутренний голос или голос извне?
На пляже царила кромешная тьма. Я осмотрелся – взглянул в сторону отеля, вправо, влево, но на берегу никого видно не было. Голос прозвучал снова. Это был мужской голос, кричавший о помощи, он звучал еле слышно, словно доносился издалека, то появляясь, то исчезая.
Чуть позже я понял, что звук идёт из моря. Однако в этой темноте, сквозь бушующие волны, было тяжело что-то разглядеть. Вдалеке стояли яхты и лодки, на палубах которых горел свет. Этот свет отражался на воде, и вдоль одного из таких лучей я заметил чёрную точку. Крик исходил именно оттуда.
Я пригляделся, пытаясь убедить себя, что это не кажется, но нет – это точно был человек. Я бросился в воду и поплыл на крик. Кричал изо всех сил:
– Я плыву! Дружище, кричи, не пропадай! Греби на мой голос!
Силуэт то появлялся, то исчезал, а голос то доносился, то затухал. В какой-то момент я потерял его в темноте, а крики прекратились. Я замер на воде, стараясь хоть что-то разглядеть. Заплыл уже достаточно далеко в открытое море. В голову начали лезть жуткие мысли про акул и прочее. Было темно, страшно, но я продолжал кричать, умоляя человека подать хоть какой-нибудь сигнал.
Истерика охватила меня, когда я представил, что он мог утонуть. Я остался на месте, дрейфуя на волнах, и молил, чтобы он издал хоть звук.
Вдруг что-то сильно схватило меня за руку. Я испугался, попытался вырваться и закричал, но, обернувшись, увидел его. Он доплыл.
У парня просто не осталось сил кричать – он был измотан и совершенно вымотан. Я схватил его одной рукой, перевернулся на спину и поплыл к берегу. Чтобы подбодрить его, я говорил:
– Ты молодец, держись, ты силач! Помоги мне, греби из последних сил!
Но как только он переставал помогать, нас накрывали волны, и мы уходили под воду. Мы с трудом доплыли до суши. Я вытащил его на берег и начал давить на грудь, как видел в фильмах. Он лежал, тяжело дышал и сплёвывал воду.
– Всё нормально, живой… – прохрипел он, кашляя. – Пить… можно, пожалуйста, воды! Очень хочу воды!
– Лежи здесь, сейчас сбегаю в отель и принесу, – сказал я.
Я бросился в сторону отеля, быстро добежал до бара, схватил две бутылки воды и вернулся. Напоив его, я сел рядом. Михаил глубоко дышал, постепенно приходя в себя.
– Миша… Меня зовут Миша, – произнёс он охрипшим, ослабленным голосом.
– Я Дмитрий, – ответил я.
– Спасибо тебе большое, Дмитрий! Если бы не ты, я бы точно утонул сегодня, – искренне сказал он.
– Пожалуйста, – пробормотал я, растерявшись. В такой ситуации я не знал, что сказать.
– Что случилось? Ты упал с лодки? – спросил я.
– Типа того, – вздохнул Михаил. – Короче, мы с друзьями сняли яхту, устроили вечеринку. Я пьяный пошёл в туалет, а он был закрыт. Вылез, чтобы пописать в море, но меня сдуло в воду. Орал им, но музыка гремела так громко, что никто меня не услышал. Поплыл на свет и каким-то чудом доплыл до тебя. Спасибо, родной, что пришёл на помощь.
– Молодец, что кричал, – сказал я. – Иначе тебя никто бы не услышал.
– Да я уже понял, что не доплыву, – продолжил он. – Меня накрывало волнами, тошнило, голова кружилась, ещё и ногу свело. Я кричал от отчаяния, чтобы не потерять сознание. Если бы не услышал твой голос, всё, конец…
– Где ты живёшь? – спросил я.
– У нас вилла возле аэропорта. Мы часов шесть или семь уже плавали вдоль островов. Я вообще не понимаю, где нахожусь. Ты тут живёшь?
– Да, в этом отеле.
– Один?
– Да, жена в Москве. Я сюда приехал побыть наедине с собой.
– Поругались, что ли?
– Да нет, всё нормально, – отмахнулся я.
– Слушай, можно я у тебя останусь? А с утра поеду искать свою яхту, – спросил он.
– Конечно, оставайся. Тебе надо прийти в себя. Кушать хочешь?
– Нет, вообще не хочу. Лучше посплю.
– Ну, пошли тогда.
Я помог Мише подняться, и мы медленно направились в мой номер. Через каждые пять минут он обнимал меня и благодарил за спасение. Даже засыпая, он повторял, что обязан мне жизнью и не перестанет благодарить.
Михаил уснул, что-то шепча себе под нос.
Я долго не мог уснуть. Испытал бешеный выброс адреналина. Хотел позвонить жене и всё рассказать, но вспомнил, что мы договорились не звонить.
Я проснулся ближе к обеду. Михаил всё ещё спал. Тихонько выйдя из номера, я отправился на обед. Вернувшись, увидел, что Миша всё так же спит, и, чтобы не тревожить его, вышел на балкон и стал размышлять о случившемся.
Вдруг я услышал стук по стеклу. Обернувшись, за стеклянной дверью я увидел Михаила. Открыв дверь, спросил:
– Ну как ты?
Михаил подошёл ко мне и протянул руку. Я ответил тем же, и он, неожиданно потянув меня к себе, обнял. Он стоял, крепко прижимая меня к себе, и молча произносил слова благодарности.
Мы отправились перекусить, а после решили найти их яхту.
Согласно маршруту, яхта должна была стоять в бухте. Мы вызвали такси и поехали туда. Всю дорогу Михаил переживал за друзей, предполагая, что те подняли шум и теперь разыскивают его. Он думал, что друзей либо нет на месте, потому что они ищут его в море, либо они в полиции.
Добравшись до бухты, мы увидели, что, как и ожидалось, яхта стояла на якоре. Михаил попросил рыбаков довезти нас до неё. Я хотел попрощаться, но он попросил меня поехать с ним – вдруг на яхте никого не окажется, и ему понадобится помощь в поисках друзей или обращении в полицию.
Мы поднялись на борт и сразу услышали громкие голоса. Подойдя к носу яхты, увидели, как друзья Михаила, смеясь, сидят, пьют алкоголь и слушают музыку.
– Ничего себе… – сказал Михаил, ошеломлённо глядя на них.
– О, Мишаня проснулся! – воскликнул один из друзей, Олег. – Народ, Мишанька встал! Лёха, срочно налей Мише. Мишаня, ты чего такой помятый, братан? Ты откуда? – Олег громко смеялся, обращаясь к Михаилу. – А это кто с тобой?
Все тут же закричали и принялись приветствовать Михаила. Лёха налил два бокала виски и протянул нам. Михаил, глядя на них с недоумением, особенно на девушку, которая сидела рядом с Олегом, вдруг резко выбил стаканы из рук Лёхи и закричал:
– Вы вообще в своём уме?! Вы серьёзно даже не заметили, что меня не было?! Вы…
– Так ты вчера напился, – перебил его Олег, – мы и подумали, что ты спать пошёл и ещё не пришёл в себя.
– Ещё раз спрашиваю! Вы что, совсем что ли? Уже почти вечер!
Михаил опустился на корточки и схватился за голову. Его охватили гнев и ярость.
– Так, быстро взяли свои шмотки и свалили с моей яхты. Быстро, я сказал! – громко крикнул он.
– Ты чего, Мишань, успокойся, объясни, что происходит, – попытался урезонить его Олег.
Олег повернулся ко мне:
– Дружище, что случилось? Объясни.
Я только собрался что-то сказать, как Михаил вдруг подбежал к Олегу, вырвал у него из рук бокал шампанского и выбросил в море. Сев обратно, Михаил спокойным голосом сказал:
– Ребят, пожалуйста, просто убирайтесь с моей яхты.
– В смысле с твоей? – перебил Олег. – Мы все на неё скидывались. Ты остынь, давай нормально поговорим, ладно?
– Возле яхты стоит лодка, – ответил Михаил. – Сейчас быстро собираете вещи, садитесь в лодку и отправляетесь на берег. Потом поедете на виллу, соберёте оставшуюся часть вещей и свалите куда хотите.
– Ты не попутал, братан? Тебе надо – ты и вали, – возразил Олег.
Михаил посмотрел на ту же девушку, потом на меня и спокойно сказал:
– Подожди меня на лодке, я возьму вещи. Скажи рыбакам, что мы сейчас отправимся обратно.
– Ок. Жду тебя на лодке, – кивнул я.
Михаил спустился вниз за вещами, а я направился к лодке. Олег догнал меня:
– Братан, я что-то не пойму, что случилось-то?
– Миша вчера упал с лодки и чуть не утонул, – ответил я.
– Да ладно? Ты серьёзно?
– Ну да.
Олег застыл на месте, ошарашенно глядя на пьяных друзей, которые с недоумением наблюдали за происходящим. Они не слышали нашего разговора.
После того как Олег посмотрел на друзей, те заметно засуетились и стали что-то спрашивать у него. Я пошёл в сторону лодки, не слыша, о чём они говорили дальше.
Когда Михаил направился к лодке, Олег шёл за ним, прося прощения, но Михаил молчал. Остальные, замедлив шаг, двигались по краю яхты и тихими, испуганными голосами просили Михаила не уезжать.
Мы сели в лодку и направились к берегу. Михаил рассчитался с рыбаками, и, причалив, мы поднялись на сушу. На Михаиле не было лица. Мы шли вдоль берега в сторону дороги, чтобы вызвать такси.
– Ты как, Миш? – спросил я.
– Слишком много эмоций за сутки, нужно немного прийти в себя, – ответил он.
– У меня также. Куда сейчас? На виллу?
– Да, нужно забрать вещи.
– Ну тогда будем прощаться…
Как только я произнёс это, со стороны прибрежного рынка раздались громкие крики. Тайский мужчина бежал в нашу сторону, указывая на нас пальцем, а за ним следовали полицейские. Мы замерли, не понимая, что происходит. Мужчина подбегал всё ближе, и по его жестам становилось очевидно, что он показывает именно на нас. Я оглядывался по сторонам, надеясь найти кого-то, на кого ещё мог бы указывать этот человек, но вокруг никого не было – все находились ближе к морю.
Подбежав, мужчина начал кричать и тыкать пальцем в нашу сторону. Мы пытались спросить на английском, что произошло, но он ничего не отвечал и продолжал истерично кричать.
Полицейские подошли к нам и приказали развернуться, чтобы разместить руки за спиной. Мы пытались выяснить, что происходит, но один из полицейских угрожающе замахнулся дубинкой и что-то громко прокричал. Мы замолчали, и нас заковали в наручники.
Подъехала полицейская машина, и нас увезли. На все наши попытки выяснить, в чём дело, никто не реагировал. Полицейские лишь приказным тоном требовали молчать.
Так мы оказались в тайской тюрьме, даже не зная, за что нас задержали. Мы просили предоставить адвоката или связаться с консулом. Нам сказали:
– Хорошо, – и на этом поместили в камеру.
Камера была большой общей комнатой, в которой находилось около ста человек. Каждый устраивался, где мог. Мы с Михаилом нашли свободную кровать и сели на неё, но к нам тут же подбежал разъярённый таец и прогнал нас. В итоге мы подошли к стене и сели на пол. Сказать, что нам было жутко, – ничего не сказать.
Мы молча сидели, не зная, что делать. Михаил несколько раз подходил к охранникам и просил разрешить сделать звонок, но его просьбы оставались без ответа.
Спустя какое-то время к нам подошёл тайский мужчина и спросил на ломаном русском:
– Привет, русские?
– Привет, да, – ответил Михаил.
– Я говорить русски, у меня был друг русски, – улыбнулся мужчина.
– Здорово, – ответил Миша.
– Меня зовут По, а вас?
– Меня – Миша, а это Дима.
По пожал нам руки и сел рядом. Он внимательно посмотрел на нас и спросил:
– Что случилось? Почему вы здесь?
– Мы сами не знаем, – начал Михаил. – Какой-то таец подбежал к нам возле пристани с полицейскими, и нас увезли в машине, так ничего и не объяснив. Скажи, пожалуйста, как нам позвонить или вызвать адвоката и консула?
– Пока никак, – ответил По. – Полицейские проверят паспорта, потом сами сообщат в консульство. Пройдёт примерно один-два дня.
– Серьёзно? Мы будем здесь ждать один-два дня?
– Да, друзья мои. Но вы не расстраивайтесь, я здесь помогу вам. У меня был друг русский Игорь, он из Казани. Он рассказывал мне про Россию. Я люблю Россию.
Смешной акцент и искренность По не оставляли нас равнодушными. Мы с Михаилом, слушая его, невольно улыбались и поддерживали разговор. Оказывается, По сидит в тюрьме уже семь лет. Три года он провел вместе с каким-то русским парнем по имени Игорь, который был родом из Казани. Тот хорошо обучил По русскому языку и много рассказывал про русскую культуру и кухню. По мечтал попробовать пельмени и плов, а также увидеть русскую зиму.
– Как вам Таиланд? Вы надолго приехали? Где проживаете? – спросил По.
– Да мы вчера только познакомились, Дмитрий спас мне жизнь, – ответил Михаил.
– А что случилось с тобой?
Михаил рассказал По, что произошло и как мы оказались здесь.
По внимательно слушал Мишу и с восхищением смотрел в мою сторону.
– Это достойно уважения. Не каждый сможет решиться на подобный поступок, – сказал По.
– Это точно. Если бы ты ещё видел, какие волны были, то точно понял бы, что не каждый отважился бы на это. Для меня теперь Дмитрий – особенный человек. Мой герой, – добавил Михаил.
– Это правда героический поступок, – согласился По.
Я сидел, слушал парней и чувствовал неловкость. Видимо, я не до конца могу объективно оценивать свои действия. Для меня это вполне нормально – прийти на помощь человеку, но со стороны, похоже, все выглядит иначе.
Я поблагодарил парней за добрые слова и решил сменить тему.
– По, расскажи, как давно ты здесь и за что? – спросил я.
По сидел и задумался, как будто в этот момент он был вообще не с нами, а где-то далеко в своих мыслях.
– Я здесь уже семь лет… Я действительно не помню, какие большие и могучие волны бьют по нашему берегу. Когда волны бушуют, действительно непросто выбраться живым. Я бы сейчас все отдал, чтобы просто искупаться в море, – сказал По, обнадеженно улыбнувшись, и продолжил: – Я был помощником рыбака. Рано вставал и готовил снасти для рыбалки, а вечером, когда рыбаки возвращались, чистил сети и снасти. Весь день я находился на берегу и ничего не делал. Вот оно, море – все было буквально перед глазами. Кто может тебя лишить этого? Но оказывается, все может измениться в один момент.
По замолчал. Мы слушали его внимательно, видно было, сколько боли в его словах.
– Только здесь, лишившись всего, ты начинаешь ценить это по-настоящему. Когда я попал сюда, я был в диком отчаянии. Мало того, что я лишился всего, так еще и столкнулся с унижением со стороны охранников и заключенных. Я утратил любой смысл к дальнейшему никчемному существованию.
Я попал в больницу и об этом узнала моя жена. Помню, как сейчас: открылась дверь в палату, и заходит она – моя Мали. Мы расстались на тот момент, но продолжали общаться. Она не понимала меня, почему я трачу свой талант и ничего не предпринимаю для нашего счастья. Ведь я буквально все время проводил на берегу и ничего не делал. Я думал, она больше не любит меня из-за постоянных упреков, и от этого еще больше времени проводил вне дома. Но в тот день все изменилось для меня.
– Что случилось с тобой? – спросила Мали.
– Мне не просто здесь, – ответил я.
– А ты подумал обо мне?
– Так ведь ты ушла от меня!
– А что ты сделал, чтобы остановить меня?
– Ничего! Ты разве хотела, чтобы я тебя остановил?
– Если бы ты попытался, ты бы узнал.
– Прости меня! Я думал, ты больше не любишь меня и не хочешь быть вместе!
– По, глупый. Я люблю тебя больше жизни и буду любить. Но ведь ты сам не любишь себя. Посмотри, до чего ты себя довел. Ты думаешь, мне легко сейчас смотреть на любимого мужчину и видеть, как он потерял надежду? По, я готова тебя ждать и дождусь, но при условии, что ты поймешь, чего я хочу от тебя.
– Что ты хочешь от меня?
Мали заплакала, поцеловала меня в щеку и побежала к выходу из палаты. Я смотрел, как она убегает, и закричал ей вслед, что не отпущу её больше никогда. Мали остановилась и обернулась.