Сирин Тлен
Акоя

Полная версия

– Мэрид…? – Я сверился с часами: таймер продолжал свой отсчет.

Все оглянулись, но меня уже не было в этой толпе. Я шёл вглубь… Мне нужно было убедиться лично, что этот набор шестеренок меня не обманывает.

– Привет.

Мэрид спустилась с выступающей колонны. Всё это время она сидела под мостом, а сейчас движется в мою сторону, создавая вокруг себя волны… Эти волны передаются и мне по всему телу…

– Как ты тут оказался? Тебя тоже преследуют? Это моё место для пряток, но если хочешь я уступлю его тебе. – Она помолчала, наверняка, пыталась что-то вспомнить. – Кажется, я тебя уже видела. Точно! Ты тот котик через дорогу от остановки Серафимовская.

Серафимовская, точно, вот как называлась та остановка.

– Да ты же замерз! Я тоже чувствую какой-то подступающий холод…

Да. Люди чувствуют приближение собственного конца. Как правило это холод. Как правило он исходит от нас – Акоя – предвестников. Мы принимаем разные обличия, чтобы оставаться незамеченными для ваших глаз, и в момент, когда ваше время подходит к концу, мы помогаем найти путь, но иногда бывают исключения. Как Мэрид. Тем, кому удается осалить саму смерть могут разыграть свою жизнь. Мэрид, так сказать, “осалила” меня, из-за чего получила возможность отыскать свою… Себя. На это дается десять попыток. Сейчас Мэрид проживает свой десятый день перед смертью. Мы должны были встретится в 21:35, в это время ей сделают предложение, от которого она не сможет отказаться, и через два дня её расстреляют у набережной, потому что признают больше не нужной. Но сейчас только три часа дня, а я уже в её руках.

Она что-то спросила, но я все прослушал из-за нагрянувших мыслей, обычно мне не предоставляется возможность размышлять, но с Мэрид в голове нет ни минуты покоя. Поэтому я просто сделал согласный: “Мяу”.

Обычно образ кота мне не очень приятен. Я не жалую их из-за своей аллергии. Но, когда мы познакомились во второй раз, Мэрид упомянула. что в детстве в их доме жил белый кот. Она очень его любила… Но он убежал, когда её отец умер. И она осталась совсем одна.

Мы сели в такси. Ехали порядка часа, стремительно отдаляясь от центральных улиц города. Так далеко я за ней еще не следовал, я даже не знаю, куда мы держим путь. Обычно всё было иначе. Обычно в это время она выпивает фильтр и берет на вынос сэндвич с тунцом, он всегда протухший, и она его выбрасывает по дороге домой.

Машина остановилась. Она с трудом выбралась и чуть не забыла меня, от того, что ей было очень плохо. Минут десять она сидела на скамейке у входа в многоквартирный дом, вытянув босые ноги вперед и тяжело вдыхая вечерний воздух. Так мы сидели, пока стеклянные двери не открылись, и кто-то из жильцов не запустил нас. В лифте Мэрид разговаривала с неким Ан. Мужчина не от этого мира. Она объяснила, что потеряла связку ключей с домофоном, а запасной у нее был только от входной двери. Он вежливо, по-соседски, предложил ей сделать дубликат, и вышел на шестом этаже, а мы на девятом. В квартире Мэрид сразу открыла балкон.

– Мне так не хватает воздуха…

Молния платья коснулась бедра, и черные ткани разом упали на пол, стоило скинуть с плеч рукава. Мэрид перешагнула его, и тяжелым грузом упала на кровать, сложив руки на затылке.

Она отдала команду голосовому помощнику и тот тут же принялся читать какую-то запись от 26. 12. 2016 года. Это была заметка о запуске высокотехнологического дирижабля, на котором разбился её отец. Но каюсь я всё прослушал, очарованный красотой обнаженного человеческого тела.