Сияна Бухало
Талантливый Дом, кн.1. Пятиконечная звезда мелькает в темноте
Глава 53. Отпечатки отмороженного дня на серых лицах.
Позолоченный магнитофон заполняет Царственный кабинет мелодиями, сыгранными на пианино.
♫ Egor Grushin – Waltz
Серебристые снежинки, приклеенные к меловой доске позади учителя, переливаются в свете тёплых электрических лампочек под потолком.
За столом в богатом кабинете сидит седовласый и серьёзный господин Жестов, а перед ним девушка без настроения, ученица двенадцатого «Цэ».
– Я не хочу больше жить – в жизни моей нет смысла, – сказала Челси Дрога.
– Какая твоя любимая песня? – скрестил руки перед собой господин Жестов и терпеливо улыбнулся.
– Простите?!
– Какая твоя любимая песня, Челси?
– Андер Прэшур от Дэвида Боуи и группы Куинн, – улыбнулась Челси.
– Тогда живи только для того, чтобы слушать эту песню каждый день, – посмотрел на пальцы господин Жестов. – Ни это ли смысл?
– Но моя жизнь – это танцы в тумане! Я ничего не вижу, никто не видит меня.
– Раз уж есть любимая песня, под которую можно и потанцевать, то смысл есть!
– Я не могу танцевать под песню, оторванную от моей реальности, господин Жестов, ибо любовь не спасёт меня и не переделает смысл моей жизни, как в песне. Не переделает смысл, его ведь нет.
– Я бы посоветовал тебе поменять пластинку, – нахмурился учитель философии-психологии.
Мужчина вытаскивает диск из своего магнитофона.
– Больше мне сказать нечего, – вздохнул он. – Челси, найди себе занятие, требующее думать не только о себе и своих чувствах, а и о чём-то оном!
***
Перед танцами, а именно в пятнадцатиминутную перемену после первого урока, урока музыки, и перед вторым уроком, уроком танцев. Коридор второго этажа. Извечно беззаботное и улыбчивое лицо Алис напоминает гримасу камня, узревшего кирку: б-е-с-п-о-м-о-щ-н-о-с-т-ь, п-о-т-е-р-я-н-н-о-с-т-ь.
– Мне показалось, Алис, что музыка на сей раз тебя не вдохновляла, а удручала, – подошла Киара к безэмоциональной подруге.
– Как по итогу прошёл завтрак, м? – заметила подругу Алисия.
– Неплохо. Хочешь поговорить один на один? – растерялась Киара. – Просто видок у тебя такой, будто бы за углом тебя избили или изнасиловали. Это пугает.
– Пфф, да ну тебя! – нервно усмехнулась ремонтница часов. – Киара, за один лишь сексуальный подтекст в фразе я б уже всё ниже пояса отстригла или тяпочкой отфигачила – меня хрен загонишь в безвыходную ситуацию, знаешь, – нахмурилась ремонтница, – я думаю. Так что, к счастью, ничего непоправимого не произошло!
– Однако твоё выражение лица говорит иначе!
– Хочешь в туалет? – осмотрелась Алис по сторонам.
– Читаешь мысли!
Киара сунулась ухом в приоткрытую дверь туалета и вслушалась в коридорные звуки:
– Никого, – отрапортовала Морган.
Алис проверила низы туалетных кабинок на наличие ног и встала с колен:
– И у меня никого, – кивнула Таллейн. – Спасибо, что согласилась пойти в туалет со мной, – растеряно улыбнулась зачастую уверенная в себе девушка-подросток.
Киара тихо закрыла дверь женского туалета:
– В чём дело состоит, Алисия Таллейн?
Алис отряхнула руки и подошла к раковине:
– Ха-ха! Как официально, Киара Морган, – намылила она руки и сполоснула в струе тёплой воды. – Дело пахнет жареным, Киара! – напугано заглянула серо-зелёноглазая девушка в собственные глаза, отражённые самым красивым образом в зеркале. – Я стояла у рабочего стола в своей мастерской, в ремонтночасовой, чинила себе часики этого Стенсена-Каберштербского, как вдруг время остановилось.
Чем дальше шло повествование, тем громче стучало сердце Морган: «Она, самая жизнерадостная фантазёрка из всех, кого я знаю, не должна быть ввязана в эти дурные сети обстоятельств, не может быть такой утки! Чудотворческий мир своей чернотой и грязью разобьёт ей сердце, а с другой стороны: вдруг она при рождении связана с ним, как и я, ведь её бабушка – сама Ирмели Таллейн?». Пока Алисия говорила, а Киара думала над словами подруги, вода лилась и лилась, продолжала литься и бурлила на дне раковины.
– И я взмолила бабушку об ответе, спросила: «Что за чертовщина?!», и песня на радио, прерываясь, выдала про далёкую страну и про то, чтоб я не сомневалась в её существовании. Ладно бы чисто сыграла песня – фиг с ней – а тут пропуск строк. Зачем? Почему?! Не иначе, как безумие! – опустошённо проговорила Алисия. – Неужели Лисса пришла и по мою душу, Киара? И по мою голову? – помедлила та.
– Нет, не пришла, – выключила Киара воду и положила свои ладони на её плечи. – Вряд ли это мог быть просто сон, да и это НЕ слуховые или зрительные галлюцинации, Алисия. Но объяснить это нельзя. Я хочу лишь тебя утешить, Алис, искренне сказать тебе одно: ты не спятила! Однако о необъяснимом… – незаметно для Алис прикусила Киара губу, – … не стоит. Иначе, хех, и вправду спятить можно.
Чёрновласая девушка приподнимает грустное лицо Алис, смотрящее в зеркало. Опечаленная ремонтница отворачивается от зеркала и поворачивается к подруге.
– Спасибо, Киара, – поправила рассказчица события цветные волосы и растеряно улыбнулась. – Я знаю, как тяжело тебе даются искренние и добрые слова, так что – я это ценю! – обняла она чёрновласку. – Ты права! Я точно не сойду с ума, пока со мной такая честная подруга, как ты!
Морган нервно усмехнулась:
– Не сойдёшь, дорогуша, – крепче прежнего приобняла она подругу, – не сойдёшь… Я не позволю этому произойти.
***
После танцев и перед обществознанием-безопасностью. Третий этаж, правое крыло. Большая квадратная комната с нарисованными на стенах воздушными шарами.
Письменные столы с ящиками и шкафы по краям комнаты, длинный стол посреди. Из ящиков торчит цветная бумага, картон, ткани. В стеклянных баночках на высоких полках пылятся пуговицы с позолоченной проволокой, стройно стоят в гранёных стаканах на длинном срединном столе карандаши, фломастеры, кисти, блестящие ручки, линейки. На потолок налеплены пайетки. На полу стоят мольберты, под мольбертами полусухие краски, за мольбертами – свёрнутые ватманы в железных корзинах. Хитросплетённые планы на меловой доске поражают воображение, а улыбающийся из шкафа костюм рыжего кота пугает.
Волупия Туллумбасе поправляет резиночку на тёмной косе, алое длинное платье-рубашку и чёрный ремешок, накидывает на плечи бело-жёлтую кофту, до того висящую на стуле, и убирает тёмный волос со светлых тёплых колготок.
Она присаживается за длинный стол, на него же опирается основаниями ладоней Артур Браун в бордовом свитере с рельефом-узором косой и с длинной горловиной, в свободных чёрных брюках и аккуратных чистых туфлях – парень переступает с ноги на ногу.
– Доброе утро! – сверкнул Арти ярко-голубыми глазами.
– Доброе утро, коллега по легендарному нашему празднико-аниматорскому подразделению!
– Ну-с, Волупия, что делать будем?
– Если есть, что говорить, то прошу! – радостно облокотилась Волу на стол. – Есть идеи, как сделать будни студийцев праздничнее?
Он отодвигает стул напротив Туллумбасе и присаживается:
– Я тут провёл опрос среди студийцев…
– Надеюсь, что не только среди своих друзей, да, Арти?
Она повторила вопрос, а он отвёл взгляд в сторону и убрал волосы за уши:
– Кхм. Я много кого опрашивал, Волу, – откинулся он на стуле и улыбнулся, продолжая рассказ. – Нам надо запустить вместе с редакцией журнал кроссвордов и головоломок!
– Круто!
– Хех, согласен! – достал Арти из кармана аккуратно сложенный список и принялся читать. – Алфавитные кроссворды, японские, венгерские филворды, английские кросс-вычерки, судоку, загадки Эйнштейна, кроссворды-ребусы! – хлопнул он ладонью со списком по столу. – И, пожалуй, пока всё! На рынке бумажных развлечений уже есть антистресс-раскраски, они успокаивают, а мы будем развлекать юные умы знакомством с головоломками разных стран! Это гениально!
Браун светится от счастья, холодный ветер из щелей и окон развевает его волосы до плеч и косу Волупии.
– И интересно! – перебирала она пальцы.
– Делаем?
Туллумбасе достаёт из ниоткуда толстый блокнот с сердечками на обложке:
– Надо обдумать, – замком скрестила она пальцы и положила их на обложку блокнота. – Какие головоломки после каких, на какие темы?
– Алфавитный можно на букву «А» – на букву «А» много слов! Могу нарисовать разлиновку на кроссворд.
– Хорошо!
– И ещё, Волу, можно сделать судоку двенадцать на двенадцать, а вместо цифр и чисел прятать квадраты, смотри.
Браун отбирает блокнот у Туллумбасе и принимается рисовать.
(рис. 1. Значки для нового судоку)
– Оу.
– По толщине линий придётся немного подкорректировать, но не страшно, да?
– Может, сделаем на первый раз пару классических судоку шесть на шесть и одно судоку девять на девять? По сложности девять на девять сделаем, ну, звезды на две.
– Эмм, нуу… – слегка улыбнулся Арти. – Давай?
Девушка забирает себе блокнот, достаёт из нагрудного кармана платья маленькую гелевую ручку с блёстками и записывает пометки по судоку.
– Также я предлагаю сделать филворд на двух языках!
Волупия оторвала глаза от ручки и восхищённо вскрикнула:
– На двух?!
– Да! На английском и на испанском. Это ведь базовые языки Студии, их большинство знает.
– А тема?! – широко заулыбалась девушка с горящими глазами.
– Цвета! Все цвета радуги, только разделить зелёный на светлый и тёмный да добавить розовый с коричневым! Плюс золотой с серебряным и чёрный с белым!
– Ух ты!
– Слова в филвордах читаются по ломаной линии, и линия может изгибаться в любую сторону, но только под прямым углом.
– Как змейка, да! – записывала и чертила она что-то в блокноте.
Арти кивнул:
– И так как каждая буква может быть использована только в одном слове, то с подсчётом того, сколько клеток надо, проблем возникнуть не должно. Я считал на досуге – 182 буквы. Если добавить фразу по типу «завтра не наступит» на 13 букв, то это 195 букв – 15 на 13 клеток.
– Да ты оптимист, Арти! – засмеялась А-классница.
– Ха-ха! Стараюсь.
– Как тебе название филворда «Цветные змеи», м, Арти?
– Ну… – укусил он верхнюю губу. – Я не люблю змей, зато название подходящее, а это главное, хах!
– Я тут накидала одно судоку на скорую руку, посмотри!
(рис. 2. Судоку простое)
– Интересно, Туллумбасе!
– А ты уже нарисовал основу алфавитного?
Порывшись в сумке на плечо, что висит на спинке стула, Артур достаёт аккуратный двойной листок.
– В разработке, – подал он ей листок. – Зато филворд у меня ещё со вчерашнего вечера готов!
Туллумбасе тянет руку к юноше, забирает придумку.
Филворд.
Названия цветов располагаются ломаными линиями (горизонтально и вертикально).
По нахождению слов откроются лишние буквы (слева направо, с верхней строки до нижней), из которых следует составить предложение-разгадку.
● RED ● ROJO ● ORANGE ● NARANJA ● YELLOW ● AMARILLO ●
● LIGHTGREEN ● VERDECLARO ● DARKGREEN ● VERDEOSCURO ●
● LIGHTBLUE ● AZULCLARO ● DARKBLUE ● AZULOSCURO ●
● VIOLET ● VIOLETTA ● PINK ● ROSA ● BROWN ● MARRON ●
● BLACK ● NEGRO ● WHITE ● BLANCO ● SILVER ● PLATA ● GOLD ● ORO ●
Разгадка (попытка 1): _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ Ñ _
Разгадка (попытка 2): _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ Ñ _
Разгадка (попытка 3): _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ Ñ _
(рис. 3. Филворд двуязыч.)
– Начинай искать с золота! И с английского, и с испанского можешь начать! Правый верхний… – подошёл к коллеге по подразделению он.
– Я сама, Арти, – подняла она ладонь, – сама.
– Хорошо.
Красный – Red (рэд), Rojo (рохо);
Оранжевый – Orange (орэндж), Naranja (наранха);
Жёлтый – Yellow (йеллоу), Amamallo (амарийо);
Светло-зелёный – Light Green (лайт грин), Verde Claro (верде кларо);
Тёмно-зелёный – Dark Green (дарк грин), Verde Oscuro (верде оскуро);
Голубой – Light Blue (лайт блу), Azul Claro (асуль кларо);
Синий – Dark Blue (дарк блу), Azul Oscuro (асуль оскуро);
Фиолетовый – Violet (вайлет), Violetta (виолетта);
Розовый – Pink (пинк), Rosa (роса);
Коричневый – Brown (броун), Marrón (маррон);
Чёрный – Black (блэк), Negro (нэгро);
Белый – White (уайт), Blanco (бланко);
Серебряный – Silver (силвер), Plata (плата);
Золотой – Gold (голд), Oro (оро).
– А вот кроссворд «Паук в здании», – положил Артур перед заворожённой Волупией листок в клетку. – Он в разработке.
(рис. 4. Основа под кроссворд)
***
Время: всё ещё перемена после урока танцев и перед уроком обществознания-безопасности. Погода: за окнами Талантливого Дома идёт снег. Место: коридор третьего этажа, ближе к левому крылу.
Белёсый котёнок звонко-презвонко пищит в крепких руках восьмилетних мальчишек, в то время как восьмилетняя девочка упорно старается успокоить малыша играючи. Подошедший к ним Леонардо присаживается на корточки.
– Вот ведь вредный негодник! – рассмеялся Лео и посмотрел в глаза замолкнувшего, как по волшебству, котёнка. – Пищит, словно маленький.
– Он и так маленький! – подал голос летник, ученик летнего деления, с галстуком.
– Нет, он рослый, даже большеватый для котёнка-котёнка-то, – встал на ноги весенник и отряхнул ладони. – Месяц четвёртый к концу подходит, но он ещё котёнок, да.
– А как вы определили, что четвёртый? – вопросил второй летник, тот, что с бантиком на шее.
– На глаз! Хах, как и многое в своей жизни, дети! Хотя глаза могут и обмануть.
– Ветеринарное подразделение! – кивнул третий летник, тот, что с шарфом.
– Ааа… – закивал мальчик с галстуком.
– Не только оно, – лунной походкой проскользил Лео назад. – Знать всё о животных и с любованием замечать каждую мелочь в поведении этих чудных существ – разные вещи, – остановился за три шага от летников он. – Какая одышка при сильном беге, выпали ли все молочные зубы, поел-попил ли да сколько спал – это важно, не вид с популяцией главны-то, – чуть помотал Дейр головой. – Это я про здоровье в целом, а не про образование ветеринарное.
– Как думаете, почему он несчастен? – прощебетала летница, единственная девочка в компании. – Он голоден?
– Да всё, что угодно, – пожал Лео плечами. – Где вы нашли его?
– На улице! – отколол мальчик с галстуком. – Он пищал как резаный и…
– …и сейчас пищит. Снова! – громко сказал мальчик с шарфом и шмыгнул носом.
– Пойдёмте со мной. Гуськом! – махнул рыжевласый рукой. – В первую очередь, стоит поставить себя на место котёнка – о чём же я, м?
Дейр на цыпочках побрёл вглубь левого крыла третьего этажа, летники не отставали.
– В тёплом месте, с едой под боком и с заботливыми людьми, – загибала девочка пальцы. – Всё хорошо!
Парень принялся загибать пальцы.
– Ты в незнакомом месте, рядом с огромными существами, которых даже не знаешь, мамы нет и братьев с сёстрами поблизости нет тоже. Страшно, неуютно. Ещё и он – неугомонное шило в одном месте. «Выпустите меня! Выпустите меня!» на кошачьем орёт он или она. Но нет, паренёк, пока не выпускай его из рук. Для начала нам нужно зайти в замкнутое, закрытое пространство, после поиграть с ним, что будет ну очень долго, слегка мучительно и утомительно, зато вы подогреете доверие к себе в его малюсеньких, вечно вылупленных глазках.
– После покормить, – произнёс мальчик с бантиком на шее.
– Обязательно, при этом поглаживая, малец.
– Покормить мясом? – вопросительно наклонил голову мальчик с шарфом.
– Мелко нарезанным, желательно.
– Или хлебушком? – улыбнулась девочка.
– Пока мал – он неприхотлив, так что можно и хлебом, наверное, но я бы не стал его кормить хлебом, он ведь хищник, а не птичка. Угостить можно, кормить только хлебом же – не надо. Главное: не забудьте напоить!
– И напоить водой, – кивнул мальчик с галстуком.
– Чистенькой, вкусненькой, дети. Не с хлором же из крана брать, невкусно будет, согласны?
– Молоком напоить! – заявил летник с бантиком.
– Тёпленьким желательно, да.
– Ага, мы всё поняли, – оглядела девочка друзей и одноклассников.
– Мы дошли.
Рыжевласый останавливается у сине-голубой двери с фотографиями белых зверят.
– И ещё, дети, коты – не собаки. Они ложатся, где вздумается, так что домик для котёнка едва ли прокатит.
Он открывает дверь, впуская котёнкозащитников.
– И ещё…
– Что? – нахмурился мальчик с шарфом.
– Ключи оставите на ресепшне! – подмигнул Леонардо.
Юноша, не заходя в ветеринарный кабинет, кидает ключи на письменный стол, который в конце комнаты, и с задором закрывает за летниками с котёнком дверь, удаляется к лестнице на третий этаж.
Белёсое помело выскользнуло из крепких детских объятий. «Запирай дверь! Запирай, запирай… Иди сюда! Фух, не удрал! Смотри! Смотри!!! Бантик! Ниточка-ниточка! Ух! Лови…» – кричали дети, окружённые клетками с лабораторными животными.
– Я своё дело сделал!
Звук открытия сундука с золотом из стандартной экономической игры или же игры-бегалки прозвенел в ушах Дейра весьма звонко, как получение ачивки, однако по близости не было ни одного гаджета и человека. Так что же это за чудеса?
– Привет? – приподнял руку парень в медицинском халате, сидящий за столом и окружённый клетками ветеринарного кабинета.
– Привет! Мы не помешаем! – кивнула летница.
Парень в халате тяжело вздохнул, отвернувшись к своему микроскопу, и с ворчанием взвесил:
– Спасибо, Дейр.
***
Третий урок: первым уроком ученики 12-го «Бэ» музыку играли, вторым уроком они под взором классного руководителя танцевали, а сейчас вот будут сидеть на одном месте ровно и слушать про экономику, политику, социологию. Со звоном колокольчиков, приятным звоночком в ушах, валят снежные хлопья за оконными стёклами, подростки в коридоре второго этажа сарафанным радио бубнят друг другу из уха в ухо последние новости.
– У нас пропал фикус, – промычал первый подросток.
– В кабинете обществознания-безопасности пропал фикус! – сказал второй подросток.
– Любимый фикус Ёкиды-сана, который в кабинете обществознания-безопасности стоял, он пропал!!! – каркнул третий подросток.
В кабинете с плакатами «Берегись автомобиля!», «Смотри на светофор, а не в телефон!», «Ешь роллы только с соевым соусом!», «Не верь всем плакатам без разбора! Критическое мышление спасает здравый смысл в нашем опоенном ложью обществе» – в этом кабинете с учениками из двенадцатого «Бэ» брызгает слюной от злобы дедушка с галстуком, бантиком и шарфом на шее.
– Дети, никто из вас не видал мой любимый фикус?! – снял Ёкида-сан туфлю с ноги и ударил ею по столу. – Я не злюсь, просто муха села!
– Это была, кхм, снежинка, Ёкида-сан, – сказал Некрас, самый непримечательный ученик их Бэ-класса.
– Знаю!
«Это не воровство, а вклад в будущее странных существ!» – подумал Николас Джонс и промолчал.
– Простите, Ёкида-сан, а как же ваша внучка? – подняла руку Кларисса Старр. – Она выздоровела?
– А на кой чёрт мне нужна была б жена, не будь она поддержкой мне? – засмеялся учитель.
Тем временем Мулан на старом чеке рисовала ворчливого ежа.
– И вправду! – задумалась Старр.
– К тому же это и её внучка тоже! Ну, я и не возражаю, ха-ха! – рвано посмеялся он и вмиг стал серьёзнее. – Но это сейчас не важно – важно найти фикус, дети.
Мулан Аалто закатила глаза, оперев подбородок на руку, и, не отрывая ручку от чека, шёпотом пробубнила:
– Намного важнее, сэр.
Уродливый ворчливый ёж с фикусом на голове на секунду рассмешил Аалто:
– Хе-хе!
– Что это?! – крикнул обычно спокойный учитель физики и информатики (обычно, но не сегодня).
– Будь здорова, Мулан! – сказал Сандерс, сидящий перед Аалто.
– А, будьте здоровы, мисс Аалто.
– Спасибо, Ёкида-сан, – сказала она и похлопала Сандерса по плечу. – Спасибо!
Пожилой японец отвернулся к доске и начал говорить про пирамиду потребностей, чертя схемы, больше похожие на классификацию макарон по форме.
– Да не за что – сочтёмся, – чуть ухмыльнулся Майклос. – О, знаю, – повернулся он к ней, – после этого урока ведь предобеденная переменка и обед? Да, верно. С тебя на переменке ожидаю американо с чёрным перцем и без сахара, а также сэндвич с твороженным сыром и грушей, Аалто. Эти двойные бутерброды сегодня в наличии, не переживай.
– Всё дошептал, эстет и гурман Сандерс?
– Всё, – довольно улыбнулся он.
– Хорошо, замётано. Попадаться этому садоводу всё равно не хотелось!
***
♫ Marcin Patrzałek – Salt
Талантливый Дом. День.
Зелень зеленится под снегом, прохладно и светло.
В воздухе лень и небылицы.
На лавочках болтают о всяком студийцы!
Потеплело с минус двадцати до минус пяти градусов Цельсия.
Мулан торжественно вручает Майкло его кофе и сладкий сэндвич.
– Ту-ду-ду-дууу! Церемония вручения вознаграждения прошла успешно! – поставила Шарлотта Осо руки в боки.
– Да!
– Девчата, отойдёмте-ка за угол Студии.
– Что случилось? – спросила должница одноклассника с кофе в руке и двойным бутербродом в кармане брюк.
– Я сказал: за угол.
Шарлотта, Мулан и Майклос отошли как можно дальше от входа в Студию.
– Теперь давайте по-честному… – опасливо заговорил Майклос шёпотом, отведя Аалто с Осо за угол Студии.
– По-честному? – усмехнулась Мулан, скрестив руки на груди. – О чём ты?!
Сандерс достал из кармана наплечной сумки ручку, убрал сэндвич из кармана брюк в сумку и нервно начал вертеть шариковую ручку между пальцев:
– Здесь не чисто. Сегодня благотворительный вечер в Студии, в честь защиты животных, помните? Из Бестии-Эскулы, Зверь-Школы-то, должны приехать, но будут и из Златоглазых Горлиц нелюди, хотя «нелюди» для горлиц – это, скорее, комплемент. Вы слышали про спор?
– Между нами и горлицами касаемо победы-проигрыша Джоан иль Одри этой в «Эрудитах»?
– Ты что-то знаешь об этом, Шарли? Майкло…? – поразилась Мулан. – Было время, когда я знала все новости Талантливого Дома, но эти времена, видать, прошли. Что за спор, ребят?
– Я слышала о чём-то подобном, да…
– Расскажешь ей? – кивнул Сандерс на Аалто.
– В общем, Муни, кто проиграл, тот чествует победу врага на его же кухне. Победит в «Эрудитах» наша – горлицы приедут к нам, должны будут деньги выдать на какой-то званный ужин нам, а всей организацией и прочей хренью, головняком, будем маяться мы. Короче, заниматься будем мы, хотя мы как бы выиграем – возможно выиграем, возможно нет, в любом случае с нас либо стянут деньги, либо организацию. На кой чёрт нужен был этот спор, Сандерс?! Начал – договаривай!
– Понятия не имею, но это глупо и мерзко.
– Майкло, тише… – огляделась Шарли по сторонам.
– «Сама тишина» рот затыкает – поразительно.
Сандерс вопросительно смотрит сначала на неё, а потом и на её розововолосую подругу, свою одноклассницу.
– Есть одна неподтверждённая весточка… – глядела синевласая из стороны в сторону. – Мне Винни утром сказал, расскажу и я вам – не чужие друг другу люди.
Бэ-классник продолжает настойчиво поднимать-опускать брови на своём обычно каменном лице:
– Шарлотта, – соединил он руки в замок и со завсегда прямой спиной произнёс, – если знаешь хоть что-то: говори. Начала – договаривай.
– Ох… – помедлила Осо. – Инициатором спора была, как и инициатором сегодняшнего вечера, одна высокоуважаемая семья одного ученика из Горлиц. Эта семейка, поговаривают, должна приехать сегодня, да уже приезжала, как бы. В их планах внедриться в педагогический коллектив Талантливого Дома как какая-то комиссия по заботе о молодежи.
– Что?! – хором произнесли Мулан с Майкло.
– Горлицы в Студии – это скандал, а в атмосфере скандалов научные исследования фиг проведёшь, фиг заявишь о них с высоко поднятой головой, ведь людям… не до этого, – думал о своём Майклос.
– Но миссия этой семейки не в заботе о подрастающем поколении, так, Шарли?
– Из личной неприязни они действуют, Мулан, и уж на короткой ноге с хозяином Студии, если верить слухам! – со всем спектром эмоций на лице говорила Дэ-классница. – Я верю!
– Что с тобой? – заметил Сандерс квадратно-промёрзший взор Мулан. – Аалто?
Мулан смотрит в одну и ту же точку, как завороженная.
– Что там, сестра?
Шарли и Майкло поворачиваются в ту сторону, куда устремлён её взгляд. Шарли, в отличие от Майкло, ничего не замечает.
– Мальчик… – перевернулся мир Майклоса с ног на голову: его пальцы, нещадно крутящие вокруг своей оси ручку, роняют её, и…
– Очень странный… мальчик, – учащённо задышала розововласая.
– Хей, вы оба! Какой ещё мальчик?! – обиженно квакнула Шарли.
– Разве ты его не увидела, Шарли?
Взгляд подруги мерцает возмущением, а вот взгляд одноклассника неожиданно становится понимающим. Он говорит тихим, но уверенным голосом:
– Как думаешь, с чего вдруг он убежал?
– Майкло? Ты правда это, ну…
– Тише, – осадил светло-зелёноглазую одноклассник. – Я тоже видел, есть такое, – он посмотрел на сквер, где Дикобразова башня. – И с чего вдруг он ушёл именно в сквер? И с чего именно мы его ув…, ну.
Лицо Мулан растворяется в умиротворённой улыбке: «Значит, я не сумасшедшая!».
– Значит, мы оба сумасшедшие? – посетовал Майклос.
– Чего?! – округлились глаза Мулан и она подумала: «Он читает мои мысли?!».
– Я говорю: значит, мы оба сумасшедшие? – стал раздражённым работник химического подразделения. – По слогам проговаривать не стану, Аалто, я не логопед.
– Всё возможно, Сандерс, – неудобно поёжилась Мулан.
Шарлотта замахала руками:
– Марсиане, вызывает Земля, как насчёт перекуса?!
– Можно, – неуверенно почесала затылок Белоснежка Талантливого Дома.
– У меня пока есть, – сделал Сандерс пару глотков кофе, убрал ручку в карман сумки и достал сэндвич. – Бутерброды я, конечно, больше сэндвичей люблю, однако два куска хлеба вместо одного – это и практичнее, и сытнее. Удачного предстоящего обеда вам, дамы, а я по подразделениям прогуляюсь.
– Ну и иди! – загоготала голодная Шарлотта. – Нам больше достанется!
– К слову, Арти ведь прогулял обществознание-безопасность, чтоб вернуть должок Михелю Цармо, верно?
– Опять Браун…
– Да ладно тебе, Шарли! Всё верно, Майкло, а что?
– Он написал мне, что наткнулся на нечто интригующее в библиотеке, обещал занырнуть в библиотечные закрома на обеде, пропуская обед соответственно. Мне было бы побоку, если б он не добавил, цитирую, – открыл Майклос социальную сеть «НАКРУЧЕНО». – «Майкло, ты будешь беситься, как псина, но я вдвойне претендую на твой сегодняшний заливной пирог с сайрой!». Вы слышали? Аалто, обращаюсь к тебе: Браун, готовый сожрать как можно больше РЫБНОГО и, внимание, ЗАЛИВНОГО пирога – это у нас насколько голодный Браун?
– Тут даже Мулан быть не надо, чтоб понять, что он и кровать с каждой ниточкой, с каждой щепкой сожрёт, не только пирог.
– Верно, Осо. В моих интересах не допустить его обеденного голодания, но меня этот противный щегол слушать не станет, а подружку детства – ещё как! Да и, может, тебе, Аалто, любопытно то, что же нашёл Арти, да? – оценил Сандерс её с ног до головы. – Любопытно?
– Боишься, что он мог заснуть там?
– Нет, с чего бы?
– Заснуть и забыть про данное тебе обещание насчёт помощи на истории мира с Орой, Сандерс.
– У вас сегодня история мира с Орой? – поморщилась Шарли.
– Да! Четвёртым уроком, сразу после обеда, сестрица.
– Иу.
– Нет, мне просто интересно, что за книжку он там откопал, Аалто, – раздражённо улыбнулся он и кратко хлопнул одноклассницу по плечу. – Ты же у нас профессиональная разведчица, да?
– Я чего-то не знаю, Мулан?
– Ничего особенного, Шарли, просто мне надо было бы поменьше пить и поменьше рассказывать «весёлые» истории на нашем выпускном из девятого.
– Это тот, на который я не пошла? И содержание которого ты отказалась мне рассказывать?!
– Да! Шарли, там рассказывать нечего! Да, Майкло?!
– Шарлотта, на твоём месте я уже миллион лет назад нашёл бы более трезвую участницу событий или выкупил бы наконец-то у парней пару-тройку записей с любительских камер, – собрался уходить Сандерс.
– Ещё чего, им ещё платить!
– О! О… Шарли? Шарли, а как насчёт…?
– Я есть хочу, а не по бывшим бегать, Мулан! Никакой библиотеки!
Громогласность Осо смутила и друга Брауна, и подругу Брауна.
– ГОСПОДА МУМИИ, ЧАСЫ ПРОБИЛИ ВОСКРЕШЕНИЕ!!! – прокричала Осо. – Пора бы поесть, а Арти может и подождать. Знаю, что может.
– Говоришь так, словно ты замешана в теории заговора с горлицами, – прищурился Майкло. – Или, быть может, с бестийцами?
– Чё ты несёшь, Майкло?
– Хочешь сменить тему, перевести все стрелки на себя и сделать так, чтоб Мулан не пошла в библиотеку? Дело ведь не в ревности, а в чём-то более существенном, не так ли? – усмехнулся он. – Неужто Вам есть, что скрывать, Шарлотта Осо?
Синеглазка растеряно взглянула на Сандерса и на Аалто:
– Мне нечего скрывать от своей лучшей подруги, а вот ей от меня… – взгрустнула Дэ-классница. – Не знаю.
– Шарли, мне, всеми богами клянусь, абсолютно нечего скрывать, – обняла Бэ-классница лучшую подругу. – Просто Сандерс – это Сандерс! Постоянно несёт какую-то…
– То есть моя теория о злых чёрных пуделях и отравленных орехах, как о причине всех политических бед, тебе кажется бредом?! Возмутительно! – скрылся из виду одноклассник.
Шарлотта мягко заулыбалась.
– После библиотеки поедим, ладно? – по-дружески ударила Мулан Шарлотту по плечу. – Я вижу, что ты согласна!
– Хех, я не…
– Ура, идём!
– Ёланьки… Сандерс, теперь ты официально стал паразитом, раз подбил нас на приключение! – загорлопанила Осо, не сыскав ответного крика.
– Он и так официально паразит! Шарли, поторапливайся, давай же! – потянула розововласка подругу за собой.
Осо срывается с места и бежит вслед за Аалто.
– Вряд ли «опоздать на прием пищи» входит в твои планы, ха-ха!
Мулан, вошедшая в Студию с лучшей подругой, мельком глядит на тёмноглазого одноклассника и безмолвно говорит ему «спасибо»: он кивает ей и скрывается за энными дверями второго этажа. Твёрдым шагом топчется Майклос Сандерс в полутьме, ищет переключатель рукою, а позади его брутального и мрачного облика бегают пугливые тени: бегают средь бела дня.
***
Столовские встречи! Время: снег. Погода: первый этаж. Место: обед.
♫ Max Coveri – Running in The 90’s
Пришло время столовой леди Сьюзан – пухлой и доброй хозяйки школьной кухни, столовской королевы и богини-покровительницы вкусной еды.
– Мне два кофе и четыре булочки с сыром…
– Апельсиновый сок. Десять стаканов…
– Овсянку со сгущённым молоком и чай с пятью ложками сахара…
– Помидор…
– Стейк из индейки…
– Голубиные крылышки…
– Три упаковки лапши быстрого приготовления и чайник с кипятком…
– Макароны с шоколадом и две десятилитровые бутыли с водой…
Естественно, за всеми этими заказами шло объяснение.
– … У меня сейчас свидание с Рашель! Стараюсь быть джентльменом, понимаешь?
– … Нам нужно освежиться с девчатами. Эти фуэте дались некоторым из нас слишком уж тяжко! Больше репетиций, слышите?
– … Похоже, что у меня недостаток глюкозы. На завтра записался к доктору. Шутки со здоровьем плохи, особенно со своим!
– … А почему бы и нет? Помидор тоже фрукт!
Кто-то шикает ему: «Опять! Помидор – это овощ, слышишь меня? Овощ! Как и ты, недоумок!».
– … Индейка – наидиетическое мясо из всех, которые я знаю! Вот и всё.
– … Недавно участвовал в походе и, представь, голубиное мясо – это вкусно! Мне казалось, что только беличье, но не-не-нет. Попробуй.