Скандинавские саги
Сага о Сверрире
138. Сверрир конунг держит тинг с бондами
Теперь надо рассказать о том, что Сверрир конунг повернул из Ослофьорда на юг в Годмарсфьорд. Он пристал к берегу на южной стороне фьорда, в месте, которое называется Фюрилейв. Там был созван тинг, и конунг предъявил бондам обвинение в том, что они выступали против него в Сеймсфьорде и выбрали взамен ему другого конунга. Конунгу отвечал человек по имени Хельги. Он сказал:
– Немного было народу из нашего округа в этом войске, да и те не по своей воле. Мы тут ни при чем, государь. Мы уже люди старые и умеем быть осмотрительными, дабы не попасть в беду. Известны нам и законы этой страны, и права знатных людей, а потому мы хорошо знаем, где по закону следует избирать конунга здесь в Норвегии. Не может по праву считаться конунгом этой страны тот, кто не был провозглашен им на Эйратинге[266] в Трандхейме. Так что посудите сами, государь, не такие уж мы тут глупцы, чтобы, не подумав, примкнуть к шайке, которая мало на что годится, да вдобавок еще и враждебна Вам, государь.
На тинге еще много говорили, и под конец конунг помирился с бондами.
139. О Сверрире конунге и бондах
После этого конунг уплыл оттуда и остановился в проливе Наутасунд. Он отправил своих людей в разведку. Их путь лежал через лес. В лесу оказались посошники, они напали на людей конунга и убили двенадцать человек. Затем конунг направился к проливу Сванхальс, а оттуда – на восток к Эльву. Все население тех мест ушло в леса. Конунг послал за бондами, приказывая им прийти к нему с миром, и созвал тинг, однако те знали за собой вину перед конунгом и потому оттягивали эту встречу и все медлили. Наконец, людям конунга надоело ждать, они стали тайно совещаться и решили разойтись по домам. Зачинщиком у них был Олав Бейтстокк, он был из конунговой охраны. Когда конунг узнал об этом, он приказал схватить Олава и убить. Другие тогда не стали торопиться со своим решением. Конунг вновь вызвал бондов на тинг, а в случае, если они опять не явятся, пригрозил сжечь всю округу. Тогда бонды пришли на тинг, и дело кончилось тем, что они предоставили конунгу самому решать, какое им назначить возмещение, а через день они выплатили все налоги и подати[267] и уплатили штраф. Там было много сотен голов скота и множество другого добра.
После этого конунг поплыл на север Вика и завернул в Осло, прослышав, что посошники ушли с севера из Трандхейма и держат путь в Осло. Конунг поплыл им навстречу. Когда же он достиг Гьёлураса, ему стало известно, что те повернули на юг, как только узнали, что конунг в городе. Сверрир конунг вернулся в Осло, а потом направился в Тунсберг. Он послал ярла Филиппуса, сына Биргира Улыбки,[268] наверх на озеро Мьёрс; он должен был сидеть там и отражать нападения посошников. Еще он хотел послать туда Хиди, своего брата, но тот не был готов к походу.
Конунг покинул Тунсберг и направился в Бьёргюн. Он вышел из города при попутном ветре, а Хиди остался со своими людьми. Конунг поплыл на север в Хельгасунд. Там он узнал, что Сигурд Ярлов Сын разминулся с ним, плывя с севера, и решил, что Хиди и его людям грозит опасность. Рано поутру конунг приказал трубить сбор на домашний тинг. Он сказал:
– Похоже, те, кто остался в городе, теперь в ловушке, и брату моему Хиди едва ли спастись. Ведь он, вероятно, поверил слухам о том, что я уплыл на север со всем своим войском, и не ждет теперь нападения. И еще я боюсь, что у нас ненадежные гавани.
Конунг собрал все свои легкие корабли, снарядил их как можно лучше и сам отправился догонять Сигурда.
140. Убийство Хиди и многих других берестеников посошниками
Сигурд это предвидел, он свернул со своего пути и пристал к островкам, которые называются Свеймар. Оттуда они увидели корабли конунга, когда они проплывали мимо. На следующую ночь Сигурд подошел городу. Хиди и его люди ни о чем не подозревали. Посошники тут же высадились и скоро узнали, где берестеники. А те в это время были в Аслейвовом дворе и пировали там в южных покоях. Они выскочили почти все безоружные и были убиты на месте.
Церкви были на замке, и укрыться в них было невозможно. Хидн бросился к пивоварне и спрятался под дощатым навесом между домами. Он не решился уйти со двора из-за того, что посошники сторожили все выходы. Наутро, когда рассвело, посошники обыскали двор и убили всех, кого нашли. Одного из разбойников звали Хвитинг. Он нашел Хиди, но тот попросил не выдавать его и дал ему за это золотое кольцо. Парень согласился, а сам тут же пошел и все рассказал посошникам. Хиди был схвачен и убит. В тот же день Сигурд уехал. Вместе с Хиди там пало пятьдесят человек. Многие из них были дружинниками.
141. Столкновение Сверрира конунга и Сигурда Ярлова Сына
Сверрир конунг подошел на веслах к Тунсбергу и узнал обо всем, что там произошло. Он объявил своим людям, что намерен преследовать Сигурда и надеется, что им удастся его догнать. Не теряя времени, конунг двинулся на восток через Фольд. Там он разузнал, что Сигурд ушел дальше в Вик, и бросился за ним вдогонку. А когда Сигурд завидел конунга, он повернул в пролив Ланасунд и зашел в устье реки Бевьи. Вскоре туда прибыл конунг и тут же напал на них. Люди Сигурда сбросили шатры и открыли стрельбу. Большинство из них высадилось на берег еще до того, как к ним приблизились корабли конунга. Едва берестеники соскочили на берег, те обратились в бегство. Сигурд побежал через мост, а берестеники за ним. Многие из тех, кто был с Сигурдом, успели перейти мост, а несколько человек было убито. Потом посошники перерубили мост и бросились вверх по склону. Берестеники захватили их корабли со всем, что на них было. Некоторые из кораблей они взяли с собой, а остальные сожгли. После этого конунг повернул опять на север и направился в Бьёргюн. Он оставался там всю зиму.
142. О берестениках и посошниках
Осенью конунг разделил свое войско в Хельгасунде, и его боевые корабли пошли прямиком в Бьёргюн, а оттуда дальше на север в Трандхейм. Первыми туда прибыли на трех кораблях Эйрик из Хэ, Эйольв сын Авли и Арни Скорый на Расправу. Они узнали, что посошники в городе и расправились со многими. Берестеники подошли к Хольму ночью перед рассветом. Эйрик со своими людьми вошел на веслах в реку на двух кораблях, а Эйольв встал у песчаного берега перед крепостью и двинулся оттуда к мосту. Посошники ничего не заметили до того, как берестеники уже вступили в город и затрубили трубы. Тогда они бросились кто в церкви, а кто – наверх, к мосту. Нашлись там и такие, кто оказывал им помощь. Другие разбежались кто куда и попрятались, многие были убиты, а остальные получили пощаду. Это произошло за трое суток до дня Андреса.[269] Берестеники вытащили свои корабли на берег на Эйраре, теперь они взяли и город, и всю округу под свою защиту.
Зимой после рождества[270] посошники убили Йона Тощего у него в доме. Они явились к нему, и один человек, его звали Сёльви, подошел к двери и позвал Йона, чтобы он им отпер. Йон узнал его по голосу и подошел к двери. Тогда Сёльви сказал:
– Открывай, Йон, у меня есть для тебя новости.
– Надеюсь, что хорошие, – сказал Йон. Он отодвинул засов и открыл дверь. В тот же миг Сёльви разрубил его мечом, так что из спины торчало острие. Йон обхватил его за шею и подмял под себя, а потом попытался дотянуться до меча, что висел у кровати, но тут испустил дух.
У посошников была в то время сила, что по всему Вику и Упплёнду рыскали их шайки. Халльварду из Састадира поручено было тогда охранять их конунга. Они стояли в Упплёнде, а после рождества отправились на север через горы. Они спустились вниз, пройдя через Уппдальский Лес и Реннабу, и убили там Ивара Управителя и Торлейва Осетра. Оттуда они пошли в Оркадаль и убили там Эйнара Ноги в Дерьме. Еще они убили в Скауне Скегги из Эгга. После этого они двинулись на Нидарос.
Гуннару Безумному и Эйндриди Прямому удалось спастись, и они принесли эту весть горожанам. Гуннар вышел на Эйрар и поджег боевые корабли, он решил, что пускай лучше сгорят, чем достанутся посошникам. Огонь все не разгорался, а он провозился с ним так долго, что пришли посошники и убили его и того, кто с ним был. Это произошло за две ночи до дня Бреттивы.[271]
Посошники заняли город. Многие из берестеников бежали, как только услыхали о приближении посошников, и никакого сопротивления им оказано не было. Посошники оставляли жизнь тем, кто сдавался на их милость. Весну они просидели в городе, а потом созвали ополчение со всего Трандхейма, спустили корабли на воду и приготовились как можно лучше к обороне. Берестеники попрятались по лесам и чащобам, ожидая, что придет Сверрир конунг и избавит свое войско от великих тягот. Инги тогда был провозглашен конунгом, это сделал человек по имени Бард. Потом посошники собрали и ополчение и войско, поставили своих сюсломаннов в округе и снарядили корабли. Это была большая и хорошо вооруженная рать. Весной они вышли во фьорд к Раудабьёргу. Встреча произошла за неделю до дня Халльварда.[272]
143. Битва при Торсбьёрге
Сверрир конунг снарядил свои струги и легкие корабли и поспешно отплыл из Бьёргюна. Он рассчитывал застать посошников врасплох, как это ему всегда раньше удавалось. Поход начался удачно, и, когда он обогнул Агданес, ему повстречался корабль посошников. Он стоял в бухте, которая называется Сёльви. Они подошли к кораблю и перебили почти всех, кто на нем был. Те же, кому удалось спастись, бежали на берег. А когда они проплывали мимо Хорнбори, им встретился один из небольших кораблей посошников. Посошники подошли на веслах к берегу и бежали, некоторые из них были убиты. После этого берестеники поплыли через фьорд к Рейну. Там были посошники, у них был корабль на двадцать скамей. Берестеники перебили большинство людей на корабле, а оставшиеся в живых бежали на берег. Потом берестеники взяли все, что там было ценного, а некоторые хотели прихватить с собой и корабль, но конунг решил, что он вряд ли сможет угнаться за их стругами, и они его оставили.
Когда посошники увидали, что плывут берестеники, они убрали шатры, выстроили свои корабли в ряд и связали их. У них было семь кораблей, и все большие. Они стояли около того места, что зовется Торсбьёрг. С фьорда дул слабый северо-восточный ветер, и корабли посошников скользили по ветру со спущенными парусами. Когда Сверрир конунг увидел посошников, он велел трубить к битве, поднять стяги и идти в наступление. Берестеники шли на веслах и перестреливались с посошниками. У них было более выгодное положение, чем у посошников: их струги сновали вокруг кораблей посошников, и они могли, как хотели, то подходить к ним совсем близко, а то держаться от них подальше. И все же берестеникам казалось, что из-за разницы в высоте бортов их стрелы не попадали выше боевых прикрытий посошников. Перестрелка была ожесточенной и долгой, но берестеники все время ставили свои корабли так, чтобы посошники не смогли дотянуться до них баграми. С обеих сторон были убитые и много раненых. Когда конунг увидел, что они пока не много преуспели, действуя таким образом, он велел отвести корабли. Они так и сделали и собрали свои корабли там, где их не достигали стрелы посошников. Тогда конунг сказал:
– Не такими были раньше берестеники. Старые берестеники не ходили в битву, как вы, в платьях со шлейфами. Рубахи у них были покороче и поуже, да зато сердца потверже. Что пользы стоять здесь? Гребите лучше в город, а нет, так будьте воинами и наступайте так, чтобы они узнали, у кого мечи острее.
Не успел конунг окончить свою речь, как берестеники все с громкими кличами налегли на весла, так что их струги врезались в боевые корабли посошников. Они налетели на посошников, пустив в ход мечи и копья, и их натиск был таким стремительным и яростным, что тем оставалось лишь защищаться. Сёльмунд Сестрин Сын и его люди впятером взошли на корабль Гудбранда Юного. Гудбранд закричал своим людям, чтобы те столкнули их за борт. Там было убито несколько человек. После этого посошники пошли в атаку, пустив в ход и оружие, и камни. Посошники воспользовались тем, что их корабли были выше стругов берестеников, и стали сбрасывать на них вниз такие большие камни, что те насилу их выдерживали. Тогда были убиты многие из берестеников. Посошники зацепили баграми корабли берестеников и не отпускали их. Тут берестеники все как один, не спрашивая друг у друга совета, уперлись лодочными шестами в боевые корабли посошников и оттолкнулись от них, кто как сумел. Тем, кто был на конунговом корабле, и среди них Николасу из Вестнеса, удалось отцепить багры. Сёльмунд Сестрин Сын пал там со всеми своими людьми, и еще один струг берестеников был очищен. Берестеники захватили оба корабля.[273] Николас был ранен, у него был прострелен шлем спереди, но рана казалась незначительной. Тогда Сверрир конунг сказал:
– На этот раз нам не с руки продолжать сражение. Гребите к городу.
После этого берестеники ушли.
144. Еще о берестениках и посошниках
У посошников был один сюсломанн по имени Эгмунд и по прозвищу Кошель. Он был родом из Упплёнда, а поставлен был над сюслой в Оркадале. Он правил кораблем, который привел туда осенью Эйольв. Эгмунд стоял неподалеку от Ингардаля, под горой, которая называется Хравнасс, и наблюдал оттуда через фьорд, как сражались между собой берестеники и посошники. Они там перессорились: одни хотели помочь своим, а другие – сойти на берег. От этого корабля посошникам не было проку.
Сверрир конунг плыл вдоль фьорда. Между Тинароссом и Трёнги он настиг корабль посошников и согнал тех, кто на нем был, на берег. После этого он зашел в Фладкафьорд и очистил там два корабля под Клеппстадиром. Потом он поплыл в Нидарос и оставался там.
Посошники повернули вслед за ним. Они вообразили, что теперь, когда у Сверрира конунга войско маленькое и потрепанное, им ничего не стоит захватить его в городе. Многие храбрые воины из войска конунга пали в тот день под Торсбьёргом, а еще больше было ранено, так что не было никого, кто был бы способен держать оружие в случае нужды.
У посошников не хватило смелости высадиться на Эйраре, когда они подошли к городу. Они решили, что, если они сойдут на берег с тем войском, которое они набрали в Трандхейме, на него вряд ли можно будет положиться, и все эти люди не успеют ступить на землю, как разбегутся[274] кто к Сверриру конунгу, а кто – по домам. Посошники поэтому не стали высаживаться на берег и стояли под Хольмом. Сверрир конунг находился на Эйраре и был готов к тому, чтобы встретить их, если они туда пожалуют.
Посошники посовещались и решили, что было бы умнее всего отправиться на юг, в Бьёргюн. Они подчинили себе всю страну, и теперь им не было дела до того, куда поплывет Сверрир со своими стругами. Посошники считали, что, сойдись их корабли сейчас в морском сражении, войско конунга не многого бы стоило.
Николас из Вестнеса не обращал внимания на свою рану, решив, что она неопасная, и пошел в баню. После этого у него начались сильные боли, он слег и в скором времени умер. Это была большая утрата.
Потом посошники поплыли на юг вдоль берега со всем своим войском и держались при этом вместе. У них все время был страх перед Сверриром конунгом, причем они больше опасались его решений, чем кораблей, и полагали, что он может причинить им вред, если они разделятся. Посошники встали на якорь в бухте, которая называется Ангр. А Сверрир конунг тем временем уплыл из города и направился на юг вслед за ними. Однажды он отошел на веслах от островов Херейяр и повернул на юг, обогнув Стад. Это увидели посошники. Они убрали шатры и решили плыть за ним. Сверрир конунг плыл своей дорогой, а они – немного позади.
145. О Сигурде Ярловом Сыне и тех, кто сидел в крепости в Бьёргюне
Сигурд Ярлов Сын ушел с востока из Вика. Он узнал, что Сверрир конунг уплыл на север из Бьёргюна. Сигурд явился в Бьёргюн и не встретил там никакого сопротивления. Он захватил корабли Сверрира конунга и сжег Согнский Штевень, а с ним и все остальные корабли.
Потом посошники снесли из города наверх к крепости дома дружинников и развели костер с наветренной стороны, в том месте, где можно было рассчитывать причинить всего больший урон тем, кто сидел в крепости. Когда люди в крепости увидели, что происходит, они пошли сказать об этом Маргрет, конунговой жене. Она находилась в это время в крепости, а управителем при ней был Аура-Паль. Аура-Паль распорядился, чтобы принесли бочонок, набили его берестой и стружкой, залили смолой, а потом подожгли и сбросили вниз, прямо в разведенный посошниками костер, до того как те успели со всем управиться. Вспыхнуло такое пламя, что погасить его удалось, только разломав все то, что они туда натащили. Это надолго их задержало, однако посошники во второй раз принялись за дело и сложили костер. Конунгова жена стала умолять бога ради сдать крепость и позволить людям выйти, пока все не охвачено пламенем. Будет хуже, сказала она, если они потеряют все разом – и людей и добро. Тогда Паль распорядился, чтобы женщины перешли в одну постройку над крепостными воротами, которая прежде служила темницей, и сказал, что теперь уж им недолго ждать выхода из крепости. Они пошли туда и радовались своему близкому избавлению, а когда они вошли в дом, Паль велел захлопнуть дверь и запереть ее на засов. У них там ни в чем не было недостатка.
Одного человека звали Асгейр, он был казначеем. Он раздобыл порожний короб из-под масла, вырезал в нем со всех сторон отверстия и наложил туда бересты, пакли и серы. Потом он поджег его и швырнул в костер, а костер был сложен так, что середину его оставили пустой. Когда туда попал огонь, пламя взвилось так высоко, что посошники не смогли его погасить, и весь костер выгорел дотла. После этого они ушли вниз в город, а Паль отправился к конунговой жене и спросил у нее, что она пожалует ему в награду, если он найдёт средство заставить посошников убраться восвояси. Она сказала, что он получит за это много сокровищ, и просила его предпринять ради этого все возможное. Тогда Паль попросил, чтобы она дала ему свою печать, и она так и сделала. После этого он составил письмо и скрепил его печатью Маргрет. Оно было обращено к Аути священнику и Йордану Скиннпейта, и говорилось в нем так: «Мы надеемся, что вы превыше всего ставите интересы конунга, хотя и выказываете теперь некоторую дружбу посошникам. А потому мы должны сообщить вам тайные и важные вести, которые нам велел передать конунг, о том, что он встретился со своими врагами на севере в Трандхейме и, как и прежде, по счастью, победил их, хотя и потерял при этом немало доблестных мужей – Николаса из Вестнеса, Сёльмунда Сестрина Сына и многих других. Посему конунг обращается к вам с тайной просьбой, чтобы вы постарались задержать посошников здесь в городе. Сам же он прибудет сюда завтра – или с утра пораньше, или к вечеру».
В крепости был один парень из Вика, он водил знакомство с посошниками. Паль приказал ему отнести это письмо священникам. Его вывели из крепости, проводили до какого-то камня и там оставили. Это заметили дозорные посошников, они решили, что, похоже, кто-то пытается от них спрятаться, и подкрались к камню. Они нашли этого парня там, где он притаился, и, так как они его узнали, дали ему пощаду. Потом они спросили, куда он идет. Он ответил:
– Я иду с письмом к Аути и Йордану, а что в нем – не знаю.
Посошники взяли письмо и отнесли его Сигурду Ярлову Сыну, и, когда он узнал, что говорилось в письме, он понял, что вскоре следует ожидать немирья. На следующее утро на рассвете он велел трубить к отходу. Посошники забрали у священников Аути и Йордана много добра, так как считали, что те им неверны. После этого они уплыли на юг. Тогда Паль сказал Маргрет, что посошники ушли из залива. Конунгова жена вышла из крепости посмотреть и тут же хорошо отблагодарила за это Паля.
146. О Сверрире конунге и посошниках
Сверрир конунг прибыл в город рано утром и сразу поднялся в крепость. Там он встретился с теми, кто управлял крепостью, – с Сигурдом Крепостная Скала и с Аура-Палем, и объявил им, что на этот раз он задержится здесь ненадолго. Конунг сказал Сигурду:
– Тебе следует стребовать с горожан ополчение и оставить при себе всех, кого они пришлют: может статься, они нам понадобятся, когда мы в следующий раз будем в городе.
Сверрир конунг ушел из города и направился на юг к заливу Сиггьярваг. В тот же день в город приплыл Халльвард с войском посошников. Они тотчас бросились в погоню за Сверриром конунгом. Конунг увидел паруса и велел своим людям отвести корабли в укромное место, чтобы те проследовали на юг мимо них. Так и случилось, что посошники не заметили, куда скрылись берестеники. А как только они уплыли, конунг приказал поворачивать корабли назад на север и со всей поспешностью идти в Бьёргюн.
Конунг поднялся в крепость к своим людям и спросил у Сигурда, какое он раздобыл подкрепление. Тот ответил, что бонды не посчитались с его словами[275] и не пожелали действовать на благо конунгу. После этого в городе был созван тинг, конунг говорил на нем и сказал так:
– Опять, как и прежде, выказываете вы мне, жители Бьёргюна, свое недружелюбие, а ведь в этом главная причина любого немирья, и с тех самых пор, как я принял власть в этой стране, вы остаетесь нам враждебны. Покуда живы были Магнус конунг и Эрлинг ярл, вам еще можно было найти оправдание, но теперь что же это, как не проявление открытой вражды – поддерживать разбойников, выступивших против законного конунга, и позволять им разорять его страну! Но похоже, что повторится то же, что и прежде: чем больше причините вы вреда нам, тем хуже придется и вам самим. Так что знайте: если вы не согласитесь со всеми моими требованиями, придется вам лишиться своего добра и получить тяжелые увечья, а там, возможно, и расстаться с жизнью.
Конунгу отвечал Финн Управитель. Он возражал ему и говорил все, что обычно говорится, когда хотят увильнуть. И все же дело кончилось тем, что они согласились на все требования конунга и выставили сто человек. Это были бонды и купцы.
Конунг вышел из города с тридцатью стругами и направился на юг. Когда он добрался до Сальбирни, с юга показались посошники – те, кто пустились за берестениками. Конунг подошел к ним на веслах прежде, чем они успели приготовиться к защите, и зашел с наветренной стороны, так что он мог теперь, по своему желанию, приближаться к ним или держаться поодаль. Завязалась перестрелка и полетели камни, но конунгу, как и прежде, мешало то, что его корабли были много ниже кораблей посошников. И все же берестеники храбро пускали в ход оружие, а когда посошникам удалось наконец зацепить баграми несколько конунговых кораблей, они тут же были сброшены. Когда берестеники увидели, что победа вряд ли достанется им, они отвели свои корабли и повернули на север, в Бьёргюн. Они прибыли туда с восходом солнца и, вытащив корабли на берег под северной стеной крепости, остались в городе.
В тот же день к городу подошли посошники и стали искать места, где бы высадиться, но у них ничего не вышло, так как берестеники были начеку. Конунг расположился с войском вокруг крепости и велел разбить шатры. Посошники простояли несколько ночей под городом у Норднеса, да так и уплыли. Они захватили Йона Трина, сюсломанна Сверрира конунга, и дали ему пощаду; после этого он сделался их человеком. Были и другие берестеники, которые перешли на сторону посошников.
Посошники вновь вернулись к Бьёргюну и встали к югу от Норднеса напротив Мунклива.[276] Там они высадились на берег, не опасаясь берестеников и считая, что те теперь у них в руках. Сойдя на берег, они то и дело принимались задирать берестеников, а при встрече обменивались с ними выстрелами. Берестеники часто бывали в городе, где у них было много дел. У одних там были жены, другие искали, что бы выпить. Берестеники часто обстреливали посошников из-за угла, и те не показывались в городе, опасаясь берестеников. Посошники часто выходили на Поля Йона и строились на виду у берестеников, при этом они кричали им, обзывая их трусами. А когда войско расходилось, многие принимались за игры и забавы, показывая, что им и дела нет до берестеников. У посошников в то время было огромное и отличное войско, хорошо обеспеченное оружием и одеждой.
