Мартин Скотт
Фракс и Эльфийские острова
ГЛАВА 18
У меня было скверное настроение, и я лениво ковырялся в тарелке. Карит, постоянно восхищавшийся моим незаурядным аппетитом, участливо поинтересовался, в чем дело, выразив опасение, что меня не устраивает качество пищи.
– Еда, как всегда, превосходна, – сказал я. – Но у меня был трудный день. Элит действительно оказалась убийцей, а я вел себя как последний идиот.
Мой главный подозреваемый оказался специальным агентом лорда Калита, занимающимся проблемой “дива” на Авуле.
“Ваше вмешательство существенно затруднило его работу”, – сказал мне лорд и добавил, что вопреки моим предположениям прекрасно осознавал важность проблемы, с которой столкнулся его остров, и пытался её решить, не привлекая общего внимания.
– Горит-ар-Дел несколько раз был готов завершить дело – в этом ему помогал мой замечательный маг Джир-ар-Эт. Но они терпели неудачу, так как вы болтались у них под ногами и вспугивали преступников. Если бы не вы, мы знали бы, кто ввозит “диво” на остров, и преступник уже находился бы за решеткой.
Я, по правде говоря, в этом сильно сомневался, но защищался без особого энтузиазма. Теперь Калит в случае провала мог сделать меня козлом отпущения. Кроме того, будучи человеком честным, я не мог отрицать того, что совершил серьезную ошибку, преследуя Горит-ар-Дела. Лорд был прав и в том, что своей деятельностью я мог спугнуть торговцев наркотиком.
Вернулась Макри и, узнав о моем горе, выразила мне сочувствие.
– Он даже не поверил в то, что мы подверглись нападению, – жаловался я. – Когда я рассказал Калиту об эльфах с копьями, тот предположил, что это была галлюцинация под воздействием фазиса. Одним словом, лорд Калит весьма огорчен, так как не узнал, кто стоит за всем этим делом. Я же, со своей стороны, отказываюсь от дальнейшего расследования и умываю руки.
После унизительной беседы с Калитом я был вынужден сказать Ваз-ар-Мефету, что повредила Древо Хесуни и убила жреца действительно его дочь.
– Поближе к суду я попытаюсь представить Калиту смягчающие вину обстоятельства, – добавил я, чтобы подсластить пилюлю.
Ваз-ар-Мефет поблагодарил меня за усилия, но у него при этом был такой затравленный взгляд, которого мне раньше видеть не доводилось.
– Неужели ты действительно отказываешься от дела? – спросила Макри. – Раньше ты так никогда не поступал. Даже в тех случаях, когда твой клиент был виноват. Кроме того, тебе удалось обнаружить довольно странные факты.
– Что я смог обнаружить? – произнес я, воздев с безнадежным видом руки к небесам. – Лишь то, что жрец Древа перед смертью принял дозу “дива” достаточно большую, чтобы тут же уснуть. Это действительно странно. Но кто знает? Может быть, жрецы способны без вреда для себя принять лошадиную дозу. Элит клялась, что её дружок не употреблял наркотик, но она могла и соврать, чтобы не подорвать его репутацию. Кроме того, Элит нашла кинжал там, где его вовсе не должно было быть. Но что из этого следует? Ничего. Не исключено, что его просто там потеряли. Все остальное (повреждение Древа и странное поведение) можно объяснить чрезмерным употреблением дива и любовной драмой. Никакой пользы из этих сведений я извлечь не могу. Одним словом, я не оправдал доверия Ваза.
Позже вечером я отправился к своим друзьям-оружейникам, чтобы выпить пива. Но на сей раз даже обильное возлияние было не способно улучшить состояние моего духа. Оружейники веселились, предвкушая несколько дней отдыха вдали от своих горнов, и одновременно сокрушались, оценивая шансы Авулы в разного рода соревнованиях и конкурсах.
– Я видел, как наши соперники с Коринфала репетировали сцену, в которой королева Лиувин ведет свои войска на штурм древесной крепости колдуна. Это нечто потрясающее! – говорил мастер по изготовлению щитов. – Там есть все. Музыка. Драматизм. Действие. Великолепные костюмы. А что касается их королевы Лиувин… – Эльф состроил такую похотливую рожу, что все остальные расхохотались. – Одним словом, нашим актеришкам им нечего противопоставить.
Никто из оружейников не видел репетиций актеров Авулы, их подготовка к Фестивалю проходила в строжайшей тайне.
– И все это для того, чтобы скрыть вопиющую беспомощность Софий-ар-Эта, – продолжал специалист по щитам. – Не понимаю, почему лорд Калит назначил главным режиссером этого престарелого мага.
У меня сложилось впечатление, что народная поддержка мага за последние дни совсем сошла на нет.
– Каждый должен заниматься своим делом, – разглагольствовал главный критик. – Шесть лет назад ему удалось защитить нас от цунами. Честь ему за это и хвала! Что касается погоды, то лучше его никого не сыскать. Да, мы знаем, что он создал для лорда Калифа плащи, которые не способен пробить ни один клинок. Никто и не отрицает, что он первоклассный волшебник. Но ставить спектакль? Фи!
Среди жонглеров абсолютный фаворит пока ещё не выявился, хотя некоторое предпочтение все же отдавалось Шутан-ир-Хемас. Зато имя победителя турнира малолеток не вызывало сомнения. Им единогласно объявлялся Фирис-ар-Ки. О том, что Макри готовит к соревнованиям Исуас, никому известно не было, и у меня ещё оставалась надежда на небольшой выигрыш.
Из соображений такта вопрос об Элит-ир-Мефет за столом не поднимался. Ее вина была полностью установлена, но никто не хотел об этом говорить. Во всяком случае, со мной.
Юная поэтесса Дру появилась на лужайке позже всех. Она была гораздо веселее, чем во время нашей последней встречи. Оказалось, что лорд Калит выпустил Лития из тюрьмы, предупредив, что, если тот хотя бы раз прикоснется к “диву”, его немедленно вышлют с острова. Дру была страшно благодарна мне за то, что я устроил ей свидание с Литием в тюрьме.
– Если вы почувствуете, что я могу вам чем-то помочь, дайте мне знать, – сказала она.
– Непременно, – ответил я.
Распрощавшись со мной, Дру отправилась к подножию холма, чтобы подискутировать со своими друзьями-поэтами. Я тоже скоро ушел, прихватив с собой изрядное количество пива. Запасов напитка, как я надеялся, мне должно было хватить до вечера следующего дня. Следствие прекратилось, а участвовать в увеселениях эльфов настроения у меня не было. Мне вдруг страшно захотелось очутиться в Турае, пусть даже и в виде замороженной пикси. Если Элит казнят сразу после Фестиваля, я все ещё буду находиться на Авуле. Несмотря на то что пива у меня было более чем достаточно, перспектива увидеть, как вешают моего клиента, ввергла меня в черную меланхолию.
Весь следующий день я бесцельно бродил по острову, натыкаясь повсюду на толпы веселящихся эльфов. Нехорошие вещи на Авуле по-прежнему происходили, но ночные кошмары у обитателей острова исчезли, и эльфы радовались от души. Они семьями стекались на поляны, чтобы понаблюдать за тренировками жонглеров и послушать последние спевки хоров. Заметно потеплело, и остров купался в лучах солнца.
– Ненавижу это место, – сказал я Цицерию.
– А я, напротив, нахожу его очень милым, – ответил заместитель консула.
Мы с ним стояли в тени Древесного дворца.
– Лишь потому, что вашему клиенту не грозит смертная казнь.
Услыхав эти слова, Цицерий заметно опечалился. До того, как обязанности заместителя консула стали отнимать все его время, он был превосходным юристом и великолепным оратором. Однако в качестве обвинителя он своим красноречием пользовался крайне редко. Являясь бастионом лучших традиций города, он предпочитал выступать в судах в роли защитника. Цицерий, так же как и я, терпеть не мог, когда мужчина, женщина или, если на то пошло, эльф отправлялся на эшафот.
Впервые в жизни я увидел, как Цицерий не может найти нужных слов. Он долго молча взирал на Древо Хесуни, а затем произнес:
– Вы сделали все, что могли.
Открытие Фестиваля намечалось на завтра. Соревнования жонглеров должны были состояться около полудня, а по их завершению начинался турнир молодых эльфов. На второй день празднества наступала очередь хоров, а затем в течение трех дней шли театральные представления. Все это означало, что Исуас тренируется сегодня в последний раз. Поскольку заняться мне было нечем, я отправился на поляну леди Йестар, чтобы посмотреть на занятия. Макри и Исуас сидели на траве друг напротив друга, скрестив ноги и закрыв глаза. На коленях у каждой лежал меч. Так неподвижно они восседали довольно долго. Это, видимо, и есть знаменитое Суразу, подумал я и решил, что Суразу все-таки лучше, чем Гаксин, поскольку в этом случае Исуас не избивают до полусмерти.
Но Исаус вдруг дернулась и потянулась к мечу. Но прежде, чем её пальцы коснулись рукоятки, Макри подняла свое оружие и плашмя ударила мечом по голове ученицы. Из раны на лбу Исуас брызнула кровь, а сама она ничком упала на траву. Макри, продолжая сидеть, скрестив ноги, схватила Исуас за волосы и, рывком подняв с земли, два-три раза шлепнула по щеке.
– Отвратительная техника, – сказала она, как только к Исуас вернулось сознание. – Вернись в позицию.
– У меня течет кровь! – взвыл эльфенок, вытирая ладонью лоб.
– Прекрати болтовню! – оборвала её Макри. – И приступай к медитации.
Исуас, у которой, видимо, все ещё кружилась голова, приняла нужную позу, и они обе смежили веки. Приняв твердое решение никогда не брать у Макри уроков медитации, я тихо удалился.
Я вернулся в тихий дом Карита и провел остаток дня, сидя у окна. Солнце давно скрылось за горизонтом, взошла луна, но мое настроение лучше не стало. Я чувствовал себя несчастным, как ниожская шлюха. А может быть, даже и того несчастнее.
ГЛАВА 19
В первый день Фестиваля эльфы со всей Авулы устремились на турнирное поле. Певцы и музыканты услаждали слух публики. Исуас должна была выступить во второй половине дня, и Макри призналась, что страшно волнуется.
– Если она меня подведет, я её прикончу.
Она пока так и не сказала мне, стоит ли ставить на её ученицу или нет.
– Подожди, пока я не увижу, как выглядят остальные участники, – ответила Макри, когда я прямо спросил её об этом.
Уложив в сумку запасной деревянный меч для Исуас, она посетовала на то, что не может прихватить с собой настоящее оружие. Пронос настоящего клинка на турнир считался у эльфов каланиф.
– Кто знает, что может случиться во время Фестиваля, – сказала она. – Если кто-то из этих пятнадцатилетних выйдет из повиновения, мы можем пожалеть, что у нас нет с собой оружия.
На голове Макри была все та же нелепая зеленая шляпка, которую она получила в подарок от Исуас. Такие шляпки здесь носили только дети, но Макри этот головной убор нравился. Она покрасила ногти на ногах в золотой цвет и облачилась в короткую голубую тунику, позаимствованную ею у Карита. В ноздрю она продела новое золотое кольцо с небольшим драгоценным камнем. Кольцо она попросила на время у супруги Карита. Одним словом, моя подруга выступала в своем лучшем виде, и хотя эльфы к ней привыкли, они на сей раз пялились на нее, когда мы проходили мимо.
Для особо почетных гостей вроде принца Диз-Акана были сооружены небольшие трибуны, но основная масса зрителей устроилась прямо на травке вокруг поляны. Поляна шла к центру покато, образуя нечто вроде естественного амфитеатра. Макри деликатно сопровождал один из эльфов, проявивших к ней внимание во время похорон. Я незаметно отошел в сторону, чтобы найти Волута, обещавшего свести меня с местным букмекером. В поисках оружейника я наткнулся на юную поэтессу Дру. Поэтесса дружески мне улыбнулась и заявила, что как раз меня она и ищет.
– Я хочу оказать тебе услугу, человечище, – сказала она.
Я слегка нахмурился, так как словечко “человечище” мне не очень понравилось. Вслух же я произнес:
– Могу обойтись и без услуг. Но коль скоро я здесь, выкладывай.
– Вчера вечером я слышала, как ты говорил о возможности сделать ставку.
Подобный поворот темы меня заинтересовал. Ведь я опасался, что она начнет читать поэму, написанную ею в мою честь. Это была бы та ещё услуга! Но вместо того чтобы завывать стихи, как делают все поэты, Дру сообщила, что может кое-что намекнуть.
– Что значит “намекнуть”? – спросил я.
– Назвать победителя.
– Это называется “наводка”, – назидательно произнес я.
– Верно. Наводка, – радостно сияя, согласилась Дру. – У себя в Турае ты часто играешь на тотализаторе?
– Постоянно.
– А напиваешься часто?
– Лишь тогда, когда не играю на тотализаторе.
– До чего же мне хочется побывать в городах людей, – задумчиво протянула Дру. – Ты знаешь, папа даже не разрешает мне курить фазис. Это ужасно несправедливо.
– Насколько мне помнится, ты что-то говорила насчет наводки.
– Верно. В состязании жонглеров надо ставить на Шутан-ир-Хемас.
Я недовольно скривился. Подобная “подсказка” не стоила ни гроша.
– А как насчет её пристрастия к “диву”?
– В этом-то и весь фокус. Три последних дня она не притрагивалась к наркотику. Я это знаю точно, поскольку, после того как родители скинули её с семейного дерева, она живет в доме Лития. Шутан клянется, что решила начать новую жизнь, поносит на чем свет стоит “диво” и как сумасшедшая практикуется в жонглировании. Прошлым вечером я видела её работу. Это была фантастика! Кроме того, я слышала, как оружейники говорили, что на неё никто ставить не будет, потому что в неё не верят. Разве это не означает, что ставки будут приниматься в очень хорошем соотношении? – Дру ненадолго задумалась и закончила: – Конечно, если я что-то не перепутала. Я ничего не понимаю в тотализаторе.
– Нет. Ты все изложила правильно. Выигрыши могут быть очень приличными. Но ты уверена, что она хорошо выступит?
Дру в этом не сомневалась. Я же подобной уверенности не испытывал. Для того чтобы избавиться от привычки употреблять наркотик, трех дней мало. Тем не менее, если она твердо решила завязать, может быть, и не вредно сделать на неё ставку.
Я поблагодарил Дру и бросился на поиски Волута. У меня был мешок гуранов и немного местных денег. Макри доверила мне сделать ставки и за нее.
Волут представил меня букмекеру, уютно расположившемуся в большом дупле довольно далеко от поляны. Этот старый эльф не хотел оскорблять своим присутствием лорда Калита и Совет старейшин. На Шутан-ир-Хемас он принимал ставки один к двадцати, но, несмотря на это, желающих рискнуть было немного. Меня же соотношение 1:20 вполне устраивало, и я сделал ставку.
Поскольку на поляне собралось множество эльфов из низших слоев общества, торговля пивом шла вовсю и притом во многих местах. Я прикупил несколько бутылок и отправился на поиски Макри. Она находилась на небольшом возвышении, с которого открывался прекрасный вид на центр поляны. Мое появление не очень обрадовало её юного поклонника-эльфа, но больших успехов бедняге, судя по его виду, так или иначе добиться не удалось. Макри была слишком озабочена судьбой Исуас.
Я сообщил Макри, что сделал ставку на Шутан-ир-Хемас.
– А мы не сильно рискуем? – спросила она.
– Я получил хорошую наводку от поэтессы Дру.
Макри выразила сомнение в правильности моих действий, но развивать эту тему не стала, так как все её мысли были заняты предстоящим турниром. Одним словом, на сей раз я отделался сравнительно легко. Лично я начал возвращаться к жизни. Расследование дела Элит-ир-Мефет, конечно, закончилось катастрофой, но все сложности жизни куда-то улетучиваются, когда у меня появляется возможность сыграть на тотализаторе.
Пока жонглеры выходили на поле, зрителей развлекали певцы и акробаты. Никакого особого церемониала открытия состязаний не было, так как жонглирование не считалось высоким искусством и служило всего лишь прологом к высокоумным спектаклям из жизни королевы Лиувин.
Жонглеры – в основным люди молодые, – выстроившись в центре арены, поочередно демонстрировали свое мастерство, а публика приветствовала своих любимцев восторженными воплями. Искусство некоторых участников состязаний привело меня в восхищение. В Турае мне не раз доводилось видеть жонглеров, но эльфы подняли искусство подбрасывания шариков на невиданную высоту. Усат, тренировки которой мы видели раньше, заставила зрителей взвыть от восторга, удерживая в воздухе одновременно семь шаров. С моей точки зрения, это было нечто потрясающее, но Макри не проявила к жонглерам никакого интереса.
– Разбуди меня, когда начнется что-нибудь более близкое к культуре, – сказала она.
Несмотря на весь свой культурный снобизм, Макри превратилась в сплошное внимание, когда наступила очередь Шутан-ир-Хемас. Мы поставили на девицу приличную сумму, несмотря на то что большинство зрителей в неё не верили, считая, что она по-прежнему спотыкается о собственные ноги.
Шутан доказала, что это совсем не так. Она с уверенным видом выступила вперед и, несмотря на некоторую неуверенность и сбой в ритме в самом начале, выдала все что могла. В своем светло-желтом костюме девица смотрелась великолепно. Когда в воздухе начали летать семь шаров, публика радостно завопила, а после того, как Шутан побила рекорд Усат, добавив восьмой шар, зрители с ревом вскочили на ноги.
Ни один из них не ревел громче, чем я. Шутан удерживала шары в воздухе целую минуту. Как только она закончила, я со всех ног бросился к букмекеру, чтобы снять навар. Фестиваль начинался превосходно. И в тот момент, когда я, подзарядившись энергией большого выигрыша, направлялся обратно, мне вдруг стало ясно, что произошло с Элит-ир-Мефет и кто стоит за всеми этими преступлениями. Помог мне в этом открытии услышанный мною разговор двух молодых эльфов. Они изрядно прогорели на неожиданной победе Шутан, и один из них пожаловался другому, что проигрыш стоил ему нового плаща. Именно в этот момент я понял, кто является первой спицей в колеснице, когда дело касается расследования. Как вы понимаете – первой спицей в колеснице является, конечно, Фракс.
Я заторопился к Макри и увидел, что моя подруга уже отправляется за Исуас, чтобы вывести её на поле битвы. Я пожелал ей удачи и добавил:
– Мне до сих пор неизвестно, надо ли ставить на твою ученицу или нет.
Макри знаком пригласила меня следовать за ней. Когда мы подошли к центру поля, где собирались участники состязаний, она показала на одного из юных бойцов и спросила у стоящего поблизости эльфа:
– Какие шансы у этого?
– Он один из лучших, – ответил эльф. – Чемпион Коринфала в своей возрастной группе.
Макри извлекла из сумки деревянный меч, подошла к чемпиону и, не говоря ни слова, сделала выпад в его направлении. Не ожидавший нападения юноша все-таки ухитрился парировать удар. Макри отошла, оставив молодого эльфа в полном недоумении.
– Можешь ставить на Исуас свой плащ, – сказала она, подойдя ко мне.
– Что? – не понял я.
– Если это – один из лучших, то мы без всякого риска можем ставить на мою ученицу все, что у нас есть.
Я не мог понять, каким образом Макри пришла к такому выводу после единственного удара, но, когда дело касается боевого искусства, я ей полностью и слепо доверяю. На пути к букмекеру мне встретился повар лорда Осат, и я сказал ему, что по мнению достопочтенного тренера у Исуас есть хорошие шансы выиграть не только первый бой, но и турнир в целом. Однако повар и его дружки отнеслись к моему заявлению довольно скептически.
– Что ж, дело ваше, – сказал я. – Я передал вам мнение Макри, а она во всем, что касается сражения, – отличный судья.
В этот момент начали объявлять имена участников турнира. Я находился слишком далеко от лорда Калита и не мог видеть выражение его лица, когда было объявлено, что в последний момент для участия в соревновании была заявлена его дочь. Выражения лица я не видел, но мог хорошо его представить. Не исключено, что в семействе лорда может уже сегодня вечером возникнуть серьезная дискуссия по этому поводу. Но что сделано, то сделано. Лорд Калит не поставит под удар честь фамилии, сняв свою дочь с дистанции.
На поляну я вернулся с целой пачкой листков, подтверждающих, что я сделал ставку на Исуас как в первой схватке, так и на победу во всем турнире. В последнем случае ставки принимались в соотношении 1:500. Обычно для подобного рода крупных состязаний я разрабатываю сложную схему ставок, чтобы компенсировать возможные потери, но на сей раз для выработки беспроигрышной стратегии времени у меня не было. Что ж, будем решать проблемы по мере их возникновения.
В турнире принимали участие шестьдесят четыре эльфа – восемь из них были особами женского пола. После каждого боя проигравший выбывал, и, следовательно, для победы в турнире надо было выиграть шесть встреч подряд. Когда я подошел к поляне, первая схватка уже началась. Я с интересом наблюдал за тем, как двое участников, действуя довольно нерешительно, пытались поразить друг друга деревянными мечами. Судил каждую схватку опытный в военном деле эльф. Победителем объявлялся тот, кто нанес противнику такой удар, который в бою обычными клинками был бы смертельным. Бой происходил прямо перед местами, занимаемыми лордом Калитом и леди Йестар, и теперь я мог видеть, что достопочтенный лорд вовсе не рад участию в турнире своей дочери. Зрители вокруг меня говорили только об Исуас, и общее мнение сводилось к тому, что правитель сошел с ума, позволив своей хилой дочери подвергнуться столь суровому испытанию.
Первый бой закончился после того, как боец из Вена нанес точный удар в горло юнца с Авулы. Рефери поднял красный флажок, объявив тем самым, что сражению пришел конец. Сопровождаемый теплыми аплодисментами победитель вернулся в толпу участников. Несмотря на свою любовь к растительному миру и поэзии, эльфы – хорошие фехтовальщики и способны оценить все тонкости боевого искусства.
Макри и Исуас сидели на траве в первых рядах участников. Я использовал немалый вес своего тела, чтобы пробиться к ним поближе. Макри была здесь единственным существом с примесью крови орков, и возникновения конфликта на этой почве исключать было нельзя. Одним словом, я был готов в любой момент прийти ей на помощь. По личику Исуас было видно, что она нервничает. Но волноваться ей долго не пришлось. Ее противником был высокий эльф с Авулы. Он вышел на бой, широко ухмыляясь, и это означало, что парень своего противника ни в грош не ставит. Юнец был вооружен деревянным мечом и деревянным кинжалом. По тому, как он их держал, я видел, что его главное желание состояло в том, чтобы не изувечить дочь лорда. Зрители в предвкушении интересного зрелища вытянули шеи. Но, к их разочарованию, они не успели рассмотреть почти ничего. Противник довольно лениво атаковал Исуас, и та, без всякого труда парировав его выпад, нанесла разящий удар под его рукой. Острие деревянного меча коснулось шеи долговязого, и рефери поднял красный флажок. Исуас затрусила назад к Макри, а зрители недоумевали, то ли парень сдал бой дочери лорда, то ли той просто повезло.
– В следующем круге ей не выиграть, будь она дочерью Калита или нет, – сказал находящийся со мною рядом эльф.
Я получил свой выигрыш, сделал ставку на победу Исуас в очередном раунде и пробрался через толпу к леди Йестар. Сделать это было не так просто, и мне, боюсь, пришлось двинуть локтями под ребра нескольких важных эльфов из её окружения.
Увидев меня, леди Йестар расцвела улыбкой.
– Прекрасная победа, – сказала она. – Кто мог подумать, что Макри добьется такого впечатляющего успеха за столь короткий срок?
Сидящего рядом с ней лорда Калита горячо поздравлял посол Турая. Лорд поблагодарил посла, но его голос звучал как у человека, испытавшего сильное потрясение.
– Леди Йестар, – перейдя на шепот, произнес я. – Не могли бы вы оказать мне милость? От этого зависит судьба Элит-ир-Мефет. И тот, кто отвечает за гардероб лорда, мог бы…
Леди Йестар наклонилась ко мне и внимательно выслушала все, что я ей сказал.
Число участников сократилось с шестидесяти четырех до тридцати двух. Среди них я увидел довольно много хороших бойцов и несколько просто отличных. Каждый из островов прислал на Фестиваль своих юных чемпионов, и уровень соревнований был очень высоким. Но лучшим среди лучших был Фирис-ар-Кей, сын Юлис-ар-Кея – лучшего воина Авулы. Фирис был не по годам физически развит и вполне мог бы участвовать в настоящей битве. Своего первого противника он смел за несколько секунд, вызвав горячее одобрение зрителей. Фирис считался явным фаворитом, и ставки на его победу принимались в соотношении лишь один к двум, что, учитывая его боевое искусство, было совсем неплохо.
Начался второй круг соревнований. Фирис легко разделался с одним из лучших бойцов из Вена, а другая надежда Авулы проиграл после долгой схватки юноше из Коринфала.
Яркие лучи солнца заливали арену, а доброжелательная публика встречала одобрительными криками и аплодисментами каждый удачный маневр бойцов. Макри спокойно сидела рядом с Исуас, лишь изредка подбадривая свою ученицу. Вскоре наступила её очередь, и над толпой разнесся коллективный вздох, когда было объявлено, что её противником будет Вардис – юный гигант из Вена. Его меч, как мне показалось, был выточен из ветви необыкновенно большого дерева. Вардис словно башня возвышался над Исуас, а его решительный вид не вызывал сомнений в том, что он решил безжалостно разделаться с малышкой, будь та хоть сто раз дочерью лорда.
Он сразу бросился на Исуас, нанеся серию увесистых ударов. Ученице Макри пришлось отступать. Она отходила шаг за шагом, и казалось, что скоро у неё совсем не останется свободного пространства. Однако в тот момент, когда Вардис нанес удар, способный уложить быка, Исуас спокойно приняла его меч на рукоятку кинжала и, используя инерцию тела противника, развернула его на сто восемьдесят градусов (это был один из излюбленных приемов Макри). Вардис, потеряв противника из поля зрения, растерялся, а Исуас, не теряя времени, изо всех сил ударила его ногой по икроножной мышце. Чемпион с острова Вен опустился на одно колено. Исуас ударом предплечья по шее (в удар она вложила весь свой вес) вынудила его согнуться и опереться руками о землю, открыв спину. Удар не заставил себя ждать. Если бы это была настоящая битва, то жизненно важные внутренние органы Вардиса увидели бы солнечный свет.
Жители Авула радостным криком приветствовали успех дочери лорда, а гости из Вена громко выражали свой протест по поводу слишком жестокого стиля ведения боя, продемонстрированного Исуас. Однако, строго говоря, она никаких правил не нарушила, и её провозгласили победительницей. Лорд Калит восседал с открытым ртом. От потрясения у него отвисла челюсть. Сидящая рядом с ним леди Йестар громко аплодировала, улыбаясь от уха до уха. Другие высокопоставленные эльфы Авулы также приветствовали успех дочери лорда.
Пока продолжался второй круг состязаний, я отправился на поиски Горит-ар-Дела. Тайный агент Калита обнаружился неподалеку от дупла букмекера.
– Делаете ставки? – вежливо поинтересовался я.
– Нет.
– А следовало бы. Я успел сорвать большой куш, и жизнь на Авуле начинает мне нравиться. И вскоре она понравится мне ещё больше. После завершения турнира я намерен объявить имя убийцы.
– Убийца уже известен, – ответил Горит.
– А вот и нет. Убийцу пока не знают. Но если хотите узнать одним из первых, то держитесь ко мне поближе.
На эту вежливую речь Горит почему-то очень сердито заявил, что если мне известны новые факты, связанные с преступлением, то я обязан их немедленно сообщить лорду Калиту.
– Это дело может подождать до конца турнира. Вам не кажется, что ученица моей подруги Макри демонстрирует превосходные результаты?
Горит промолчал, и я подошел к старому, доброму эльфу в дупле, дабы ещё раз облегчить его на энную сумму. Здесь же оказался и Осат. Повар был страшно мною доволен. Несмотря на отличные результаты Исуас, лишь немногие эльфы рискнули на неё ставить, и соотношение ставок на третий круг все ещё оставалось двадцать к одному. Мало кто верил, что Исуас удастся продвинуться дальше.
Но скептики глубоко заблуждались. Этот недавно хилый эльфенок сокрушал одного противника за другим. В перерывах между схватками Макри успокаивала свою ученицу, и та расправлялась с очередным противником весьма эффектно, хотя порой и чересчур круто. Когда участника из Коринфала унесли с поля, на лицах некоторых зрителей даже появилось выражение некоторого отвращения, а соотечественники бедняги выли от возмущения. Однако Макри оставалась совершенно невозмутимой. По её мнению, Исуас не совершала ничего противозаконного. Большинство обитателей Авулы тоже не выражали никакого возмущения. Вполне возможно, что они потеряли дар речи, видя, как нежная и слабая Исуас разит своих противников направо и налево разными и порой весьма необычными способами.
Словом, дочь Калита одним махом прошла в финал. Находившиеся рядом со мной эльфы восторженно заявили, что такого ажиотажа, как сейчас, ни на одном прошлом турнире они не видели. Еще не было случая, сказали они, чтобы такой жалкий новичок, как Исуас, смог продемонстрировать столь впечатляющие успехи. Нетерпение толпы неуклонно росло по мере приближения последней схватки. Единственным зрителем, хранящим внешнее спокойствие, был лорд Калит. Он просто не мог поверить в то, что женщина с примесью крови орков за какую-то неделю обучила его дочь боевому искусству.
Противник Исуас Фирис находился в прекрасной форме. В полуфинале ему противостоял молодой эльф из Вена, который, по мнению многих зрителей, должен был победить, поскольку слыл необыкновенно искусным бойцом. Но уверенность, с которой Фирис взял верх, окончательно убедила зрителей в том, что сын лучшего воина Авулы станет победителем турнира. Букмекер теперь принимал ставки на Фириса в соотношении восемь к одиннадцати, а на Исуас пять к четырем. На дочери Калита я уже порядочно подзаработал и все же поставил на неё в финале. Но Фракс не был бы Фраксом, если бы не подстраховался и не поставил одновременно на её противника. Когда дело доходит до ставок, то я – первая спица в колеснице, точно так же, как и в расследовании.
В этот момент я чувствовал себя таким же счастливым, как эльф на дереве. Нет, неверно. Я был более счастлив, чем эльф на дереве. За один день мне удалось сорвать солидный куш и разрешить тайну убийства. Мне и раньше не следовало бы впадать в депрессию, но я себя за это не осуждал. Вам тоже было бы не до веселья, если бы вас забросили в чужую страну, лишили пива и поставили бы вашего клиента в безвыходное положение.
Бойцы вышли в центр арены. Толпа встретила их появление приветственным ревом. Даже старцы из Совета старейшин проявили некоторые признаки возбуждения. Успехи Исуас, вне сомнения, должны были поднять престиж лорда у его подданных. Даже наш принц, сильно недолюбливавший Макри, разразился приветственным криком, когда Исуас подняла меч, салютуя противнику.
Оба бойца начали схватку чрезвычайно осторожно. Ни один из финалистов не хотел сразу проиграть бой в результате какой-нибудь нелепой ошибки. Макри, до сих пор спокойно сидевшая на траве, вскочила на ноги и принялась криком подбадривать свою ученицу. Рядом с ней находился эльф, в котором по фамильным чертам лица я узнал Юлис-ар-Кея – величайшего воина Авулы.
