Софья Лямина
Смертельное пирожное
Глава 6: Городская интрига
– Ты… ты как смеешь, Баррингтон?! – закричала она, её голос был полон ярости. – Ты устроил весь этот спектакль только потому, что тебе было любопытно?! Преследовал меня, чтобы узнать, что я скрываю? Ты не следователь, ты просто мальчишка, которому скучно!
Баррингтон, продолжая сохранять хладнокровие, чуть наклонил голову, словно раздумывая над её словами.
– Любопытство – это не преступление, Габриэлла, – спокойно произнёс он, его голос всё ещё был тихим и уверенным. – И да, мне действительно было интересно узнать, кто ты на самом деле. Разве это так плохо?
Её руки уже нашли очередной объект для атаки – фарфоровую вазу, стоявшую на каминной полке. Без всяких церемоний она схватила её и с силой бросила в сторону Баррингтона, но он опять легко уклонился, как будто давно привык к подобным сценам.
– Прекрасная ваза, между прочим, – заметил он, наблюдая, как осколки фарфора осыпаются на ковёр. – Но, честно говоря, не такая дорогая, как кажется.
– Ах, ты! – Габриэлла схватила следующее, что попалось под руку, – хрустальный графин. Она уже не заботилась о том, что именно бросает – её переполняла ярость.
Баррингтон снова увернулся, словно предугадывал каждое её движение. И всё это время его лицо оставалось невозмутимым, даже с лёгкой тенью забавы в глазах.
– Ты ведь просто дразнишь меня! – воскликнула она, хватая очередной предмет и снова кидая в его сторону.
– Ничуть, – парировал он, снова легко уклоняясь от её атаки. – Я просто пытаюсь сохранить свою мебель. Ты ведь не представляешь, как сложно найти хорошего реставратора в столице.
Габриэлла остановилась на мгновение, пытаясь отдышаться. Комната вокруг выглядела как после магического сражения: осколки фарфора, стекла и хрусталя были разбросаны по всему ковру, а Баррингтон, спокойный и хладнокровный, стоял посреди этого хаоса с совершенно невозмутимым видом.
– Ты сумасшедший, Баррингтон, – прорычала она, сжав кулаки. – Это всё игра для тебя!
Баррингтон посмотрел на неё с тем самым чуть насмешливым выражением, от которого она готова была взорваться.
– Это далеко не игра, Габриэлла, – произнёс он, его тон стал серьёзнее. – Но ты сама не понимаешь, насколько важна в этом деле. Я хотел вывести тебя на чистую воду. И, если быть честным, ты это прекрасно сделала сама. Но теперь… я не отпущу тебя просто так.
Габриэлла замерла, чувствуя, как её дыхание становится неровным. Напряжение между ними выросло до предела, а его слова эхом раздавались в её голове. Её злость никуда не исчезла, но теперь к ней примешивалось что-то другое – нечто более опасное и… притягательное.
– Ты не можешь держать меня здесь, – выдохнула она, глядя на него со смесью вызова и растерянности.
– А ты не можешь сбежать, – спокойно, но с привычной своей стальной уверенностью ответил Баррингтон, скрестив руки на груди. Его взгляд был таким твёрдым, что, кажется, мог бы разбить стекло, если бы захотел.
И куда исчезла мальчишеская придурковатость?
– И что ты планируешь делать? Запереть меня? – её голос прозвучал с вызовом. – Для чего? Для того чтобы убедиться, что я не сбегу на отдых?
Баррингтон сделал паузу, в его глазах мелькнул лёгкий интерес. Он внимательно изучал её лицо, словно пытался вычитать каждую эмоцию, которая кипела под поверхностью её бешенства. И да, Габриэлла терпеть не могла такие моменты – когда её взгляд, жесты, даже интонации становились для него объектом изучения. Она чувствовала себя подозреваемой на допросе, и это её злило.
– Я предлагаю тебе сделку, – его голос был спокойным, но в нём звучала знакомая нотка уверенности, от которой у неё всегда поднималась бровь. – Ты оказалась в центре этого расследования, хочешь ты того или нет. Можешь отрицать сколько угодно, но всё это происходит прямо под твоим носом. Кто бы не отравил Грикса, он знал твою историю. Знал, что твоя кондитерская – это идеальный способ подставить тебя. И давай будем честными: он знал, что офицер Харл, этот чудо-идиот, первым делом побежит к тебе с обвинениями, потому что «зельеварша» – это как красная тряпка для быка.
– Зельеварша? – Габриэлла прищурилась, скрестив руки на груди в зеркальном отражении Баррингтона. – Я ушла из этого мира, и он, как видишь, вполне себе жил без меня все эти годы. Даже если кое-кто в нём и был полным дураком – это его проблемы.
– Да, конечно, – согласился Баррингтон так самодовольно, что Габриэлле захотелось схватить что-то тяжёлое и метнуть ему прямо в лицо. – Вот только Грикс мёртв, и все следы ведут к тебе. Совпадение? А тебе ведь нравится ощущение, когда мир наконец осознаёт, что недооценил тебя, разве нет? Раскроешь дело и докажешь это.
– Ох, как же ты умеешь давить на больные места! – закатила глаза Габриэлла, откидывая волосы назад, как будто это был защитный жест.
Баррингтон сделал несколько шагов вперёд, сузив пространство между ними. Напряжение в комнате стало почти ощутимым. Он всегда был непроницаем, словно гранитная скала, но Габриэлла начала замечать за этой бронёй кое-что ещё – что-то почти… мальчишеское, что делало его ещё более раздражающим.
Вот бы швырнуть в него бокал с вином еще разок.
– Я не просила тебя напоминать мне о моём прошлом, Баррингтон, – прошептала она, и её голос дрожал не от страха, а от гнева. – И уж точно не хочу, чтобы ты стоял здесь и строил из себя всезнающего мудреца, хотя мы оба знаем, как тебе это нравится.
– А ты хочешь вернуться к своей… провинциальной жизни? – спросил Баррингтон, приподняв бровь, как будто это было величайшей загадкой. – Эти люди уже решили, что ты виновна. Единственный способ очистить своё имя – это найти настоящего убийцу. И хочешь ты этого или нет, но тебе придётся сделать это вместе со мной.
Баррингтон улыбнулся, но это была не открытая улыбка. Нет, он так любил свою хитрую усмешку, как будто знал что-то, что могло свести её с ума. И, признаться, Габриэлла видела, как его взгляд стал мягче – возможно, в этом была та самая проницательность, которая раздражала её больше всего.
Он её злил. О, до одури!
Габриэлла всё ещё пыталась собрать свои мысли воедино, её разум метался в попытке осмыслить всё, что происходило. Она не понимала одного: зачем Баррингтону понадобилась её помощь? Вернее, какая уж тут помощь – он ни разу за весь этот разговор её об этом не просил. Всё, что он делал, это ставил её перед фактом, будто бы расследование – её личная проблема. Будто бы только ей надо было в этом участвовать.
Баррингтон с самого начала обставил всё так, словно она сама напрашивалась на участие в этом деле. Но Габриэлла не понимала, почему? Какова была его истинная цель? Что он пытался от неё добиться, если это было очевидно не просто деловое предложение?
Но мы с вами, дорогие читатели, кое-что понимаем, не так ли? Зачем мужчине приглашать женщину на ужин под видом расследования? Зачем стремиться раскрыть её секреты, копаться в её прошлом, заставлять выходить на откровения? Для чего похищать её и угрожать не выпускать из своего дома?
– Я помогу тебе, – наконец сказал он, и его голос стал более мягким, как будто между ними больше не было барьера. – Никто тебя не тронет, пока я рядом. Но тебе придётся вернуться в город.
Габриэлла закусила губу, её мысли метались, как одичавшие птицы. Слишком много всего произошло за один день.
Баррингтон сделал ещё один шаг вперёд. Теперь между ними почти не осталось пространства, и она могла чувствовать его дыхание на своей коже. Это было больше, чем напряжение – это было по-настоящему опасно. Опасно для её самообладания, для того образа, который она так долго пыталась поддерживать.
– Ты слишком уверен в себе, Баррингтон, – пробормотала она, качая головой, словно пытаясь сбросить с себя его магическое влияние. – И слишком самонадеян, если думаешь, что можешь управлять всем этим. Мной. Я не вернусь к зельям. Никогда.
– Знаешь, – ответил он с лёгким сарказмом, его голос был почти шёпотом, – иногда мне кажется, что ты говоришь это не для меня, а для себя. Чтобы напомнить себе, почему ты ушла и почему не хочешь возвращаться. Но, если ты забыла, я умею чувствовать ложь. А ты, Габриэлла, не до конца уверена, что тебе больше нечего предложить этому миру.
– Ты невыносим! – почти прокричала она, её голос дрожал от смеси гнева и чего-то другого, более сильного. Она хотела отступить, но не сделала этого. Она стояла прямо перед ним, ощущая его присутствие так остро, что её разум просто кричал от противоречий.
Баррингтон не отступил. Он был слишком близко, и это было не просто физически. Это было эмоционально опасно.
– Мы справимся, – прошептал он, и его голос был настолько мягким, что казалось, что он говорил не только о расследовании, но и о чём-то более важном.
– Хорошо, Баррингтон. Мы это сделаем. Но запомни: я не возвращаюсь в мир магов. Это за гранью.
Баррингтон кивнул, его взгляд был по-прежнему пронзительным, как будто он всё ещё пытался разгадать её до конца. Между ними по-прежнему оставалось напряжение, и оно с каждой секундой только росло. Это был не просто поединок умов – это было столкновение чего-то более глубокого, более личного.
– Начнём завтра, – сказал он. – И не волнуйся. Пока я рядом, ты в безопасности.
Габриэлла вздохнула, её сердце всё ещё билось слишком быстро. Баррингтон знал, как вывести её из себя, но сейчас всё пошло совсем не так, как она ожидала.
***
Ночь в доме Ариана Баррингтона оказалась удивительно спокойной, хотя Габриэлла ожидала чего угодно, но только не этого. Вся обстановка здесь, казалось, намекала на аристократическое происхождение хозяина, но без той показной надменности, которая обычно присуща таким местам. Белоснежные простыни огромной кровати, лакированные дверные ручки и сдержанный декор – всё это говорило о безупречном вкусе и даже какой-то утончённой строгости, что полностью отражало личность Баррингтона.
Её устроили в гостевой спальне, и Габриэлла не могла решить, кто она: пленница или всё же гостья. Хотя если честно, она больше склонялась к первому варианту. Всё-таки её телепортировали сюда вопреки её воле! И теперь предстояло провести не просто ночь, а целое утро под одной крышей с человеком, который был одновременно её "тюремщиком" и единственной надеждой на выяснение истины.
Но самое странное началось с утра. В полудрёме она заметила свой чемодан, аккуратно поставленный у стены, а её вещи – выглаженные и рассортированные по цветам – висели в шкафу. На миг она даже подумала, что это сам Баррингтон мог приложить руку к такому идеальному порядку. В конце концов, у него был талант контролировать всё вокруг, почему бы и нет? Однако сама мысль о том, как этот строгий следователь с трепетом развешивает её платья, была настолько абсурдной, что Габриэлла тут же себя одёрнула. В домах аристократов всегда есть нанятые люди.
Она глубоко вздохнула, пытаясь справиться с нервным смехом. От подобной фантазии было не просто забавно – от неё буквально начинало колотить.Жуть!
Едва спустившись по массивной лестнице, она сразу же наткнулась на экономку – суховатую женщину средних лет с такой осанкой, что ей позавидовали бы дворцовые дамы.
– Доброе утро, мисс Арчибелд, – произнесла она с профессиональной вежливостью, хотя в её голосе звучали нотки, если не тёплоты, то, как минимум, уважения. – Завтрак накрыт.
«Завтрак, значит?» – мысленно ухмыльнулась Габриэлла. Прекрасно. Если уж её заперли здесь, то хотя бы кормят с комфортом.
Её проводили в столовую, которая, как и весь дом, излучала сдержанную роскошь. Большие окна, серебряные приборы, белоснежная скатерть – и, конечно, за столом сидел Ариан Баррингтон. Выглядел он так, будто только что вернулся с очередной миссии по спасению королевства, а не как человек, который собирается поесть тосты и выпить кофе.
В одной руке чашка, в другой – газета. На самом следователе белоснежная рубашка и гримаса суровости.
– Ты встала, – заметил он, поднимая глаза от чашки, словно это был великий подвиг.
– Можешь меня поздравить, – с лёгкой иронией ответила Габриэлла, садясь напротив. – Я всё ещё здесь, хотя мои инстинкты настойчиво подсказывают мне бежать.
Баррингтон, не моргнув и глазом, взял чашку.
– Ты же знаешь, что я бы тебя поймал, – ответил он с самодовольной улыбкой.
Габриэлла приподняла брови и скрестила руки на груди.
– Тебе явно нравится игра в кошки-мышки, не так ли?
– Только когда я – кошка, – ответил он, делая глоток кофе. В его голосе скользила столь характерная для него уверенность, от которой хотелось свернуть ему шею.
Габриэлла закатила глаза, едва сдерживая себя. Спорить с Баррингтоном – это как спорить с лошадью: она не только не поймёт, но и может лягнуть.
– У меня для тебя новости, – продолжил он, как будто всё происходящее было самым обычным делом.
– Ах да? – она ухмыльнулась, – не терпится узнать, чем ты на этот раз удивишь.
– Я отправил письмо твоей подруге. Сообщил, что ты не сможешь посетить её СПА-салон, поскольку ты, – он сделал паузу, смакуя момент, – занята расследованием убийства.
– Великолепно, – пробормотала Габриэлла, массируя виски. – А мне хоть какая-то свобода воли оставлена?
– Никто не отнимал у тебя свободы, – ответил он, ставя чашку на блюдце с точностью ювелира. – Но я предлагаю сделку. Ты дашь мне обет молчания о том, что узнаешь в ходе расследования. Взамен – защита.
– Обет молчания? – её голос зазвучал громче, чем она планировала. – Баррингтон, ты представляешь, сколько сплетен ходит обо мне в городе? Если ты заставишь меня замолчать, меня возведут в ранг городской легенды. Прекрасно, просто прекрасно.
Баррингтон слегка улыбнулся. Эта полуулыбка всегда скрывала больше, чем он был готов сказать вслух.
– Моё требование о молчании – для твоей же безопасности. В городе плетутся интриги, и то, что ты узнаешь, может поставить под угрозу жизни многих людей.
Он внимательно посмотрел в ее лицо.
– В городе действует тайная организация. И это не простые интриганы. Эти люди обладают магическими способностями и связями, которые могут заставить королевский двор нервничать. У нас есть улики, ведущие к ним. Грикс был всего лишь пешкой, которую убрали, когда он узнал слишком много.
Габриэлла нахмурилась.
– Тайная магическая мафия? Ты серьёзно?
– Более чем. И теперь ты оказалась в центре этой игры.
– Ты уверен, что это разумно – втягивать меня в это? – спросила она, прищурив глаза.
– Ты не пострадаешь. Даю тебе слово.
Прозвучало это неожиданно весомо. Так, что Габриэлла даже ерничать не стала – понимала, что этот маг свое слово держит.
Габриэлла задумчиво вертела в руках чашку, пытаясь переварить услышанное. Обет молчания? Конечно, осмотрительность следователя предельно ясна. А с другой стороны, ей-то что от своего молчания?
– Это необходимо, – сказал он, игнорируя иронию в ее взгляде. – В городе слишком много ушей, а эта информация слишком ценна, чтобы болтать о ней направо и налево.
– Ты хочешь, чтобы я молчала о том, чего не знаю, – произнесла она, пожимая плечами. – Слушай, Баррингтон, я хороша в зельях, но не в шпионских интригах. Неужели ты думаешь, что кто-то серьёзно будет воспринимать меня как угрозу?
Ариан, кажется, даже слегка усмехнулся, хотя уголки его губ едва заметно дрогнули.
– Не беспокойся, никто не заподозрит тебя в шпионской деятельности. И это прекрасно. Ты останешься незамеченной – и это сыграет нам на руку.
– О, значит, уже «нам»? – усмехнулась она. – Ну что ж, ладно, – театрально вздохнула она, прикладывая руку к груди. – Клянусь никому не раскрывать страшные тайны, которые ты собираешься мне доверить. А теперь расскажи, что у тебя на уме.
Несмотря на сарказм, магическая клятва была принята. Свет, разлившийся от рук девушки, был отчетливо виден. Баррингтон, удовлетворенный «обетом», кивнул. Его взгляд стал серьёзным.
– Мы пойдём на приём, который устраивает один из влиятельных магов Кельна. Это отличная возможность собрать больше информации и, возможно, выйти на след того, кто убил Грикса. Я – племянник императора и королевский следователь, так что мое присутствие ожидаемо. А вот ты…
– А я? – Габриэлла прищурила глаза. – И зачем я тебе там?
Баррингтон сделал паузу, словно раздумывая, как правильно подать ответ, затем, слегка улыбнувшись, произнёс с подчёркнутой небрежностью:
– Потому что я так захотел.
Габриэлла приподняла брови, поражённая такой прямотой. Она знала, что Баррингтон был мастером вызывать у неё крайнее раздражение, но это было что-то новенькое.
– О, так значит, это не стратегический ход, а просто… твоя прихоть? – Она усмехнулась, скрестив руки на груди.
– Да. – сказал он, склоняя голову вбок. – Но вообще здесь дело еще и в том, что тебя никто не заподозрит тебя в шпионской деятельности. Ты – моя спутница, и этого достаточно.
– Ах, я твоя «спутница»? – фыркнула она, пытаясь скрыть негодование. – Это всё объясняет. Вечерний выход в свет, где я буду украшением на твоей руке? Как удобно. Может, мне ещё надеть какое-то особое платье для этой роли?
Баррингтон, как всегда, оставался спокоен.
– Ты всегда замечательно выглядишь и, безусловно, понимаешь, что платье, должно быть достойным. Я пригласил специалистов, чтобы тебе не пришлось утруждаться. – ответил он серьёзно, спрятав смех во взгляде. – Это ведь не просто светский раут, Габриэлла. Мы идём туда с конкретной целью. И чтобы эта цель была достигнута, ты должна выглядеть так, как будто тебе там самое место.
– И что же, по-твоему, подходит для роли «спутницы королевского следователя»? – съязвила она. – Бархат, шёлк или, может, золото? И, конечно, венок из роз для завершения образа?
Баррингтон нахмурился, но в его глазах все ещё читалась скрытая усмешка.
– Мне кажется, ты прекрасно справишься с выбором наряда. Главное – быть естественной. А я буду рядом, чтобы защитить тебя, если что-то пойдёт не так.
– Защитить меня? – Габриэлла закатила глаза, чувствуя, как нарастающее раздражение начинает пробивать её привычный саркастический барьер. – Спасибо за предложение, Баррингтон, но я сама могу справиться. И если ты думаешь, что я буду просто стоять в стороне и позволять тебе командовать – ты глубоко ошибаешься.
– Ты всегда можешь удивить меня, Габриэлла. В этом вся прелесть нашей совместной работы.
Она закатила глаза, чувствуя, как гнев и интерес смешиваются в её голове. Этот человек был абсолютно невыносим. Но и неотразим.
– Ладно, – наконец сказала она, поднимаясь из-за стола. – Если ты хочешь, чтобы я была твоей «спутницей», то мне нужно время, чтобы подготовиться. И, да, платье я выберу сама.
– Естественно. – кивнул он, вставая и направляясь к выходу. – Мне нужно на работу, весь дом в твоем распоряжении. Если вдруг понадобится мое непосредственное участие – ты знаешь, как со мной связаться. Просто направь мне мысленный зов.
Он вышел, оставив её в столовой, окружённую серебром и изысканными приборами. Габриэлла вздохнула, чувствуя, как волнение прокатывается по её телу. Предстоящий приём, опасные маги, тайная организация… всё это начинало напоминать шпионский роман. И, как ни странно, ей это даже немного нравилось.
Но одно она знала точно: в этот вечер Баррингтону не удастся просто так «использовать» её в своих планах. Она тоже будет играть. И у неё, безусловно, будут свои козыри.
Глава 7: Зелье правды
Габриэлла знала, что этот вечер обещает быть далеко не простым. Её беспокоило не столько предстоящее столкновение с влиятельной магической знатью на приёме, сколько само присутствие Ариана Баррингтона. Он, с его всегда безупречной уверенностью, хищным контролем над ситуацией и непроницаемым взглядом, сводил её с ума. Но сегодня она решила: пусть знает, что не только он способен играть в игры. Она намеревалась ударить прямо в самоконтроль.
Когда Габриэлла спустилась с лестницы в гостинную, её роскошное платье в алом цвете мягко скользило по ступеням, как кровь по лезвию меча. Она видела, как глаза Баррингтона на мгновение расширились, и было ясно: его безупречное хладнокровие дало трещину. Алое платье с глубоким корсетом подчёркивало её фигуру настолько, что его дыхание чуть замедлилось, а длинный разрез на юбке, открывающий её стройные ноги, не оставлял сомнений в том, что сегодня она готова удивлять.
Габриэлла выглядела великолепно и знала это. Давно ли она использовала свою внешность как оружие?
Нет. Но, похоже, пора было вспомнить эти навыки.
– Такие платья еще не запретили законом? – наконец произнёс Ариан, его голос звучал с удивительной смесью восхищения и раздражения. Но главное – он потерял свою хладнокровную невозмутимость. Ей удалось его пошатнуть.
– О, разве ты не тот, кто обожает вызовы? – поддразнила его Габриэлла, подарив ему ироничную улыбку, от которой его хмурый взгляд потемнел ещё больше.
Она прекрасно знала, что его гордость была уязвлена, и чувствовала, что вызов был принят. В эту игру они ещё ни разу не играли. И она намеревалась вести в этом раунде.
Перед тем как отправиться на приём, Габриэлла настояла на короткой остановке в своей кондитерской. Баррингтон хмуро кивнул, считая, что она просто захочет взять какую-нибудь ненужную мелочь. Однако, едва оказавшись внутри, Габриэлла двинулась совсем в другую сторону. Оставив Ариана в кондитерской, она уверенно направилась в свой маленький тайник в задней комнате. Здесь, среди старых пыльных полок, она хранила несколько склянок с зельями, которые давно не использовала. Пожалуй, с момента её ухода из мира магии она не касалась этих зелий, но сегодня решила, что это тот самый вечер, когда они могут оказаться весьма кстати.
Она знала, что на приёме будет нелегко. Они оказались в центре опасной игры, где каждое неверное движение могло обернуться против них. Но если она намеревалась выжить и не дать Ариану командовать всем и вся, ей придётся действовать на своих условиях.
Когда Габриэлла вышла из кондитерской, её взгляд был абсолютно спокойным. Ариан, как всегда, стоял, скрестив руки, ожидая её возвращения. Он был слишком уверен в том, что контролирует ситуацию, слишком уверен, что Габриэлла будет следовать его правилам. Но она уже приняла решение: эта игра будет разыграна на её условиях, и он об этом узнает, но только в самый неожиданный момент.
– Всё готово? – спросил он, небрежно посмотрев на неё, словно ни минуты не сомневался в том, что она просто забрала «нужные вещи».
– О, полностью, – ответила она с лёгкой, почти невинной улыбкой.
Вскоре они телепортировались к месту приёма. Как только они появились на пороге огромного зала, заполненного магической знатью, напряжение между ними резко усилилось. Габриэлла чувствовала каждый взгляд, который бросали на неё гости – пристальные, оценивающие, настороженные. Платье, которое она выбрала, привлекало внимание, но это было частью её плана. Пусть все думают, что она просто красивая спутница Ариана Баррингтона, королевского следователя. Никто не должен был подозревать, что у неё на бедре, в подвязке, несколько склянок с зельями. Для того и разрез на юбке.
Ариан, напротив, был воплощением спокойствия и уверенности. Его строгий черный костюм, идеально подобранный, и рубашка в тон только подчеркивали его статус – племянник императора, королевский следователь из самой столицы. Гостям, похоже, льстило его присутствие, но Габриэлла прекрасно видела, что за этими учтивыми улыбками и фальшивыми комплиментами скрывались подозрения и даже страх.
– Дориан Олтус явно не скупится на блеск, – шепнула она ему, заметив роскошь вокруг. Огромные люстры, золотые статуи и массивные бархатные шторы делали зал похожим на сцену для политических игр. Каждая улыбка здесь скрывала интригу, каждое рукопожатие – скрытую угрозу.
Ариан, как всегда, двигался по залу с непринуждённостью и уверенностью хищника, чётко зная, как привлечь к себе внимание, не прикладывая к этому никаких усилий. Его уверенный шаг, лёгкая полуулыбка и вид человека, который привык контролировать ситуацию, делали его настоящим магнитом для гостей. Ему не нужно было даже говорить – каждый придворный и маг здесь знал, что королевский следователь, племянник императора, был фигурой важной и опасной. Учтивые поклоны, сдержанные улыбки и короткие фразы «Ваше Высочество» сопровождали его повсюду, словно свита. Но за всей этой любезностью Габриэлла чувствовала скрытую напряжённость – улыбки гостей были слишком натянутыми, взгляды – слишком внимательными. Что-то явно было не так.
Габриэлла же предпочитала оставаться чуть в тени, наблюдая за происходящим со стороны. Она следила за каждым движением Ариана, но её настоящий интерес был сосредоточен на том, что происходило вне его поля зрения. За этими напыщенными речами и выверенными жестами скрывались секреты, и она была готова выведать их, даже если это означало немного повеселиться.
В какой-то момент официант, проскользнувший между гостями, поднёс к ним поднос с напитками. Габриэлла, воспользовавшись удобным моментом, осторожно вынула из подвязки небольшую склянку и добавила каплю своего зелья в несколько кувшинов. Всё было сделано так ловко и быстро, что никто – даже Ариан, стоявший рядом и поглощённый разговором с каким-то важным магом, – не заметил. Она сдержала самодовольную улыбку. Этим вечером она собиралась играть по своим правилам.
Ещё несколько минут, и зелье начало действовать.
Габриэлла, как полагалось спутнице следователя, подхватила его под локоть. Тот, не отвлекаясь от разговора с некой пожилой дамой, чье имя девушка не запомнила, накрыл пальчики Габриэллы своей рукой и нежно погладил. Пораженная этим действием, Габриэлла едва не пропустила начало представления.
Первым не выдержал пожилой маг с редеющими волосами и внушительным животом, который до этого, казалось, был весьма сдержан. Он внезапно громко рассмеялся, привлекая внимание соседей, и с абсолютно невозмутимым лицом начал выдавать свои грязные секреты:
– А вы знаете, я ведь каждую неделю подкручиваю отчёты для налоговой, – заявил он, обводя зал таким видом, будто только что объявил о своём участии в благотворительной акции. – Ну а что, все так делают!
Габриэлла, стоя в стороне, чуть не расхохоталась вслух, наблюдая, как Ариан на мгновение замер и бросил взгляд в сторону мага. Лицо Баррингтона стало маской невозмутимости.
Вокруг же началась суета.
Те, кто воздержался от алкоголя, едва не присела от ужаса произнесенных слов и поглядывали на следователя.
– Что? Все делают! – продолжал тот с каким-то странным чувством гордости. – И ещё я беру проценты с каждой сделки с артефактами, которую заключаю. А жена думает, что у меня роман с секретаршей!
Его соседка, дама с холодным взглядом и идеально уложенными волосами, выпив ещё глоток вина, внезапно вмешалась в разговор, как будто это была самая обычная тема для вечера:
– Кстати, о женщинах, – невозмутимо хмыкнула она, потягивая шампанское. – Я однажды заколдовала розы своей сестры, чтобы они никогда не цвели. Она просто бесила меня своими постоянными рассказами о них на балах. Представляете, вечно хвастается своими «уникальными» цветами! Пришлось остановить этот ужас.
Ариан уже не мог сдерживать своего подозрения. Он медленно повернулся к Габриэлле, его взгляд был полон недоверия. Он прекрасно знал, что происходит что-то странное и не сомневался в причине этого безобразия. Впрочем, претензии он предъявлять не собирался.
– Ты, случайно, не подлила что-нибудь в напитки? – прошептал он, понизив голос. Тон его звучал так, словно он спрашивал о каких-то будничных вещах, и явно не собирался осуждать девушку. Чем бы Габриэлла не развлекалась!
– Я? – возразила Габриэлла, сделав невинное выражение лица и прижав руку к груди. Впрочем, разыгрывать невинность долго она не смогла, перешла на ехидство: – Ну как ты мог подумать обо мне такое? Разве я бы стала?
– Конечно, стала бы, – произнёс он с лёгкой усмешкой, наклоняясь чуть ближе, чтобы она точно его услышала. Его губы мягко коснулись ее виска, рассыпая мурашки по коже – И я уверен, что ты сделала.
Габриэлла едва сдержала смех. Его попытки вывести её на чистую воду были настолько очевидны, что она чувствовала себя победительницей в этой маленькой игре. И то, что он не стал ругаться, стала бальзамом на израненное сердце.
Но её внимание отвлёк новый скандал.
– А вы знаете, – произнёс ещё один из гостей, высокий маг с бегающими глазами, голос которого эхом разнёсся по залу, – что у меня на складе хранится несколько украденных артефактов? Я их продал за границу через подставные фирмы, и никто даже не заметил!
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба, и несколько не выпивших зелье магов, стоявших неподалёку, моментально отвели от него взгляды, явно пытаясь не попасть под удар.
– О, теперь становится по-настоящему интересно, – заметила Габриэлла, скрывая довольную ухмылку. – Кто бы мог подумать, сколько скелетов скрывается в этих шкафах?
– Это не скелеты, – поправил её Ариан, – это целые кладбища.
Следователь явно представлял себе фронт работ после всех открывшихся тайн. Магические махинации, финансовые аферы, интриги, измены – разгребать придётся долго и методично, а пока что каждый из присутствующих только что увеличил объём его работы.
Гости под действием зелья становились всё более откровенными, и вот уже один из магов начал хвастаться тем, как он отравил своего конкурента в совете магов, чтобы занять его место.
– Мне просто не оставалось выбора! – продолжал маг с чувством важности. – Этот идиот собирался снести мою библиотеку ради какого-то нового проекта! Ну и я добавил ему в чай немного снотворного. Он так и не проснулся.
Атмосфера в зале с каждой минутой накалялась. Маги начали смотреть друг на друга с подозрением и злобой, срываясь на самые мелкие придирки. Вскоре стало понятно, что мирным этот вечер уже не закончится.
Габриэлла, стоявшая рядом с Арианом, казалось, наслаждалась происходящим чуть больше, чем следовало. Она едва сдерживала улыбку, наблюдая за тем, как высокомерные маги раскрывают свои самые грязные секреты, не понимая, что их бессвязные признания – результат её маленького «вмешательства».
Ариан же, напротив, не разделял её веселья. Он внимательно осматривал зал, оценивая обстановку как всё более опасную. С каждым словом, с каждым новым откровением атмосфера накалялась, как перед грозой. Он почувствовал, как магическая энергия начала колебаться – знак того, что вскоре могут вспыхнуть открытые конфликты. Подобные мероприятия редко заканчивались мирно, а уж с таким количеством разоблачений всё становилось ещё хуже.
Не долго думая, Ариан активировал защитный щит вокруг Габриэллы. Он хотел быть уверен, что в случае чего она будет защищена. Девушка, заметив это, удивлённо подняла бровь.
