Соня Вишнякова
Измена в 45+. Я справлюсь

Полная версия

Глава 4

Возраст угадать сложно. Я давно потеряла возрастные ориентиры у мужчин. Давно на них смотрю, как на некую разновидность хомосапиенс, не более того.

– Вы кто? – удивлённо раскрыла глаза, моргаю прилипающими друг к другу ресницами.

– Я тут это… вы извините, – он сделал шаг в гостиную.

– Не подходите! Стойте там! Не приближайтесь! – вытянула вперёд руку, – я сейчас вызову полицию! – шарую в кармане, пытаюсь достать телефон, но он, как назло, застрял в узком кармане пальто.

– Да вы не волнуйтесь так, я здесь живу, я сосед ваш. Вошёл через калитку, – услышал звуки, подумал, Константин Иванович приехал, ну, а потом… вас услышал…

– И что? – напряжённо пытаюсь сообразить, куда он клонит.

– Вошёл в калитку, услышал ваш плач, подумал, может, помощь нужна, – разводит руки в стороны, показывая, что он вроде бы ничем для меня не опасен.

Я-то знаю, все маньяки сначала добренькими прикидываются. А этот на маньяка точно смахивает. Взгляд острый, щетина… да там не щетина, почти борода отросла. Небритый мужик в какой-то телогрейке, с заплаткой на груди.

В общем, видок у пришельца не ахти.

Прямо скажу, отталкивающий вид человека, немного похожего на бомжа. Слегка.

Ну, ладно, не на бомжа, так, собственно, любой сельский житель может выглядеть, если десять дней не брился и только что вернулся с огорода.

Мой Алексей каждый день с утра как с иголочки. Поэтому разница колоссальная между этим мужиком и моим… вернее, уже не моим, мужем.

– Мне не нужна помощь, – торопливо мотаю головой.

– Ладно-ладно, я просто спросил, – он и вовсе поднял руки вверх.

Это у него, наверное, тактика такая, заговорить, показать, что ничем не опасен, а потом, как напрыгнет.

Я уже с перепуга и забыла про слёзы и про то, что муж меня бросил.

– Уходите отсюда немедленно, – говорю погромче и недовольно, что кто-то меня увидел в таком неприглядном виде. Зарёванную, с размазанными глазами. А на голове вообще чёрт-те что, от ветра и моих нервных хватаний себя за волосы.

На самом деле я не плакала уже лет сто и ещё столько же не собиралась. Нет у меня такой привычки – сопли распускать. Даже не знаю, что это на меня нашло.

– Хорошо, я ухожу. Только сначала хочу удостовериться, что с вами всё в порядке.

– Со мной всё отлично. Можете идти, – говорю уже своим рабочим, приказным тоном.

– Отлично. До свидания, – он вроде бы уже повернулся, но снова заговорил. – А Костя, когда приедет?

Чем ввёл меня в некоторый ступор.

– Я… я не знаю. Теперь я буду жить здесь до весны. Он мне сдал этот коттедж.

– А, значит, вы – его родственница?

– Не родственница, нет, я просто друг. И кстати, вам не кажется, вы задаёте слишком много вопросов? – я уже немного перестала бояться, раз он говорит, что знаком с хозяином коттеджа. И хоть этот факт пока не доказан, говорит сосед довольно уверено.

– Извините, одичал. Поговорить не с кем. Думал, с соседом поговорю, – он снова повернулся, собираясь, как видно со мной ещё немного поговорить.

– Да уйдёте вы, наконец?

– Всё, ухожу, извините, что потревожил, – он улыбнулся, и я ещё сильнее нахмурилась.

Задабривание не получится.

Я отвернулась, скрестила на груди руки, тем самым давая понять, что разговор наш давно уже закончен.

Хлопнула входная дверь.

Я подошла к окну, проследила, как мужчина прошёл к небольшой калитке, действительно установленной между соседскими заборами.

– Этого ещё не хватало, – проговорила сама себе, потеряла глаза, растирая последние слёзы.

Когда человек скрылся за калиткой и она закрылась, я подошла к чемодану, взялась за ручку и повезла его в комнату.

Небольшая спальня с большой, почти на всю комнату кроватью, оказалась очень уютной, светлой и немного непривычной.

У нас в квартире спальня тёмная, с дорогими бордовыми обоями, создающими эффект пещеры. Когда-то лет десять назад нам с мужем показались эти обои очень оригинальными.

Как давно это было.

Я вспомнила, как мы их выбирали. Я практически настояла, Алексей согласился. Вспомнила тот самый момент, когда я деловито расхаживала по магазину и заставляла молодого парня-консультанта показывать нам всё новые и новые образцы. Он бегал туда-сюда, таскал рулоны.

Моя дотошность.

Моя пресловутая дотошность.

Наверное, и она сыграла роль в сегодняшнем изгнании меня из дома. Если бы давала мужу хоть немного свободы выбора. Если бы спрашивала его совета. Но я не спрашивала. Просто указывала на нужные продукты, предметы, решения. Считала себя умнее всех. Я руководила. Настаивала. Всё по моему и никак иначе.

Кто-то оказался не таким дотошным и категоричным. Не таким жёстким в решениях, более слабым, более покладистым… добрым и ласковым.

Кто-то, с кем мой муж почувствует себя настоящим мужчиной.

Он себя мужиком не чувствовал рядом со мной. Но я этого реально этого не замечала. Или не хотела замечать.

Как так допустила?

Самоуверенность сгубила.

Я даже не могла предположить, что мой Алексей, практически подкаблучник, как иногда смеялись мы в кругу друзей, окажется человеком выбросившим меня из дома.

Может быть, зря я ушла?

Может пойти, повиниться, унизиться, попросить?

Зачем гордость свою не прикрутила? Зачем взяла чемодан и ушла?

Может не поздно?

Поздно, Лиза. Забудь.

У него – другая баба. Вот тебе самый верный ответ.

Ни ты, ни твоя внешность, ни волевой характер тут ни при чём.

Здесь другое и против этого не попрёшь.

Открыла чемодан, сверху на одежде шкатулка с драгоценностями.

Открыла, глянула – всё на месте.

На, Лиза, забери своё золото и бриллианты, только уйди с глаз долой.

Осточертела, опротивела, опостылела.

Я села на кровать.

Не могу больше плакать. Выплакалась и ладно. Нужно теперь думать как дальше жить.

Встала, начала доставать из чемодана свои вещи. Про некоторые даже забыла, что они есть.

Заработалась.

Ну а что я могу сделать, если моя работа, моя любимая работа, выжимает меня, как мочалку. До капли выжимает. Не остаётся ничего.

Пока работала, сын вырос и уехал, дочь вышла замуж, уехала. Мама с отцом умерли.

И всё это пока я работала. Между делом, так.

Думала, вот-вот остановлюсь, отдышусь немного. Думала, да куда они все денутся. Они семья моя, мы всегда будем вместе.

И вот, сижу одна в чужом доме, а кругом никого.

Никогошеньки.

Только сосед, который припёрся, чтобы посмотреть, кто там рыдает в тряпочку.

Осталась ты, Лиза, одна-одинёшенька.

Глава 5

Пора ложиться спать, завтра рано вставать на работу. Придётся такси вызывать.

Нужно что-то теперь думать с машиной. Права доставать, сдувать с них пыль.

Когда частный детский сад открыла, за рулём в машине так и не посидела.

Лет восемь уже. Если едем куда-то Лёшка за рулём, а я от работы отдыхаю.

За весь день так набегаюсь, что в салоне скидываю туфли, опускаю ниже кресло и закрываю глаза.

Алёша мой, получается, как подсказали добрые люди, и с любовницей по городу разъезжал.

В открытую, что ли? Не скрываясь, она сидела там же, где сидела я, его жена.

Какой гад! Настоящий гад! Предатель!

Он должен об этом пожалеть! Обязан пожалеть!

Ну и что я ему сейчас сделаю? Чем напугаю?

Он уже меня не боится. Ничем не смогу его испугать.

Чего лишу? Секса? Так его у нас не было уже… Я даже не могу сказать сколько. Я вечно уставшая, с работы приволокусь, он уже ужин приготовит. Я-то и готовкой давно не занимаюсь. Когда дети разъехались, готовка моя практически сошла на нет.

Я и раньше не особо любила всю эту кухонную возню, а когда обязанность и ответственность за детей слетела, я и вовсе готовить перестала. Окунулась в работу с головой

А мой муж, тем временем своей жизнью зажил. Я не заметила в какой момент это произошло. Когда он начал своё кино крутить, втайне от меня.

Казалось, разговаривали… А о чём мы разговаривали – Как дела? Как работа? Звонил ли кто из детей?

И всё! Это всё, о чём мы говорили.

Давно было надо отпуск взять. Всё боялась сад на кого-то оставлять. Казалось, если хоть на день уйду, там всё рухнет без меня. Не справятся. Не смогут. За всем нужен контроль. Где-то контролировала, а где-то в этот момент всё сыпалось.

Так, восемь лет без отпуска и пробегала.

Да не помог бы отпуск. Ничего бы не помогло.

Лёшка сам сказал – не один день готовился. Не решался.

Какой нерешительный.

Меня жалел или она не настаивала?

Малодушный он. Наверное, наврал ей с три короба.

Да какая уже разница.

Поздно.

Время разбрасывать камни прошло… пора собирать то, что разбросала

Негусто получится…

Переоделась в домашнюю пижаму, одежду развесила в шкафу на плечики, которых там оказалось в изобилии.

Прошла на кухню. Пооткрывала шкафы, посуды достаточно. Подошла к раковине, воду включила… не течёт.

Покрутила кран. Ничего.

Воды нет, или где-то перекрыто? Отопление Костя включил, а воду забыл?

Пошла за телефоном, напечатала сообщение: «Костя, а вода где открывается?»

Перезванивает сразу.

– Лиза, я, блин, забыл тебе воду открыть. Это снаружи кран. Только ты не откроешь, там ключ нужен. Ну, уже жди? утром приеду, открою… Или, слушай там сосед мой Саня, ну как – Саня, Александр Игоревич Храпов. Хороший мужик. Пойди, стукни ему. У нас там калитка общая. Попроси, чтобы воду тебе открыл, он знает где. Он за нашим домом присматривает.

– Сосед? – переспросила, вспомнив про мужчину, который уже успел на меня зарёванную посмотреть.

– Да. Иди во двор, там увидишь калитку между нашими заборами.

– Ясно. Я, кажется, что-то там видела.

– Ну вот туда и иди. Постучи. Саня там круглый год живёт, он поможет. Я ему сейчас позвоню, предупрежу, что ты постучишь.

– Спасибо тебе, Константин Иванович. Без тебя бы я просто пропала.

– Не говори ерунды. Может ещё Лёшка образумится…

– Он сказал, теперь с ним другая женщина будет жить.

– Даже так. Тогда зови Саню, пусть тебе пооткрывает всё что нужно.

– Хорошо, позову, пусть пооткрывает, – я усмехнулась.

Отключилась и пошла к двери.

Не успела дверь открыть и выйти во двор, смотрю, уже Александр сосед идёт с большим железным ключом.

– Вы меня простите великодушно, я вспомнил – воду открыть нужно.

– Удивительно проницательны. Я как раз сейчас с Костей о вас говорила…

– Обо мне?

– Он сказал, что вам позвонит и чтобы я шла вам стучать, насчёт воды.

– А я уже и сам пришёл, – улыбается довольно симпатичной улыбкой, – сейчас открою.

Уже немного мягче себя держу, не как в первую встречу. Наверное, он подумал, что я мегера какая-то. Нужно показать человеку тем более соседу, который живёт рядом, что я нормальная, адекватная, вовсе не истеричная особа, какой он меня увидел впервые.

– Спасибо большое, – попыталась улыбнуться в ответ, наверное, вышло слишком кисло.

– Не за что. Зовите, если что.

Он посветил себе фонариком и завернул за дом. Через пару минут вышел.

– Воду я включил, пользуйтесь.

– Ещё раз спасибо, – кивнула я благодарно.

– Ещё раз – не за что, – он развернулся и вскоре скрылся за красной калиткой.

Глава 6

Вернулась в дом, закрыла дверь на два замка, какие там есть. На окнах проверила, плотно ли задёрнуты шторы.

Не люблю первые этажи, не люблю частные дома.

Дома, потому что они требуют много внимания. Этажи, потому что у меня фобия. Всё время кажется, что кто-то смотрит на меня через стекло. Даже на пятом этаже я всегда вечером плотно задёргиваю шторы.

Не люблю смотреть в черноту ночи. Ощущение, что чернота ночи смотрит на меня.

После того как на всех окна плотно задёрнула шторы, вернулась в кухню. Включила кран, потекла вода. Сначала тёмная, мутная, затем светлее и уже через пару минут совсем прозрачная.

– Нужно купить фильтр, – сказала самой себе.

Новые заботы.

Вот и первая.

Всё, что не касается сада, выполнял мой муж. Правда, по моим строгим указаниям.

Он хороший хирург, но плохой руководитель. Он досконально владеет профессией, но организационные вопросы решать не умеет. И вот тут мы с ним были неплохой командой. Я говорю – что и как, он выполняет.

Точно так же, как я даю наставления персоналу сада, так и дома, я даю наставления моему мужу.

Почему-то именно сейчас это наше взаимодействие показалось мне особенно неправильным.

Странно, что только сейчас.

Какое-то формальное общение. Мы словно с ним перешли на гораздо более высокий уровень общения мужа и жены. Где супруги понимают друг друга с полуслова.

Однако же, в тех уровнях, в которых по факту, вроде бы должны были выйти на уровни высшего пилотажа, стали сильно и безвозвратно отставать.

Да, я знала, что в сексе мы сильно недобираем. И знала, чувственно мы давным-давно потеряли даже то лёгкое и примитивное, чем раньше обладали.

Обычные, тёплые объятья и поцелуи стали давно забытыми манипуляциями, которые в некоторые моменты даже были неловкими и приводили меня в смятение.

Как же далеко мы ушли.

Как долго мы к этому подбирались.

Я закрыла кран.

Вернулась в спальню, единственное окно которой выходит на ту самую сторону, где стоит соседский забор и калитка.

Плотнее задёрнула штору. И пока задёргиваю, заметила квадратные окна, а в них свет.

Но не это удивительно и странно, а то, что на окнах совершенно нет штор и практически напоказ вся гостиная и кухня.

И в этой кухне у стойки стоит тот самый сосед. Всё это я увидела за пару мгновений, пока задёргиваю штору.

– Ещё чего не хватало, – недовольно вздохнула, подошла к кровати.

Сняла аккуратно покрывало. Неизвестно, сколько оно здесь пролежало, и явно на нём собралась пыль.

Теперь придётся устраивать уборку, а у меня завтра столько разных дел в саду.

Собрала покрывало и понесла на улицу. Пришлось снова открыть дверь, выйти тщательно вытрусить покрывало, вернуться в дом, снова тщательно закрыться, унести покрывало в ванную, запихнуть в стиральную машинку.

В комоде нашла два комплекта постельного белья. Понюхала. Вроде нормальное. Но нужно всё равно перестирать.

Сейчас у меня выбор небольшой. Придётся стелить и ложиться. Устала и морально, и физически. Выжата как лимон.

Нет сил и времени рассуждать, сколько месяцев назад было постирано это бельё.

Я хочу просто лечь, укрыться одеялом, закрыть глаза и заснуть.

Так и сделала. Натянула наволочки на две подушки, пододеяльник на одеяло. На матрас натянула простынь.

Всё. Хватит. Теперь спать. Немедленно спать. Легла, плотно замоталась в одеяло, свернулась калачиком и замерла в такой позе.

И вот оно… Снова слёзы.

Ну и ладно, сегодня уже выплакаться основательно, а завтра… Завтра и решу, что делать дальше.

Разбудил не будильник.

Крик петуха.

Я вздрогнула и открыла глаза. По природе я жаворонок, ранняя пташка. Даже в выходной не могу долго валяться в кровати.

Так вот, где-то недалеко прокричал петух. Я отчётливо это услышала и открыла глаза.

Встала, прошла в ванную. Прежде чем умыться включила кран с холодной водой, чтобы побольше слить, и только минут через пять торопливо умылась холодной водой.

О завтраке и утреннем кофе нечего и думать. Продуктов нет, нужно закупиться, а есть ли тут доставка я не в курсе.

Достала из сумки косметичку. Немного подкрасилась. Расчесала волосы. Слегка уложила чёлку, собрала, закрутила в вечный, привычный пучок на затылке.

В шкафу сегодня особенно внимательно рассматриваю свою одежду. Одни строгие костюмы.

Причём, не то, что называют ,,сексуальном-офисным,, , а именно те, как сказал мой муж – для мужика в юбке.

А что поделать, если я от своей мамы получила в наследство не только профессию, но все её манеры и привычки.

Яблочко от яблоньки недалеко упало. Совсем близко.

И чем старше я становлюсь, тем сильнее похожа на свою мать.

Иногда, глядя на себя в зеркало… Я вижу свою маму. Строгую учительницу.

А сегодня мне до оскомины захотелось это нарушить.

Сильно захотелось.

Я достала костюм… Чёрный.

Затем вытащила белую, шёлковую блузку. Посмотрела на неё, она показалась неинтересной и даже скучной.

Отбросила блузку на кровать, вытянула следующую… Тоже что-то не то.

Память подбросила Веру Олеговну – воспитательницу в средней группе. Она всегда одевается как-то так, что я всё время засматриваюсь. Мне всегда было интересно, как у неё получается так сочетать несочетаемое. Или, может быть, я беспросветно отстала от современной моды. Привыкла рядиться в мешки.

Как же это всё сложно. Вздохнула.

Достала из пакета майку с чёрной кружевной окантовкой по линии декольте. У кого-то видела такое. Очень неплохо смотрелось.

Надела майку, сверху пиджак. Глянула на себя в зеркало на двери шкафа. Вроде бы ничего так смотрится.

Только вот не понимаю, как можно без блузы. Непривычно как-то, но – да, смотрится совсем не так.

– Ладно, пусть будет. Что дальше?

Впервые в жизни собираюсь нарушить стабильность своего внешнего вида.

Смотрите-ка, стоило мужу выгнать меня из дома, как во мне заговорили совершенно другие голоса разума. Абсолютно другие.

Сама не знаю, как рука потянулась к юбке цвета гнилой вишни. Это тоже костюм. Только он стал немного мал. Юбка обтягивает, а жакет с трудом застёгивается… Но, я натягиваю юбку. Она, если только не трещит, так туго идёт… А я всё равно натягиваю.

Вспомнила резко, что пора на работу, а ещё добираться, кинулась вызывать такси.

Глянула на себя в зеркало. Непривычно, узко и как-то плотно к телу. Переодеться бы…

Некогда.

Ответ от такси пришёл слишком быстро.

– Так, всё, посмотрим, – натягивая туфли, ещё раз заглядываю в зеркало.

Причёску бы поменять. Сто лет одна и та же чёлка.

Потом.

Натянула пальто. Схватила сумку и пошла на выход. Закрыла входную дверь теми самыми ключами, которые вчера Костя кинул на тумбу. Выхожу за ворота, закрываю калитку и сразу кидаюсь к машине такси, которая уже стоит в ожидании.

– Доброе утро! – слышу откуда-то со стороны. Поворачиваю голову и замираю.

Возле соседних ворот стоит: во-первых – большой, чёрный внедорожник, во-вторых – мужчина в тёмном костюме.

В почти чёрном, с иголочки, костюме.

И я, с изумлением понимаю, что лицо мужчины мне до боли знакомо.

Это – тот самый человек, который вчера: во-первых – был свидетелем моей душевной драмы, во-вторых – видел меня с размазанной под глазами тушью и распатланной чёлкой, и в-третьих – открывал водяной кран.

Глава 7

Да, человек тот самый, а видок у него совсем не тот самый.

Никакого ватника с заплаткой на груди, никакой полуседой бороды, и никаких растрёпанных на голове волос.

Всё чётко, аккуратно, слегка небрежно, не так лощёно и утончённо, как у моего мужа, скорее с брутальностью в позе и лёгкой дикостью во взгляде.

– Зд-равствуйте, – пара секунд шибанутости и полной несостыковки образов.

Не удержалась, скользнула взглядом, смерила с ног до головы.

Такой диссонанс, однозначно выбивает из колеи.

– Вы бы сказали, я бы вас до города подвёз, – в ответ получаю заинтересованный, слегка удивлённый взгляд.

Ну конечно, без чёрных кругов под глазами и расчёсанная, я, наверняка выгляжу не такой стархолюдиной, какой он меня вчера увидел.

– Спасибо, я уже вызвала такси.

– Ну, если что обращайтесь… буду рад помочь, – с трудом отрывает взгляд от моего костюма в обтяжку.

Как назло, я не застегнула пальто и оно распахнулось полностью, показывая всю как есть обтянутую юбкой и пиджаком фигуру. Я смутилась, поскорее схватилась за полу пальто и запахнула сильнее.

– Обязательно обращусь, – натянула по возможности вежливую улыбку, но нотки язвительности в голосе трудно утаить.

Я направилась к машине такси, а этот сосед – Саня, кажется, его называл Костя… Александр.... по отчеству не запомнила, он направился к двери водителя. Открыл ее, запрыгнул на подножку внедорожника, ещё раз обернулся, глянул на машину, в которую я сажусь и наконец, захлопнул свою дверь, наглухо отсекая видимость себя. Тонировка теперь тщательно скрывает человека сидящего за рулём джипа. Я почувствовала себя словно раздетой перед тайным наблюдателем.

Села в машину, захлопнула дверь, сказала адрес водителю такси и, пока он выворачивал, краем глаза слежу за черным джипом, который тоже отъехал и направился в ту же сторону, что и машина такси.

Вместе, друг за другом, проехали по улочке посёлка. Вместе выехали на трассу. Вскоре чёрная машина обогнала нас слева и за пару минут скрылась далеко впереди.

Весь день на ногах ношусь по саду. То там, то там, всё нужно проконтролировать, везде успеть. Четыре группы, кухня, поставщики, воспитатели, психолог, логопед, методист. Со всеми успеть переговорить.

Срочно пришлось нанимать на работу нового воспитателя на место ушедшей вчера Ольги Владимировны.

У меня резюме, всегда лежат готовые, но, как обычно, как только открывается вакансия, половина из них оказываются уже не актуальными, половине нужно уволиться, прежде чем устроится на работу ко мне, и половина просто не отвечает на звонки.

В этот раз откликнулась лишь одна. Выбора нет, пришлось звать на собеседование и тут же предлагать работу. Кандидатка на место воспитателя оказалась молодая девочка только из университета. Я ввела её в курс дела и отвела в группу на стажировку.

Во время послеобеденного сна я немного разбросала дела и закрылась у себя в кабинете, чтобы прилечь на диван и вытянуть ноги.

Прежде чем лечь, взяла телефон и набрала номер Дианки.

– Алло, мам, – сразу последовал ответ, слышен шум голосов, – подожди, я сейчас выйду и тебе перезвоню, – и сразу отключилась.

Это откуда она интересно выйдет?

Минут через пять перезванивает.

– Привет. Да мы тут у друзей, я вышла на балкон, а то балаган такой ничего не слышно. Привет, мамулечка.

– Привет, малыш.

– Мам, я давно не малыш, перестань меня так называть. Андрей меня теперь так называет.

– Извини, по привычке. Как у тебя дела, не звонишь совсем…

– Да как, как обычно, – смеётся, – ты как? Что там папа? Привет ему передавай, – затараторила, явно её кто-то подгоняет.

И хочется сказать ей и язык не поворачивается. Дочь не тот человек, которому можно поплакать в жилетку. У неё сейчас своя жизнь, в которую я со своими проблемами точно не вписываюсь. Не могу я взять вот так и набросить на неё свои беды. Не могу. Пусть веселится с друзьями.

Потом, наверное, скажу. А может Алексей позвонит, расскажет. На развод ведь уже подал.

– Да я так позвонила, просто, на минутку, спросить – как у тебя дела.

– Всё хорошо, мам.

– Ну ладно, раз всё хорошо, то и пусть так будет.

– Окей, мам, пойду, зовут уже. Если хочешь, вечером тебе перезвоню.

– Ты сама смотри, если будет желание, звони.

– Окей. Давай Целую.

– И я тебя.

Она отключилась.

Вот и поговорили.

Я скинула туфли легла на диван. Прикрыла глаза.

Дожилась, даже с родной дочерью не могу поделиться.

А с кем могу?

Да ни с кем! Нет у меня в этом мире ни одного такого человека. Нет и не было никогда. Всё в себе держу. И сейчас буду стараться. Вчера Косте немного сказала, только самую суть двумя фразами… ну и этот, как его там Саня, он же Александр, оказался немного причастным. И всё.

Новый звонок заставил открыть глаза. Глянула на телефон.

Сразу опустила ноги и надела туфли. Номер, помеченный как – Консьерж, на всякий случай когда-то вбитый в телефон. Мало ли. По нему никто никогда не звонил, ни оттуда, ни туда. Не было подходящего случая.

И вот, я смотрю на экран, а там написано – Консьерж.

– Алло? – спрашиваю осторожно.

– Елизавета Михайловна, вы меня простите, но я ничего совсем не понимаю, – слышу голос той самой Валентины, с которой мы друг друга обоюдно недолюбливаем, – Решила вам позвонить, от греха подальше, чтобы чего не вышло.

– А что случилось?

– Понимаете, пришла какая-то девица, вся такая расфуфыренная и сказала, что она теперь живёт в вашей квартире. Поверьте, я бы вам не стала звонить, мало ли кто там у вас живёт, но она так запросто сказала, что она – невеста Алексея Владимировича. Я, знаете ли, чуть со стула не упала.

Я сжала губы.

Быстро он. Ох, как быстро.

– Да, Валентина, у Алексея Владимировича теперь есть невеста. Мы разводимся.

– В меня простите, конечно, великодушно, не ругайте, но я всё-таки скажу – какой же он подлец. Вы должны знать, что я целиком за вас. Всем сердцем с вами. Простите меня, если было что не так…

– Спасибо, Валя, ваши слова греют мне сердце.

Не ожидала получить поддержку с такой неожиданной стороны.

– Ох, как же так, я прямо расстроена…

– Не расстраивайтесь, такое бывает. Спасибо что позвонили. Я теперь там не живу. Всё уже.

– Ох, как же так.

– А вот так…

– Столько лет, такая пара, солидные люди и такое.

– Не переживайте вы так, – я даже улыбнулась.

– Ну, извините, что потревожила, я просто немного в шоке от этой особы, совершенно бесцеремонной.

– Теперь она там будет хозяйкой, – говорю вздохнув.

И сразу представилось, как какая-то расфуфыренная краля войдёт на кухню, потом в мою спальню, ляжет в мою кровать.

– Это ужасно. И что же вы совсем ничего не сделаете? Столько лет добро вместе наживали. Так ей и отдадите?

Вот вопрос!

И что я совсем ничего не сделаю?

Так и отдам им всё на блюдечке с голубой каёмочкой?

– Валя?

– Что?

– А там ведь запасные ключи от нашей квартиры у вас должны быть?

– Есть такое дело, всё лежит под пломбами, опечатанное.

– А я ведь пока ещё имею право…

– Конечно, имеете, даже спорить не буду, – она как будто обрадовалась, что подтолкнула меня к какому-то решительному действию.

А когда про девицу услышишь, тут любой зашевелится.

– Ну, хорошо. Тогда я сейчас приду. Ждите меня.

– Ох! Буду ждать, обязательно буду ждать…