Стелла Так
Академия Черной птицы. Бойся света
– Наш Секундус Экзекутив Тахир Чепеш, к сожалению, не сможет присутствовать из-за вопросов внутренней безопасности в Лондоне. Думаю, твой отец очень расстроился, что не смог увидеться с тобой, – внезапно повернулся к Фалько Интендант.
Меня осенило.
Конечно! Я же даже читала об этом. Чепеш? Значит, Секундус Экзекутив был отцом Фалько.
Я бросила на него пронзительный взгляд, но экзорцист продолжал скрываться под безэмоциональной маской и почтенно кивнул.
– Я обязательно скоро навещу его, – заверил он главу.
– Жаль, что вы так редко видитесь, – вздохнул тот. – Но ничего. Уверен, скоро в Лондоне все наладится. Поскольку Тахир не может присутствовать, я бы хотел пригласить тебя занять его место сегодня. Полагаю, твоя точка зрения станет крайне важной.
Фалько кивнул, а Интендант вновь повернулся ко мне.
– Хочу представить тебе следующего экзорциста – Примус Юдикас Эверсон Вон, – он жестом указал туда, где я лишь краем глаза могла видеть худощавую фигуру в строгой черной военной форме. Взгляд Эверсона встретился с моим, и у меня свело живот. Пшенично-светлые волосы были убраны с лица, скулы его казались острыми лезвиями, глаза глубоко утопали в глазницах. Если бы не эта нездоровая худоба и немного психически поехавший взгляд, то его можно было бы посчитать симпатичным. Но сейчас на него было просто тяжело смотреть. – Эверсон – лидер нашей Стражи. Стража Ордена – эквивалент армии, в нее входят экзорцисты, выпускники Академии. Их, в свою очередь, делят на подразделения Альфа, Бета, Дельта и Омега. Эверсон – один из немногих экзорцистов, у которых нет определенной склонности. Он превосходный синтоист, как и некромант или охотник. Он не имеет права принимать здесь решения, но я буду прислушиваться к его мнению и советам. Секундус Юдикус у нас это экзорцист Зарапис.
Кто же этот Зарапис?
Я позволила себе взглянуть на всех в комнате, пока вперед не вышла Темпест и меня не охватило дурное предчувствие. Я слегка вздрогнула. Да, это была она. Если невеста Фалько стоит во главе Стражи Ордена, то она имеет огромное влияние.
– Темпест – отличный экзорцист и редко ошибается в своих суждениях, – экзорцистка почтительно кивнула, а Эверсон Вон стоял на месте, где я едва могла его разглядеть, практически лишь тень в уголке поля зрения. Это очень раздражало. Интендант повернулся к директору Гейлу. – Обычно для решения вопросов данного характера нам требуется Примус, но он отсутствует.
– К сожалению, он все еще в бегах, – признался директор.
– Какая жалость. Сговор с демонами – одна из самых непростительных ошибок в мире экзорцистов. Впредь нам стоит просто вырезать гниющие части. Сообщения о связи экзорцистов с демонами разлетаются молниеносно. Как только здесь все уладится, мы направим вам нового Примуса, а до тех пор я попросил Темпест остаться здесь и все уладить.
Девушка кивнула.
– Я сделаю все, что в моих силах, Интендант, – холодно сказала она.
У меня опять узел скрутился в животе. Так вот для чего здесь Темпест. Она останется. Я постаралась не показать вида, что эта новость стала для меня ножом в спину. Вместо этого вновь пробежалась взглядом по комнате.
После тягостной минуты, в течение которой все молчали, Интендант улыбнулся и сделал шаг в мою сторону.
– Теперь, когда мы все представились, возможно, пришло время более подробно изучить твое дело, Лиф Янг. Однако я знаю лишь то, что мне рассказал сам директор Гейл.
Я с трудом открыла рот и заговорила:
– Мне особо нечего рассказать о себе, сэр. Я обучалась юриспруденции и старалась как-то держаться на плаву, подрабатывая официанткой. Живу в небольшой квартире в Чайнатауне и до инцидента не имела никакого отношения ни к экзорцистам, ни к демонам. Пока не столкнулась с демоном по имени Лор. Он попытался овладеть моим телом, но Фалько и его напарник Крашер помешали этому процессу, так что демон не смог полностью завершить начатое. Это было нелегко, но в итоге мне удалось изгнать его из своего тела.
Ответом мне было лишь молчание, а краем глаза я заметила, как очертания Эверсона Вона стали перемещаться, сливаясь с тенью.
Интендант слегка откинул голову назад.
– Это все?
– Вы ожидали чего-то еще?
– Если честно, да.
– Тогда мне очень жаль, что вы все потратили столько времени, – сказала я спокойно.
– Ты знаешь, почему ты здесь, моя дорогая?
– Потому что вам нужен козел отпущения? – неуверенно сказала я. Темпест и остальные экзорцисты уставились на меня так, будто в любую секунду готовы были вырвать мне язык. Если бы они это сделали, то он бы отрос заново, что, несомненно, не подкрепило бы мои слова.
– Лиф Янг, почему ты считаешь, что нам нужен козел отпущения? – спросил Интендант.
Я заметила, как Фалько панически посмотрел на меня и слегка помотал головой. Крэйн повторил его жест.
– Почему мое мнение должно волновать вас, сэр?
Он мягко улыбнулся.
– На самом деле, мне очень интересно. Прошу, будь откровенной. Уверяю, сказанное тобой не будет иметь последствий.
Крэйн и Фалько помотали головами одновременно.
Я посмотрела Интенданту в глаза и расправила плечи.
– Что ж, хотите узнать, что я думаю? Хорошо. Думаю, вы ищете способ убить меня, поскольку я видела то, что может представлять опасность для Ордена. Экзорцисты коррумпированы. Вы хотите сделать из меня козла отпущения потому, что это простой выход из ситуации. Я – простое объяснение трудных вопросов. Чтобы не стало известно, насколько Орден близок к расколу. Вы ведь боитесь, что кто-то вроде меня может нарушить видимость порядка, и теперь делаете из жертвы преступника. В результате моя смерть станет победой над «врагом», а не проявлением страха и слабости.
Повисла тишина, в которой легко можно было бы услышать, если бы на пол упала игла.
Интендант нахмурился.
– Значит, ты считаешь себя жертвой?
– Зависит от того, что вы сейчас со мной сделаете, – ответила я.
Темпест шагнула вперед.
– Интендант, должна я… – начала она, но продолжить ей не дали.
– Вовсе нет. Я попросил честный ответ и получил его. Кресло никак не отреагировало, значит, она считает, что говорит правду. Мы всегда должны отдавать предпочтение честности, а не лжи. Если кто-то честен в данной ситуации, это многое говорит о его характере.
Темпест выглядела так, словно хотела выбить из меня этот характер, я же с насмешкой ей улыбнулась. Уголки рта Крэйна приподнялись одновременно с тем, как губы Фалько опустились вниз. Я буквально чувствовала, как он умолял меня заткнуться.
Интендант вновь обратился ко мне:
– В одном я согласен с тобой, моя дорогая. Орден переживает не лучшие времена. Даже если мы и можем задействовать мозг на один процент больше, мы все равно такие же люди, и мы поддаемся инстинктам, желаниям и стремлениям, и время от времени это приводит к коррупции. Однако об этом тебе беспокоиться не стоит. Сегодня мы здесь исключительно ради того, чтобы решить, что делать с тобой.
Он, не отрываясь, смотрел на меня, пока Фалько не откашлялся и не сделал шаг вперед.
– Интендант, разрешите перебить вас. Последние несколько недель я провел достаточно времени с Лиф Янг и могу подтвердить, что в ней не осталось и частицы демона.
– Ты серьезно? – встряла Темпест, указывая рукой в мою сторону. – От нее воняет темным Арканумом!
Фалько бросил на нее сердитый взгляд.
– Любой, у кого есть хоть капля здравомыслия, видит, что она больше не одержима. Лорд-демон вышел из нее, и сейчас Лиф не представляет особой опасности. Я выступаю за то, чтобы либо она продолжила обучаться экзорцизму в Академии, либо вернулась к прежней жизни, – от последних слов у меня перехватило дыхание.
Темпест фыркнула.
– Сам факт того, что из нее вышел демон, и она от этого не умерла – уже подозрителен.
– Тем не менее я не считаю, что этого достаточно для того, чтобы ее осудить, – холодно парировал Фалько.
Интендант покачал головой.
– В данном случае я согласен с Темпест. Мистер Чепеш, меня беспокоит ваша реакция. Крайне безрассудно и к тому же невежественно полагать, что после всего произошедшего Лиф Янг не представляет никакой опасности. Возможно, ее случай уникален, но это не может стать причиной освобождения ее от обвинений.
– Она не сделала ничего, чтобы ее обвиняли! Приказам и указаниям экзорцистов она почти всегда подчинялась, – резко возразил Фалько.
Интендант предупреждающе посмотрел на молодого экзорциста.
– Мистер Чепеш, надеюсь, вами не движут в данный момент личные пристрастия. Нам бы не хотелось отстранять вас от должности.
Экзорцист сжался и произнес как можно спокойнее:
– Интендант, уверяю вас, мои суждения и оценка ситуации абсолютно трезвы. Я тренировал Лиф Янг и знаю, на что она способна. Возможно, она уже не совсем человек, но и не демон. Она не работает с ними и не находится под их влиянием. Она невиновна и заслуживает нашей поддержки.
– Мы смотрели записи с арены, – внезапно ворвалась в разговор Габриела Халь. Хоть ее голос и звучал монотонно, но от него исходило столько мощной энергии, что у меня побежали мурашки по коже. Она начала быстрее барабанить ногтями по деревянному стулу. – Мы видели, что она не полностью себя контролировала. Ее глаза были черными. Она убила экзорцистов. Я считаю, после такого ее нельзя считать невиновной. Не вижу смысла обсуждать это. Семьи остались без отцов, дочерей и сыновей. Казнь – наименьшее наказание, которое мы можем применить в данной ситуации.
– Мы не можем возложить на Лиф ответственность за смерти, которые она не совершала. Это действия демона, который уже сбежал. Так что такое никогда не повторится, – вмешался Фалько.
– Это были ее руки, – холодно сказала Габриела.
Директор Гейл тихо хихикнул.
– Я согласен с Фалько. Вопрос в том, кто в этом деле мисс Янг – жертва или преступник. Конечно, проще было бы свалить всю вину на нее и обвинить во всех грехах, но, знаете, тут у нас излюбленная проблема курицы и яйца.
– Она перестала быть жертвой с момента, когда поддалась искушениям демона. Не стоит усложнять это дело без необходимости, – перебила директора бледная женщина.
Мое сердце бешено колотилось, пока Интендант молча наблюдал за директором Гейлом.
– Мой дорогой друг, я все же склонен поддержать мнение Экзекутив Халь. Даже если Лиф стала жертвой, это не может оправдать убийств, совершенных при ее участии и ее же руками. У меня на пороге стоят разгневанные и горюющие семьи, требующие справедливости, а я тем временем прикрываю демона. Лучше поясните мне, директор, что заставило вас принять Лиф в Академию, несмотря на все риски. Я читал отчеты: провал всех тестов, невозможность контролировать Арканум. Мы, несомненно, ценим ваши нестандартные подходы и идеи, но эта кажется безумно нелепой, директор Гейл.
Во время долгого монолога Интенданта директор жевал конфеты, а в конце бросил на него насмешливый взгляд.
– Я знаю, что обо мне думают в Ордене, но мне бы хотелось высказать свои соображения. Лиф Янг – не столько проблема, сколько следствие. Мы столкнулись с десятилетиями угнетения, нерационального управления и сплошной самонадеянности. Там идет война, мой дорогой Интендант, а мы притворяемся, что все хорошо. Согласитесь, когда мисс Янг появилась здесь, нам всем, мягко говоря, было наплевать на нескольких погибших.
– Да как вы можете такое говорить? – возмутилась Габриела Халь.
Гейл лишь пожал плечами и продолжил:
– Какое мне дело до десяти трупов, если скоро их будут тысячи? Мисс Янг нестабильна и не вполне контролирует себя, но дело не в этом. Она могла использовать способности крайне сильного демона. Мне было интересно, на что еще она способна и, самое важное, насколько она может быть нам полезна. Все «кроты», которых мы посылали на территорию демонов, терпели неудачу. Они вычисляют экзорцистов так же легко, как и мы их. Ворона в змеином гнезде не спрячешь, даже если выщипать из него все перья. Мисс Янг же отличалась, и это была не слабость, а преимущество, как и демонические способности. Мы могли бы использовать их для нашей пользы. Человек с навыками демона и подготовкой экзорциста – именно то, чего нам не хватало. Именно поэтому я и взял мисс Янг себе под крыло, несмотря на трупы.
Габриела, Темпест и Эверсон скорчили непередаваемые мины после этой речи.
– Только за половину того, что вы только что произнесли, мы можем сию минуту отстранить вас от обязанностей, Гейл. Вы угроза общественной безопасности, – возмутился Эверсон.
Гейл спокойно улыбнулся и раскусил твердую конфету. Хруст разнесся по полупустой комнате.
– Ну, продолжайте.
Больше глава Стражи ничего не сказал, и взгляды присутствующих обратились к Интенданту, словно ожидая, что тот вышвырнет директора за шкирку. Но Кальциус Парацельс молчал.
Неожиданно глубоким и теплым голосом заговорил Руд:
– Может ли она теперь использовать способности демона, раз он вышел из нее? Я читал отчеты из отеля и нахожу их несколько обрывочными. А главное, нигде не объясняется, почему она до сих пор жива.
Глава 5. Фалько
Экзорцисты/Классы
Демоны 2-го уровня
Синтоист. Синтоисты считаются сильнейшими бойцами и экзорцистами, благодаря хорошей физической подготовке и прекрасному владению Арканумом. Их задача – изгнать, запечатать или убить демона, когда он одержим.
Для обретения силы синтоист жертвует частью себя.
Наиболее частые жертвы: потеря одного из органов чувств, цвета волос или кожи. Синтоисты преклонного возраста часто бесцветны.
Из-за связи с царством демонов могут терять контроль.
Лиф напряглась. Это был незначительный жест, который вряд ли кто-то, кроме меня, заметил: слегка приподнятый подбородок, темный взгляд. Все это говорило о том, что она лжет. Мне всегда легко удавалось отличить ложь от правды, ведь никто не может так хорошо распознавать ложь, как тот, кто постоянно лжет. Мой взгляд задержался на Темпест.
В этой сердитой, красивой экзорцистке трудно было узнать маленькую девочку с косичками и кривыми резцами. Вспоминая те времена, я слышу ее звонкий смех, чувствую ее липкую от конфет ладонь в своей, ее губы на своих. Полжизни я провел с Темпест. Это была совершенно иная жизнь. Если бы я не знал, что уход был правильным решением, то наверняка скучал бы по той жизни. Чем больше она меня ненавидит за это, тем лучше. Ведь больше нет ни девочки с кривыми зубами, ни мальчишки, которым я когда-то был. Ложь. Сплошная ложь. Правда, в этом деле я преуспел, потому и пообещал себе не позволить Лиф сказать то, от чего она позже не сможет откреститься. Практики во вранье у меня больше, нежели у нее.
– Демон так и не смог полностью вселиться в нее. Как было указано в отчете, часть его сущности была поймана мной, но Лор – принц Синдиката лордов-демонов. С самого начала у нас было мало информации о том, кто он и на что способен. Со временем нам удалось выяснить, что его способность к самоисцелению превосходит все, что я когда-либо видел у живых существ. Смею предположить, что эта способность перешла к Лиф, поэтому она и не умерла, после того как демон покинул ее тело, – ответ был четким и связным, но по лицам присутствующих я решил, что никого не убедил. Даже Лиф выглядела так, словно никогда ранее не приходила к такому умозаключению.
– Это абсолютно невозможно, – прошипела Габриела Халь.
Я смотрел в упор на Габриелу. Мне никогда не нравилась эта женщина. Все ее жертвы за время жизни синтоиста привели к тому, что она практически стала пустой оболочкой. Оболочкой, в которой пульсирует больше силы, чем дозволено. Почему она до сих пор член Совета, было невозможно объяснить. Эта женщина отказалась от всего человеческого внутри, и, на мой взгляд, сейчас она не сильно отличается от демона.
– Мисс Халь, вы же понимаете, что все не так просто, – возразил я. – Демоны так просто не появляются, разве что гомункулы, но и те выводились месяцами. Лиф Янг была рождена и оставалась человеком до нападения. Как она смогла стать демоном за такой короткий срок? Это абсурд.
Интендант приподнял бровь и вступил в разговор:
– Много в этом деле абсурдного. Но является ли Лиф Янг демоном и в какой степени, можно легко выяснить, – мужчина кивнул Эверсону, который тут же сделал шаг вперед. Не успел я вмешаться, как он достал из-за пояса иглу и воткнул ее в плечо Лиф. Глаза ее расширились, и она застонала от боли, когда Эверсон вгонял иглу все глубже, и вот уже ее кончик вонзился в спинку стула.
Крики Лиф я слышу не в первый раз, но сейчас мне казалось, что они резонировали с каждой частичкой моей души, окутывали волной, будили кипящий глубоко внутри меня гнев. Пробуждались припрятанные до поры эмоции, а желчь подымалась к горлу. Дыхание участилось, и я видел лишь две фигуры напротив. Эверсон стал стягивать с Лиф рубашку, чтобы мы все увидели подступающую кровь, медленно текущую по ее бледной коже.
Гнев все копился, превращался в непонятную склизкую, вязкую субстанцию, совершенно мне не принадлежащую. Мои мышцы разом напряглись, и я сделал шаг в сторону Эверсона за то, что он посмел дотронуться до Лиф. Вдруг кто-то крепко схватил меня за плечо. Крэйн удерживал меня крепко, до боли. Он сурово посмотрел на меня и покачал головой.
В тот же миг Эверсон резко вытащил иглу из плеча Лиф. Струя крови брызнула на пол и потекла по руке.
– Что бы ты ни задумал – не делай этого, – негромко сказал Крэйн. – Так ты ей не поможешь. Они вышвырнут тебя отсюда, и ты будешь бесполезен. Ей придется пройти через это сейчас.
Плотина внутри меня обычно прочно и надежно удерживала поток эмоций, но, когда она переполнялась, бороться с потоком было практически невозможно. Я бы утонул в нем, как беспомощный ребенок, который так и не научился плавать. Этого нельзя было допустить.
Пока я пытался сосредоточиться и не разнести комнату в щепки, рана на плече Лиф начала плавно заживать. Девушка почти лежала на спинке стула, беспомощно глядя на Эверсона из-под слипшихся от пота волос. Бледная, под глазами темные круги. Я поборол желание подбежать к ней и предложить все, что есть во мне и на мне, лишь бы не видеть этот голод в ее взгляде.
– В порядке? – тихо поинтересовался Крэйн. Я отрывисто кивнул, тяжело выдыхая через нос. Он похлопал меня по плечу. – Хороший мальчик.
И отошел от меня. Я оценил этот жест, понимая, что для него эта ситуация не менее неприятная. Как только суд завершится, ему придется провести несколько напряженных часов с Интендантом. Насколько я помню, последний раз они виделись около года назад, когда Крэйн разнес половину арены во время экзамена. Его пришлось вновь перевести на первый курс, потому что выгнать Парацельса невозможно. Никогда. После той встречи Крэйн снова ушел в двухнедельный запой. Нам с Зэро потребовались нечеловеческие усилия, чтобы заставить его протрезветь.
Несколько глубоких вдохов, и я смог вновь поднять глаза. Я скрестил руки перед грудью и успокоился.
– Судя по всему, самоисцеление – не ложь, – заявила Габриела, ухватившись за сиденье стула и чуть наклонившись вперед.
– Значит, она не человек, – сказал Руд.
– Тогда кто же она? – размышлял Интендант.
– Я предлагаю провести обряд экзорцизма. Или он уже был проведен? – спросила Габриела. Я напрягся.
– Думаю, в этом нет необходимости… – начал я, но Интендант уже утвердительно махнул головой.
– Давайте попробуем. Посмотрим, сколько демонической сущности в ней осталось.
Габриела вскочила с места, словно натянутая струна. Казалось, от нее остались одна кожа да кости. Я увидел пустой взгляд, лишенный каких-либо человеческих чувств или сострадания, ее черные четки, соскочившие с запястья в ладонь, и понял, что за этим движением последует пытка. Лиф старалась не показывать страха, но с каждым шагом синтоистки ее глаза распахивались все шире. Габриела протянула руку, но, прежде чем она успела что-либо сделать, я шагнул вперед и прервал ее:
– Можете сесть на место, Экзекутив Халь. Я сам проведу обряд, – я старался не смотреть в сторону Лиф. Она возненавидит меня за то, что сейчас произойдет. Пусть так, но я все сделаю намного быстрее, чем Габриела. Я несколько раз имел возможность наблюдать за ее работой, и каждый раз это было сущим кошмаром. К концу обряда от Лиф бы ничего не осталось. – Мисс Янг – моя ответственность. При необходимости я готов сам провести обряд экзорцизма. Если, конечно, нет причин для освобождения меня от обязанностей?
Я молча ждал. Мое отстранение возможно лишь в том случае, если против меня состоится трибунал. Для этого Габриеле Халь пришлось бы выразить вотум недоверия. До моего отстранения к Лиф никого бы не допускали, как и к документам по делу, поскольку для начала им потребуется определить взаимосвязь двух дел между собой. Суд бы затянулся, и ответ был бы получен не раньше, чем через неделю. Никто не станет ждать так долго.
Экзорцистка бросила на меня свой безэмоциональный взгляд и отступила на шаг, прежде чем дружелюбно ответить:
– Конечно, синтоист Чепеш. Я лишь хотела предложить руку помощи.
– Не сомневаюсь, – сухо ответил я, чувствуя горячие четки на запястье. Одним движением я переместил их в ладонь, чувствуя знакомое тепло от бусин между пальцев, которое пропало моментально, как только я шагнул к Лиф. Вместо тепла во мне проснулась совесть.
– Фалько, прошу тебя… не надо, – выдавила она, и я чуть не упал на колени. Меня душили стыд, сожаление и гнев. Стыд за то, что я сейчас совершу, сожаление, что не подготовил ее к этому дню лучше, и гнев от того, что она не доверяла мне полностью, из-за чего мы оба оказались в такой ситуации.
Но вслух я ничего не сказал. Все внимание было приковано ко мне и к тому, что я сделаю дальше. Прояви я даже мимолетную слабость, и все было бы кончено. Лиф возненавидит меня. Это значит, что в ней достаточно человечности, чтобы ненавидеть. Поэтому вместо того, чтобы пасть перед ней на колени и вытащить ее из этого кошмара, я приподнял руку с четками.
– Прости, – тихо прошептал я, прижимая к ее лбу Око Гора. – Adsisto tibi ut famulus vitae.
