Стелла Так
Академия Черной птицы. Уничтожить тьму
– Не стоит благодарности! Не выдержу похвалы от тебя, – Крэйн схватил драуга и со стоном стащил его с меня. Я облегченно вздохнул и с трудом поднялся на ноги. Постояв немного у стены, схватил четки и приставил Око Гора ко лбу Вриколакаса, на то же место, что и в прошлый раз. Послышалось шипение, нежить зарычал и рухнул на колени.
– Демон, пытавшийся завладеть девушкой, где он?
Я услышал как Крэйн и Зэро за моей спиной разрывали драуга. Вонь разложения и вонь помойки смешались воедино, вызывая рвотные позывы.
– Либо ты говоришь, либо я отправляю тебя в Блэк-Рок студентам для практики. Тебя как раз хватит для тренировок на несколько лет вперед, а то в последнее время у нас нехватка нежити, – тихо произнес я.
Вампир застонал.
– Может, для начала вытащишь кляп, чтобы он мог говорить, – пробурчал Крэйн, а я бросил на него мрачный взгляд. – Молчу, молчу.
Я выдернул из рта нежити кляп.
– Говори.
– Я не виновен! Я не знал, что он хотел овладеть девушкой. Клуб – нейтральная территория. Если бы я знал о его планах, то не позволил бы. Я думал, что она одна из этих молоденьких Черных пташек, любящих покувыркаться с демонами, – выпалил нежить.
Я с размахом ударил кулаком по его лицу, раздался хруст. Челюсть треснула, и он опустил голову. Нос наверняка я ему тоже сломал.
– Что это за демон? – я схватил его за шиворот и притянул к себе.
– Его зовут Лор. У него возникли неприятности в Подземье, и теперь он в бегах. Он в человечишке по имени Генри Ланчестер. По всем новостям показывали. Я больше ничего не знаю. Он уехал с какой-то девчонкой вместе. Может, попытается в нее влезть, чтобы скрыться.
– Мне нужны доказательства. Давай адрес, – я позвал к себе экзорцистов. Обернувшись, я увидел, как кивнул Зэро, который выбрасывал руку драуга в мусорный бак.
– Я правда больше ничего не знаю. Отпустите меня, – выдавил нежить.
– Конечно. Орден благодарен за содействие, – я отпустил его и отошел подальше. – Крэйн?
Движения экзорциста были молниеносными, и вот уже голова нежити слетела с плеч. Второй удар, и лезвие меча пронзило его сердце. Затем послышался треск ломающейся грудной клетки и прочие неприятные звуки, пока мой коллега-экзорцист с ворчанием изучал грудную клетку нечисти.
Чуть позже его тело расчленят и сожгут, чтобы он не возродился.
Контакт с кровью нежити опасен, поскольку в ней содержится яд. Только экзорцисты первого уровня могли справиться с ней. В течение многих лет они подвергают себя воздействию небольших доз яда, чтобы выработать иммунитет. Крэйн выпрямился и усмехнулся. После впитанной им темной души, его зрачки были расширены, как у наркомана. Существует определенная доза, которую экзорцист первого уровня может выдержать, не убив себя, и Крэйну нравилось чувствовать эту тонкую грань между жизнью и смертью. И если сейчас он и ощущал эйфорию, то вскоре ее действие закончится, и ему потребуется новая «доза». Зависимые от смерти и такие же голодные, как демоны, на которых они охотятся.
– Было весело. Ну, что дальше?
6
Лиф
Демоны 1-го уровня
Нежить
Драуг. Крупное существо в физической оболочке, собранное в единое тело из частей трупов. Оживлен сердцем гуля или демона. Относится к подгруппе гуль.
Из моей головы на несколько мгновений пропали все мысли. Я вообще не уверена, что понимаю, что в ней происходило во время короткой поездки до квартиры Генри. Я знала, что сижу в лимузине и смотрю на Генри Ланчестера. Я не могла вспомнить, когда именно решила заняться с ним сексом. Но как только мы оказались в автомобиле, я поняла, что именно это я и собираюсь сделать.
Мы едва успели войти в квартиру, как он подхватил меня на руки и прижал к входной двери. Он держал меня так, словно я была легче перышка. Наши губы встретились. Его язык без колебаний скользнул в мой рот. Он схватил мои руки и потянул вверх, а я обхватила его бедра ногами.
Генри не целовал меня. Он трахал мой рот. Его язык скользил, забирая все, что хотел. У меня кружилась голова. Я зарылась пальцами в его темно-русые волосы и целовала так сильно, что перестала соображать.
Мои ботинки с грохотом свалились во тьму коридора. Я почувствовала ухмылку Генри, когда он оторвался от моего рта и поцеловал меня в шею.
Он поднял на меня взгляд, и при слабом освещении в коридоре его глаза казались почти черными, словно черные камушки на берегу океана. Он провел большим пальцем по своим влажным губам, плавно встал и поднял меня. Я прижалась к нему и позволила нести меня по квартире. Я была слишком занята его поцелуями, чтобы обращать внимание на то, что нас окружало. Однако, до постели мы не добрались. Генри застонал, когда я обхватила его языком и прижалась к нему.
– К черту, сделаем это здесь, – простонал он мне в губы, когда я провела языком по его губам.
Я успела мельком разглядеть помещение и поняла, что мы на кухне. Генри сбросил пиджак и рубашку, только галстук остался свисать с его шеи, когда он склонился надо мной. Его руки оперлись о стол у моих плеч. Яркая молния дала возможность разглядеть его подтянутое тело и сильные руки. Светлые волосы упали ему на лоб, и он склонился за еще одним поцелуем.
– Ты идеальна, – прошептал он мне на ухо.
Я тихонько фыркнула, хотя это прозвучало как небольшая одышка.
– Ну хватит. Я и так уже на столе, оставь при себе эти сладостные речи, – произнесла я.
Я почувствовала его усмешку больше, чем увидела. Одной рукой он продолжал поглаживать мое тело: широкие бедра, небольшой живот, грудь, а затем положил руку на мое сердце. Мой взгляд упал на рану на его теле, на том же месте, где сейчас лежала рука. Рана была почти свежей, едва затянувшаяся коркой. Глубокая и тонкая, от какого-то острого предмета.
– Что это… – заговорила я, но меня заткнули поцелуем, и мысли ушли на второй план.
Страстные поцелуи сменились на глубокие и томные. В мое бедро упиралось что-то твердое, и Генри начал развязывать свой галстук, сняв перед этим с меня трусы. Его глаза горели страстью и желанием. Схватив меня за запястья, он начал галстуком завязывать на них узел.
– Что… ты меня связываешь? – спросила я недоверчиво, бросив взгляд на крепкие, но не причиняющие боль путы.
– Не хочу, чтобы ты сбежала, если мы зайдем далеко, – пробормотал он. Его губы коснулись моих, и послышался шепот. – А что? Тебе не нравится?
– Не знаю… я никогда не пробовала.
– Значит, самое время попробовать. Не волнуйся: это будет быстро и не больно.
Он слабо укусил мою нижнюю губу и стал ниже опускаться поцелуями, исследуя мое тело. Генри не торопился, прикасаясь к каждому уголку пальцами и губами, словно пытаясь сохранить в своей памяти каждый изгиб моего тела. Он нежно погладил мою талию, я издала сдавленный смешок.
– Боишься щекотки?
– Ужасно.
– Тогда пойдем дальше, – он обхватил мои ягодицы и провел языком по бедру. Я взвизгнула. – Подожди секунду, я кое-что возьму.
Что-то зашуршало. Видимо, доставал презерватив.
– Все готово? – спросила я, задыхаясь.
– Да, готово, – кивнул он, все склоняясь надо мной.
Вновь вспышка молнии осветила всю комнату. И опять глаза Генри стали неестественно темными. Будто в них не было других цветов, кроме черного.
– Генри, что с твоими глазами? – спросила я, слегка напрягшись внутри.
Он вздохнул, игнорируя мой вопрос.
– Ты так прекрасна. Мне даже почти жаль тебя.
Эти слова немного привели меня в себя, и я рефлекторно дернула руками. Только сейчас я поняла, как крепко он меня связал.
– Генри?… Генри, развяжи меня, – чуть ли не пискнула я.
Он цокнул языком.
– Обещаю. Это будет быстро и безболезненно.
Вопрос что за «это» он хочет сделать быстро и безболезненно быстро пропал в моей голове, когда он что-то поднял надо мной. Это точно не презерватив. Это… нож? Кинжал? Его лезвие блестело в свете молний, и мое тело резко онемело.
– Что… что ты делаешь, черт возьми?! Это не смешно! – прокричала я.
– Прости, Лиф. Закрой глазки, посчитай до десяти, и все закончится.
Мои глаза округлились, когда Генри сделал резкий выпад в мою сторону. Время будто замедлилась, потому что мне казалось, что нож замедлился. Он двигался в мою сторону. Сердце бешено заколотилось, и я закричала. Нет.
Нет. Нет. Нет. Это все бред. Что происходит?
Я попыталась слезть со стола или хоть немного отодвинуться, но смогла только вцепиться в руку, державшую нож, который уже к этому времени вонзился в мое тело. Удар был настолько сильным, что вначале не было ничего, кроме силы удара. В ушах эхом отдавался мой собственный крик, а в голове пролетела лишь одна мысль: «Неужели…неужели он правда сделал это?»
Все размылось в глазах, и окружающий мир начал уходить на задний план. Я слышала, как воздух проносится по легким, затем свое собственное дыхание; я чувствовала тепло Генри на своей коже и его дыхание у моего уха. Боль не давала думать, сводила с ума. Я пыталась перевернуться, в отчаянной попытке освободиться от нее. Последовавший за этим движением вдох был таким… другим. Не похожим на то, что я когда-либо чувствовала.
Лезвие было одновременно горячим и холодным внутри моего тела, а голова кружилась, будто я вот-вот сойду с ума.
Генри легким движением погладил мои волосы.
– Тихо, тихо. Сейчас все закончится, – пообещал он мне, глядя в мои заплаканные глаза.
– Зачем? – прошептала я.
Он лишь невинно пожал плечами.
– Мне нужно спрятаться, а старый добрый Генри Ланчестер привлек слишком много внимания к моей особе.
Боль разливалась по телу, словно горячее олово, не давая сделать даже короткий вздох, но боль была ничем по сравнению с ледяным ужасом. Я умру. Это мои последние минуты. Меня убивают. Такие сюжеты можно было увидеть по телевизору в новостях или криминальных историях. Я знаю как выглядят трупы, но не хочу становиться одним из них. Эта мысль никак не могла уложиться в моей голове. Я стану такой же – холодной и безжизненной, не более чем куском мертвой плоти. Я не готова. Только не так. Я не хочу умирать… я не хочу умирать…
Я хотела закричать, но сгусток крови во рту мешал произнести любой звук. Металлический привкус тормозил приходящие в голову мысли, однако вдруг послышался шум, исходящий не от меня.
Голова Генри откинулась назад, а рот широко раскрылся, словно ему вывихнули челюсть. И что-то…Господи, что-то вытекало или выплывало из его рта, глаз, носа и ушей, похожее на черный дым. Тело Генри трясло, словно все мышцы разом свело спазмами, он сдавленно закричал, а затем резко вытащил из моей груди нож.
В глазах мгновенно потемнело. Я жадно старалась втянуть воздух в легкие, а сердце пыталось продолжить биться. Но воздуха не было, и я начала задыхаться, пока… не почувствовала странное. К горлу подступил кашель, и что-то начало протискиваться между губами. Жженое, холодное, старое… странное на вкус. Внезапно, я ощутила внутри себя чужое. Оно не принадлежало мне, а явилось откуда-то извне. Оно могло думать.
– Милая, все почти закончилось. Только не сопротивляйся.
Голос. Это был голос Генри, и он внутри меня. Я была словно полым сосудом, в который вливалась черная дымка. Я сжала губы в надежде, что это остановит все.
– Нет! Нет! Нет! – прокричала я то ли мысленно, то ли взаправду.
Послышалось рычание.
– Отпусти!
Толчок. Наяву или нет? Это была моя душа, которую только что вытолкнули? Вырвали? Вытащили?
Нет!
Эта мысль так яростно крутилась в голове и была настолько реальной. Я не хотела отпускать ее.
Пролетели мысли о том, чего я не сделала и что еще хочу сделать. О прожитой жизни и о той, которая была впереди. Я думала о Присцилле и Тавии, о брате и отчиме, о маме и Бене. Не знаю, кто придумал, что перед лицом смерти ты ощущаешь душевный покой. Я никакого покоя не чувствую. Только злость, которая все росла и росла.
Я с невероятным усилием вырвала запястья из пут и ударила. Послышался характерный звук, а затем ругань Генри. Его хватка ослабла, и мое тело зашевелилось. Я скатилась со стола и тяжело шлепнулась на пол. Я заставила себя ползти.
Кровь. Кровь была повсюду. Генри стоял рядом. Его тело покачивалось, словно было под дозой. Из него продолжала течь черная пульсирующая субстанция. Как только он попытался дотянуться до моей ноги, я ударила его.
– Хватит сопротивляться!
– Хватит сопротивляться!
Эта фраза одновременно прозвучала изо рта Генри и в моей голове.
– Нет, – выдавила я и поползла дальше. Каждый миллиметр давался с трудом. Я чувствовала, как из меня течет кровь, а глаза предательски слипаются. Я упала в лужу собственной крови, которая была почему-то приятно теплой. Алый цвет залил все вокруг, а я смотрела в сторону двери.
Почти дошла. Еще чуть-чуть.
Перед глазами появились блики, в голове слышался стук пульса. Он был слишком громким и слишком быстрым. Генри наклонился над моим телом и крепко прижал к себе. Я тихо пискнула. Генри открыл рот и…
Дверь слетела с петель, кто-то ворвался внутрь. Двое высоких мужчин в черном.
– Поганые Черные птицы. Вечно вы не вовремя, – прорычал голос в моей голове.
Черные птицы? Что еще за Черные птицы?
У одного были длинные темные волосы, другой – блондин. Темноволосый поднял руку с пистолетом и выстрелил. Тело Генри вздрогнуло, и я услышала его крик внутри себя.
Мужчины в черном бросились ко мне, и тело Генри зашевелилось. Он схватил окровавленный кинжал и молниеносно вогнал его в шею блондина, сразу вынув его обратно. Мужчина замер и с изумлением схватился за шею. Кровь хлынула потоком и полилась на алый от моей крови пол.
Мужчина рухнул рядом со мной, задыхаясь. Наши взгляды встретились, и я увидела глаза умирающего человека. Я поняла, что он не выживет.
Он что-то говорил. Его губы складывались в наверняка очень важные слова, но я не понимала, не слышала. Его губы двигались…а потом перестали. Зрачки были неподвижны. Он умер, а я…
Мысли оборвались. Мое сердце остановилось.
7
Фалько
Демоны подобно животным. Они слишком опасны, когда их загоняют в угол, или если они ранены.
Все произошло так быстро, что я в начале ничего не понял. Вот демон стоит на коленях рядом со своей жертвой в луже крови, а вот рядом с Крашером, вонзая кинжал ему в шею. На мгновение мой напарник ошеломленно смотрел в никуда, пока демон вытаскивал лезвие. Перемещение еще не завершено, демон находился наполовину в мужском, наполовину в женском теле. Женщина лежала в луже крови, задыхаясь, а мышцы ее скручивало в спазмах. Видимо, начался припадок. Истерический смех демона привел меня в чувство, и я увидел, как Крашер опустился на землю рядом с женщиной.
В квартиру вбежал Крэйн. Зэро остался в клубе, чтобы сжечь нежить. Я уже пожалел о том, что мы не взяли его с собой.
– Помоги Крашеру! – крикнул я, вытаскивая четки. Они обвили шею демона, и я подтащил его к себе. Он ухмыльнулся, из его рта валил черный дым. Глаза его меняли цвет. Голубой, черный, голубой, черный. Повсюду была такая темная энергия, такой древний Арканум стоял передо мной, что волосы на моем теле встали дыбом.
– Кто или что ты? – спросил я.
– Ваша погибель, мелкие черные пташки, – прорычал демон, закатив глаза. Из глаз также вырвались клубы дыма.
Без промедлений, я приставил Око Гора ко лбу демона, ослабив хватку на шее и начал читать:
Adsisto tibi ut famulus vitae.
In manibus meis pondus justitiae.
Sanguis temporis in corde meo fluit.
In me spiritus puritas animae innocentis iacet.
Pedissequa mortis. Fregisti innocentiam.
Демон задыхался, поток темной энергии уменьшался. Ее оставалось совсем немного. Основная масса находилась в теле женщины, которая либо уже мертва, либо пока без сознания. По крайней мере, если она умерла, он не сможет завладеть ее телом.
Мне нужна драгоценность. Любая. Хоть что-нибудь. Я схватил ближайшую вещь с кухонного стола. Серебряная ложка. Подойдет.
«Vehementer premit justitiae proditio,
nec tempus per venas fluit.»
Я произносил слова все быстрее, и от напряжения каждый волосок на теле встал дыбом. По моим венам тоже буквально струилось напряжение, заставляя кожу неприятно зудеть и гореть. Око Гора сияло невероятно ярко, освещая все помещение флуоресцентно-синим цветом, без конца пульсируя.
Я так быстро тараторил, что едва успевал договаривать окончания слов:
«Tibi manus meas vincla posui.
Delebo tuas sanguine meo.
Animo meo vinco tuum.»
Я выкрикнул последнее слово и тело рухнуло на пол. Тьма попыталась вырвалась наружу, и втиснуться в женщину. Но что-то осталось. Дымка сопротивлялась, но все же безжалостно притягивалась драгоценным камнем в моей руке. Он засветился, и на металле ложки появилось клеймо. Оно потеплело в моей руке и слегка вибрировало. Я упал на колени, пытаясь перевести дыхание. Все кружилось перед глазами.
– Фалько? – сквозь пелену усталости послышался голос Крэйна.
– Что? – отреагировал я, тяжело дыша. Я повернулся к нему и поднял голову. Он стоял на коленях рядом с моим напарником, лежавшим в луже крови. – Нужно отвезти его в больницу, – что-то мешало мне встать и подойти к ним ближе. Выражение лица Крэйна было необычным. Он часто смеялся, но редко проявлял дружелюбие или сочувствие. Сейчас же на его лице написаны сострадание и печаль.
– Мне жаль, Фалько. Он мертв.
– О чем ты? Он не может быть мертв. Он и не из таких передряг выбирался, – огрызнулся я, наконец подойдя к Крашеру и опустившись рядом.
Я уже хотел прикоснуться к нему, но… его пустые глаза меня остановили. Они смотрели в пустоту, в них не было бликов. Грудь не поднималась и не опускалась. Голова была неестественно откинута в сторону, демонстрируя глубокую рану на шее, сухожилия и разорванную трахею.
Я молча смотрел на него. Мы знакомы со времен учебы. Мы тренировались вместе, жили в одной комнате. Он единственный мог терпеть меня, а я был готов терпеть его больше суток, и у меня не возникало желания выкинуть в окно. Он был одним из лучших экзорцистов, которых я знал. Но самое главное, он был хорошим человеком, чего нельзя было сказать обо мне.
Рука опустилась на мое плечо и сжала его.
– Мне жаль, – голос Крэйна эхом отдавался в моем голове, и я закрыл глаза. – Фалько?
– Сейчас, – выдавил из себя я.
– Фалько, у нас проблема.
– Что? – хрипло спросил я. Голова загудела еще сильнее, чем после схватки с Драугом.
– Фалько, ты уверен, что демон заперт в драгоценности?
– Часть его. Остальное нам придется разыскать.
– Ты уверен, что его нет в девочке?
– Она мертва.
– Не соглашусь.
– Что? – я заставил себя открыть глаза, повернуться и увидел ее.
Она смотрела на нас огромными темно-зелеными глазами и пыталась вздохнуть. Все ее тело было в крови. Она вздрогнула и тихо проговорила:
– Что… что случилось?
– Твою ж, в ней демон, – констатировал Крэйн, подойдя к девушке. Я последовал за ним.
Ее глаза распахнулись шире, и она попыталась закрыть лицо руками.
– Пожалуйста… не надо… я хочу домой, – пролепетала она.
Я нанес удар, и мой кулак пришелся ей по голове. Она – или, скорее, демон – закатил глаза и упал.
– Ну и дела. Что делать будем? – спросил Крэйн, ткнув демона ногой в висок.
Голова слегка повернулась. Темные волосы женщины были мокрыми от ее крови, а из раны в груди продолжала течь кровь. Ее образ был мне смутно знаком. Через пару вздохов меня осенило. Это была та самая девушка у метро с сердитыми зелеными глазами.
– Отвезем на Блэк-Рок. Может, там сможем выяснить, что это за демон.
– А потом?
Я оскалился и схватил демона за копну волос.
– А потом мы его убьем. За каждую жертву, которая на его совести.
8
Лиф
Благодаря яркой и насыщенной жизни моей мамы, я порой просыпалась утром в самых невероятных местах. Я нередко засыпала в одном месте, а просыпалась в другом – в машине, в гостинице или в поезде. Или на скамейке в парке. Однажды даже посреди пустыни на каком-то фестивале. Я искала маму дня два, а ведь мне тогда было восемь. Я должна была уже привыкнуть к такого рода ситуациям. Однако…
Я открыла глаза и попыталась разглядеть темно-серую стену перед собой, похожую на сплошной камень. Будто в замке или где-нибудь еще. Послышался шум воды, а затем я почувствовала ее запах. Однако видно ее не было. Возможно, потому что я сидела на стуле и смотрела в потолок, а не на стену? Черт возьми, где я? На секунду я подумала, не могла ли я напиться до такой степени, что очнулась в каком-нибудь БДСМ-клубе, куда могли пригласить Присциллу? Нет, точно нет. Я прищурилась от тусклого света. Было непонятно, откуда исходило это легкое голубоватое свечение. Я повернула голову, и ее резко пронзила боль. Ладно, либо это было самое жесткое похмелье в моей жизни, либо… либо… Мне еще предстоит подумать об этом «либо».
Затылок неприятно пульсировал, будто острая игла вонзается в мой и без того измученный мозг. Во рту чувствовался привкус желчи и алкоголя. Я стиснула зубы и почувствовала, как наружу пытается вылететь все содержимое желудка. Что, вашу мать, вообще вчера произошло?
– Будь добра, не выблюй все на себя.
– Аааа!
Я вскрикнула от удивления. Попыталась встать, но что-то держало меня. Точнее будет сказать, придавило меня. Оно зазвенело, и я осмотрела себя. Цепи?!
Вокруг меня были намотаны металлические звенья, каждое размером с мое запястье. Может, это какой-то странный фетиш? Я попыталась пошевелить руками, но цепи крепко держали меня.
– Какого черта? – мой голос эхом пронесся по небольшому помещению и затих. Рассмотрев цепи, я поняла, что они прикреплены к полу четырьмя толстыми железными кольцами. – Какого черта… – вновь вырвалось у меня, и волоски на затылке встали дыбом. Все это явно не к добру.
Я потянула за цепи, и голубое свечение сделалось ярче. Может, свет идет от цепей? Они зажужжали, и вокруг них засверкали маленькие искры, как молнии.
Что за…
– Ай! – вскрикнула я. Все тело начало покалывать от боли, а цепи отливали голубым. Неужели меня ударило током?
– Даже не пытайся. Цепи запечатаны. Так просто мы от них не избавимся. Нам нужен либо экзорцист, который нас связал… либо девственница для жертвоприношений. В нашем случае проблематично будет заполучить любого из них. Особенно добровольцев.
Что за хрень? Откуда этот голос?
– Что… кто здесь? – спросила я, предприняв еще одну попытку встать. Цепи зажужжали, и меня опять ударило током. На этот раз он почувствовался острее; мышцы напряглись, и я вскрикнула. Через несколько секунд напряжение пропало, и я опустилась на стул.
Мое дыхание эхом отражалось от стен. Я взглянула на свои ноги: босые стопы в синяках, пальцы ледяные, а под ними пол из гладких черных каменных шестиугольных плит. Я пыталась согреть их, растирая друг о друга, но в цепях это было практически невозможно. Одно движение, и кожу начинало покалывать.
– Эй! Есть кто-нибудь? – спросила я, изо всех сил стараясь произнести это уверенно, чтобы голос не дрожал от наворачивающихся слез. Но, черт возьми, я была в панике.
Глубокий голос вздохнул и произнес:
– Я здесь.
Я посмотрела направо. Черный камень закрывал меня, словно купол, а впереди стена из стекла. Теперь ясно, откуда доносился шум воды. За стеклом в мутной воде течением колыхались водоросли и иногда проплывали маленькие рыбки. Сердце пропустило удар.
– Где… где я?
Голос вздохнул глубже.
– Судя по интерьеру, мы могли бы быть в логове главного врага Джеймса Бонда. Однако, боюсь, ситуация посерьезнее…
– К-кто это говорит? Где я? Кто вы? Где вы?
– Ну… с чего бы мне начать? – ответил голос. Я осмотрела комнату, но никаких камер и динамиков не увидела. По крайней мере, не заметила. – Что последнее ты помнишь? – спросил голос успокаивающе, будто говорил с перепуганным ребенком.
– Я… – напрягшись, я стала перебирать мысли в больной голове. – Я… я… не уверена. – Непонятные образы мелькали в голове, не выдавая полной картины. Настолько они все были не связаны друг с другом, что невозможно было ничего понять. Желудок резко сжался, и я судорожно сглотнула, почувствовав вновь позыв.
– Не смей блевать!
– А ты не указывай мне, что делать с содержимым моего желудка! – огрызнулась я, однако сразу послышался мой напуганный всхлип. Я опустила голову. – Что здесь происходит?
– Послушай, я знаю, ты напугана. Признаюсь, все было запланировано немного иначе, но тебе придется прислушаться ко мне. Возможно, скоро тебя запугают, придут очень злые парни и начнут задавать вопросы, на которые у тебя не будет ответа. Главное – сохраняй спокойствие, и ни в коем случае не говори им, что слышишь меня. Ты поняла? Ни при каких обстоятельствах.
– О чем ты говоришь? Какие мужчины?
Тишина.
– Эй?
Голос замолк. Может, все это время я говорила сама с собой, как сумасшедшая? У меня галлюцинации? Я в психушке? Но если это и так, то что же произошло? Или меня похитили? А может, это… вариантов развития событий были сотни, но ни один из них меня не успокаивал.
У меня были вопросы. Должен же быть кто-то, помимо странного голоса, кто мог бы на них ответить. Я набрала воздуха и закричала:
– Есть кто-нибудь? Эй! Меня кто-нибудь слышит?!
Судя по тишине, нет.
– Эй! Есть кто?! – мой крик был слишком пронзительным, чтобы казаться злым или недовольным. Но все равно ответом была мертвая тишина.
Что, если я в лапах серийного убийцы? Как в тех документальных фильмах на «Нетфликсе»?..
Я попыталась сделать глубокий вдох, но цепи мне не позволили. Голова кружилась от нехватки кислорода, и я стала медленно набирать воздух, но все равно не хватало.
Все. Меня похитили.
Мое тело и дух странно отреагировали на эту мысль. Она пробудила во мне страх, непохожий на боязнь пауков или поезда-призрака. Это страх был неконтролируемым. Всплеск адреналина, из-за которого теряешь самообладание, но при этом реальной угрозы пока нет.
Я здесь совершенно одна. И вероятность того, что мне помогут, была крайне мала.
Я здесь…
Тошнота быстро подобралась к горлу, но я подавила ее, и тело задрожало… Я потихоньку переставала себя контролировать.
Что нужно похитителям? И что они сделают со мной в случае невыполнения их требований? В голове пронесся десяток историй об изнасилованиях и пытках, и меня затрясло еще сильнее. Я не выдержу. Я могла расплакаться, даже если порежусь во время бритья. А тут? Горячие слезы навернулись на глаза, и в голове пронеслась мысль: сколько я продержусь, не крича и не умоляя? Хотя кого я обманываю. Если бы крики и мольбы помогли мне выбраться отсюда, то я бы давно начала.
Страх сжал мое горло, я задыхалась.
Воздух. Мне нужен воздух, мне нужно выбраться. Не обязательно в такой последовательности, но они необходимы мне в течение ближайших нескольких минут. В панике я вскочила, забыв о цепях. Они зажужжали, и меня вновь пронзило мощным электрическим разрядом.
Крик был слишком пронзительным. Не было бы мне так больно, было бы неловко. Слюна брызнула из моего рта, и я свалилась обратно на стул, ожидая, когда боль утихнет. Слезы, которые совсем недавно еле наворачивались на глаза, хлынули потоком, и я разревелась.
Неизвестно, сколько я так просидела. В какой-то момент слезы просто перестали течь, глаза и нос ужасно распухли. Ноги постоянно затекали от неудобной позы, а когда я ими слегка шевелила, начиналось покалывание. Хуже всего было то, что я хотела в туалет. Мочевой пузырь сжимало, и если я не доберусь до туалета в ближайшее время, то обмочусь тут же. Странно, как такая мелочь могла доставлять такой дискомфорт.
От досады я решила закричать еще раз. Сделала глубокий вдох и… тут внезапно открылась еле заметная дверь в стене, крик застрял в горле. Я устало приподняла голову и увидела темную высокую тень. Звук шагов был гулким. Я сильнее вжалась в кресло и резко вздохнула, когда смогла различить в темноте угловатое лицо, длинные темные волосы и широкие плечи. Светло-карие глаза холодно смотрели на меня, а длинный плащ развевался у лодыжек вошедшего при каждом шаге. Он остановился. Мучительно долгую минуту мы просто разглядывали друг друга. Он вглядывался в мое лицо, будто искал в нем что-то.
– Ты, – наконец нервно произнесла я, когда в голове всплыл образ этого мужчины и я вспомнила, где его видела. Тело неконтролируемо задрожало. – Где я?
Он наклонил голову набок и холодно произнес:
– В Блэк-Рок.
– Это в Нью-Йорке?
Однако вместо ответа, он сказал:
– Сейчас мы в Академии Черной Птицы.
– Где?
Он сказал это так, будто я должна была знать, о чем он говорит. Я порылась в обрывках воспоминаний, но никакого Блэк-Рока и уж тем более Академии Черной Птицы там не было. Одновременно с этим что-то словно зашевелилось в моих мозгах, как червяк. Я слышала, как ругается голос в моей голове.
Пока я думала, мужчина продолжал:
– Неважно. Все, что тебе нужно знать, это то, что ты находишься в охраняемой зоне Академии. Камень вокруг нас – черный камень. Он подавляет твой Арканум до минимума. При попытке побега, даже если ты голыми руками выкопаешь себе проход, то не найдешь ничего, кроме воды. Мы схватим тебя быстрее, чем ты выплывешь на поверхность.
И что я должна сказать? Я вообще сомневалась в том, что эти ненормальные похитители сами верят в эту ерунду. Набравшись смелости, я подняла голову и бросила на него холодный взгляд.
– Ты тот парень из клуба.
Одна его бровь приподнялась.
– И это все?
– А что еще я должна сказать? Лучше объясни мне, почему меня похитили и приковали к этому стулу цепями? – несмотря на мои попытки осмелеть, гнусавый голос после продолжительной истерики меня очень выдавал.
Он раздраженно цокнул и начал поправлять кожаные перчатки, палец за пальцем по очереди. Тщательно и очень долго.
– У нас достаточно оснований и доказательств для того, чтобы казнить тебя трижды, но Ордену нужна информация. Тебе решать, добровольно ли ты ее дашь или же принудительно.
– Принудительно? – повторила я, и раздался неприятный писклявый звук, из-за которого я поморщилась. В помещение вкатили металлическую тележку, а за ней вошел мужчина в причудливом фиолетовом костюме и полосатом неоново-желтом галстуке. Его кожа была невероятно бледной, седые волосы торчали в разные стороны, подбородок украшала козлиная бородка, а в левом глазу торчал монокль.
– А вот и наша нарушительница общественного порядка! – радостно воскликнул он, ставя тележку рядом со мной. Послышался раздражающий писк. Я сначала подумала, что пищит мужчина, но звук издавала тележка.
Я снова поморщилась.
– Все верно, господин директор, – согласился парень в плаще, скрестив руки на груди.
Что… директор? У похитителей есть директор? Что же дальше?
– Великолепно, – произнес господин директор и подошел ко мне поближе. Я видела, что в его глазах горит огонек любопытства, и даже могла разглядеть в этих глазах тонкие капилляры. От него исходил резкий запах роз. – Ммм… – промычал старик, схватив меня за подбородок и рассматривая, словно корову на рынке.
– Отпустите меня, – еле произнесла я, хотя нервы были напряжены, как натянутая струна, и слова произносились с большим трудом.
