Степан Станиславович Сказин
Продажный ангел
Спросила конвоиров:
– Не возражаете?..
Медведи-полицейские пожали плечами.
«Старый дядюшка все равно не оценит творчество племянника, – подумала Юлдуз, пряча блокнот. – Это же не банковская карта».
Девушка покинула дом мужа с одним потрепанным рюкзачком.
Ночь Юлдуз провела за решеткой, в отделении полиции. В компании таких же несчастных тюркских и таджикских женщин, приговоренных к депортации.
Поначалу девушка даже с долей удовольствия вслушивалась в родную речь. Долгое время Юлдуз жила затворницей. Ни с кем не перебрасывалась и словечком – если не считать коротких телефонных разговоров с мамой.
Женщины глазели на выпирающий живот Юлдуз. Некоторые даже просили разрешения потрогать. Спрашивали:
– Кто муж?.. Где он?..
Юлдуз в сотый раз отвечала:
– Русский художник. Он умер.
Женщины удивлялись. Многозначительно качали головами. Сочувствовали.
Громкая болтовня и плач постепенно утомили девушку. От духоты Юлдуз чуть не теряла сознание. Поудобнее устроившись на узкой жесткой койке – девушка отвернулась к стенке. На несколько часов забылась тревожным сном.
45. Муравей и джунгли
Арестанток подняли с первым солнечным лучом, пробившимся в крохотное оконце камеры. Вывели во двор.
Там уже толпились – под присмотром полицейских – такие же помятые и хмурые мужчины. Тоже таджики и тюрки.
Подъехал длинный автобус. Приговоренных к депортации мигрантов рассадили по салону.
Юлдуз досталось место у окна. Немного изумленным блуждающим взглядом она смотрела на поплывший за бортом автобуса город. Тюркская красавица – нежная, как цветок – прощалась с недоброй расейской столицей.
Дома-высотки. Магазины с ярко-кричащими вывесками. Громадные рекламные щиты. Офисные стеклянные башни.
В этих безбрежных джунглях Юлдуз всегда чувствовала себя слабым муравьем – которого в любую секунду могут раздавить.
Сколько унижений она здесь вытерпела!.. От грубых воплей начальницы в гипермаркете – до потери невинности с наглым жестоким клиентом. Но тут же – в этом чудовищном мегаполисе – Юлдуз, пусть и ненадолго, обрела любовь и счастье.
«Стасик. Милый Стасик. Я тебя не забуду. Никогда. Никогда».
Рядом с Юлдуз сидела полноватая тетушка в хиджабе. Как завороженная – дама смотрела на округлый живот девушки.
Спросила:
– Неужели, дорогуша, ты беременна от христианина?..
Юлдуз только грустно улыбнулась.
46. Путешествие в красном вагоне
Автобус прибыл к главному городскому вокзалу. Депортируемых мигрантов построили в колонну по трое – и повели на перрон.
Мигранты ловили презрительные взгляды зевак. Шепот и выкрики:
– Так вам и надо – азиатам понаехавшим!.. Чемодан – ишак – кишлак!..
У платформы уже стоял состав. Все вагоны – зеленые. Один – красный. Мигрантам приказали грузиться в красный вагон.
Депортируемые хлынули в вагон роем цикад. Каждый торопился занять койку. Юлдуз задержалась в тамбуре, чтобы не попасть в толпу – в которой могли задеть живот девушки. В итоге – Юлдуз досталось место рядом с туалетом.
Поезд тронулся. Девушка задумчиво смотрела в мутное стекло окна.
Сначала улетела платформа. Следом понеслись каменные ограды – покрытые паутиной граффити. Дальше начались поля, леса, пустыри. Колеса стучали, стучали – убаюкивая Юлдуз.
Когда она открыла глаза – не смогла сообразить, сколько уже находится в пути. Час или полсуток?..
Депортируемым не полагалась еда. Они сами покупали провизию у проводников, у торговцев-разносчиков или в киосках на промежуточных станциях. Те, у кого не было денег – довольствовались бесплатным кипятком.
Юлдуз порадовалась за себя. У нее-то на карточке хватало червонцев.
«Я приеду к маме и сестренке не совсем с пустыми руками».
Но тут же девушку обожгла мысль о том, как были заработаны эти деньги.
Помня о ребенке, Юлдуз хорошо питалась.
Пирожками. Острыми салатами. Печеньем. Позволила себе даже жирный шашлык. Пила сладкий чай и кофе с молоком.
Юлдуз не жадничала. Угощала тех, кому не хватало на еду. Купила тетушке в хиджабе халяльную колбасу. Женщине с двумя девочками – хлеб, сок, курочку гриль.
На следующее утро поезд достиг государственного рубежа. В вагон вломились грубые амбалы в камуфляже – расейские пограничники.
«Погранцы» досматривали багаж, опракидывая чемоданы и выворачивая рюкзаки. Проверяли документы.
Наконец – расейская таможня была пройдена. Поезд прополз еще несколько сотен метров – и снова встал.
В вагон опять втекли мордовороты в камуфляже – только еще и с нашивками в виде полумесяца. Это была пограничная служба Восточного Туркестана. Унизительный досмотр с вываливанием вещей из чемоданов – повторился.
Но вот и мусульманские бугаи с электрошокерами покинули вагоны. Набирая скорость – состав начал углубляться в восточно-туркестанскую территорию. За окном пронеслась мечеть.
В четырнадцать часов по местному времени поезд остановился у вокзала.
Проводник громко объявил:
– Станция Курган!..
Сойдя с поезда – Юлдуз долго смотрела в безоблачное небо. И дышала, дышала.
Девушка купила билет на автобус до Ак-Сарая – областного центра, в пятидесяти километрах от которого находился ее родной аул.
Потом зашла в чайхану. Хорошенько подкрепилась большой плошкой плова и румяными промасленными беляшами. Запила обильный обед ароматным зеленым чаем.
Достав телефон, Юлдуз позвонила.
– Салем, мам. Встретишь меня в Ак-Сарае?..
47. Мать и дочь
Назавтра – в полдень – Юлдуз прибыла на автовокзал Ак-Сарая.
Над городом широко распахивалось чистое голубое небо, в котором носились стаи голубей. Теплый ветер трепал черные волосы Юлдуз. На улицах царили оживление и суета. В палатках продавали курагу, халву и пахлаву.
Девушка глянула туда и сюда – и невольно заулыбалась. Только сейчас она поняла, как соскучилась по своей стране. По звукам родной речи. По дядечкам в тюбетейках и тетенькам в длинных платьях и платках. Да даже и по минаретам, увенчанным золотыми полумесяцами.
Юлдуз быстро отыскала кафешку, где должна была встретиться с мамой.
Мама уже сидела за столиком у входа. Сердце Юлдуз забилось чаще.
Мать не поднялась навстречу дочери. Пододвинув стул – проглотившая обиду Юлдуз села напротив мамы.
– Салем…
Мать посмотрела на выпирающий живот Юлдуз и укоризненно покачала головой.
– Твой русский муж бросил тебя?..
– Он умер, мам.
Мать Юлдуз мгновенно переменилась в лице.
– Боже мой!.. Дочка… Прости меня. Пожалуйста, прости!..
Кончики пальцев затряслись у Юлдуз. Она готова была залиться слезами – как ребенок, которого пожалели.
– Ты… ты не знаешь, мама… не знаешь, через что мне пришлось пройти!..
Глаза матери тоже увлажнили слезы.
– Звездочка!.. Душа моя!.. Что бы там ни было – бог милостив. Он тебя простит.
– Не верю я в твоего бога, мам.
– Все равно, родная. Все равно.
Мать и дочь оторвались от стульев. Обнялись – и заплакали.
2023-2024
