bannerbannerbanner
Круг Земной

Снорри Стурлусон
Круг Земной

Полная версия

CLXV

Торир, сын Эльвира из Эгга, пасынок Кальва сына Арни и племянник Торира Собаки, был очень хорош собой, высок ростом и силен. Ему было тогда восемнадцать лет от роду. Он удачно женился в Хейдмёрке и взял богатое приданое. Его все очень любили и уважали как самого знатного человека. Он пригласил конунга со всем его войском к себе погостить. Конунг принял приглашение и приехал к Ториру. Его очень хорошо приняли. Пир там был на славу, угощение отменное, и все было устроено наилучшим образом. Конунг и его люди говорили между собой, как все у Торира хорошо, и не могли решить, что им больше всего нравится: его усадьба, убранство, угощение, питье или сам хозяин. Даг все это время молчал.

Олав конунг имел обыкновение беседовать с Дагом и спрашивать его о разных вещах. Конунг убедился, что Даг всегда говорит правду и о прошедших событиях, и о том, что должно произойти. Конунг очень верил его словам. Однажды конунг позвал к себе Дага, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз. Конунг беседовал с ним о многом и в конце концов стал хвалить Торира и говорить, какой он достойный человек и какой роскошный пир он устроил. Даг не возражал и сказал, что все это правда. Тогда конунг спросил Дага, какие недостатки он видит в Торире. Даг отвечает, что его можно было бы назвать хорошим человеком, если бы он был во всем таков, каким его все видят. Тогда конунг попросил сказать ему всю правду и добавил, что Даг обязан это сделать. Даг отвечает:

– Тогда, если я докажу его вину, ты, конунг, должен позволить мне совершить возмездие.

Конунг обещает, что никому другому он не поручит исполнить свой приговор, и просит Дага не медлить с ответом. Даг отвечает:

– Слово конунга дорогого стоит. Я нахожу у Торира недостаток, который теперь есть у многих: он слишком сребролюбив.

Конунг отвечает:

– Что ж он, вор или разбойник?

Даг отвечает:

– Нет, совсем не то.

– Так что же тогда? – говорит конунг.

Даг отвечает:

– Он взял деньги за измену своему конунгу. Он взял их у Кнута Могучего за твою голову.

Конунг отвечает:

– А чем ты это докажешь?

Даг говорит:.

– На правой руке у него повыше локтя толстое золотое обручье, которое ему дал Кнут конунг. Он его никому не показывает.

На этом их разговор закончился. Конунг был в сильном гневе. Однажды конунг сидел за столом, и все уже порядком выпили и были навеселе, а Торир обходил гостей и угощал их. Конунг велел позвать к себе Торира. Тот подошел к конунгу и положил руки на стол. Конунг спросил:

– Сколько тебе лет, Торир?

– Мне восемнадцать лет, – говорит тот. Конунг сказал:

– Для своих лет ты очень рослый. К тому же ты знатного рода.

Тут конунг взял его за правую руку и пощупал ее у локтя. Торир говорит:

– Осторожней, у меня на этой руке нарыв.

Но конунг не отпускал его руки и почувствовал что-то твердое под рукавом. Конунг сказал:

– Разве ты не знаешь, что я врач? Дай-ка мне взглянуть на твой нарыв.

Торир понял, что ему не удастся скрыть обручье, снял его и подал конунгу. Конунг спросил, не подарок ли это Кнута конунга. Торир говорит, что он этого не может отрицать. Тогда конунг велел схватить Торира и заковать. Тут подошел Кальв, попросил пощадить Торнра и предложил за него выкуп. Многие стали просить за Торира и предлагать за нега выкуп, но конунг был так разгневан, что никого не хотел слушать. Он сказал, что Торира ожидает та же участь, какую тот готовил конунгу. Он велел казнить Торира. Казнь Торира вызвала сильное возмущение в Упплёнде и не меньшее на севере, в Трандхейме, где жило большинство его родичей. Кальв был тоже очень возмущен этой казнью, так как Торир был в детстве его приемным сыном.

CLXVI

Грьотгард сын Эльвира был старшим братом Торира. Он был тоже очень достойный человек, и у него была дружина. Он тоже был тогда в Хейдмёрке. Узнав о казни Торира, он стал нападать на людей конунга и разорять его владения, а потом скрываться в лесу или в других укромных местах. Узнав обо всем этом, конунг приказал выследить Грьотгарда, и конунгу сказали, где он. Грьотгард остановился на ночь недалеко от того места, где был конунг. Олав конунг отправился туда той же ночью и на рассвете добрался туда. Люди Олава конунга окружили дом, где ночевал Грьотгард. Грьотгард и его люди нроснулись от криков и бряцания оружия и сразу же взялись за оружие. Грьотгард выбежал в сени и спросил, кто тут предводитель. Ему ответили, что это приехал Олав конунг. Грьотгард спросил, может ли конунг слышать его слова. Конунг стоял у двери и сказал, что Грьотгард может говорить, что хочет.

– Я хорошо тебя слышу, – добавил он. Грьотгард сказал:

– Я не собираюсь просить о пощаде.

Тут он выбежал из дома, держа щит над головой в одной руке и обнаженный меч в другой. Было еще темно, и ему было плохо видно. Он метил мечом в конунга, но перед конунгом стоял Арнбьёрн сын Арни. Удар пришелся Арнбьёрну ниже кольчуги, и меч вонзился ему в живот. Тут Арнбьёрн пал. Грьотгард сразу же был тоже убит, как и большинство его людей.

После всего этого конунг отправился назад в Вик.

CLXVII

Когда Олав конунг приехал в Тунсберг, он разослал своих людей по всем сюслам и потребовал, чтобы ему поставили людей и корабли. В это время у него было очень мало кораблей. У него были только ладьи бондов. Из близлежащих местностей к нему собралось довольно много народу, а издалека приехали совсем немногие. Становилось ясно, что народ в стране больше не был верен своему конунгу. Олав конунг послал людей на восток в Гаутланд за своими кораблями и всем тем, что было оставлено там осенью. Но они добрались туда не скоро, потому что плыть через Данию было тогда не менее опасно, чем осенью, поскольку Кнут конунг собрал весной войско по всей Дании, и у него было не меньше двенадцати сотен кораблей.

CLXVIII

В Норвегии стало известно, что Кнут Могучий собрал в Дании несметную рать и всю эту рать он собирается двинуть в Норвегию и покорить эту страну. Когда об этом стало известно, народ в Норвегии с еще меньшей охотой стал подчиняться Олаву конунгу, и конунг мало что получал от бондов. Его люди часто обсуждали все это между собой. Сигват сочинил тогда такую вису:

 
Вот властитель англский
Рать сбирает. Мы же
Людьми и ладьями —
Твёрд княаь хердов[295] – слабы.
Хуже нет: норвежцы
К тому ведут, что будет
Брешь – продажны слуги
Княжьи – в войске нашем.
 

Конунг совещался со своей дружиной, а иногда собирал на тинг все свое войско и спрашивал совета, как ему следует поступить.

– Больше нет сомнений, – говорил он, – что этим летом Кнут конунг навестит нас. У него, как вы, наверное, знаете, огромное войско, а у нас сейчас войско по сравнению с ними маленькое, да и народ теперь нам неверен.

Люди, к которым конунг обращался, отвечали на его речи по-разному. Но вот что говорит Сигват:

 
Бежать, все пожитки
Бросив, срок – упреков
И суда за трусость
Настал – мы не минем.
О себе снедаем.
Всяк, когда иссякло
Счастье князя – близко
До беды – заботой.
 

CLXIX

Той же весной в Халогаланде произошло такое событие. Харек с Тьотты не забыл, как Асмунд сын Гранкеля ограбил и избил его работников. У усадьбы Харека стоял его корабль на сорок гребцов. На нем был разбит шатер и настелена палуба. Харек говорил, что собирается плыть на юг в Трандхейм. Однажды вечером Харек со своими людьми пошел на корабль. С ним было около восьмидесяти человек. Они плыли всю ночь и к утру приплыли к усадьбе Гранкеля. Они окружили дом, а затем напали и подожгли его. Гранкель и те, кто с ним были, сгорели, а некоторых поубивали у дома. Всего там погибло тридцать человек. После этого Харек отправился домой и оставался в своей усадьбе. Асмунд был тогда у Олава конунга. И вышло так, что в Халогаланде никто за это убийство не потребовал у Харека виры, а сам он ее не стал предлагать.

CLXX

Кнут Могучий собрал войско и направился в Лимафьорд. Он снарядился и двинул свое войско в Норвегию. Он спешил и не приставал к восточному берегу фьорда. Затем он проплыл мимо Фольда и пристал в Агдире. Там он потребовал созывать тинги. Бонды спускались к берегу на тинги. Кнута провозглашали конунгом по всей стране. Он ставил там править своих людей, а у бондов брал заложников. Никто ему не перечил.

Когда корабли Кнута конунга плыли мимо Фольда, Олав конунг был в Тунсберге. Кнут конунг поплыл вдоль берега на север. К нему съезжались люди из близлежащих местностей и соглашались признать его власть. Некоторое время Кнут конунг стоял в проливе Эйкундасунд. Туда к нему приплыл Эрлинг сын Скьяльга с большим войском. Они с Кнутом возобновили свою дружбу. Кнут конунг обещал Эрлингу, что тот получит все земли между Стадом и Рюгьярбитом. Потом Кнут конунг двинулся дальше. Если говорить коротко, то можно сказать, что он нигде не останавливался, пока не достиг Трандхейма и не пристал к берегу у Нидароса. В Трандхейме он созвал тинг восьми фюльков, и на этом тинге Кнута провозгласили конунгом всей Норвегии. Из Дании с Кнутом конунгом. приплыл Торир Собака. Он тогда тоже был там. Прибыл туда и Харек с Тьотты. Он и Торир стали лендрманнами Кнута конунга и поклялись ему в верности. Кнут конунг пожаловал им большие владения, а также право торговать с финнами и собирать с них дань. Кроме того, он богато одарил их. Всем лендрманнам, которые хотели перейти на его сторону, он давал земли в лен и деньги, и все они получали большую власть, чем та, что у них была раньше.

 

CLXXI

Кнут конунг подчинил себе всю Норвегию. Он созвал многолюдный тинг, на который собрались и его люди и жители страны. На этом тинге Кнут конунг объявил, что хочет поручить своему родичу Хакону ярлу править всей той страной, которую он завоевал в этом походе. А потом он посадил рядом с собой на престол своего сына Хёрдакнута и провозгласил его конунгом Дании. Кнут конунг взял заложников у всех лендрманнов и могущественных бондов. Он брал их сыновей или братьев, или других, близких родичей, или тех, кто им был всего дороже и кого он сам считал наиболее подходящими для этой цеди. Таким путем конунг добивался того, что люди были ему верны.

Как только Хакон ярл стал править в Норвегии, он снова завел дружбу со своим дядей Эйнаром Брюхотрясом, и тот снова получил все земли, которые у него были во время правления ярлов. Кнут конунг богато одарил Эйнара, и тот стал его преданным другом. Конунг обещал, что пока он правит страной, Эйнар будет в Норвегии самым могущественным и знатным человеком из тех, у кого нет высокого звания. Он сказал еще, что, по его мнению, Эйнар или его сын Эйндриди по своему происхождению вполне могли бы носить высокое звание, если бы в Норвегии никакого другого ярла не было. Эти слова очень понравились Эйнару, и он взамен обещал конунгу свою верность. Так Эйнар снова стал могущественным человеком.

CLXXII

Одного человека звали Торарин Славослов. Он был исландец родом. Он был хорошим скальдом и часто бывал у конунгов или других правителей. Он жил тогда у Кнута Могучего и сочинил о нем флокк. Узнав, что Торарин сочинил о нем флокк, конунг разгневался и велел, чтобы на следующий день, когда он будет сидеть за столом, Торарин исполнил ему драпу. А если Торарин этого не сделает, говорит конунг, то его повесят за то, что он посмел сочинить о Кнуте конунге только флокк. Тогда Торарин сочинил стев и вставил его в этот флокк, а потом прибавил еще несколько вис. Стев был таким:

 
Кнут – земных хранитель
Царств, Христос – небесных.
 

Кнут конунг наградил его за эту драпу пятьюдесятью марками серебра. Эту драпу называют Выкуп Головы. Торарин сочинил другую драпу о Кнуте конунге. Она называется Тёгдрапа, В этой драпе рассказывается о походе Кнута конунга, когда он с юга из Дании двинулся в Норвегию. Вот одна из ее частей:

 
И Кнут под солнцем.
Сюда государь
C великой, благ,
Пустился силой.
Родиной выдр,
Духом, бодр, из фьорда
Лимского лосей
Прилива вывел.[296]
 
 
Эгдирам в горе
Нес он грозным,
Цапли капели
Ран приманщик.
Светлым златом
Ладья сияла
Княжья. Для вежд
Сей вид услада.[297]
 
 
Угольно-черны
Струги от тура
Уключи далече
Шли близ Листи.
Весь был устлан
Эйкундасунд
Досками Ракни
За зверем реи.[298]
 
 
Ближники княжьи
К древнему древу
Вала[299] вели
Кургану Хьёрнагли.
Летели ладьи
Ладные к Стаду,
Не робко рать
Та выступала.
 
 
Шли о долгих
Туловах туры
Ходкие выдрьего
Дома к Стиму.
Двигался с юга
Табун бурунов,
И вот он Нид
Завидел, витязь.[300]
 
 
Тут и отдал
Норвегии брег
Родичу щедрый
В удел воитель.
Тут и отдал
Он во владенье
Данию сыну,
Достойный конунг.
 

Здесь говорится о том, что сочинивший эти стихи своими глазами видел то, о чем он рассказывает, ибо Торарин гордился тем, что, когда Кнут конунг приплыл в Норвегию, он был вместе с ним.

CLXXIII

Люди, которых Олав конунг послал за кораблями на восток в Гаутланд, взяли только те корабли, которые они почли лучшими, остальные сожгли. Всю корабельную оснастку и все добро конунга и его людей они погрузили на корабли. Когда они узнали, что Кнут конунг на севере в Норвегии, они поплыли на запад. Они вошли с востока в Эйрарсунд и повернули на север в Вик к Олаву конунгу. Они привели ему его корабли, когда он был в Тунсберге. Когда Олав конунг узнал, что Кнут конунг со своим войском двинулся на север, он поплыл по Ослофьорду и вошел в озеро под названием Дрёвн.

Там он оставался до тех пор, пока войско Кнута конунга не ушло на юг. Кнут конунг плыл вдоль берега на юг, созывал тинги в каждом фюльке, и везде ему присягали на верность и давали заложников. Он двинулся на восток мимо Фольда в Борг и созвал тинг, и там ему присягали так же, как и в других местах. Потом Кнут конунг двинулся на юг в Данию. Так он без боя захватил Норвегию и стал правителем трех стран. Так говорит об этом Халльвард Харексблеси в стихах о Кнуте конунге:

 
Вождь самодержавный
Данов, враг ограды
Дома сердца, – мир им
На благо – и англов,
Днесь он кряж норвежский
Подмял, полководец,
В битвах утолявший
Глад баклана Гёндуль.[301]
 

CLXXIV

Когда Олав конунг узнал, что Кнут конунг уплыл на юг в Данию, он со своими кораблями вернулся в Тунсберг. Потом он вместе с теми, кто захотел последовать за ним, стал собираться в поход. У него было тринадцать кораблей. Он поплыл вдоль Вика на юг. Но там ему не удалось собрать много денег и людей. За ним последовали только те, кто жил на островах или мысах. Конунг не уходил вглубь страны, а собирал людей и деньги только в тех местах, которые были на его пути. Он понял, что его страна больше не покорна ему. С попутным ветром он двигался дальше. Начиналась зима. Они долго ждали попутного ветра на островах Солейяр. Там купцы рассказали им, что происходит на севере, а именно, что Эрлинг сын Скьяльга собрал в Ядаре большое войско, его корабль стоит у берега, готовый к плаванью, и там же стоит множество кораблей бондов: ладьи, рыболовные и гребные суда. Конунг двинулся со своим войском на запад и некоторое время стоял в Эйкундасунде. Эрлинг, узнав о приближении конунга, собрал вокруг себя еще больше народу.

CLXXV

На рассвете дня святого Тумаса[302] перед йолем конунг вышел в море. Дул сильный попутный ветер. Конунг поплыл на север мимо Ядара. Погода была сырая, и неслись клочья тумана. По суше в Ядар дошла весть, что приближаются корабли конунга. Когда Эрлинг узнал, что с востока приближается конунг, он велел трубить сбор и созвал своих людей на корабли. Все его люди стеклись на корабли и приготовились к бою. Но корабли конунга быстро прошли мимо Ядара дальше на север. Конунг повернул к берегу. Он решил зайти во фьорды и собрать себе там людей и денег. Эрлинг поплыл за ним. У него было много кораблей и большое войско. Их корабли шли быстро, так как кроме людей и оружия на них ничего не было. Корабль Эрлинга ушел далеко вперед. Тогда Эрлинг велел опустить парус и стал ждать свои корабли. Олав конунг увидел, что Эрлинг скоро догонит их, так как у кораблей конунга сильно набухла обшивка, и у них была большая осадка, ведь они были на плаву все лето, осень и зиму. Он видел, что у Эрлинга будет большой перевес в людях, если все его войско нападет на них сразу. Тогда он приказал передать по кораблям, чтобы его люди постепенно опускали паруса и брали рифы. Они так и сделали. Люди Эрлинга увидели это. Эрлинг крикнул своим, чтобы они плыли быстрее.

– Вы видите, – сказал он, – они убирают паруса и уходят от нас. И он приказал отдать рифы, и его корабль быстро пошел вперед.

CLXXVI

Олав конунг повел свои корабли в пролив за Бокн, и Эрлинг потерял его из вида. Затем конунг велел убрать паруса и плыть на веслах в узкий пролив. Там они сплотили свои корабли. С внешней стороны пролива их закрывала скала. Они приготовились к бою.

Эрлинг заметил корабли конунга только когда уже вошел в пролив, и он увидел, что все корабли конунга идут навстречу ему. Эрлинг и его люди убрали парус и приготовились к бою. Корабли конунга окружили корабль Эрлинга со всех сторон. Началась жестокая битва, и большие потери были на стороне Эрлинга. Эрлинг стоял на корме. На голове у него был шлем, в одной руке щит, в другой – меч.

Сигват скальд оставался в Вике и узнал о том, что произошло. Сигват был большим другом Эрлинга. Он долго жил у него и получал от него подарки. Сигват сочинил флокк о гибели Эрлинга. Там есть такая виса:

 
Муж, в крови купавший
Перья врана, Эрлинг,
Ладью – сведал эту
Я весть – гнал на князя.
В гуще войска ясень,
Вражьего – сражались —
Встал, притиснут к тесу
Волн,[303] – на славу вой.
 

Люди Эрлинга гибли, и когда люди конунга ворвались на корабль Эрлинга, пали и те, кто еще оставался в живых. Конунг сам шел впереди. Сигват говорит так:

 
Шел вождь, яр, вдоль борта.
Всех бил, сея ужас.
Люта брань у Тунгура.
Всюду мертвых горы.
За Ядаром гордый
Князь ладью окрасил.
Кровь текла в пучину
Горяча ручьями.
 

Так пали люди Эрлинга все до единого, и на корабле оставался в живых только он один. Мало кто просил пощады, а тех, кто просил, все равно убивали. Бегство было невозможно, так как корабль Эрлинга был окружен. Но говорят, что никто и не пытался бежать. Сигват говорит еще так:

 
Вождь у брега Бокна
Не сберег, рьян, рати.
Враг повержен княжий
За Тунгуром на струге.
Долго Скьяльгов родич,
Один среди мертвых,
Насмерть у кормила
Стоял против стали.
 

На Эрлинга нападали и те, кто был уже на его корабле, и с других кораблей. На корме была надстройка, гораздо выше других кораблей, так что ничем, кроме стрел и копий, нельзя было его достать. Но он отбивался мечом. Эрлинг защищался настолько мужественно, что неизвестно другого случая, чтобы один человек держался так долго против такого множества людей. И он не пытался бежать и не просил пощады. Сигват говорит так:

 
 
Не просил, хоть сыпал
Пуще снег кольчужный,
Эрлинг мира, Скьяльгов
Сын неустрашимый.
Явится едва ли
Кто на сем поддонье
Кубка бурь, герою
Доблестью подобный.[304]
 

Олав конунг пошел на корму и увидел, как сражается Эрлинг. Конунг обратился к нему и сказал:

– Грудь к груди бьешься ты сегодня, Эрлинг!

Тот отвечает:

– Грудь к груди должны орлы биться.[305]

Об этих его словах говорит Сигват:

 
«Бьются птицы крови
Грудь к груди», – так гордый
Рек – допреж он стражем
Был державе – Эрлинг.
Так, не дрогнув духом,
Он Олаву молвил
Слово правды в рети
Под Утстейном лютой.
 

Тогда конунг сказал:

– Не хочешь ли сдаться мне, Эрлинг?

Тот отвечает:

– Хочу.

Эрлинг снял шлем, положил меч и щит и сошел вниз.

Тогда конунг нанес ему удар острием секиры по щеке, сказав:

– Так клеймят изменников.

Тут к Эрлингу подскочил Аслак Фитьяскалли и ударил его секирой по голове так, что она вошла в мозг. Рана была смертельной, и Эрлинг простился с жизнью. Конунг сказал Аслаку:

– Что ты наделал, несчастный! Этим ударом ты выбил Норвегию из моих рук!

Аслак говорит:

– Плохо, конунг, если я повредил тебе этим ударом. А я-то думал, что этот удар вернет тебе Норвегию. Но, если я повредил тебе, конунг, и навлек на себя твой гнев, то тогда мое дело плохо, так как этим убийством я навлек на себя также гнев и вражду стольких людей, что без Вашей помощи и дружбы я пропал.

Конунг говорит, что обещает ему свою помощь. Затем конунг велел всем разойтись по кораблям и как можно быстрее приготовиться к плаванию. Он сказал:

– Мы не будем здесь брать добычу. Пусть у каждого останется то, что он успел захватить.

Все разошлись по кораблям и стали собираться в путь. Когда они уже были готовы плыть дальше, с юга в пролив вошли корабли бондов. И случилось так, как часто бывает: когда большое войско терпит поражение и теряет своих предводителей, оно уже не осмеливается ничего без них предпринять. Сыновей Эрлинга с бондами не было, поэтому те не стали нападать на конунга, и он поплыл дальше на север. Бонды взяли труп Эрлинга, убрали его, как полагается по обычаю, и отвезли домой в Соли, вместе с телами тех, кто погиб с ним. Об Эрлинге очень горевали, и люди говорили, что Эрлинг сын Скьяльга был в Норвегии самым знатным и могущественным человеком из тех, у кого не было более высокого звания. Сигват скальд говорит еще так:

 
Витязь пал, разбитый
Князем тем, кто властью
Облечен, – так лучших
Смерть уносит – Эрлинг.
Мне другой неведом
Муж, сумевший выше
Честь вознесть, хоть выпал
Краток век герою.
 

Он говорит также о том, что Аслак совершил злое дело, убив своего родича.

 
Не солгу я, Аслак
Родича ударом
Снес – чревато распрей
Зло – опору хёрдов.[306]
Здесь братоубийства
Не сокрыть: забыта
Мудрость предков. Худо
В роду сеять смуту.
 
295Князь хёрдов – правитель Норвегии, Олав.
296И Кнут под солнцем. – Начало стева. Его конец не сохранился; родина выдр – море; лоси прилива – корабли.
297Эгдиры – жители Агдира, т. е. норвежцы; Цапли капели ран приманщик —Кнут (капель ран – кровь, ее цапля – ворон).
298Тур уключин – гора к востоку от Эйкундасунда (она называлась Hádýr, букв. «уключинный зверь»); зверь рей – она же; доски Ракни – корабли (Ракни – морской конунг).
299Древо вала – корабль.
300Тур выдрьего дома – корабль; табун бурунов – флот.
301Враг ограды дома сердца – воин (дом сердца – грудь, ее ограда – кольчуга); баклан Гендуль – ворон.
30221 декабря.
303Тес волн – корабль.
304Снег кольчужный – стрелы; поддонье кубка бурь – земля (кубок бурь – небо).
305Грудь к груди должны орлы биться – исландская пословица.
306Опора хёрдов – Эрлинг (хёрды – жители Хёрдаланда).
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53  54  55  56  57  58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69 
Рейтинг@Mail.ru