Светлана Гурьянова
В начале было кофе. Лингвомифы, речевые «ошибки» и другие поводы поломать копья в спорах о русском языке
Глава 2
В Выхино или в Выхине? Разбираемся, почему слова перестают склоняться
Сейчас вам покажется, что я слишком далеко отхожу от поставленного в заголовке вопроса. Но на самом деле я просто хочу ответить на него максимально полно, так что не торопитесь с выводами и просто следите за ходом мысли.
Сравните два предложения с одинаковым содержанием на русском и на английском:
В коробку спряталась маленькая кошка.
A small cat hid in a box.
В них по-разному выражены грамматические значения (которые помогают нам понять сообщаемое): род, падеж, число и так далее.
В русском предложении:
– окончание – у в слове «коробку» выражает значение женского рода, винительного падежа и единственного числа;
– суффикс -л- в глаголе «спряталась» указывает на прошедшее время;
– окончание – а там же – на женский род и единственное число из-за согласования со словом «кошка»;
– приставка с- придает значение совершенного вида: то есть действие уже произошло, кошка уже залезла в коробку. Если убрать приставку, то получится, что кошка «пряталась» – искала место, еще не выбрала, куда именно будет прятаться;
– постфикс – сь – показатель возвратности глагола: так мы понимаем, что кошка сама залезла в коробку, а не кто-то ее туда посадил;
– окончание – ая в прилагательном указывает на именительный падеж, единственное число и на женский род из-за согласования со словом «кошка»;
– окончание – а в слове «кошка» выражает значение женского рода, именительного падежа и единственного числа.
Видите, как много грамматических значений «зашито» внутри слов в русском языке? А порядок слов имеет второстепенное значение – мы могли бы сказать: «Маленькая кошка спряталась в коробку», и смысл бы не изменился.
А в английском предложении внутри слова выражено разве что значение однократности и прошедшего времени глагола hid (кошка один раз спряталась, это случилось в прошлом), да единственное число существительных cat и box (при помощи нулевого окончания) – и, собственно, все. А вот падежей и грамматического рода в английском языке нет. Зато есть строгий порядок слов (если вы скажете «In a box hid a small cat», вас, может быть, и поймут, но сочтут неграмотным). С возвратностью глагола здесь тоже туго: hide – это ведь и «прятаться», и «прятать». Но смысл фразы мы все равно понимаем – просто благодаря другим языковым механизмам.
Такие противоположные способы выражения грамматических значений принято называть синтетизмом и аналитизмом, а языки – соответственно синтетическими и аналитическими.
Аналитические языки – это языки, в которых грамматические значения выражаются главным образом вне слова: с помощью порядка слов, интонации, предлогов, артиклей, вспомогательных глаголов и так далее. К преимущественно аналитическим относится, например, английский язык.
В синтетических языках грамматические значения выражаются в основном внутри самого слова – например, с помощью разветвленной системы окончаний и некоторых других частей слова. К такому типу языков относится и русский.
Нельзя сказать, что синтетические языки «лучше», «богаче» аналитических или наоборот. Просто это разные типы систем. Более того, языки могут переходить из одной системы в другую.
Так произошло с английским, где еще тысячу лет назад были и падежи, и грамматический род.
Возможно, когда-нибудь это произойдет и с русским. По крайней мере, сегодня в нем явно видна тенденция к аналитизму.
Тенденция к аналитизму
Некоторые области русской грамматики обнаруживают явный сдвиг от синтетизма к аналитизму.
Например, числительные начали явно терять склонение. «С 5678 рабочими» – как это выговорить? То есть можно, конечно, сказать «с пятью тысячами шестьюстами семьюдесятью восемью», но кто об этом знает, кроме филологов и школьников, натасканных на ЕГЭ? В реальности люди путают даже склонение относительно простых числительных и все чаще говорят, к примеру: «Скидки больше пятиста рублей» (нормативно – «пятисот»). А в некоторых конструкциях склонять числительные даже никому и не приходит в голову. Например, уже никто не скажет, что мороженое продают «по пяти рублей», – и не только потому, что таких цен давно нет, но и потому, что числительное в этой конструкции застыло в другой форме – «по пять рублей». Но у классиков вы можете легко найти подобные употребления[23]:
«…захотел лучше ехать в Россию, с условием, чтобы ему давали ежемесячно по десяти рублей жалованья, или около двух фунтов серебра».
(Н. М. Карамзин, «История государства Российского»: Том 6, 1811–1818 гг.)
«…не отсылай он в Тверь золовке по пяти рублей в месяц, так умерла бы золовка».
(Ф. М. Достоевский, «Господин Прохарчин», 1846 г.)
«Духи покупаешь по семи рублей за склянку».
(А. И. Куприн, «Яма», 1909–1915 г.)
То же самое происходит с фамилиями на – о вроде Шевченко или Короленко. «Сейчас прочла стихи Евтушенки в “Юности”», – писала Ахматова в 1966 году в своем дневнике. Не менее чудесно выглядят названия статей в сборнике о Михаиле Зощенко из серии «Мастера современной литературы» (1928 г.)[24]:
В. Шкловский. «О Зощенке и большой литературе»;
А. Г. Бармин. «Пути Зощенки»;
В. В. Виноградов. «Язык Зощенки».
Сейчас подобные употребления кажутся очень странными, но ведь когда-то говорили именно так – и, наверное, странным казалось подобные фамилии, наоборот, не склонять[25].
Появился и особый класс несклоняемых прилагательных, которые так и называют – аналитические прилагательные: «цвет беж», «картофель фри», «час пик». Обычные прилагательные склоняются вслед за главным существительным («о бежевом цвете», «о жареном картофеле», «о пиковом часе»), а аналитические прилагательные не меняются вовсе («цвету беж», «картофелем фри», «о часе пик»).
Некоторые лингвисты причисляют к аналитическим прилагательным и несклоняемые слова (или первые части слов), написанные через дефис: «пиар-агентство», «бизнес-класс», «интернет-магазин». Даже если считать их не прилагательными, а, например, существительными, утрата их склонения очевидна – хотя при употреблении отдельно они изменяются: «работать в пиаре», «говорить о бизнесе», «посмотреть в интернете».
Само количество падежей в русском языке по сравнению с древнерусским существенно сократилось. Это до сих пор заметно по рудиментарным окончаниям падежей, которые перестали существовать, слившись с другими.
Например, мы говорим «о лесе», но гуляем «в лесу», мечтаем «о рае», но мысленно пребываем «в раю», рассуждаем «о снеге», но валяемся «в снегу»… И в том, и в другом случае теперь используется предложный падеж, но с разными окончаниями, потому что форма на – у досталась по наследству от утраченного местного падежа. Но таких слов ограниченное количество: у большинства существительных окончание предложного падежа только одно («о парке» / «в парке»).
Исчез и так называемый звательный падеж – особая форма обращения. Сейчас он сохранился в устойчивых фразах «отче наш», «что тебе надобно, старче», «о боже» и некоторых других. Впрочем, буквально в последние лет сто появилась и новая звательная форма – обращения с нулевым окончанием: «пап», «мам», «Лен», «Маш», «Вань» и им подобные.
Функции падежей все больше переходят к предлогам, количество которых по сравнению с древнерусским, наоборот, увеличилось. В древних текстах можно найти множество беспредложных конструкций, которые сейчас кажутся странными: бысть пожаръ великъ Кыевh[26] («был большой пожар в Киеве»); томь же лhте («в то же лето»); надhяся Бозh («надеясь на Бога»); хощю пояти дщерь твою женh («хочу взять дочь твою в жены»); се отхожю свhта сего («вот, отхожу от света сего»)[27] и так далее.
Да что далеко ходить. Еще Пушкин писал: «Нет, весь я не умру – душа в заветной лире // Мой прах переживет и тленья убежит». А ведь сейчас мы скажем «от тленья».
Экспансия предлогов продолжается и в наши дни, причем особенно активен оказывается предлог «по»[28]. Отсюда и «учебник по русскому языку» вместо «учебника русского языка», и «ателье по ремонту одежды» вместо «ателье ремонта», «чемпионат по футболу» вместо «футбольного чемпионата» и раздражающая многих «оплата по карте» вместо «оплаты картой».
Нельзя назвать незыблемой и категорию числа.
Сейчас нам кажется естественным разделение на «один» и «много», а следовательно, существование только единственного и множественного числа. Но тысячу лет назад в древнерусском языке было еще и двойственное число – специальная форма для обозначения двух предметов или парных предметов.
Так, один месяц по-древнерусски – мhс#ць, несколько/много месяцев – мhс#ци, а два месяца – мhс#цꙗ. Поэтому в «Слове о полку Игореве» говорится: съ ними молода# мhс#цꙗ, Ольгъ и Св#тъславъ, тьмо\ с# поволокоста («с ними два молодых месяца, Олег и Святослав, тьмою заволоклись»). Остатки двойственного числа можно увидеть и сейчас: современное множественное число некоторых парных предметов и частей тела («берега», «рога», «рукава», «колени», «очи», «уши») – это на самом деле бывшие формы двойственного числа, закрепившиеся в языке потому, что они употреблялись чаще форм множественного. Собственно, понятно почему: они ведь называют то, что обычно встречается по два.
Множественное же число этих существительных в древнерусском языке выглядело так: берези, рози, рuкави, колhна, очеса, uшеса.
Так что же с Выхино? Или с Выхином…
Конечно, вы уже догадались: раньше топонимы склонялись и бесспорной нормой были «в Выхине», «с Выхином». Да и теперь она остается строгой и предпочтительной, хотя многие не просто ее игнорируют, но и считают безграмотной.
Однако вспомните название фильма «Дело было в Пенькове» или лермонтовское «и будет помнить вся Россия про день Бородина» и склоняйте «Выхино» на здоровье. Или не склоняйте – так тоже можно, но это разговорный вариант.
Вы замечаете, то что возник новый союз?
Возможно, заголовок кажется вам необычным. И неспроста: мы привыкли к конструкциям вроде «Вы замечаете, что возник новый союз?».
А может, вы и не заметили ничего странного. Это значит, что в вашей речи уже обосновался новый союз «то что». И не в последнюю очередь это могло произойти из-за той самой тенденции к аналитизму.
До недавнего времени сочетание слов «то» и «что» было возможно лишь в конструкциях такого типа (и только они по сей день считаются нормативными):
«Мне приснилось именно то, что терзало меня весь день».
«Он сказал мне все то, что хотел сказать уже давно».
«Ты видел то, что пролетело над домом?»
Здесь «то» – указательное местоимение, полнозначное слово. На него падает логическое ударение: «Я знаю (что?) то», «сказал (что?) то». И между «то» и «что» есть ощутимая пауза, на ее месте ставится запятая.
Но в какой-то момент (лет 10–15 назад) стало распространяться и вот такое использование «то что»:
«Мне приснилось, то что я утонул в луже».
«Он сказал, то что скоро вернется».
«Ты видел, то что над домом вертолет пролетел?»
Здесь «то» – уже не местоимение, не полнозначное слово, а часть союза. И «то» сливается с «что», между ними нет паузы, запятую ставить не хочется. Получается, «то что» использовано вместо одиночного «что» («Он сказал, то что скоро вернется» = «Он сказал, что скоро вернется»).
Дальше – больше…
Сначала новое «то что» присоединялось хотя бы к переходным глаголам – тем, которые в принципе сочетаются с объектом без предлога, как в предыдущем абзаце. Эти глаголы могли присоединять «то» и в качестве местоимения: неслучайно я проиллюстрировала разницу нормативных и новых конструкций, используя одинаковые глаголы.
А потом «то что» стало использоваться и после непереходных глаголов:
«Мы договорились, то что встретимся завтра» (норма: «договорились о том, что» или «договорились, что»).
«Я надеялся, то что он меня простит» (норма: «надеялся на то, что» или «надеялся, что»).
И вот уже Евгений Маргулис в песне с вполне аналитическим названием «ЭрЖэДэ блюз» поет:
Сяду в скорый поезд,
Восьмой вагон.
Даже не расстроюсь,
То что древний он…
А в заставке к мультфильму «Малышарики» звучит:
«Ничего такого, то что нос не дорос».
Как говорится, сгорел сарай – гори и хата! И «то что» начинает присоединяться к фразам… где уже есть «то»:
«Спасибо за то, то что помогли!»
«Кончилось тем, то что пришлось вернуться домой».
«Дело в том, то что я не смог до вас дозвониться».
Такое употребление тоже появляется в песнях. Так, исполнитель с занимательным псевдонимом Pussykiller поет в песне «Папа»:
Я закидываю в бокал лед,
Но мой интерес в том, то что не мое.
Но самый любопытный вопрос – почему все это стало происходить. Никто точно не знает, но я могу высказать предположения.
Фактор 1
Посмотрите на другие подчинительные союзы: «потому что», «оттого что», «вследствие того что», «в силу того что», «несмотря на то что», «в связи с тем что», «так что», «для того чтобы», «так как»…
В состав всех этих союзов входят бывшие указательные местоимения или наречия.
В некоторых из этих союзов часть «то» или «так» совсем потеряла исходный смысл (или грамматикализовалась / подверглась грамматикализации, если говорить на лингвистическом). Что значит «так» в союзе «так как»? А «тому» в «потому что»? Да ничего они уже не значат, мы их отдельно в этих союзах не воспринимаем (и не исключено, что на заре своего существования они тоже казались избыточными и уродливыми).
Мы даже легко можем присоединять эти союзы к предложениям, где указательное слово уже есть:
«Он поступил именно так, так как не мог иначе» (предложение из-за двойного «так» звучит не очень красиво, но грамматически корректно).
«Я сказал об этом, потому что не мог иначе» (а здесь вообще все прекрасно).
Вот и «то» в «то что» постепенно грамматикализуется, становится частью союза и теряет связь с указанием.
И склонение тоже теряет, застывая в одной форме «то», что тоже типично при грамматикализации – и для слов, попавших под влияние тенденции к аналитизму.
Фактор 2
Посмотрите еще раз на список союзов из предыдущего пункта. Заметьте: львиная доля из них оканчивается на «что». И все они могут интонационно как разделяться, так и сливаться (и соответственно либо разделяться запятой, либо полностью входить в придаточную часть).
То есть возможны такие пары предложений:
На этом фоне такая пара: «Я знаю только то, что ничего не знаю» / «Я знаю, то что ничего не знаю», – выглядит уже не очень-то и странно, не правда ли?
Фактор 3
«То» в новом «то что» кажется многим избыточным. Зачем говорить: «Знаю, то что он придет», – если можно сказать «Знаю, что он придет»?
Но смотрите: есть союзы и устойчивые выражения, в которых «то» может присутствовать, а может и опускаться. Поэтому вполне нормальны такие пары:
Отчего-то мы не считаем, что «то» здесь избыточно, а ведь его тоже можно отбросить.
Так почему не стать нормальными и таким парам: «Мне приснилось, что я утонул в луже» / «Мне приснилось, то что я утонул в луже»?
Фактор 4
С точки зрения пунктуации (и интонации) новое «то что» многих ужасает: ну как же так, ведь в школе учили, что перед «что» всегда должна стоять запятая! Кажется, что отсутствие запятой даже может сбивать при чтении.
На самом деле такая запятая ставится совсем не всегда. Вот несколько примеров:
«Ну и что все это значит?»
«Вот что за погода сегодня – и дождь, и град!»
«Нам нужно найти его во что бы то ни стало».
«Рассвирепев, он швырял в стороны что попало».
«Миша продолжал смотреть мультики, несмотря на то что уже было поздно».
В языке есть и прецедент, где даже «то» и «что» ни запятой, ни паузой не разделены. Посмотрите на строки Бродского:
Я не то что схожу с ума, но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла все это —
города, человеков, но для начала зелень.
Да, выражение «не то что…, а» («не то что…, но») имеет другой смысл, но интонация-то такая же – без паузы между «то» и «что».
Фактор 5
На самом деле даже для экспансии того самого «то что» языковые прецеденты есть. Точнее, были.
Похоже, в XVIII веке это сочетание употреблялось шире, чем сейчас:
«Думают о нем то, что он сумасшедший».
(А. П. Сумароков, «Вздорщица», 1770 г.)
«И помни то, что я тебя люблю!»
(М. Д. Чулков, «Пересмешник, или Славенские сказки», 1766–1768 гг.)
«Или забыла уже то, что он другую обожает?»
(Д. И. Фонвизин, «Иосиф» [перевод поэмы П. Ж. Битобе с французского], 1769 г.)
«Поздравлением нашим означаем то, что мы день рождения Вашего почитаем днем нашея радости».
(Архиепископ Платон [Левшин], «Поздравительныя речи Ея Императорскому Величеству и Его Императорскому Высочеству», 1763–1776 гг.)
«Петр Великий пил здаровье польскаго [короля] и, пожав ему руку, говорил: “Да здравствует то, что мыслим мы”».
(А. А. Нартов, «Рассказы о Петре Великом», 1785–1786 г.)
«Но во время танцования они видом давали знать друг другу то, что их сердца к любви склонны, хоть на словах того никому не объявили».
(История о храбром рыцаре Францыле Венциане и о прекрасной королевне Ренцывене, 1787 г.)
«Красавица забыла любопытство, или, лучше сказать, она совсем не имела его, зная то, что милый душе ее не может быть злым человеком».
(Н. М. Карамзин, «Наталья, боярская дочь», 1792 г.)[29]
И подобных контекстов довольно много. Они не то чтобы ненормативны – но ведь теперь такие предложения привычнее звучат без «то».
Возможно, распространение «то что» переживает сейчас вторую волну – с другой интонацией и с гораздо более широким употреблением, но все же. А вот почему именно сейчас и почему так быстро – вопрос, на который вряд ли найдется ответ.
Конечно, новое «то что» может коробить. И это естественно: любое изменение языка часто воспринимается носителями в штыки, особенно если оно такое стремительное. Но сравнение с другими конструкциями показывает, что использование нового «то что» вполне сравнимо с употреблениями других, уже привычных нам союзов. По-видимому, с ними давным-давно произошло примерно то же самое, что происходит сейчас с «то что».
Здесь можно было бы возразить и привести в качестве контраргумента идею, известную как закон речевой экономии (или экономии речевых усилий): ведь лень, как известно, двигатель прогресса, и в языке это тоже работает.
Этот закон – важнейший двигатель развития языка, и он заключается в том, что для говорящего естественно сводить к необходимому минимуму речевые усилия и языковые средства и использовать их ровно в том количестве, которое требуется, чтобы его речь была правильно понята. Именно поэтому мы, иногда сами того не замечая, говорим «чек» вместо «человек», «пасип» вместо «спасибо» и «драсьте» вместо «здравствуйте». По этой же причине мы в разговоре используем «пять килограмм помидор» вместо «пять килограммов помидоров» (а не потому что мы безграмотные), «электричка» вместо «электрический поезд»… И, казалось бы, должны говорить простое «что» вместо «то что».
Почему же союз, наоборот, удлинился за счет дополнительного «то»? Это ведь «неудобно».
Дело в том, что закон экономии – далеко не единственный закон, который влияет на развитие языка. Был бы он единственным, мы бы давно перешли на мычание.
Есть и много других законов – например, закон аналогии: иногда языковые формы начинают вести себя по шаблону и приближаются к схожим языковым формам. Например, слово «кофе» стремится быть не мужского рода, а среднего – по аналогии с другими существительными на – е («солнце», «пение», «ложе» и так далее).
Так и новое «то что» тоже подвергается закону аналогии и начинает вести себя по шаблону других союзов.
Спровоцировать появление «то что» могли и закон аналогии, и тенденция к аналитизму – а может, они сработали вместе. Скорее всего, наши правнуки будут говорить «то что» вместо «что», для них это станет нормой. И ничего ужасного в этом нет: просто система союзов станет немного разнообразнее и стройнее. Нам же остается только включать внутреннего лингвиста и радоваться, что на нашу долю выпало счастье наблюдать в реальном времени ни много ни мало рождение нового союза.
А вот говорить на русском аналитическом языке наши правнуки все же не будут. Тенденция к аналитизму, начавшись еще в древности, сейчас только набирает обороты. И никто не знает, приведет ли она когда-нибудь к потере словоизменения или заменится какой-нибудь другой тенденцией, но пока она, безусловно, значима.
Глава 3
Заимствования – зло или обогащение языка?
«Русский язык мы портим. Иностранные слова употребляем без надобности. К чему говорить “дефекты”, когда есть “недочеты”, или “недостатки”, или “пробелы”?.. <…> Не пора ли объявить войну коверканью русского языка?»
Как вы думаете, кто автор этих слов?
Нет, не современный борец «за чистоту языка». Эти строки написал Владимир Ильич Ленин – в заметке «Об очистке русского языка» в 1919 или 1920 году[30]. То есть сто лет назад.
Испортился ли за это время русский язык? Нет. Изменился ли? Безусловно. Но хуже от этого он явно не стал.
В этой главе мы разберемся, какое место в языке занимают заимствования и так ли «непатриотично» использовать их в своей речи. А еще обнаружим, что многие слова, которые сегодня нам кажутся привычными и родными, на самом деле когда-то очень давно пришли из других языков и, возможно, раздражали людей точно так же, как сейчас кого-то раздражают «кейс» или «пойнт».