Светлана Петрунина
Юмористические сказки
– Ку-куууууу…
– Чего раскукукалась?! – строго заявила бабушка Петря.
– Ку-куууууу…
– Ну ладно тебе! – голос бабушки Петри чуть смягчился.
– Ку-куууууу…
– Ну что же такое? Ну хватит… Тебе что, плохо? У тебя температура? Как же так? Совсем тебя замучили! Ты моя бедненькая… Как же можно тебя так в темноте-то держать? Ты же задохнуться можешь. Ай-яй-яй. Ты моя хорошая. Иди-ка ко мне. Ой, какая ты миленькая. Ой, какая ты красавица.
Мама стояла, как тумбочка, и хлопала глазами. Оказывается, бабушка Петря знает такие слова, как «хорошая», «миленькая», «красавица»? Мама не признавала старушку. Никогда она не видела бабушку Петрю такой доброй.
В этот день бабушка Петря окружила гусеницу Ку-ку такой заботой и любовью, что та мигом пошла на поправку. Все были счастливы. Особенно возвратившийся от Женьки Дениска.
На следующий день папа, мама и Дениска дружно простились с бабушкой, нагрузив для нее целый прицеп вкуснятины.
Спустя три месяца ко всем странностям гусеницы Ку-ку добавилось желание летать. Она заползала на шкафы, люстры и, извиваясь, прыгала вниз. Так повторялось пять тысяч раз в день. Сперва мама, папа и Дениска с интересом наблюдали за парящим питомцем, а затем привыкли и не удивлялись, когда с потолка ежедневно пять тысяч раз бухалась Ку-ку, то на голову, то в суп.
Все бы ничего, но спустя некоторое время гусеница Ку-ку совсем расстроилась и целыми днями пряталась в кастрюльке. Она хотела летать, но у нее не получалось. Дениска успокаивал несчастную: «Ты же гусеница. Ты и так красавица. Зачем тебе летать?».
Спустя еще несколько месяцев Ку-ку, как все гусеницы, спряталась в кокон. Дениска знал, что рано или поздно так получится, но все равно сильно затосковал по своей любимице. Больше никто не будет куковать, прятаться в холодильник, скакать с папы на маму, с мамы на Дениску, бухаться в суп, будить по ночам соседей.
Прошло несколько недель. Ку-ку сидела в коконе. Затем – месяц. Ку-ку продолжала сидеть в коконе. Затем – полгода, год, два года, три года. А Ку-ку все сидела и сидела в своем огромном синем коконе. Мама, папа и Дениска уже давно и думать забыли, что где-то в ржавой кастрюльке валяется какой-то кокон.
Наступила четвертая зима без Ку-ку. Дениска ходил в школу, играл с друзьями и занимался плаванием.
Одним солнечным морозным утром Дениска, как всегда, проснулся, потянулся во все стороны руками и ногами, и ему на палец приземлилась кукушка. Он даже подскочил от неожиданности и завопил: «Моя Ку-ку! Моя любимая Ку-ку! Ура! Ты, наконец-то вылупилась!».
Никто ничуть не удивился такому преображению. Ведь Ку-ку так хотела летать и куковать, и у нее все получилось.
С тех пор мама, папа, Дениска и кукушка Ку-ку стали жить вместе, и каждый был безумно по-своему счастлив.
__________________________________________________
Хочу!
«Хочу!» – закричала маленькая Зина, как только появилась на свет.
– Хочу! Хочу! Хочууууу! – кричала она изо всех сил, рыдая.
Мама с папой с паническим изумлением смотрели на малюсенькую девчоночку. Ведь она совсем еще не умеет ходить и говорить, а ее ножки и ручки беспомощно барахтаются в воздухе. Зато, слово «Хочу!» вылетало из уст этой маленькой крикуньи очень даже четко и звучно.
– Это, вообще, законно?.. – растерянно произнес папа. – Вот так – сразу… А где же «мама», или «папа»?..
– А чего же она хочет-то? – спросила мама, как-будто, саму себя.
– Попробуй, угадай! – возмутился папа.
– Давай, попробуем, – обнадежилась мама.
С этой минуты мама и папа начали пытаться угадать, чего же хочет их маленькая Зина.
Начали они с самого простого – молока. Молоко Зина, хоть и выпила залпом, но кричать не перестала. После каждого глотка она выкрикивала «Хочу! Хочу! Хочу!». Один раз она сделала паузу, чихнула, показала маме язык и опять – «Хочу! Хочу! Хочу!».
Затем в ход пошли всевозможные игрушки: погремушки, куклы, машинки, мячики, танчики, паровозики, солдатики, пароходики, палочки, шарики, самолетики, дракончики, дудочки, удочки, рыбки, пупсики, бусинки, молоточки, ведерки. Зина хватала каждую игрушку крепкими пальчиками, бросала в папу и, захлебываясь, продолжала кричать: «Хочу! Хочу! Хочуууууу!».
– Ну чего же она хочет-то?! – взмолилась мама.
– Хочуууууууу! – кричала в ответ Зина, крепко сжимая железный танчик.
Вскоре на крик «Хочу!» пришли соседи – Павел и Мария. Они долго думали, как помочь маме и папе, и, в конце концов, притащили Зине большущий телевизор. Они уверенно заявили, что нет ничего лучше для ребенка, чем «прикольные мультосы». Не успели они договорить, как: «БАЦ!!!» – в телевизор влетел железный танчик, отчего тот грохнулся на пол и разбился вдребезги.
– Грубиянка! – гордо заявил Павел, схватил Марию за руку и выскочил из дома.
– Хочуууууу! – вопила им вслед Зина.
Зина кричала и днем, и ночью, отчего скоро охрипла. И даже это ее не останавливало. Хриплые выкрики разносились по всему городу.
Вскоре все жители узнали о необычной девочке. Стали думать, что делать. Ведь невозможно было терпеть такое.
Первое, что пришло в голову, – это тащить в дом несчастных родителей все, что придет в голову: игрушки, посуду, магнитофоны, самовары, цветы, лопаты, рыбок, котят, щенят, платья, туфли, воздушные шарики, книжки, пылесосы, холодильники, телефоны, столы, стулья, скамейки, подгузники, тарелки, ложки, кружки, утюги, чайники, лыжи, санки и многое другое.
«Хочууууу!!!» – раздавалось в ответ.
Затем городские жители стали приносить еду: ванильное мороженое, пышные пирожные, каши, пестрые конфеты, картошку, мясо, апельсины, бананы, ананасы, мандарины. Один раз даже привезли на грузовике огромную запечённую акулу в яблоках. Папа с мамой онемели от взгляда выпученного желтого глаза огромной рыбы.
Один городской мальчишка по имени Вовка к ужасу родителей притащил на длинной палке жареного питона, сунул его растерянному папе и скрылся.
И снова: «Хочуууу!!!».
Потом, почему-то, все решили, что Зине одиноко без экзотических животных, типа кенгуру, леопарда, пантеры, крокодила, тигра, попугаев, льва, гепарда, жирафа, койота или гиены.
Когда у дома зарычали, зашипели и заревели хищные звери, родители скрылись в доме и в течение недели не выходили. Хорошо, что жители додумались смастерить для всей животной гвардии вольеры.
Когда и это не подействовало, вокруг дома стали высаживать всевозможные деревья: липы, пальмы, дубы, яблони, баобабы, клены, сосны, ели, туи, ясени, тополя. Может, спокойный шум листвы и аромат весеннего цветения успокоит Зину? Однако, ничего не помогало.
Через шесть месяцев такого безумия дом превратился в зоопарк, посреди которого гордо возвышался пятиметровый жираф и громко жевал бананы. Над крышей кружили ястребы, американские грифы и соколята.
В самом доме комфортно расположились деликатесы для всего зверинца: черви, личинки насекомых, крабы, креветки – для утконосов, ящерицы, лягушки, мыши и хомячки – для питонов, рыбы, змеи, улитки, черепахи – для крокодилов, куропатки, чайки и горностаи – для соколят. И днем, и ночью вся живность шебуршила, клокотала, крякала, кукукала и сводила с ума родителей.
Атмосферу всего этого «дурдома» с новой силой пронизывало оглушительное «Хочуууууу!!! ». В ответ с улицы раздавалось громкое дружное гоготание жеребцов и орлиное клокотание.
Это было невыносимо.
Однажды в гости к Зине пришел местный гипнотизер Вольдемар Степанович. Он умел заставить любого делать то, что ему нужно. В городе его немного побаивались. Ведь никто не хотел делать что-то против собственной воли. Поговаривали, что он однажды заставил всех жителей города себе на потеху водить хоровод вокруг своего дома. Никто этого, конечно, не помнит, но слухи ходили.
В другой раз, когда ему было скучно, он внушил всем, что в самый разгар жаркого лета наступила зима, и с восторгом наблюдал, как дети и родители лепили снежки из глины и грязи, катались на санках с цветочных горок и купались в зеленой траве, воображая белоснежные сугробы.
Вольдемар Степанович всегда надевал черный плащ, его длинный нос свисал ниже подбородка, а горбатая походка дополняла его образ мистической угрюмостью.
Гипнотизер вошел в дом, обратил взгляд на детскую кроватку и направился к Зине. Мама с папой в это время сражались с табуном из пятидесяти жеребцов, неумело пытаясь накормить их овсом, сеном, отрубями и морковью, и не обращали внимание на Вольдемара Степановича.
Через минут двадцать мама и папа увидели, как гипнотизер выходит из дома и стремительно удаляется. В это время они кормили у пруда крабами и креветками стаю утконосов. Увидав фигуру Вольдемара Степановича, они бросились к Зине.
Ворвавшись в дом, испуганные родители услыхали оглушительное: «Не хочууууу!!!!!!».
– Не хочу! Не хочу! Не хочу! – кричала Зина.
– Ой-ой-ой! Что же теперь делать. Раньше мы гадали, что она хочет, а теперь будем гадать, чего она не хочет, – запричитала мама.
– Ну, Вольдемар Степанович, спасибо вам, удружили, – с иронией произнес папа.
С этого дня папа и мама принялись избавляться от животных, деревьев, еды и всего, что попадалось на глаза. Надо сказать, что кушать и пить Зина тоже отказывалась, что безмерно расстраивало родителей. Как же она проживет без воды и питья?
Это тупик.
Шли дни. В доме и во дворе стало тихо, пусто и скучно. Мама и папа вынесли все, что предположительно не хотела их дочка. Выкопали все растения, убрали животных, прогнали грифов, ястребов и соколят. Больше не крякали утки, не ревели гиппопотамы, не чавкали жирафы, не гоготали жеребцы. Наступила полная тишина, в которую время от времени врывалось звенящее «Не хочу!!!».
Зина отказывалась кушать, отчего стала совсем худенькой, и все равно кричала, что есть мочи: «Не хочуууу!».
В конце концов папа злобно взглянул на давящую пустоту вокруг, встал и молча вышел вон из дома. Через минут пятнадцать он вернулся, волоча за собой упирающегося Вольдемара Петровича.
– А ну-ка, давай, делай так, как оно было!!! – крикнул папа гипнотизеру, угрожающе поднося кулак к его длинному носу. – Пусть лучше хочет, чем не хочет.
– Ладно-ладно. Я ведь помочь хотел. Просто что-то пошло не так. Она так закричала мне в ухо «Хочу!», что голова затрещала и вот, что получилось – полное «Не хочу!» – оправдывался Вольдемар Степанович.
Он вздохнул и начал работать под пристальным вниманием родителей.
Сперва гипнотизер водил своими корявыми пальцами вокруг головы ребенка и что-то шептал. Потом три раза плюнул на пол, крякнул, встал, сел, встал, сел, встал, сел, встал, сел и громко выкрикнул: «Гоп!», отчего Зина вздрогнула.
Наступила тишина. Все боялись шелохнуться. Зина сидела в своей кроватке и смотрела большими синими глазами то на маму, то на папу, то на маму, то на папу, то на маму, то на папу, то на… «Мама! Папа!» – неожиданно произнесла девочка и улыбнулась.
Родители были счастливы. Они душили в объятиях Вольдемара Степановича и от всего сердца благодарили.
С тех пор Зина успокоилась. Она научилась говорить и читать. «Хочу» и «не хочу» произносила только тогда, когда, действительно, чего-то хотела или не хотела.
Все бы ничего, да вот только Зина совсем перестала спать. Но это уже другая история…
__________________________________________________
Страшидла
В самом обыкновенном сказочном городе появилась на свет Страшидла. Оказавшись в своей уютной кроватке, она выпучила косой глаз на родителей, а ее огромный рот загудел оглушительным басом. Мама Страшидлы, Вера Ивановна, окаменела от ужаса, рассматривая безобразное одноглазое создание, а отец, Жора Петрович, поспешил упасть в обморок и вот уже минут десять имел удовольствие не любоваться своей новорожденной дочуркой.
В сказках ничего не происходит просто так. Однако, так трудно сразу угадать, зачем такое страшилище на свет уродилось. Голова у нее была, как арбузище – полосатая и огромная. Правая рука сгибалась в обратную сторону, а левая – и вовсе торчала без движения, как кривой прут из дерева. Ноги болтались одна другой короче, а пузо свисало то в левую сторону, то в правую.
Пока повитуха Зина и мама Вера с разинутым ртом глядели на «девчище», оно притихло, село на попу, по-коровьи зевнуло, снова бухнулось на кроватку и «смачно» захрапело.
Ох, как нелегко придется такому чудовищу жить в сказочной обыденности.
А сказочная обыденность представлялась самым чудесным образом.
В городе под названием БЛюк обитали тысяча семей, каждая собой уникальная.
Тысячу лет назад семья Парящих пролетала над пустыней и младший из семи братьев по имени Люк обратил внимание на призывные движения пузатого деревца. Это был маленький гордый Баобаб. Семья Парящих подлетела к нему, и так им понравилась безжизненная сухая пустыня, что решили они прекратить свои странствия и обустроить город, который назвали в честь Баобаба и Люка – «БЛюк».
Спустя тысячу лет БЛюк изменился до неузнаваемости. В нем жили тысяча семей, и, хоть, происходили они все от Парящих, но каждая обладала собственным уникальным даром.
Семья Телепатов читала мысли всех блюкцев. Иногда было забавно наблюдать, как какой-нибудь житель общается с одним из Телепатов.
– А…, – открывает житель рот, дружелюбно протягивая руку.
– Нет, я иду из дома, – отвечает Телепат.
– У….
– Да вот, надо лопату починить, – спокойно продолжает Телепат.
– И…
– Да нет же, все по-прежнему.
– О…
– Ну ты даешь. Да ну тебя. Ах вот оно что! Ах вот как! Досвидули! Фу.
Расстерянный житель продолжает стоять с открытым ртом и протянутой рукой. Видимо, Телепат прочитал те мысли, о которых несчастный и сам не догадывался.
Другая семья обладала даром исцеления. Надо сказать, что семью Целителей любили все, потому что, хоть город и был сказочным, но болеть иногда приходилось. Однако, Целители успешно справлялись со своим предназначением, и никто долго не хворал.
Были в БЛюке и такие семьи, чей дар считался сомнительным и даже опасным. Например, семья Огнепуков обитала на окраине города за металлическим забором. Их дом был построен из огнестойкого материала, потому что каждый Огнепук то и дело ненамеренно пукал шаровыми молниями. И если взрослые Огнепуки могли хоть как-то контролировать данный процесс, то новорожденные малыши со всей дури с хохотом и гоготом наслаждались стрельбой из огненных пуков.
Жила в БЛюке и семья Оборотней, члены которой могли превращаться в кого угодно, что угодно и когда угодно.
Три пятнадцатилетних брата из семьи Оборотней обажали резвиться на горе всем жителям. Каждый день они превращались в кого только могли придумать их шаловливые головки: в лягушек, собак, змей, лошадей, комаров, леших, блох, циклопов. А однажды они обернулись тремя алыми розами, которые очутились в руках молодой хрупкой особы из семьи Огнепуков. И когда вдруг перед ее носом возникли вместо прекрасных цветов три невоспитанные подростка, она от ужаса выпустила такой оглушительный пук, что он огненным залпом пробил огнеупорную крышу и рухнул на соседский огород семьи Водяных.
К счастью, Водяные всегда были готовы отражать атаки Огнепуков. И, не расстерявшись, они направили поток подземной воды на тушение катастрофы.
Зато Оборотни нахохотались от души.
Но давайте вернемся в семью, где сегодня на свет появилась Страшидла.
Вера Ивановна и Жора Петрович Плаксы обладали удивительным даром плакать драгоценными камнями. Весь дом семьи Плакс был усыпан драгоценностям. Сапфиры, изумруды, алмазы, рубины, александриты сводили с ума всех жителей БЛюка своим многокрасочным мерцанием.
Самыми драгоценными алмазами сыпал, рыдая, Жора Петрович. Хотя, надо сказать, что сорок лет назад, когда ему исполнилось три года, он перестал плакать, поэтому сохранилось всего 400 экземпляров камней.
Вера Ивановна «заливалась» рубинами. Три десятилетних сына Плакс: Иван, Олег, который был младше Ивана на три минуты, и младший Димочка разбрасывались соответственно александритами, изумрудами и сапфирами.
Размеры камней зависели от величины и глубины выплакиваемой печали. Чем больше была обида и скорбь на душе у Плакс, тем крупнее выходили камни. Появлялись они также по-разному: то фонтанировали от истеричного плача, то выползали с трудом из-за депрессивного настроения, то сыпались мелкозернистым водопадом, то просто падали. Бывали, конечно, и смешные случаи.
Однажды Вера Ивановна тихонько горевала в своей комнате, и как раз в тот момент, когда из правого глаза наполовину выполз огромный рубин, в комнату забежал Ванюша и весело чмокнул маму в щечку, после чего ей плакать расхотелось, а половина красного рубина так и осталась торчать вместо глаза.
Так она промучилась недели две, пока не появился следующий повод поплакать.
Один раз вся семья Плакс отправилась в легендарный магазин игрушек. Мальчикам было тогда по четыре годика и они впервые увидели сказочное многообразие игрушечного БЛюка. Надо признать, что игрушки в БЛюке были самые что ни на есть блюкские. Каждая семья вот уже на протяжении более 500 лет изобретала свой уникальный вид игрушек и приносила в магазин для продажи.
Тут были и самовозгораемые игрушечные животные от семьи Огнепуков, которые не пользовались большой популярностью, потому что хватало их на один раз, который мог стать последним не только для самой игрушки, но и для всей семьи, рискнувшей ее приобрести.
В отделе Оборотней продавались игрушки, меняющие свой облик каждые пять минут. Всего в этой диковинной штуке было запрограммированно один миллион преображений, после чего игрушка исчезала. Однако, как заверяли представители семейства оборотней, игрушка превращается в конце концов в молекулу воздуха, а не исчезает.
В отделе Водяных бурлила мокрая действительность: кудрявые фонтанчики, многоцветные пузыри, водяные мячи, игрушечные пистолеты из сладкой газировки. Завершало все это бурлящее великолепие огромная радуга, парящая по самым потолком.
Настоящее безумие творилось в отделе Телекинетиков – семьи, члены которой умели силой мысли перемещать в пространстве предметы. Посреди отдела располагалась внушительных размеров шахматная доска с бодро шагающими по ней фигурами. Сражение происходило настолько реалистично, что некоторые родители опасались приближать своих детей к боевым действиям. Кроме того, в отделе все вертелось, скакало, кувыркалось, летало, гудело, лопалось, сыпалось.
Этот отдел доставлял больше всего хлопот обслуживающему персоналу, потому что то и дело приходилось дружно носиться по всему магазину за прыгающими футбольными и теннисными мячами, скакать за игрушечными лягушками и даже ловить сачком плюшевого летающего дракона. Изможденные под вечер работники магазина передавали пост ночным сторожам, которые обреченно приступали к ловле игрушечных драконов, мячей и лягушек.
Как раз в этот отдел и наведалось семейство Плакс.
Тут же старшему Ванюше влетел в лоб теннисный мяч, от чего тот с истеричным воем брызнул во все стороны мелкими александритами.
Средний сын Олежка с восторгом ухватил за хвост плюшевого дракона, махнул пухлой ручонкой очумевшим родителям и с протяжным «Жжжжжжжж» рванул под потолок.
Только младший Димочка спокойно оставался сидеть на коврике, заливисто гоготал и получал искреннее удовольствие от наблюдения происходящего.
Очухавшись, Вера Ивановна бросилась с Ванечке, который утопал в груде голубовато-зеленых александритов, подхватила его на руки и начала успокаивать.
Жора Петрович схватил сачок и с воплями «Сыноооооооок! Держииииииись!» погнал галопом по всему магазину за плюшевым дракончиком.
Напряжение росло. Уже целый час Жора Петрович скакал по магазину за пархающим сыном, который как-то умудрился вскарабкаться на спину игрушки. Димочке становилось скучно. Вера Ивановна никак не могла успокоить Ванюшу, с ужасом таращась на шикарный шишак пурпурного цвета, да и сама она из последних сил сдерживала приступ истерии.
И вот, у всех разом наступило отчаяние. Даже Олежка начал похныкивать, проносясь в очередной раз над изможденным папой.
Секунда – и Вера Ивановна взрывается залпом рубинов, ей вдогонку следуют выстрелы александритов. Димочка решает не отставать от старшего брата и бахает сапфирами, а Ванюша завершает атаку изумрудной очередью.
После такого штурма всё замерло. Плюшевый дракончик с Олежкой свалился на голову Жоры Петровича. Покупатели и работники магазина, кто с фингалами, кто с выбитыми зубами, кто просто с синяками ошалело глядели друг на друга.
Семья Плакс, тем временем, поспешила удалиться, дабы самим не стать битыми.
Вот в такой чудесной семье в городе БЛюке и родилась Страшидла.
Под звуки раскатистого храпа своей дочурки Вера Ивановна размышляла, как могло случиться такое чудовище у таких миловидных родителей. Ведь всю жизнь Вера Ивановна считалась первой красавицей в городе, но это уже неважно.
Вдруг очнулся Жора Петрович и аккуратно заглянул в кроватку к малышке.
– Дааааааааа…., – задумчиво протянул Жора Петрович, – пусть будет Настенькой.
– Ничего себе – Настенька! – взвизгнула Зина.
– Не твое дело, – заступился за дочь Жора Петрович, – мы ее будем любить любую.
Так и начали жить. Днем Настенька выла, а по ночам храпела. Двигаться она толком не могла из-за физических недостатков, не улыбалась и глядела на всех огромным неморгающим глазищем.
Когда Настеньке исполнилось три месяца, с ее лысой головы исчезли черные змееподобные полосы.
– Ну хоть что-то, – вздохнула Вера Ивановна.
– Все отлично! – подбадривал супругу Жора Петрович.
Затем Настеньку поволокли к Целителям. Все члены уважаемого семейства долго-долго осматривали детское тельце и самое большое чудо, которой смогли учинить – это удалить прыщ на попе.
Все жители БЛюка постепенно узнали о горе семьи Плакс. Реагировали по-разному. Одним было все равно, другие посмеивались, третьи боялись, остальные сочувствовали.
