Светлана Савкина
Светлый путь в никуда
Сегодня он решил сделать жене сюрприз – пригласил на вечер свою коллегу, Арину Матвеевну, подкупив её коробкой конфет, за что она согласилась посидеть два часа с малышом.
А Лиля с Русланом вечером пойдут в ресторан, в который они ходили еще до свадьбы…
Старость
Старость подкралась незаметно. В 38 лет, Мила осознала-молодость и красота уходят. Как бы она не хорохорилась, как бы не врала себе что выглядит очень хорошо – сегодня, сидя перед зеркалом, она взглянула правде в лицо.
Сероватая кожа, слегка сползшая по бокам лица, второй подбородок (Откуда он при её худобе взялся?), дряблые щёки, шея, сеточка морщин под глазами, нависшие веки- при близком рассмотрении, это все прекрасно видно и сразу понятно- ей уже далеко не 25 и даже не 30. Зеркало не врет.
-Признайся себе уже, так будет легче. Твой век уже подходит к концу. Ты- старая.
-С кем ты там болтаешь?
-Сама с собой, Юр. С хорошим человеком от чего бы не поговорить?
Муж вышел из ванны, обернувшись в полотенце и Мила засмотрелась на него. Немного торчит живот, морщинки под глазами, но черт возьми, красив, собака. Широкие плечи от постоянной домашней работы в частном доме, руки -сильные и крепкие, стройные ноги. В свои сорок с небольшим-привлекательный мужчина хоть куда.
-Мил, ты бы видела, сколько твоих волос я вытащил из трубы! Вода вообще не уходила. Поразительно просто. Ты не лысая еще там?
Он пошутил, а Миле-как ножом по сердцу. В последнее время, она стала находить у себя седые волосы, но это еще не самое страшное, краска решала эту проблему. Самое страшное было то, что они стали выпадать и редеть. Пышные и красивые локоны превратились в потрепанную мочалку и ей даже не хочется лишний раз причесываться, что бы не расстраиваться.
Походы с мужем, будь то в кафе или в магазин-стали настоящим мучением для Милы. Каждый его взгляд на молодую, красивую девушку, причиняли ей неимоверную боль. Она даже не заметила, с какого момента начала предъявлять ему претензии по поводу этого. Доходило до скандалов со слезами и угрозами развода.
Он искренне удивлялся и не мог понять -отчего весь сыр-бор? Ну упал его взгляд на проходящую девушку, да, красивую, да, молодую, и что? Любит-то он свою жену, которая рядом, идет такая сердитая и своя, родная. И ни на кого он её не променяет. Странно, зачем она говорит, что он хочет её бросить и найти себе помоложе?
Прогулки превратились в выгул. Мила шла рядом и вместо того что бы наслаждаться моментами, пристально смотрела на мужа, пытаясь понять на кого же он сейчас смотрит. Что бы избежать скандалов, Юра теперь ходил с опущенной головой, что бы случайно не взглянуть на кого-то и не обидеть жену. Со временем, он старался избегать совместных выходов в свет и они, всё чаще сидели дома, перед телевизором.
В такие моменты-ей было хорошо. Она забывала, что наступает старость. Муж рядом, не смотря ни на что, такой любимый, обнимает и прижимает к себе, щипает, целует. Принадлежит только ей. Бог не дал им детей, но подарил друг друга.
-Юр, ты прости меня.
-За что?
-За то что устраиваю тебе. Ревную к каждому столбу. Плачу каждый день. Я ведь не боюсь, что ты найдешь себе кого-то. Боюсь жить в обмане. Узнать, вдруг, что ты с кем-то еще кроме меня. Если такое случится, просто скажи. Мы не чужие люди, я пойму тебя и отпущу. Вдруг ты захочешь ребенка?
-Что с тобой такое? Зачем сама себе причиняешь страдания с пустого места? Выдумаешь проблему и смакуешь её, ковыряешь до крови. Неужели просто нельзя быть счастливыми?
-Тебе не понять меня. Ты и в 50 лет найдешь себе молодую. А я уже и родить не смогу и на сухофрукт-мало кто позарится.
-Я люблю сухофрукты. Иди сюда, курага моя.
-А ты банан сушенный.
Вечер был прекрасный, наполненный нежностью, но наступал день, ярко светило солнце и все морщины опять бросались в глаза. Мучения продолжались.
В начале апреля, Мила поняла, что она, как женщина, окончательно увяла. Мужу об этом говорить не стала, решила подождать пару месяцев до своего дня рождения, когда ей официально будет 39 лет. Она очень тяжело перенесла этот удар природы. Женский век короток, она знала , но что бы вот так, когда ей еще нет сорока, это уж слишком. Какая несправедливость. Весна уже не радовала и пение птиц, цветение березок-всё это раздражало. Они цветут, а она повяла.
На работу ходила через не хочу, сутра заставляла себя просыпаться и идти в ненавистный молодой коллектив, который обсуждал будущие свадьбы, учебу, ипотеки, свои походы в клубы. В беседах она не учувствовала, не особо интересно было, да и признаться, они не торопились обсуждать с ней молодежные вопросы. В последнее время, руководство стремилось "омолодить" состав и набирало, в основном молодежь. Странно, что её еще держат-ведь консультировать клиентов должны красивые и молодые. Жалеют наверное.
Когда к ним устроилась Римма-все мужчины, от мала до велика- вдруг оживились и начали гарцевать перед ней и бить копытом, как жеребцы. Фигуристая, стройная, со стильной прической, она всем улыбалась и каждому давала надежду на счастье своим поведением-одному улыбнется, другому подмигнет, третьему позволит кофе ей преподнести.
Мила сразу обратила внимание, что они с Риммой, примерно ровесницы и было приятно смотреть на такую красавицу, которая лишила покоя всю мужскую половину сотрудников. "Вот ведь молодец. Есть еще порох в пороховницах!" Римма, увидев восхищенный взгляд женщины, выбрала рабочее место рядом с ней и обустроилась за соседним столиком.
Женщина оказалась очень разговорчивой и на Милу обрушился поток информации. Оказалось, что Римма замужем, имеет троих детей, ходит в спортзал, в бассейн. У неё есть молодой человек, на десять лет младше неё. Муж вечером заезжает за ней, хотя машины есть у обоих, но ему так спокойнее, что к жене никто не будет клеится после работы.
В течении дня муж и молодой человек звонили ей по очереди, обижались если она не брала трубку. Весь день она что-то болтала, шутила, успевала обслужить клиентов и флиртовать с новыми коллегами. Энергия била из неё таким ключом, как из пятерых молодых девушек-здоровых, счастливых и жаждущих приключений.
Вечером, Мила нашла в принтере её паспорт. Римма сканировала документы для трудоустройства и забыла их забрать. Любопытство заставило её взглянуть на первую страницу. Новенькой коллеге хохотушке уже сорок четыре года.
"Вот оно что, Михалыч… Сорок пять почти…"
Мила позвонила в клинику и записалась на завтра к врачу- нужно подобрать терапию, для облегчения её состояния. Климакс – не смертельный приговор. В конце концов, хватит портить жизнь мужу. Если он сегодня с ней, значит именно этот день она сделает счастливым для обоих. Пусть он и будет последним. А если уйдет к другой-то она благословит его и будет продолжать жить, радоваться.
По пути встретила салон красоты и зашла туда, просто так. Время было уже позднее, вряд ли они еще работают. Девушка на рецепшене спросила, что она желает.
-Не знаю даже. Хочу здоровые волосы, нормальную прическу, а не эти кудри торчащие в разные стороны…
-У вас есть в запасе часа четыре?
-У меня в запасе целая жизнь.
Девушка оказалась с юмором и, положив руку на плечи Милы, слегка подтолкнула в один из залов.
-Тогда ни слова больше, я знаю кто вам поможет. Катя! Встречай, твой клиент.
Катя взглянула на безжизненные, вялые кудри, похожие на длинные пакли.
-Для вас я вижу вариант с ламинированием и короткую стрижку. Доверитесь?
-Делайте с моими волосами все что хотите. Хватит уже цепляться за ненужные вещи.
Это она сказала сама себе.
Из салона вышла девушка. Она останавливалась около каждой стеклянной витрины и смотрела на себя. Гладила по шелковым волосам, вдруг резко заканчивающимся около плеч и не верила, что в отражении она видит себя, двадцатилетнюю, совсем другую, "клёвую кису", как сейчас модно говорить.
Зашла в винный магазин и выбрала лучшее вино. Надо отметить её перерождение.
-Девушка, паспорт покажите.
-У меня нет.
Мила растерянно стояла у кассы, в душе ликуя и смеясь."давно у меня паспорт не спрашивали. Какой милый продавец!"
-Вынужден вам отказать в продаже.
Выходя из магазина услышала, как продавец жаловался своему коллеге.
-На фиг надо, с этими малолетками связываться. Не поймешь сейчас. Выгоды на тысячу, а проблем на миллион.
Шла, почти бежала, без вина, но с чем-то ценным и очень дорогим- ощущением огромного счастья, распирающего её и его было так много, что хотелось обнять проходящих прохожих, сказать им что-то приятное.
Муж встретил её как обычно-обнял, поцеловал.
-Тебя не узнать, мать! Пускать домой не хотел даже. Подумал, что это за студентка тут рвется ко мне в дом.
-Стало лучше, Юр?
-А что ты сделала? Брови накрасила? Шучу-шучу!
-Просто скажи, я тебе больше так нравлюсь?
-Нравишься? Когда ты наконец поймешь, что я люблю тебя? Хоть налысо побрейся, мне не важно. Давай просто жить, радоваться и стареть вместе?
В обычный день, Мила страшно обиделась бы, что он не отметил удачную прическу, но сегодня было очевидно- судьба подарила ей подарок -Юру и его любовь. Всё. Этого достаточно с лихвой.
Утром у гинеколога, Мира рассказала о своем недуге.
-Доктор, у меня скачет настроение, то в жар то в холод кидает. Я слышала что при климаксе можно облегчить симптомы. С настроением-беда. Плачу и смеюсь одновременно почти.
-Да, вы правы. Сейчас сдадим анализы, сделаем УЗИ и я вам назначу препараты.
-Как вы думаете, почему так рано? Мне сорок-только в следующем году.
-Я вам больше скажу, это и в тридцать лет случается. Что уж этому виной- не знаю. Сваливаем на экологию, на образ жизни. Но вы не переживайте, это не приговор, с нашей медициной. Женщина так же живет, как и раньше. Проблема ведь больше в голове…
Через пол часа, сдав все анализы Мила лежала на кушетке, а врач вдруг засмеялась.
-Вашему климаксу примерно 13 недель. Похоже, что мальчик.
Старость пришлось отложить, лет на двадцать точно. А там уж как получится.
Занавески
-Надо будет завтра постирать занавески, пропылесосить и съездить в дальний магазин.
Антонина придумывала новые дела для Игоря, который завтра должен был приехать навестить маму. Со стороны, могло казаться, что она хочет загрузить работой сына, которого видит так редко, вместо того, что бы спокойно посидеть с ним, поболтать. Нет, это не так.
Сына она очень любит и может сделать все дела сама. И в магазин ей сходить не трудно. Всё равно целый день нужно себя чем-то занять. Просто, если он поймет, что делать ничего не нужно-выпьет стакан чаю наспех, спросит как дела и начнет смотреть на часы. А потом, улучив момент, вскочит, как бы невзначай, и пойдет в сторону двери.
-Ладно, мамуль, пойду я.
Антонина хочет расплакаться, попросить сына не уходить так быстро, посидеть еще хотя бы часик. Но видит- он рвется быстрее уехать, к жене, домой. Она уже пишет ему сообщения, видимо, спрашивает где он так задержался. Можно попытаться уговорить остаться Игоря, побыть с ней, но он будет страдать и разрываться между двух огней. Поэтому, Антонина делает улыбку на лице, прижимает к себе такого большого и сильного мужчину, отпускает его.
-Конечно, сынок, иди. Спасибо что навестил. Позвони, как доедешь.
-Ты не обидишься?
-На что? Я же понимаю, у тебя дела, работа, семья. Всё хорошо, беги давай, лифт вон уже приехал.
Закроет за ним дверь, встанет к окну помашет ему рукой и когда машина скроется из виду-даст волю слезам. Поплачет, выпьет валерьянки, заварит себе ромашковый чай и сядет как обычно одна, перед окном, снова начнет отсчитывать дни когда Игорь соберется к ней. Обычно, он звонит и предупреждает за день, за два.
-Мам, ты завтра дома будешь? Заеду в районе обеда?
-Зачем спрашиваешь? Я всегда рада тебе!
Времени катастрофически не хватает, но Игорь чувствует вину, за то что мать всегда одна и у него, на неё, остается только пара сухих звонков и визит раз в неделю, а то и в две. Чувствуя грусть в голосе мамы, которая уже понимает, что он забежит только на полчаса, Игорь хочет как-то порадовать её, приободрить.
-Мам, а давай завтра я что-нибудь сделаю для тебя? Сходим погулять в парк?
Голос мамы становится веселее и у Игоря в душе просыпается к ней такая нежность и любовь, и не знает что придумать-лишь бы она была счастлива. Хочет подарить ей путевку в санаторий, о котором она мечтала, но денег постоянно нет-всё съедают кредиты и ипотека. Захватит по пути пачку печенья и чая, вот и весь гостинец. Антонина потом угощает соседку, рассказывает как приезжал Игорь, принес ей угощение.
Пару раз, Антонина дала волю эмоциям и высказала сыну, что он не любит её и приезжает, только когда едет в её сторону по работе.
-Ты лучше не приезжай на 20 минут. Только мне сердце тревожишь. Приезжай реже, но на подольше, или на весь вечер. Я так страдаю по вечерам, сынок.
Сказала и пожалела. Игорь молчал, а потом и вовсе, не отвечал на звонки два дня. Когда он набрал её после долгого молчания, просила у него прощения.
-Сынок, хоть на пять минут заходи, в любое время. Увижу одним глазком тебя, уже хорошо.
Вечера Антонины были до безобразия одинаковыми-тоскливыми, мучительно долгими, порою тревожными и зловещими. Если днем, можно было себя отвлечь походом в магазин, телефонным звонком каким-нибудь знакомым, или просто посмотреть в окно, то поздним вечером, все становилось невыносимо тяжелым, грустным.
Было очень страшно от понимания того, что это навсегда. Навсегда будет одна, вот так встречать вечера и ночи, смотреть в темноту и слушать эту тишину, от которой она уже, кажется, начала глохнуть. К страхам одиночества добавился страх за свою жизнь- начало скакать давление и Антонина пару раз вызывала скорую помощь, оставив входную дверь открытой-ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание.
Оба раза скорая помощь приехала через два часа. Оно и понятно, к пенсионерке едут в последнюю очередь, тем более-какая ерунда-давление. Она и не обижалась. Одной бригаде даже была очень благодарна-они участливо расспрашивали её о самочувствии, сделали укол, погладили по руке, подождали когда нормализуется состояние и, пожелав спокойной, ночи -уехали. Вторая бригада не церемонилась-молча укололи, молча ушли. И на том спасибо.
У Антонины была мечта. Однажды, сын отпросится у жены и придет к ней с ночёвкой. Она напечёт ему пирогов, мама с сыном будут разговаривать весь вечер, а когда Игорь уснет, будет украдкой смотреть на него спящего, гладить по непослушным вихрам. Будет поправлять ему одеяло, как когда-то много лет назад, когда он был маленьким мальчиком. Этой ночью она совсем не ляжет спать-такое счастье привалило и она спит. Нет уж. Выспится потом.
-Мама, мы же в прошлые выходные уже снимали занавески!
-Сынок, они пыльные быстро становятся, я потом чихаю.
Игорь плохо скрывая недовольство встает на стул и снимает тюль, которая стала прозрачной от частых стирок. Антонина в душе улыбается-сейчас целый час они будут крутиться в машине, в это время он будет менять фильтр для воды. Потом они будут пить чай. Времени еще вагон.
-Игорь, расскажи немного, как на работе у тебя? Похудел ты сынок. У тебя всё в порядке?
-Да мам, устаю просто на работе.
Пока он менял фильтр, снял футболку, что бы не намочить, Антонина с любовью смотрела на спину своего мальчика. Подошла быстро, испунанно потрогала царапину. Нет показалось, просто след от паутинки. Широкая, мускулистая спина. Красивого сына вырастила, хорошего. Повезло его жене. Жаль, с невесткой не сложились отношения. Вроде не ругались, не обижались, а не хочет приезжать и внуков, в основном к своей матери возит.
-Сынок, внуков бы мне привезли, хоть на пару часов. Мальчишки совсем ко мне не привязаны.
-Мам, ты же знаешь Светку. Да и ты упрямая тоже.
-Я же ни слова ей плохого не сказала ни разу. Не понимаю, за что она так со мной. Мне так обидно, что ты ко мне-на час дай бог приезжаешь, а к Светиным родителям на все выходные, с ночевкой.
-Мы к ним за мясом ездим, в бане помыться, на природе отдохнуть..
-А у меня нет денег помогать вам, вот и не жалуют бедных родителей дети.
-Я не это хотел сказать, не обижайся, прошу, Мам. Мне и так тяжело, и тебе хочу время уделить и Светка нервничает. Не рушить же мне семью сейчас.
-Ты прав сынок. Давай ругаться не будем. Сейчас чай попьем и поедешь. И так спасибо, сегодня столько времени мне посвятил.
Игорь уехал, а она достала старый фотоальбом. Вот маленький Игорёк сидит на горшке, в руках держит ремень. Улыбается всеми тремя зубами, такой хорошенький. Тут уже постарше, стоит в шапке заячьей, в сером пальто. Лицо недовольное, хочет гулять идти, а его фотографируют.
Тоня была хорошей мамой. Плюнула на личную жизнь, на друзей, сильно любила сына, даже слишком. На себя- не хватало ни времени, ни любви. В награду за всё это-оказалась совсем одна, не удел. Живет от встречи до встречи, от звонка до звонка. Вот, опять два часа ночи, а сон не идет, ноги болят и в груди что-то колет.
Надо бы пройти обследование, но в поликлинике усмехаются, мол в твоем возрасте если болит, то хорошо, значит жива. А в платную, с одной пенсией, не расходишься. В душе так тяжело, хоть волком вой. Если бы не Игорь, давно бы сума сошла, от боли и тоски. Быстрее бы взошло солнце и наступило утро. Игорь, как обычно позвонил на сотовый, в момент когда вышел из дома, на работу. Дома звонить нельзя, Света раздражается и не дает ему сказать слова.
-Мама доброе утро! Как ты себя чувствуешь?
-Всё хорошо сынок!
-Я послезавтра собираюсь в ту сторону, заеду к тебе.
-Хорошо, буду ждать!
-Может какие дела поделаем, в парк сходим.
-Да, занавески надо постирать, окна помыть.
Через десятки километров, сквозь телефонные волны, почувствовала добрую улыбку сына.
-Договорились, Мамуль.
Антонина открыла окно, вдохнула свежий весенний воздух и поставила чайник.
-Какой хороший день сегодня.
Подарок
-Стой, там человек лежит!
-Не видно ни черта, что ты там разглядел? Только снег кругом, дороги не видно!
-Останови, говорю! Красная тряпка к дереву привязана!
-Спьяну видится тебе что-то, дядь Коль. Заглохнем, смотри, сам толкать будешь.
***
Алёнку, после университета отправили работать в деревню, за девять километров от родного села, по распределению. На выходных, молодая учительница уезжала домой на рейсовом автобусе, в рабочие дни жила у бабы Нюры, которая сама предложила уголок для девушки, не сколько из-за платы, чисто-символической, сколько из-за компании, чтобы было с кем коротать вечера, особенно осенью и зимой.
У бабы Нюры было хорошо. Женщина встречала её после работы свежим супом, ужинала вместе с ней, узнавала как прошел рабочий день и советовала присмотреться к парням, которые по её мнению очень подходили на роль мужа.
В родном доме у Алены было не принято разговаривать по душам-строгая мама, погрязшая в заботах о восьмерых детях, равнодушный папа, который прятался от ворчания жены в предбаннике и там читал газету, никто из них не интересовался чем заняты мысли детей-сыты, одеты и ладно. По выходным, девушка уезжала в родной дом с неохотой- разве ждут её там? Только дела какие сделать и денег забрать. Баба Нюра же стала для неё роднее и ближе мамы-добрая, отзывчивая и веселая.
-Вот советую тебе женихов, а уйдешь, что делать буду?
В ответ, Алена улыбалась и старалась скрасить жизнь пожилой женщине, помогала с уборкой, поливала огород, таскала воду в баню и дом, да и просто сидела вместе с ней, вечером у двора, на скамейке где они, по-женски, сплетничали и обсуждали соседок.
-Смотри-ка, Лизавета хвост прижала, ходит за мужем на задних лапках. Видно чует вину за собой.
-А что случилось?
-О! Ты бы видела! Сегодня сутра муж выгнал её из дому, кричал, что спуталась с приезжим строителем!
-Он поймал их вместе?
-Нет, но люди зря болтать не станут, видно донес кто. Покричал, поплевался, за ворота вытолкал, а через час обратно пустил. Видно обедать захотел, а подавать некому. Паразит.
Алена смеялась от шуток бабы Нюры так, что болел живот. Скоро, две женщины сблизились и даже скучали друг по другу. Баба Нюра, заметив скудный гардероб Алены, однажды, просто так подарила ей новые, теплые подштанники.
-На, дочка, носи, а то простудишься.
Для Алены это было так непривычно, что она долго еще благодарила бабу Нюру за подарок. Её первый в жизни подарок, с любовью и заботой о ней.
Бабье лето разыгралось не на шутку- в октябре, днем было жарко, как в июле. Алена возвращалась из школы, радуясь внезапному солнышку и теплу. Сняла пальто и перевесив через руку шла домой, представляя, как баба Нюра нажарила лепешек и посматривает в окно, выжидая свою постоялицу.
Около ворот, девушка встретила хозяйку с испуганными глазами и старым одеялом в руках. Она хватала Алену за руки и подталкивала в сторону бани.
-Прошу тебя, переночуй сегодня в летней кухне. Ко мне дочка приехала, два года её не видела. Она не любит, когда посторонние в доме, ругается.
-Там же холодно ночью и мыши бегают..
-Вот одеялко тебе, а мышей там не будет, кота запрем на ночь. Только не показывайся ей на глаза, пожалуйста, обидится, вдруг не приедет больше.
Сказала и затолкала её в летнюю кухню, грязную и нетопленную. Сначала Алена плакала. Она считала женщину если не мамой, то тетушкой, любимой и любящей. Торопилась домой как в своё родное гнездышко, где они вдвоем уже немного обустроили быт, покрасили стены, утеплили окна, побелили печку. А как только появилась своя родная дочка, Алена оказалась совсем не нужной и её выкинули как ненужную вещь.
-Завтра же уеду. Найду жилье получше.
Спустя пару часов, немного успокоилась и поняла, что хочет есть. Выходить ей запретили и она начала искать на пыльных полках что-нибудь съестное, хотя бы сушенные грибы или яблоки. Нашла мешок черствых сухарей, приготовленный для кур и немного погрызла их. Когда стала замерзать накрылась одеялом и всю ночь слушала шуршание мышей. Кот сбежал в первый же час, найдя выход на улицу через крышу. Вздремнула часок и, на рассвете, направилась в сторону школы, голодная, замерзшая и в помятом платье.
Вечером её встречала баба Нюра. Напекла пирогов, сварила картошку, пожарила грибов. Увидев, как девушка принялась собирать вещи, силой сгребла её в охапку, обняла и стала гладить по спине, по голове.
-Доченька, прости меня, прости! Люда так редко приезжает, сердитая, нервная. Я уж не знаю как угодить ей, так сердце за неё болит! В таком возрасте девка, одна, и работа тяжелая. Вот родишь и поймешь, каково это за дитя свое переживать! Не уходи только. Я тебя как дочку полюбила.
Алена положила сумку обратно и села на стул. Её нигде не ждут. Это единственный в мире человек, что заботился о ней.
-Пахнет так вкусно, кушать хочу, сил нет.
-Давай, доченька, садись к столу. Я сегодня баню затопила, что бы тебя отогреть. Сходим, попаримся.
Постепенно, обида Алены прошла и она даже поняла бабу Нюру. Пару раз, ходили вдвоем на почту, заказывать переговоры с Людой и в телефонной трубке было слышно, как грубо дочь разговаривает с мамой, ругает за то что беспокоит ее и заставляет тащиться до городского телеграфа в такой холод. Женщина писала письма дочери, переживала, но та не отвечала на них. Когда уже отчаяние зашкаливало, она хотела услышать голос дочери и в сильных волнениях шла ей звонить.
Новый год Алена решила встречать с бабой Нюрой. В конце декабря отвезла большую часть зарплаты маме и на следующий день отправилась назад. Родители вопросов не задавали, денег привезла-хорошо, можешь отправляться на все четыре стороны, уже не маленькая.
Оказавшись в районном центре, на базаре выбрала подарок бабе Нюре- красный теплый шарф из натуральной махровой шерсти и теплые носки. В душе радовалась, удивлялась-как приятно делать подарки своим близким. Почему мама никогда не делала им подарков?
Как хорошо становится на душе, когда понимаешь, что близкий человек обрадуется. Вот развернет шарфик, укутается в него и будет носить, хвастаться перед соседками. Алена даже знала, что будет говорить женщина своим знакомым, которых встретит в магазине.
-У, деревня! Кто сейчас в пуховых платках ходит? Сейчас модно вот такой мухервый шарф носить, темные вы люди!
Разыгралась метель и сильно похолодало. Как на зло, автобус сломался перед самым выездом, а обратно домой ехать тоже никак-рейс был час назад. В райцентре нет ни одного знакомого человека. Алена решила идти пешком, к бабе Нюре. Девять километров она пройдет за часа три, быстрым шагом. Дорога была знакома, уже приходилось там шагать летом. По расчетам, должна успеть до темна пройти большую часть пути.
Первые сорок минут, путь Алены был уверенный и даже легкий-быстрый шаг не давал ей замерзнуть, деревья вдоль дороги мешали ветру и снегу усложнять ей путь. Когда кончились посадки, вдруг поднялся сильный, пронизывающий ветер и жесткие снежинки больно хлестали по лицу. Алена сразу продрогла, метель набирала обороты. Кругом все заметало и несколько раз она проваливалась в сугроб, набирая полные сапоги снега.
Паника охватила Алену, когда она поняла, что начинает темнеть и становится холоднее. Руки, ноги, лицо окоченели, она достала шарфик, который приготовила в подарок. Обернула вокруг шеи и головы, оставив только полоску для глаз. Новые носки натянула прямо на варежки и продолжила идти.
Через полтора часа, ей казалось, что кровь начала стыть в жилах сил, делать шаги становилось всё труднее. Алена уже допускала мысль, что придется тут остаться навсегда, под снегом. Впереди не видно ни одного огонька, сплошная темнота. Ветер так страшно завывал и ей казалось, что где-то не далеко воет волк.
-Лучше замерзнуть, чем быть съеденной.
Алена устала, сильно. Ног и рук она уже не чувствовала, шагала всё медленнее и тише. Смысла бороться со стихией уже не видела. Постепенно остановилась и упала на дорогу.
-Всё, больше не могу. Быстрее бы всё закончилось.
Мысли начали путаться, снег потихоньку засыпал девушку и темнота окончательно настигла её в дороге. Алена, вдруг, открыла глаза и представила, как завтра поедет техника или автобус, наедут на неё. Водитель будет чувствовать себя виноватым, переживать.
-Надо сползти с дороги на обочину.
Собрала все силы и отползла в сторону. Руки погружались в снежные кучи, но уже ничего не чувствовали. Легла на спину и прямо перед лицом увидела куст. Кое-как сняла с себя красный шарф и повязала на ветку.
-Так будет легче найти меня.
Закрыла глаза и провалилась то ли в сон, то ли в забытье. Сквозь дымку увидела улыбающуюся бабу Нюру. Она месила тесто и мучной рукой поправляла платок. Яркие лучи солнца падали на половицы, на стол, было так светло, чисто, пахло хлебом. Печка, хорошо затопленная печка была огромная, больше дома и в ней весело потрескивали дровишки. Алена прислонилась к ней спиной и стало так тепло, так хорошо.
***
Николай с шурином Васькой, возвращались домой на старом УАЗике. Поездка была удачной-продали всё мясо и от радости заскочили отметить это дело в кабак. Пока выпивали, не заметили, что наступил вечер. Василий, выезжая на проезжую часть, засмеялся, тряся бородой.
-Ну всё, Колька, жена тебя съест с потрохами. Скажет, где тебя носило, потаскун.
-Не съест. Выручку же везу хорошую. И вон, купил ей валенки новые.
-Ты как зайдешь, сразу деньги кинь в неё, потом валенки, может не сразу ругать будет.
-Женю я тебя Вася, Посмотрим как запоешь. Смотри на дорогу лучше, всё замело вон.
-Никогда! Что бы я как ты боялся чихнуть без спросу?
-Найду невесту тебе этим же летом женю, помяни мое слово. Я тебе заместо отца и брата, слушайся меня.
Машина кряхтела, пыхтела, того и гляди встанет посреди дороги.
-Может переночуем тут? Как бы не застрять на пустыре на этой колымаге
-Нет, Ольга ждать будет, поехали, проедем как-нибудь.
-Ох, сестра моя крепка на руку, совсем мужика запугала.
-Стой, там человек лежит!
-Не видно ни черта, что ты там разглядел? Только снег кругом, даже дороги не видно!
-Останови, говорю! Красная тряпка к дереву привязана!
-Спьяну видится тебе что-то. Заглохнем, смотри, сам толкать будешь.
Николай выскочил из машины и возле куста с привязанным красным шарфом увидел припорошённого снегом человека.
Василий на руках занес замерзшую Аленку в дом.
***
Свадьба была в самом разгаре. Беременная Ольга с бабой Нюрой наряжали невесту и ждали жениха. По-бабски, пускали слезы, глядя на белое платье. Красный шарф, аккуратно сложенный лежал на видном месте, на нём спал кот. Баба Нюра взглянула на него и задумалась.
-Самый дорогой подарок в моей жизни.
-Нам с Колькой тоже подарок бог послал, после стольких лет ожидания.
Ольга погладила живот.
-Вы жизнь спасли, вот вам и награда пришла. Ладно, идем, дочку мою замуж выдавать.
Василий с Николаем стояли около сельсовета и взволнованно топтались.
-Дядя Коля, когда поедем уже?
-Ишь ты, не торопись, холостяк закоренелый. Если бы тогда поспешили, остался бы без невесты.
Решение
В какой момент, Вика поняла, что оказалась в очень неприятной, страшной ситуации? В какую именно секунду, такой сказочный день превратился, вдруг в кошмар, изменивший её жизнь на до и после?
Было прекрасное, весеннее утро. Яркая, сочная трава радовала глаз-это момент, как и молодость, пролетит-не заметишь, как она потускнеет, пожухнет. Вишни, яблони, как юные и невинные девушки, скромно стояли и скрывали свою чистоту в набухших бутончиках розоватых цветках. Птицы пели о том что они счастливы а опьяненные свежим воздухом пчелы, сидели на одуванчиках. Солнце ласково пригревало и давало надежду на то, что всё будет хорошо.
Вика уже неделю жила в деревне у младшего брата. Взяла отпуск и махнула на все четырнадцать дней за двести километров от шумного города. В последнее время, её мучали страхи. Ночью не давали заснуть мысли о грядущих переменах. На которые она еще не решилась и скорее всего уже не решиться.
На работе, ей предложили контракт за границей- неожиданно и чисто случайно. Перспективная и блатная коллега, для которой выбивалось это предложение, вдруг оказалась беременной, в самый ответственный момент. Западная фирма уже дала добро и запросила данные будущего сотрудника, а тут такое дело-момент не вписывающийся в условия. Под рукой оказалась Вика, наиболее подходящая на эту роль-сроки горят, искать кого-то другого уже нет смысла. Дали две недели на принятие решения.
Вике бы радоваться и молится от счастья, да что-то так тревожно на душе было. От неё требовалось всего ничего-бросить всё и уехать неведомо куда, одной. Честно признаться, бросать особо нечего. Старая, российская тарантайка, и съемная квартира.
Уже полгода, как она встречается с мужчиной, встречи редкие и парень не стремится выводить их на новый уровень, но после развода это был первый человек, кому она доверилась. При встречах, пыталась мягко выяснить, что их ждет дальше, нужна ли она ему, любит ли он её, что-то мямлила, а он умело съезжал с темы и Вика так и оставалась в подвешенном состоянии.