Светлана Шахова
Незнакомец из подсознания. Книга 1
Глава 53
«Хоть бы сдать, хоть бы сдать…» – как заклинание твердила Алла, ощупывая ремень и подол юбки, куда зашила шпоры.
Рядом шептались. Отмучившиеся студенты сообщали остальным номера билетов, которые метили, и какие в них вопросы. Те распределяя их между собой, судорожно повторяли нужные темы.
Из аудитории выскочила сияющая Лола.
– Уф! Отстрелялась!
– Отл?! – спросил кто-то.
– Йес! – выкрикнула она и шепнула подруге: – Не волнуйся, там все списывают.
Алла вошла в аудиторию. Увидела единственное свободное место для подготовки. «Первая парта. Прям перед носом психологички. Плохой знак», – мелькнуло в голове.
Взглянула на билеты. На множестве из них стояли точки, галочки, чёрточки. Пожалела, что не уточнила, какие именно вопросы метили. Занесла руку, дёрнулась в одну сторону, в другую, зажмурилась, вытащила билет.
«Так и думала! Попалось то, чего не знаю, – застучало в голове. – Но шпоры эти точно есть. Только бы не спалиться».
Татьяна – так студенты между собой звали худую, рыжеволосую, неопределённого возраста преподавателя психологии – слушала философствования Чепчикова.
Алла поймала момент, когда тот вывел её на спор, развязав нешуточную словесную баталию, расстегнула пуговку манжета, достала из рукава бумажную гармошку. Дрожащими пальцами распустила, уложила на коленку, прикрыла подолом.
Кровь прилила к лицу, сердце готово было выпрыгнуть через горло. Сделав невероятное усилие, Алла подняла глаза. Татьяна Михайловна продолжала методично излагать студенту свою точку зрения и, казалось, не обращала на прочих ни малейшего внимания.
Алла немного успокоилась и приступила. Нервно пробежала глазами по шпаргалке, стараясь запомнить как можно больше. Потом расслабилась ровно на то время, пока переносила информацию в черновик. Повторила так несколько раз. Вскоре поняла, что это сумасшествие вот-вот закончится. Стало подкатывать ощущение счастья. «И вот она – последняя точка! Ура!»
– Так-так, Покровская. Что это у вас там? – послышалось сверху.
Аллу пронзило. Она вспыхнула, руки и ноги обмякли. Голова машинально повернулась. Со стороны свободного места, чуть сзади, над ней возвышалась Татьяна Михайловна, а конопатый палец указкой торчал в сторону шпаргалки на колене.
Алла с ужасом осознала, что непозволительно потеряла бдительность и теперь не отвертеться. Сгребла «гармошку» в комок. Упала головой на парту. Всхлипывая, задёргала плечами, а вскоре мелко затряслась всем телом.
Преподаватель села рядом и заговорила неожиданно спокойным, тёплым голосом:
– Так. Вот что, Покровская, вы мне тут не истерите. Знаю я вашего брата – студента. Нагуляетесь, потом за ночь шпоры накатаете и думаете, что преподаватели – дураки – не догадаются. А я между тем совсем недавно сама институт окончила. Все эти штучки-дрючки знаю. И вот что советую: не умеете списывать – не беритесь, – она немного помолчала и добавила с иронично-напускной строгостью: – Но потому как и я не без греха, за то, что вы самостоятельно эти шпоры писали, а следовательно, кое-что в голове осталось, тройку всё же поставлю. И не благодарите!
Алла подняла полные слёз глаза и, громко всхлипнув, зашептала:
– Татьяна Михална… Мне нельзя тройку… Я не могу без стипендии… Мама одна… Ей не справиться…
– Вот оно что, – проговорила преподаватель в задумчивости. – Хорошо, вот вам ещё сутки. Завтра в это же время приходите на пересдачу.
***
Алла обложилась конспектами.
– Доченька, ты снова учишь? – удивилась Екатерина Михайловна. – Разве сегодня не последний экзамен был?
Пришлось соврать.
– Ага. Народу было слишком много, психологичка не успела принять у всех и перенесла оставшихся на завтра.
Алла просидела так до раннего утра. Потом упала без сил. Часок вздремнула, вскочила и, не позавтракав, снова принялась повторять, пока не пришло время отправляться в институт.
Зеркало в прихожей предъявило огромные чёрные круги под глазами. Алла ужаснулась, но времени на камуфляж не оставалось, пришлось отправляться как есть.
– Да что с вами, Покровская?! – ужаснулась Татьяна Михайловна, когда Алла вошла в аудиторию. – Вы будто вагоны всю ночь разгружали!
– Нет, я просто готовилась к пересдаче, – пролепетала она.
– Ах вот как. Похвально. Надеюсь, не шпоры писали? – понимающе качая головой и чуть заметно улыбаясь, проговорила преподаватель. – Ну тогда присаживайтесь.
Билетов на столе не оказалось. «Будет гонять по всем темам», – подумала Алла, приземляясь на стул.
– Давайте зачётку, – потребовала Татьяна Михайловна.
Трясущейся рукой протянула синюю книжицу. Приняв, преподаватель немедленно открыла, вывела оценку и вернула.
У несчастной Аллы захватило дух. Почудилось даже, что её осунувшееся лицо округляется.
– «Четыре»?! – выговорила чуть слышно.
– Да, Покровская! И чувствую, что могло бы быть и «пять», если бы вовремя потрудились.
– Спаси-и-ибо, – прошептала Алла.
Ей хотелось вскочить и побежать, крича на всю улицу: «Я сдала первую сессию! Я сда-ла-а-а!»
Но Татьяна Михайловна жестом остановила.
– Покровская, я знаю, что вы ходите в турклуб, – она улыбнулась, поймав недоумённый взгляд Аллы. – Не удивляйтесь. Я знаю всех, кто там занимается. Дело в том, что меня, как профессионала, интересует психология семейных отношений. Вам известно, что у Андрея Владимировича есть жена?
– Н-нет. Он никогда не говорил, – удивившись вопросу, ответила Алла. – Да я и не спрашивала. Мне, вообще-то, всё равно…
– А это следующий факт: жена работает и воспитывает маленькую дочку, в то время как он – муж и отец – развлекается с молоденькими студенточками.
Тут Алла закипела. Внутри словно поднялся дух справедливости. Вскочив со стула, она вежливо, но громко заговорила:
– Зря вы так, Татьяна Михална! Андрей Владимирович вовсе не развлекается ни с какими студенточками! Он приобщает нас к спорту! И вообще, – классный преподаватель! Значит, правду говорят, что у него в институте полно́ врагов!
– Кто?
– Наши ребята. Его все студенты уважают! А преподаватели – завистники – козни плетут.
– Хорошо, хорошо, Покровская. Вижу, что я напрасно затеяла этот разговор.
Алла спохватилась и снова села, уставившись в парту.
– Знаете, Покровская, я хотела вас кое о чём попросить для своих психологических исследований, но теперь вижу, что не станете наблюдать за любимым преподавателем. Прощайте! – сказала Татьяна Михайловна, и веснушки на её щеках подпрыгнули вместе с улыбкой.
Алла выскочила на мороз с непокрытой головой. Остановилась на парадном крыльце. Принялась копошиться в сумке, набитой всякой всячиной. Достать шапку долго не удавалось. Вскоре кое-как вытащила, но при этом вывалились пенал, кошелёк и тетрадь. Ловко подобрала всё со ступенек, затолкала обратно. Заледенелыми пальцами нахлобучила ушанку. Хотела развязать шнурки на макушке, чтобы прикрыть замёрзшие уши, не получилось. Плюнув на неудавшуюся затею, вприпрыжку побежала на остановку.
Глава 54
Вечером за праздничным чаем Алла рассказывала маме, что собирается делать в каникулы, которые для неё начались вместе со сдачей последнего экзамена.
Завтра планируются сборы, следом стартует пятидневный лыжный поход. Потом приезжает Дима – у него каникулы начинаются на неделю позже – и они, как мечтали, целых несколько дней проведут вместе.
Мама выглядела вполне счастливой: и от успешной сессии, и от чётко спланированного дочерью свободного времени.
Алла в очередной раз долго и широко зевнула.
– Пожалуй, пойду, пораньше лягу. Я ведь почти всю прошлую ночь учила.
Она заскочила в душ и через несколько минут нырнула в белоснежное бельё под пуховое одеяло. Сон охватил мгновенно. Поначалу сковал намертво, но вскоре превратился в противную полудрёму.
Не понимая, во сне или наяву, Алла очутилась в центре невообразимых сюжетов. Она стояла по щиколотку в озере, охваченная ужасом от огромных, тощих рыб, напоминавших плотву, какая, бывало, вялилась у папы на балконе. Рыбы недвижно висели в зеркально-прозрачной воде. Вскоре одна за другой они стали выходи́ть на берег, опираясь на треугольные затвердевшие плавники.
Откуда ни возьмись появился костёр с подвешенным над ним котелком. Рыбы кинулись туда. По очереди запрыгивая в кипящую воду, они высовывали головы, скалясь в улыбках.
Рядом с костром из ниоткуда возник папа. Прохаживаясь вокруг, грозил рыбам пальцем. Заметив Аллу, казалось, не признал. Она хотела окликнуть. Пошевелила губами, но не могла произнести ни слова – горло сковало. Папа отвернулся, побрёл вдаль и растворился.
В этот момент стало легко от ощущения, что он спокоен и беззаботен.
Но, заслышав страшный шум, Алла вскинула голову и ужаснулась – с неба пики́ровали чёрные птицы с огромными клювами. Одна, стремительно приблизившись, ткнула прямо в лоб. Пронзила страшная боль…
Алла распахнула глаза. Голова гудела.
Свесив ноги, посидела на постели. С трудом поднялась. Покачиваясь, добралась до стены. Опираясь, побрела дальше.
Проходя мимо зеркала, ужаснулась – лицо горело огнём.
С трудом добравшись до кухни, налила стакан воды. Сделала глоток, поняла, что больше выпить не сможет – горло разрывала страшная боль. Возвратилась в постель, снова впала в забытьё.
Сквозь сон услышала, как, вернувшись с работы, в прихожей напевает мама.
– Что с тобой, милая?! – всполошилась Екатерина Михайловна, подойдя к дочери и приложив руку ко лбу. – Да у тебя жар!
Алла пробормотала в ответ что-то невнятное. Мама в панике воткнула ей подмышку градусник и бросилась вызывать скорую.
***
На третий день жар отступил. Алла открыла глаза. В горле ещё сла́бо скребло, но силы возвращались.
Мама, придерживая полотенцем, принесла кружку.
– Доченька, проснулась, дорогая! Ну вот, сегодня выглядишь повеселее. Я тебе молочка горячего приготовила. С маслом и содой. Пусть чуточку остынет, а мы пока температурку померяем.
Алла уселась, прижавшись спиной к подушке.
– Мам, я попью и буду собираться, – пролепетала она, зажав градусник подмышкой.
– Куда это?
– В поход! Ты что, забыла?
– О-о-ой! Ми-и-илая! – сочувственно протянула Екатерина Михайловна, качая головой. – Как же тебе плохо было. Не заметила, что двое суток пролетело. А ваши ещё вчера отправились. Перед тем Лола забегала узнать, в чём дело. Очень сожалела, что ты свалилась.
Алла сникла. «Ну, ещё бы! Я всё время спала. Просыпалась только таблетки пить. И угораздило же меня после экзамена без шапки на улицу выскочить. Хотя и мороза-то не заметила, не до того было».
Вытащила градусник.
– Тридцать семь и пять, – пробормотала кисло.
– Вот радость-то! – воскликнула Екатерина Михайловна.
Алла посмотрела вопросительно.
– До этого ниже тридцати девяти не было, – с готовностью пояснила мама.
– Поня-я-ятно, – грустно протянула и принялась за молоко.
Глава 55
Дело шло на поправку, но бо́льшую часть времени Алла всё ещё лежала в постели. Так врач предписал, да и слабость не оставляла.
Как ни старалась, не окрепла Алла и к приезду Димы. Тот застал её в ночнушке со стаканом клюквенного морса в руках.
– А вот и наша пациентка, – сказала мама, пропуская долгожданного гостя в комнату. – Пообщаться можно, но только здесь – в квартире. Я скоро уйду по делам. Надолго. Надеюсь на вашу сознательность.
Сумерки за окном сгущались. Дима задёрнул шторы, включил торшер. Сел на стул, придвинув его к дивану. Алла говорила без умолку, рассказывая всё, что приходило в голову. Он слушал. Не перебивал, не переспрашивал. Лишь изредка подрагивали пальцы, державшие её руку.
Стоило Екатерине Михайловне выйти за дверь, как Дима очутился на постели. Подсунув руку под шею, обнял Аллу и накрыл её губы своими, не дав закончить фразу. Свободная рука невольно заскользила по мягкому хлопку ночной сорочки, выразительно облегающей тело. Алла мелко задрожала.
Двигаясь губами по щеке к уху, Дима зашептал: «Шторы задёрнуты наглухо. Вяло светит в углу ночник. Губы к телу трепетно тянутся. До сближения – только миг».
– Моя поэма! – воскликнула Алла, отстраняясь и отталкивая парня обеими руками.
– Ал, что с тобой?! Да – твоя. Это просто шедевр! Постоянно вертится в голове… как наваждение.
– Здорово, конечно, что тебе понравились стихи, но я-то знаю, к чему там всё идёт. Так, пожалуй, и до греха недалеко.
– А-а, ты об этом… – заговорил Дима нежно, снова медленно приближаясь к её лицу. – Не бойся. Я же помню твоё условие – только после свадьбы. Оно для меня закон, – и снова припал к её губам.
***
Последняя неделя каникул превратилась в бесконечные объятия и поцелуи. Алла, казалось, позабыла обо всём. Печалилась лишь о том, как пережить очередную предстоящую разлуку.
После Диминого отъезда у неё случился нервный срыв. Завалилась в постель без ужина и всю ночь тихо скулила в подушку. Проснувшись, хотела даже пропустить учебный день, но всё же собралась и отрешённо побрела на остановку.
– Аллочка-а-а! Приве-е-ет! – набросилась с объятиями Лола, столкнувшись с ней в холле. – Ты что такая смурная?! На меня обижаешься, что не зашла к тебе после похода? Не сердись! Мы только накануне вечером вернулись!
– Как так?! – воскликнула Алла.
Удивило, что при упоминании о турклубе былая печаль стала быстро испаряться.
– Ну, мы из недельной вылазки прибыли, а всем так понравилось, что следующим же утром отправились снова, – радостно щебетала Лола. – Пойдём после лекций в клуб. Там все разговоры только об этом и будут. В следующий раз вряд ли надумаешь заболеть перед походом!
Глава 56
Мечты Аллы о серьёзных тренировках не сбылись. В расписании появились новые предметы. Чего только стоила философия, сменившая научный атеизм. Разобраться в заумствованиях Гегеля, Канта и подобных им требовало массу времени. А с учётом длинного списка прочих дисциплин тренироваться удавалось урывками.
Только когда изредка на выходные приезжал Дима, Алла бросала всё и целиком погружалась в удивительный мир романтики.
Перед Восьмым марта в институте организовали дискотеку для первокурсников и пригласили курсантов военного училища. Алла не собиралась, но Лола настояла. Сказала, что Юра уехал навестить больную маму, а ей слишком уж хочется отвлечься от нудной зубрёжки. Вот и решила повеселиться, а заодно и вытащить подругу.
Алла сопротивлялась, как могла, но не устояла, когда в ход пошёл шантаж. В случае отказа Лола пообещала обидеться и не разговаривать до конца семестра.
– Я никогда не была на танцах, – призналась Алла, сидя перед подругой, пока та удлиняла ей тушью ресницы.
– Ты серьёзно?! Прям ни разочка?
Алла, смущённо помолчав, спросила:
– А Юра тебя ревновать не будет?
– Ну, во-первых, он не узнает.
– Шутишь?! Вся группа наверняка там будет. Кто-нибудь да ляпнет.
– Даже если и так, я ж не собираюсь никого кадрить, просто потанцуем, поболтаем. Ал, расслабься. Твой-то Дима уж точно не узнает.
– Ой, я об этом даже и не подумала. Он меня никогда особо не спрашивает, знает, что ничего лишнего не позволю. Вот только я сама комплексую. Всё равно хочется, чтобы кто-нибудь внимание обратил. На танцах все девчонки расфуфыренные, а я даже не крашусь. Так и вижу себя стоя́щей в сторонке.
– Ой-ой-ой, сейчас распла́чусь! Для этого тебя и накрасила, чтобы в сторонке не стояла. Дай-ка, оценю.
Лола отступила на шаг, окинула Аллу взглядом, как художник картину.
– Сейчас ещё юбочку твою дореволюционную поменяем, и будет шик. Скидывай поскорее, – распорядилась она; открыла шифоньер, приподняла ровно сложенную стопку одежды, взяла, что хотела, и так же аккуратно убрала остальное на место. – Вот, прикинь-ка это.
Алла еле натянула узкую белую юбку.
– Стильная, но… слишком уж короткая!
– А ты молодая, красивая! Когда же ещё мини носить, если не сейчас?! Посмотрись в зеркало, вон какая стиляга!
***
Во втором корпусе института со всех сторон гремела музыка. Студенты собирались учебными группами, а то и целыми курсами.
– Ал, случайно, не помнишь, в какой аудитории наши? – спросила Лола, отсчитывая ступеньки.
– Нет. Запомнила только, что на третьем этаже.
Поднявшись, подруги свернули в левое крыло.
– Вроде бы в триста пятой.
– Точно! Смотри! Галя выскочила! А кто там за ней следом?
– Да это же Витёк! Они что, до сих пор встречаются?!
Парочка добежала до конца коридора и, остановившись за узким выступом, слилась в поцелуе.
Подруги изумлённо переглянулись и поскорее проскользнули в оставленную открытой дверь.
Очутившись на импровизированной танцплощадке, Алла на мгновение зажмурилась. В глазах зарябило от кружащих в полной темноте белых снежинок, разбрасываемых зеркальным шаром.
Постепенно зрение фокусировалось. Беспорядочно-колышущаяся под магнитофон чёрная масса в центре зала начала распадаться на отдельные силуэты. Вскоре стали различимы женские и мужские фигуры, однако узнать кого-то было невозможно.
– Смотри, сколько курсантов нагнали! Пойдём в круг! Общнёмся! – Лола потащила было Аллу за руку, но та не поддалась.
– Посижу вон там в уголочке. Немного осмотрюсь, потом обязательно присоединюсь, – пообещала она и направилась к стульям, робко переступая по плывущему в глазах полу.
«Вот. Пришла на танцы. Ну и что? Ничего не видно. Поговорить не с кем. Но, если бы кто и подошёл, всё равно ничего не слышно – музыка гремит. Скукота. Так и знала, что зря время потрачу», – уныло рассуждала Алла, наблюдая за всеобщим весельем.
От толпы отделилась парочка и направилась прямиком к ней. Лишь на расстоянии нескольких шагов Алла узнала Лолу. Её сопровождал высокий парень в военной форме.
– А кто эта прелестная блондинка, что проводит столь чудный вечер в одиночестве? Лолита, представь её скорее, пока я не умер от любопытства.
Все трое прыснули.
– Ого! Так высокопарно со мной ещё никто не говорил! Вообще-то, я, вопреки дворцовому этикету, сама могу представиться, а то и правда умрёшь тут – отвечать придётся. Меня Алла зовут, – отпарировала, стараясь не слишком широко растягиваться в улыбке.
– А я – Валерий! Позвольте поцеловать вашу нежнейшую ручку.
– Не перевелись ещё галантные кавалеры, – кокетливо ответила Алла, когда тот взял её руку и, склонившись, на мгновение припал губами.
– На самом деле я не совсем тот, за кого вы меня принимаете, – всё тем же высокопарным тоном продолжал Валерий. – Я скорее отношусь к мужчинам, которые на вопрос: «Как живёшь?» отвечают: «Регулярно и с удовольствием».
– Валер, хорош гримасничать! – весело воскликнула Лола. – Что-то я твоего друга не вижу. Кажется, он собирался вот-вот к нам подойти.
– Если обещал, непременно подойдёт. Для него долг – дело чести, – продолжал юморить курсант. – Кажется, диджей поставил медляк. Позвольте откланяться. Гусар ангажировал даму сердца, и она ожидает в нетерпении.
Все снова дружно захохотали. Парочка поплыла в танце.
Внезапно перед Аллой вырос другой курсант.
– Толик, – отрапортовал он, коротко кивнув. – А ты – Алла. Не спрашивай откуда, просто знаю! Потанцуем? – проговорил, перекрикивая музыку, и манерно протянул открытую ладонь.
Алла утонула в ней, ощутив свою ручку малюсенькой. Дошли до площадки. Анатолий дружески приобнял за талию. Алла вытянула руки, невинно положила курсанту на плечи. «Топчемся на месте, как дети в лагере», – хохотнула внутри.
Анатолий начал разговор. Спросил о делах в институте. Алла задрала голову, чтобы смотреть ему в лицо. Начала отвечать, пытаясь перекричать долбящие динамики. Но после пары фраз сорвала голос и замолчала.
– Может, прогуляемся? – предложил Анатолий, наклонившись к её уху.
Алле давно хотелось вырваться из этой адской музыкальной шкатулки, поэтому согласилась не раздумывая. И не пожалела. Весенняя прохлада тихого вечера приятно контрастировала с душной аудиторией, где пыль стояла столбом.
Побрели по тротуарам вдоль институтских корпусов, безмятежно болтая об учёбе, отношениях с родителями. Дело дошло до взглядов на уклад собственной будущей семьи. Анатолий активизировался.
«Странно, – думала Алла, – мы знакомы меньше часа, зачем Толик так рьяно пытается что-то доказать? Тем более, наши взгляды совпадают. Но если бы на его месте был Дима, это было бы для меня гораздо важнее. А то ведь тот только слушает, сам ни слова не говорит. Догадывайся сама, что у него в голове».
– Ал, ты согласна, что кричать друг на друга во время ссор нельзя, а нужно договариваться?
– Безусловно. Я даже за то, чтобы до конфликтов вообще не доводить – раньше начинать разговаривать, пока не разгорелось.
– Ого! Ну ты даёшь! Не зря в педе учишься!
– Правила-то я знаю, а как такого на деле добиться – это вопрос, – Алла горько усмехнулась.
Анатолий пустился рассказывать, куда отправляют окончивших училище новоиспечённых офицеров, какие там бывают тяжёлые условия и что многие жёны не выдерживают, сбега́ют к родителям.
«Может, не надо было соглашаться на прогулку с Толиком? Не предательство ли это по отношению к Диме? Он там делом занимается. Доверяет мне, а я здесь с посторонним парнем развлекаюсь», – думала Алла, всё больше стыдясь ситуации, в которой оказалась по собственной воле.
– Ал, а как ты смотришь на смену места жительства после учёбы? Поехала бы за мужем по его распределению?
– Разумеется, – ответила она не раздумывая. – У меня парень в институте учится, где есть военная кафедра. Окончит, ему тоже лейтенанта присвоят. И наверняка отправят куда-нибудь подальше от дома. Что ж, придётся с ним ехать.
Анатолий остановился, мягко взял Аллу за плечи, повернул лицом к себе, пристально посмотрел в глаза.
«Только бы не вздумал…» – пронеслось в голове. К горлу подступила тошнота при мысли, что сейчас его тонкие губы коснутся её, длинный нос упрётся в щёку, а перед глазами окажется эта обрубленная, жиденькая чёлочка.
На счастье, Анатолий просто заговорил:
– У вас точно всё серьёзно? Ты уверена? Он тебя уже замуж позвал?
– Предложения не сделал… пока, но серьёзнее не бывает, – твёрдо ответила Алла.
– Жаль, – сдержанно произнёс Анатолий. – Но до дома я тебя всё-таки провожу. Не в моих правилах девушку ночью на улице бросать.
