Святозар Мракославский
Рождение Жана Бакли
Учёные выдали лаборанту указания. В какой-то момент они оба вышли, и тут-то Криворучка и прокололся: случайно уронил колбу со стола. К счастью, она не разбилась, так что тот быстро вернул её на место, но вышел небольшой конфуз: колба теперь оказалась на едва заметной кнопке.
Изолятор Бакли открылся, овощ вышел за пределы своей клетки.
– Жан? – испугался Криворучка как только увидел, что натворил.
– Бакля! – отозвался тот.
Не имевший на такой счёт инструкций, но знавший истории про местные овощи, Криворучка сразу же сбежал. Оставленный в одиночестве Бакля сказал:
– Нос! – имея в виду странной формы кнопку на стене. Если бы он умел читать, то надпись «УНИЧТОЖЕНИЕ УЛИК» над ней его б остановила от нажатия.
***
– А зачем она была вообще нужна? Вот кто её вообще тут поставил? – негодовал Алмаз, глядя на испепелённую лабораторию.
– На случай чрезвычайных происшествий весьма полезна. Секунд десять на побег после использования есть, – сказал его коллега. – Вся проблема в идиотах, которые с нами работают!
– Я не знал, что делать! – попытался оправдаться Криворучка. – Он как выбрался сразу на меня пошёл.
– И что же ты? Убежал, а Жан умер! – крикнул Алмаз.
Камеры не зафиксировали, чтоб кто-то после Криворучки покинул лабораторию.
– И где же он теперь? – продолжил учёный.
– Может быть, в аду, – предположил Станислав.
В Аду
Чёрная земля, потоки лавы, вспышки пламени, затянутое грозовыми тучами небо – вот как выглядело место, в котором очутился Бакля после нажатия кнопки. И, понятное дело, здесь было ужасно жарко.
– Пить! – выговорил он.
– На, держи! – произнёс кто-то сбоку, подавая ему чашу с водой.
Бакля осушил её одним глотком, а после стал разглядывать этого кого-то. Серая кожа, один целый рог, второй отрубленный. А ещё…
– Нос! – сказал Жан и тыкнул в чёрта.
– Да-да-да, нос. Добро пожаловать в ад, овощ! Давай я проведу тебе экскурсию.
– Урсию? – промямлил Бакля.
– А, точно, давай я помогу тебе настроить разговорную речь.
Чёрт сделал странное движение руками, и баклажан смог без заминок сказать:
– Разговорную речь.
– А ещё тебя надо бы ускорить в развитии и выдать словарь, – он щёлкнул пальцами, и очень скоро Жан сказал:
– Ускорять надо тебя, единорог, и словарь засунь себе в одно место!
– О! Уже пошли оскорбления. То есть за двадцать лет развития, если б не погиб, ты докатился бы до такого! Стыдно должно быть!
– Не рогатому рассказывать мне про стыд, нашёлся праведник!
«Забавно,» – решил однорогий.
– Если хочешь, я сразу тебя отведу в твой котёл, и на этом мы закончим нашу беседу.
– Ладно, что тебе от меня надо?
– Ничего особенного, клиент! Пойми, ты не просто овощ – ты овощ разумный! У тебя есть воля, ты, в принципе, мог бы быть приравнен в правах к людям. Но знаешь ли ты, почему так получилось, что никого такого в ваших овощных рядах пока что нет?
– Как нет?! – сразу среагировал Жан.
– Да, просто нет. Ты – первый, а может и последний.
– То есть я особенный? Да, уникальный. Единственный и неповторимый! Да на этом можно собрать кучу денег! Я звезда!
– Только есть одна проблемка: ты в аду.
– А может мы договоримся? Пусти меня назад, а я тебе процентик с доходов.
«Эта формула никогда не даёт сбой! Всегда получаются какие-то неадекваты!» – порадовался чертяка. А впереди – путь к мести. Никто не смеет безнаказанно отрубать порядочным работникам Ада рога!
***
– Так куда ты меня ведёшь? – спросил Бакля после очередного круга вниз.
Дорога всегда была одна, она временами ветвилась, но вид её оставался прежним – гладкий, чёрный, с красивым серым бордюром. А вот фон, справа и слева от неё, постоянно менялся. Именно что фон, потому что сквозь все эти места: пустыню, горящий лес, кровавые моря и прочие – Бакля и чёрт не проходили, ведь дорога была от них далеко, хоть и в то же время очень близко. А ещё, чем дольше они брели, тем громче становились чьи-то крики ужаса и боли.
– Ты обязан кое с кем познакомится.
– А можно без этого? Я ведь тороплюсь!
«Ну-ну, кабачок фиолетовый, потерпишь,» – вертелось на языке чёрта.
Теперь они проходили мимо джунглей, на которые сыпался град из острых осколков стекла.
– А это лес бритв. Грешники, что в нём сидят, всё время пытаются спрятаться от стекла под деревьями, но всё тщетно.
– С чего бы? Это должно работать.
– А с того, что эти стекла пробивают всё насквозь, и в этом и прикол – сразу после пролёта осколка деревья, листья и даже людишки моментально затягивают свои раны. Всего секунда, и повреждения будто и не было.
– Но зачем это нужно?
– В смысле? А, точно, ты же не знаешь какого это… – чёрт откуда-то достал нож и быстро сделал порез на поверхности овоща.
– Ай! – моментально среагировал Бакля, но рана быстро пропала.
– Тут в Аду всё заживает в мгновение ока, и лишь за тем, чтобы снова причинить эту же боль, либо что похуже.
– Значит, вот что они чувствуют?
– Нет, то что они ощущают в момент, когда им насквозь пробивают сердце, лёгкие, кости, печень и много чего ещё не передать словами, а раз анатомия у тебя отличается от людской, то ты даже в самом страшном сне не представишь.
Далёкие крики стали очень хорошо слышны.
– Чьи это вопли? – задал вопрос Бакля.
– Это наши звёздочки: маньяки, серийные убийцы, люди с очень грязной совестью, а ещё самые суровые тираны, деспоты и палачи многих сотен тысяч и даже миллионов людей. Помимо них там есть очень интересные кадры, но тебе, неучу, не понять весь их вес.
– То есть там главные отморозки?
– Вкратце да.
– И ты меня ведёшь к ним?
– Угадал. Будем тебе давать уроки истории.
– А после этого ты меня отпустишь?
– Да-да, конечно отпущу.
«Будь я на его месте, я бы мне не верил. Вот же ж дурень,» – снова оценил поведение Жана однорогий.
Впереди у них ещё долгий путь мимо страданий и мучений миллиардов людских душ, а в конце будет встреча с теми, чьё существование здесь выглядит наиболее жалко. Разговор с ними стоит провести, особенно с одной очень интересной личностью.
– И чему же они меня научат?
– А научат они тебя как подняться на вершины там, на земле. После них ты станешь совсем другим баклажаном. И, по-моему, тебе ещё надо будет подобрать какую-нибудь одежду.
– А это зачем?
– Как зачем? Я хожу в штанах, люди наверху тоже в одежде, а учитывая, что на вид-то ты страхолюдина, тебе ходить голышом крайне нежелательно.
Бакля задумался:
– Значит, если я оденусь, то смогу стать богатым?
– Правильно понимаешь, – ответил чёрт, а сам задумался:
«Не с пустого в конце концов места он взял свою идею о деньгах. Кто-то наверху успел возле неокрепшего психически овоща поговорить о них, баклажан запомнил и… А что он будет с ними делать? На что они ему? Или это я что-то с заклинанием напутал, и вместо ускорения мозговой, или что у него вместо мозга, активности привил ему ещё и чужие идеи?»
– Кстати, а почему ты хочешь стать богатым? – задал он свой вопрос.
– Ну, все хотят стать богатыми, – похоже, не понимая сути вопроса чёрта, ответил Бакля.
– У богатых людей много денег. Зачем тебе много денег?
В этот момент Жан завис. Он долго шёл молча, а после выдал гениальную фразу:
– Я смогу купить океан и пить столько, сколько захочу.
Таким баклажном Жан Бакля спустился на дно Преисподней.
