Сэм Юнф
Автобус моего маршрута
Девушка, судя по всему, почувствовала мой взгляд, посмотрела прямо на меня. Я быстро отвернулся. Надеюсь, она не поняла, что я её разглядывал.
Прямо за мной сидела молодая пара с ребёнком. Женщина прижимала малыша к себе и играла с ним зелёным скелетом на пружине. У игрушки были жутковатые белые выпученные глаза. Мужчина держал телефон: ему что-то говорили в трубку, слов не разобрать, а сам он молчал. Женщина пытается взять у мужа телефон. Но он отстраняется, а она вздыхает и продолжает занимать малыша.
Стоит ли заводить семью, если ты к ней не готов? Я отвернулся и уставился в окно. Дождь запеленал стекло мутной завесой, ночное освещение фонарей играло в водных каплях. В окне отражался больше салон автобуса, лица пассажиров, приглушённый свет ламп на потолке, пустые ряды сидений, нежели те улицы, по которым мы ехали.
Я моргнул, и тут же из отражения в стекле пропал мужчина, который сидел с женщиной позади меня и держал телефон. Ни человека, ни смартфона. Уж не заснул ли я, и проспал свою остановку.
Табло в салоне показывало «23:13». Если и задремал, то на какую-то жалкую минуту. Я повернулся назад. Мужчины действительно не было. Женщина сидела одна, прижимая ребёнка. Она не испугана, не удивлена. Но он же был здесь, могу поклясться, чем угодно. Тяжелый рабочий день, бессонная ночь с друзьями, и вот тебе исчезновение людей привиделось. Ну и дурак же ты, Саша. Мужчина просто вышел на остановке, а женщина поехала дальше. Может, она провожала его на ночную смену, и сейчас возвращается домой. Испугался отражения и собственных фантазий, каков храбрец.
В ушах перестала звучать музыка. Я вытащил наушник, посмотрел на телефон, тот встретил меня чёрным экраном. Попытка включить. Бесполезно. Ещё и телефон разрядился. Сколько раз повторял себе проверять зарядку.
– Проверка оплаты проезда, молодой человек, – старик небольшого роста появился так внезапно, что я вздрогнул. Седая, редкая борода, глаза разные: один голубой, второй – зелёный. Должно быть, сидел где-нибудь в конце салона или зашёл на остановке, которую я проспал.
На контролёре была потёртая форма с жетоном. Надо же как, автобусы сменили, а работники ходят в чём придётся.
– Пожалуйста, – я достал из кармана куртки карту и протянул её старику, – Не думал, что в такой час проверяют, – действительно, кому охота проверять полупустые автобусы. Обычно это происходит в час пик. С другой стороны, он – человек подневольный. Сказали – сделал.
– Порядок должен быть во всём, в любое время, – старик двумя пальцами взял мою карту. Я не видел у него никакого переносного устройства, с которым обычно выходят на большую дорогу… Простите, на работу, сотрудники транспортной системы. Он покрутил карту в руке, разве что на зуб не попробовал и отдал мне обратно.
– Ваша плата, голубушка? – он обратился к женщине с малышом.
– У мужа, – женщина была растеряна и испугана. Вот растяпа, взял и вышел, не оставив жене билетов.
– Не порядок, – старик почесал редкую седую бородку, склонил голову набок, и выцветшими двухцветными глазами посмотрел на женщину. Ещё напугает бедняжку, она подумает, что её высадят прямо в ночь с малым, на первой же остановке. Этому дедушке не плату с честных граждан собирать, а в фильмах ужасов сниматься.
– Давайте, я за них заплачу, – не хватало, чтобы ребёнок испугался гнусного деда и заплакал. Я достал карту и протянул её контролёру.
– Не положено, – старик схватил меня за руку, – Убери! Одна карта – один проезд!
Лампа в салоне автобуса недовольно заморгала. Тьма-свет. Тьма-свет. Всё это время старик смотрел прямо на меня. Мои ладони моментально вспотели. Во рту пересохло. Что-то в этом старике было невыносимо отвратным. Я будто чувствовал его дряблую и сухую руку на своей шее. Невольно одёрнул воротник куртки и расстегнул молнию. Дыхание словно перехватила его костистая рука.
