Сэм Юнф
Автобус моего маршрута
– Сиди голубушка, там разберёмся, – старик перевёл взгляд на женщину, и отпустил мою руку. Я, наконец, смог сделать вдох. Сфера услуг – не лучшая работа для таких субъектов. Платят мало, вот и идут такие подозрительные личности. Я задышал часто-часто, пытаясь восстановить дыхание. А старик подошёл к стоявшей в коротком розовом платье девушке.
– Здравствуй, Вероника, – контролёр поздоровался с бледной красавицей так, словно давно её знает. – Пятый раз, моя девочка. Не устала?
Девушка отрицательно покачала головой. По её лицу трудно было понять, как она относится к своему знакомому. Заплаканные глаза, пустой взгляд.
– А я устал, – старик хмурился. Девушка молчала. Если что-то пойдет не так, я приду ей на помощь. Вот и будет повод познакомиться.
– Я всё решила, – девушка повысила голос. – Не в вашей власти!
Что она несёт? Не продолжаю ли я спать? Для надёжности ущипнул себя за руку. Больно, и на руке остался красный след, который моментально надулся и припух.
– Молчи, дурёха. Она решила. Выйдешь сейчас у меня, где положено, а не где хочешь, – старик указал на двери.
Я встал со своего места. А девушка просто повернулась к странному пожилому субъекту спиной и уставилась в окно.
Контролёр, что-то бормоча себе под нос, отправился к пожилой пассажирке. Остановился, посмотрел на меня всё тем же холодным взглядом.
– Что встал? Сядь!
И я сел, не отводя от него взгляда и не очень понимая, что здесь происходит. И почему моё тело решило повиноваться приказам этого гнусного деда? Когда же старик повернулся к старушке, на его лице заиграла самая радушная улыбка, которую я мог себе представить, а уж тем более на его лице. Это был другой человек: добрый, милый, красивый. Его не хотелось величать иначе, как дедушка. Двухцветные глаза не пугали, а смотрели тепло и лукаво на пожилую женщину.
– Добрый вечер! Всё ли хорошо? – старик был сама любезность, – не беспокойтесь, скоро уже ваша остановка. Меня предупредили, вас ждут.
Старушка улыбнулась в ответ, её пальцы сильнее стиснули рукоять трости.
Часы на табло показали «23:23». Мне ехать ещё минут двадцать.
Автобус пропускал часть своих остановок, останавливался не везде. А если предположить, что я действительно задремал. Сколько же мы проехали? Пелена дождя мешала обзору, но я всё же умудрился рассмотреть вывески магазинов, знакомую площадь, забор у больницы. Автобус стал сбрасывать ход.
– Простите, это «6» автобус? – почему-то я решил, что этот вопрос мне сейчас поможет, и обернулся к сидящей позади меня женщине с ребёнком.
– Нет, что вы?! «119», «6» у нас в районе не ездит, – чертовщина какая. Я садился в «6», а он – «119». Может это какой-то ночной рейс, ездит по городу по всем районам. Об этом, скорее всего, говорили в эфире городских новостей, про новый маршрут. Но я-то не любитель регионального телевидения.
На остановке у больницы зашли сразу пятеро. Три пожилые женщины, должно быть, ровесницы пассажирки с тростью. Одна была одета в халат с красными маками и поношенные тапки, напоминающие труп какого-то мелкого животного. Вторая – вся в чёрном, а третья – в белом пальто с авоськой ссохшихся и червивых яблок. Неужели она собралась их есть? Обрезать, да в шарлотку. Пирог из мёртвых яблок, гадость какая. Четвёртым зашёл мужчина, лет сорок на вид, абсолютно лысый. На нём был свитер и джинсы, по шее, упираясь в голый затылок, расползалась татуировка, напоминающая большую синюю бабочку. Последним в автобус заскочил мальчик лет пяти с ясными голубыми глазёнками. Должно быть, чей-то внук. Он, миновав старушек и лысого, устремился в конец салона и сел там, на заднее сидение. Так поздно и один, куда смотрят родители. Вот сейчас старик доложит кому надо – вредные субъекты подобные люди. При мыслях о старике по коже пробежала мелкая холодная дрожь, возникла из ниоткуда и решила забраться поглубже под рубашку, схоронится там, прячась от жуткого деда. Ещё не хватало мне простудиться, больно похожи симптомы – озноб, ломота.
