Тана Френч
Тень за спиной
Стив скорчил извиняющуюся гримасу.
– Первое впечатление и все такое. Если мы готовы, то давайте зажигать.
Бреслин открыл дверь и придержал ее, чтобы я могла первой покинуть комнату наблюдения, так что у нас со Стивом не было возможности перекинуться словом у него за спиной, может, особо ценных мыслей у нас и не водилось, но тем не менее… В коридоре все было привычно: обшарпанные зеленые стены, потертое ковровое покрытие – проторенная тропа, пролегающая на моей территории, которая должна привести меня, целой и невредимой, к противнику, которого я взяла на мушку. Но чувствовала я себя так, будто шла по перепаханной нейтральной полосе, заминированной и уставленной капканами-костедробилками.
4
У каждого копа есть свой трюк для допроса. Один парень из отдела прекрасно играет в Исповедника, упирает на чувство вины и манит отпущением грехов как собачьим лакомством. Другой вжился в роль грозного Завуча, глядит из-под очков и задает вопросы строгим голосом. Мой излюбленный образ – Воительница, готовая ринуться в схватку, блистая доспехами, и отомстить миру за все зло, причиненное вам, только скажите, где оно затаилось. Обратной стороной этого образа является Злобная Сука-Мужененавистница. Она появляется, когда надо навести ужас на насильника или на кого-то, кому кажется, что он тут самый дикий. Иногда же я становлюсь Клевой Девчонкой, своей в доску, которая и пиво на круг выставит, и анекдот расскажет, с которой можно поболтать о том, о чем неудобно говорить с парнями. Стив у нас Свой Парень, с вариациями. Бреслин – Безупречный Джентльмен, с женщинами: пальто подает и галантно склоняет голову, только бы услышать каждое слово. С мужчинами он Шериф Джо, ваш лучший друг, но будить в нем зверя не стоит – ваша голова полетит первой. Мы примериваемся к цели и выбираем ту роль, в которой у нас наибольшие шансы на успех.
Рори не нужна Воительница – по крайней мере, в данный момент, – а уж от Злобной Суки он мигом в штаны напустит. Пожалуй, Клевая Девчонка немножко снимет с него напряжение. Похоже, что и со Своим Парнем он прекрасно поладит, но его пока тут нет. Я только надеюсь, что Рори не слишком напугает Шериф Джо, а меня этот тип не доведет до такого бешенства, что я пущу все поезда под откос.
Наши отношения с Рори начались с того, что я продула десятку. Он не заплакал. Он подпрыгнул на метр в воздухе, едва Бреслин распахнул дверь, но когда я улыбнулась ему улыбкой Клевой Девчонки, ответил неким подобием улыбки.
– Привет, – сказала я, усаживаясь на стул напротив него и вытаскивая блокнот. – Я детектив Конвей, а это детектив Бреслин. Спасибо, что согласились прийти.
– Разумеется. – Рори пытался сообразить, собираемся ли мы протянуть руку для рукопожатия. Мы не собирались. – Я Рори Феллон. Для че…
– Доброе утро. – Бреслин наклонился к видеокамере. – Вы готовы побеседовать? Не слишком много вчера выпили? Знаю я вас, молодежь. Воскресное утро после субботней ночи…
– Я в полном порядке. – Голос у Рори сорвался.
Бреслин ухмыльнулся и включил запись.
– Какая жалость. Следующие выходные вам точно надо провести получше.
Я кивнула на остывший чай:
– Хотите горячего? Или, может быть, кофе?
– Нет, спасибо. Ничего не нужно.
Рори с трудом сдерживался, чтобы не вскочить со стула. Казалось, он в любую секунду готов отшвырнуть его от себя, вот только швырять было некуда.
– В чем дело?
– Не-не, – сказал Бреслин, отворачиваясь от видеокамеры, чтобы указать пальцем на Рори, – не так быстро. Мы пока не можем перейти к делу. В наши дни следует записывать каждую беседу на аудио или видео, дабы всем было спокойнее. Понимаете, о чем я?
Рори неуверенно кивнул:
– Ну да. Наверное.
– Конечно, понимаете, – добродушно заметил Бреслин. – Дайте мне секундочку, и мы сможем побеседовать по душам.
Он снова занялся видеокамерой, насвистывая что-то под нос.
– Мне нужен адвокат? – спросил Рори. – Или что-то в этом роде?
– Не знаю, – ответила я и отодвинула блокнот, демонстрируя, что готова уделить Рори все свое внимание. – Вам нужен адвокат?
– Я только… Я просто спрашиваю.
Я чуть приподняла брови:
– Но у вас есть необходимость в адвокате?
– Нет. У меня нет такой необходимости. Но разве мне не полагается адвокат?
– Парень, если ты хочешь адвоката, то он у тебя будет, – сказал Бреслин фамильярно. – Конечно же. Выбери себе адвоката, позвони ему, и мы все вместе его подождем. Не проблема. Но я тебе прямо сейчас могу сказать, что он станет делать. Он будет сидеть рядом с тобой и каждую минуту говорить: «Вы не обязаны отвечать на этот вопрос», а ты будешь ему платить за каждую минуту, которую он здесь проведет. Я могу повторить тебе то же самое совершенно бесплатно. Ты не обязан отвечать ни на один наш вопрос. Мы первым делом это говорим каждому: «Вы не обязаны отвечать на наши вопросы, если вы не желаете этого делать, но все, что вы скажете, будет записано и может служить доказательством». Я понятно выразился? Или ты предпочитаешь выслушать все это за деньги?
– Нет. В смысле, да. Я думаю, что обойдусь без адвоката.
Одной проблемой меньше.
– Конечно, обойдешься, – согласился Бреслин, включая запись. – Прекрасно. Все работает. Детективы Конвей и Бреслин опрашивают мистера Рори Феллона. Давай побеседуем.
Рори, точь-в-точь как Люси до него, спросил:
– Это насчет Ашлин?
– Эй, Рори, попридержи коней, – подняв руку, рассмеялся Бреслин. Я тоже улыбнулась. – Подожди немного. Мы еще дойдем до этого, обещаю. Мы с детективом Конвей проводим сотни таких бесед, поэтому задаем одни и те же вопросы в строго определенном порядке, иначе запутаемся и не вспомним, что и у кого спрашивали. Сделай одолжение, позволь нам работать так, как мы привыкли. Хорошо?
– Да. Простите.
Плечи Рори чуть-чуть расслабились. Оказывается, он лишь один из сотен, а мы лишь пара тупых болванов, постоянно путающихся в собственных записях. Бреслин хорош. Я видела его в деле, но никогда не вела допрос на пару с ним, и, к собственному удивлению, мне сейчас было комфортно.
– Значит, проблем нет, – легко сказала я.
Бреслин опустился на стул рядом со мной, и мы заерзали, устраиваясь поудобнее, приминая наши задницы в изгибах сидений, зашелестели блокнотами, зачеркали ручками, проверяя, пишут ли.
– Ладно, – сказала я, – давайте начнем с самого начала. Что вы делали вчера? Скажем, с полудня.
Рори прерывисто набрал в грудь побольше воздуха и поправил очки на носу.
– Ну… В полдень я был в лавке, у меня свой книжный магазин «Вэйвард» в Раннелах. Как раз под моей квартирой, откуда вы – вернее, ваши коллеги – меня забрали.
– Я проходила мимо тысячу раз и все время думала: надо бы зайти, – сказала я. – Теперь-то уж зайду обязательно, а то вы, чего доброго, жалобу на меня подадите.
Мы с Бреслином немного посмеялись этой шутке. Рори натужно улыбнулся. Хороший мальчик, выдает именно то, что от него ожидаешь.
– Ну и как вчера продвигался бизнес?
– Да нормально. По субботам бывают постоянные клиенты, в основном мамы и папы приводят детей, чтобы они выбрали себе книгу. У нас очень хороший детский отдел, и если вы, ну то есть если бы у вас… я не имею в виду… – Он напряженно заморгал.
– Я приду с племянниками, – успокоила я его. Никаких племянников у меня нет. – Вы сможете подобрать им что-нибудь с динозаврами. А как бизнес вообще?
– Нормально. Ну то есть… – Рори неопределенно пожал плечами. – Книжные магазины вообще переживают нелегкие времена. У нас, по крайней мере, есть постоянные клиенты.
Значит, Рори приходится нелегко. Так, проверим, что значит его «нормально».
– Обязательно приведу племянников, чтобы поддержать вас. – Я доброжелательно улыбнулась. – Когда вы закончили работать?
– Мы закрываемся в шесть.
– А потом?
– Потом я поднялся в квартиру и принял душ. Мне надо было… эээ… у меня было… – Рори очень мило порозовел. – Я был приглашен к девушке на ужин. Домой.
– О, дааа, – протянул Бреслин, откидываясь на спинку стула. – Малыш Рори в игре. Выкладывай все дядюшке Дону. Подружка? Секс без обязательств? Любовь всей жизни?
– Она… – Розовый перетек в пунцовый. Рори провел ладонями по щекам, словно мог стереть краску. – Я даже не уверен, могу ли назвать ее своей подружкой. У нас и было-то всего пару свиданий. Но да, я надеюсь, что из этого что-то выйдет.
Настоящее время. Не то чтобы это много значило. Он же не дурак. Я улыбнулась, радуясь очаровательной молодой любви. Рори улыбнулся мне в ответ.
– Одним словом, ты прикладываешь усилия, – продолжил Бреслин. – Скажи мне, что ты прикладываешь усилия, Рори. Потому что эта рубашка годится только для того, чтобы «Груффало» мамашам малолеток втюхивать, а чтобы проложить путь к женской, так сказать, библиотеке, она не подходит. Как ты был одет?
– Просто обычные рубашка, брюки и пуловер. Нет, вы не подумайте, у меня есть очень хорошие, а не…
Скептический взгляд Бреслина.
– Какого цвета? Как выглядят?
– Белая льняная рубашка, тонкий голубой пуловер и синие брюки… Обычно я ношу джинсы, но Ашлин… Я был уверен, что она оденется эффектно, и решил тоже приодеться.
– Хм. Ну что ж, могло быть и хуже. У тебя, сынок, хороший вкус. Стоит только захотеть. – Бреслин кивнул на пальто, висевшее на стуле: – И это пальто?
Рори неуверенно посмотрел сначала на пальто, потом на Бреслина.
– Да. Собственно, у меня нет другого пальто. Я купил его в «Арноттс». Это не какое-нибудь… В смысле, оно ведь приличное, правда?
– Неплохо, – Бреслин критически оглядел пальто, – сойдет. Но ты же был не в этих перчатках? Нет?
Голова Рори мотнулась в сторону перчаток.
– В этих… А что? Они не подходят?
– Та-ак. – Бреслин поморщился, встал, обошел стол и поддел перчатки кончиком ручки.
Они выглядели чистыми.
– Может, я старею. Может, теперь это считается круто – ходить на свидания в перчатках, которые выглядят так, будто их одолжили у горнолыжников. Ты действительно их надел?
– Было холодно.
– И что? Чтобы выглядеть стильно, можно и пострадать, Рори. У тебя нет обычных черных? Они хотя бы внимания не привлекают.
– Я искал. Мне казалось, была пара черных кожаных, но я не знаю, куда они подевались. Нашел только эти.
Мы тоже поищем.
– Да хватит тебе доставать парня, – сказала я. – Ты же снимаешь перчатки перед дверью, правильно, Рори? Какая разница, как они выглядят?
Бреслин закатил глаза и сел на место. Рори бросил на меня взгляд, полный признательности. Мы превратили комнату для допросов во что-то очень домашнее. Даже подколы Бреслина были того сорта, что Рори привык получать еще со школы. И это его успокаивало. Он не беспомощный младенец, как я подумала сначала из-за всех его дерганий и ерзаний. Тут все сложнее. В своей зоне комфорта Рори чувствует себя вполне уверенно. Вырви его оттуда, и он не справится.
Обычно я ношу джинсы… Ашлин была вне его зоны комфорта.
– А где Ашлин живет? – спросила я.
– В Стонибаттере.
– Удобно, – кивнула я. – Всего лишь переехать через реку – и уже там. Как вы туда добрались?
– Автобусом. Пешком дошел до Мохэмптон-роуд, дождь еще не начался, а там сел на автобус 39А до Стонибаттера. Он останавливается буквально в двух шагах от ее дома.
– Стоп-стоп-стоп. Отмотай назад. Автобус? Ты ехал на автобусе? Интересный способ произвести впечатление на женщину, Рори. У тебя что, нет машины?
Рори снова порозовел. Обожаю застенчивых.
– Есть, конечно. Я просто думал, ну, в смысле, если мы будем за ужином пить вино, мне же надо домой как-то вернуться.
– А какая у тебя машина?
– «Тойота ярис».
Бреслин фыркнул.
– И какого года?
– Две тысячи седьмого.
– Боже. – Бреслин поспешно прикрыл ухмылку блокнотом. – Понятно, почему ты решил ехать на автобусе. Продолжай.
Рори мотнул головой и поправил сползшие на нос очки. Этот парень явно привык безропотно сносить оплеухи. Когда такие колются, они колются до самой сердцевины.
– В котором часу вы вышли из дома? – спросила я.
Рори моментально выпрямился. Ему так нравилось, когда с ним говорю я, а не Бреслин, что он был готов рассказать мне все что угодно.
– Без четверти семь.
Это было самое интересное из того, что он сказал до сих пор. Ашлин ждала его к восьми. Чтобы добраться от Раннелах до Стонибаттера, не нужен час с четвертью. Особенно в субботу вечером. Он бы пешком быстрее дошел.
– А когда вы сели в автобус? – спросила я.
– Почти ровно в семь. Он как раз подъехал, когда я подошел к остановке.
Во всех автобусах установлены видеокамеры. Мы сможем проверить. Я пометила это в блокноте.
– А когда вы должны были быть у Ашлин?
– В восемь, но я не хотел опаздывать. Если бы приехал слишком рано, собирался немного прогуляться.
– Брр, – я состроила соответствующую физиономию, – в такую погоду? Чем же вы занимались?
Рори заерзал на стуле, как будто что-то мешало ему устроиться на нем поудобнее. Разговор об этой нестыковке во времени явно его нервировал. Мне бы очень хотелось отпустить Рори, поставив на нем печать НЕВИНОВЕН, и заняться гангстерами Стива, но я чувствовала этот горячий, как кровь, запах: здесь что-то есть.
– Да так. Просто убедился, что не ошибся адресом, вот и все.
Я удивленно спросила:
– Но ведь вы сказали, что ее дом в двух шагах от остановки? То есть вы знали, где она живет.
Рори часто заморгал.
– Что?… Нет-нет, вы не так поняли. Ашлин объяснила, куда мне нужно идти. И я посмотрел маршрут в навигаторе. Это же просто. Я хотел, чтобы у меня был запас времени, на всякий случай.
Я выдержала скептическую паузу, но он на это не попался.
– Хорошо, – сказала я. – Так, вы сошли с 39А в Стонибаттере. И в котором часу?
– Около половины восьмого.
Значит, у него имелась куча времени, чтобы дойти до дома Ашлин, убить ее и ровно в восемь стоять перед ее дверью, изобразив безмерное удивление. Тогда становится понятна история с плитой. Рори не хотел, чтобы пожарная сигнализация сработала до его маленького спектакля со звонками, сообщениями и взволнованными метаниями вокруг дома – для тех, кто мог его увидеть. Мой нос учуял след.
Я взглянула на непроницаемое стекло и ничего в нем, разумеется, не увидела. Один взгляд на Стива, и я бы поняла, думает ли он то же самое, что и я. Но вместо Стива тут сидел Бреслин, балансировал на задних ножках стула и что-то черкал в блокноте.
Мне захотелось выбить стул из-под него.
– Вы прибыли с большим запасом времени, – сказала я. – Чем же вы занимались?
– Пошел вверх по Викинг-Гарденз. Это улица, на которой живет Ашлин. Чтобы убедиться, что правильно понял ее объяснения.
– Вы кого-нибудь видели?
– Нет. Улица была совсем пуста. Ни единой души. Я даже побоялся, что меня могут принять за грабителя или бродягу.
За его очками снова что-то промелькнуло.
– Значит, вы двинулись вверх по улице? Отыскивая дом Ашлин?
– Нет. Улица заканчивается тупиком. Я поднялся до конца и посмотрел вниз, откуда видно всю улицу. К ее дому я не торопился, не хотелось, чтобы Ашлин выглянула в окно и увидела меня у дома за полчаса до назначенного времени. Ей бы тогда пришлось пригласить меня войти, а она еще не готова, в общем, получилось бы неудобно.
Весь на нервах, но отвечает легко, без запинок, не мнется. Хотя это ничего не значит, не в случае этого парня – он явно из тех людей, что обдумывают все наперед, просчитывают варианты, проверяют, все ли готово, все ли идет по плану. Если он планировал убийство, то алиби у него продумано до деталей. Вероятно, он заготовил его еще несколько дней назад. А если не планировал убийство, то наверняка думал всю ночь, сочинил убедительную историю и заучил ее назубок. Настоящая зона комфорта этого парня находится у него в голове.
– А еще она могла бы подумать, что ты маньяк, который все свое свободное время проводит, пялясь на ее окна, – добавил Бреслин. Рори вздрогнул. – Это всегда производит дурное впечатление. И чем же ты занялся вместо этого?
– Я хотел погулять по округе до восьми, но потом вспомнил, что ничего не принес с собой.
– Ты имеешь в виду презервативы? – Бреслин расплылся в ухмылке. – Вот это, я понимаю, уверенность в себе.
Рори дернул головой и начал снова поправлять очки.
– Нет! Я имею в виду цветы. Я не хотел приходить с пустыми руками. Ашлин сказала мне не приносить вина, и я думал купить цветы в Раннелах, но забыл, был слишком сосредоточен на том, что надену, во сколько выходить из дому. Я вспомнил о цветах только на ее улице.
– Об-ла-жал-ся, – пропел Бреслин и снова принялся раскачиваться на стуле.
– Да уж. На секунду я запаниковал. Но там совсем рядом есть «Теско», на Пруссия-стрит, так что…
– Погодите, – сказала я озадаченно, – вы же говорили, что не знаете этого района.
– А я и не знаю… Что?
– Тогда откуда же вам известно, что там есть «Теско»?
Рори моргнул и уставился на меня.
– Поискал в телефоне.
Еще до того, как Бреслин успел открыть рот, я уже была уверена, что он вмешается в разговор. До сих пор мы неплохо вели наш дуэт: я спокойно беседовала, выуживая информацию, а Бреслин при каждом удобном случае привставал на цыпочки и тыкал в Рори палкой. Мне же оставалось только стоять под пиньятой и ловить падающие из нее сласти. Но эта идеальная слаженность наводила на меня тоску. Мне казалось, что Бреслин каждый раз обводит меня вокруг пальца, только я никак не могла сообразить, как именно.
– Цветы из «Теско»? – удивился Бреслин. На его лице отобразилась смесь иронии и недоумения. – Мне казалось, ты сказал, что Ашлин – девушка не того уровня.
– Сказал, да… Так оно и есть. Но в это время…
– Девушка ее уровня весь день горбатится у плиты только для того, чтобы ты заявился к ней домой с дешевым веником вялых астр? Да ладно!
– Вообще-то я не так хотел сделать. Ашлин рассказывала, что когда была маленькой, папа водил ее в Пауэрскорт, они гуляли вместе по японскому садику, любовались азалиями, он рассказывал ей о храброй принцессе Ашлин. Я хотел поискать в магазине азалии. Я думал…
– Как мило, – одобрила я. – Очень мило. Ей бы наверняка понравилось.
– Это другое дело. – Бреслин наставил на Рори ручку. – Такие вещи могут привести к цели. Если так действовать, то можно добиться результата, если ты понимаешь, о чем я. Такой маневр может даже перевесить эту жуть, – ручка указала на перчатки. – Жаль, что ты все завалил. Готов поспорить, в «Теско» нет никаких азалий.
– Да, знаю. Но в субботу вечером все остальные места закрыты. И я решил, что даже полудохлый веник лучше, чем ничего. – Рори с беспокойством взглянул на нас, будто ожидая поддержки.
Бреслин поморщился и махнул рукой:
– Это смотря какая девушка. Если она невысокого пошиба, то да. Но эта… Неважно. Молоко уже убежало. Итак, ты направился в «Теско»?
– Да. Цветов у них почти не осталось, а те, что были, как вы и сказали, – страшные астры и хризантемы, но мне удалось в их куче найти букет вполне приличных ирисов.
– Ирисы совсем неплохо, – похвалила я. – Во сколько вы зашли в «Теско»?
– Где-то без двадцати восемь, может, без четверти.
Это легко проверить. Как и в автобусах, в магазине установлены камеры наблюдения. Не составляет труда проследить всю траекторию Рори, и я снова подумала, что маршрут выглядит слишком продуманным. Как и история с забытым букетом – уж очень она кстати. «Теско» находится в семи-восьми минутах ходьбы от Викинг-Гарденз. Так что в запасе у него было минут десять.
А если Рори поторопился, а нам следует проверить, не видел ли его кто-нибудь спешащим, то это дало бы ему еще пару минут. Само убийство почти не заняло времени: две секунды на удар, еще десять – проверить, дышит ли Ашлин, пощупать пульс, еще десять – выключить плиту. В сумме меньше минуты. С таким тщательным планированием убивать можно было и дольше. При условии, что планировалось убийство. Если Рори наш парень, то он вовсе не пустоголовая тряпка. Он, конечно, нервничает, но все концы тщательно подогнаны, ухватиться не за что. Он постоянно на шаг впереди. Если решим его взять, без боя он нам не сдастся.
– Вам уже надо было поторапливаться, – сказала я. – Сколько времени вы провели в магазине?
– Да лишь несколько минут. Я спешил. Как вы верно заметили, времени оставалось совсем немного. Именно из-за таких непредвиденных обстоятельств я всегда предпочитаю приходить немного раньше.
– Логично, – согласилась я. – И потом, когда вышли из «Теско»?…
– Я заспешил обратно на Викинг-Гарденз. Пришел вовремя. Посмотрел на часы, было почти ровно восемь.
– Кто-то еще был на улице?
Рори задумался, потер кончик носа.
– Пожилой человек с собачкой. Он кивнул мне. Я не думаю, что был кто-то еще.
Снова легко проверить.
– И что потом?
– Я шел по улице и смотрел на номера домов, пока не увидел дом Ашлин, номер 26. Я подошел к двери и позвонил…
Он умолк.
– А дальше?
– Она не открыла.
На этот раз его щеки вспыхнули стремительно и жарко. Я почувствовала, как за стеклом Стив вглядывается в этот румянец, уверенный в том, что он означает невиновность Рори. Я же не была в этом так уверена. Румянец мог свидетельствовать об унижении или о лжи.
– Хм, странно. И что же вы подумали?
Голова Рори поникла.
– В тот момент я решил, что Ашлин просто не услышала звонка. Звонок работал, я услышал, как он звенит в доме, подумал, что она в туалете или вышла за чем-то на задний дворик.
– И что же вы сделали?
– Подождал минуту и постучал. А потом снова позвонил. Она снова не ответила, поэтому я отправил ей сообщение, спрашивал, правильно ли я запомнил адрес. Я прождал целую вечность, но так и не получил ответа.
– Ооо, – протянул Бреслин, – это было больно.
– Я думал, может, она не услышала звука поступившего сообщения. – Рори заметил смесь жалости и насмешки на лице Бреслина и снова опустил голову. – Так ведь бывает. Она могла возиться на кухне или что-нибудь в этом роде, а телефон оставить в другой комнате, эти телефонные сигналы бывают ужасно тихими.
– Я вечно пропускаю звонки, – согласилась я. – Сплошная головная боль. И вы попытались снова?
– Да, но только уже позвонил. Это ведь маленький одноэтажный коттедж, я был уверен, что она услышит звонок. Но она не ответила. – Рори поднял голову, уловил сухую усмешку Бреслина и весь сжался. – Я попытался еще раз, даже приложил ухо к двери, чтобы проверить, слышны ли звонки в доме, я уже сомневался, дома ли она вообще… И ничего не услышал.
Мы все проверим.
– Как вы думаете, что произошло?
– Я не знаю. Я думал, может… – Рори говорил почти шепотом.
– Говори громче, – велел Бреслин, – запись же.
Рори чуть-чуть подбавил громкости, но на нас так и не смотрел.
– Пару недель назад Ашлин в последнюю минуту отменила свидание. Она так и не объяснила причины. Просто сказала, что у нее срочное дело. С ней вообще сложно было договариваться о встречах. Я предлагал день, а она не могла, или сначала могла, а потом у нее возникали проблемы. Иногда не отвечала на телефонные звонки. Я не знаю, была ли это манипуляция с ее стороны. Ашлин не похожа на человека, который стал бы таким заниматься, но я знаю ее не достаточно хорошо, чтобы сказать определенно. А может, в ее жизни действительно есть что-то, о чем она не готова мне рассказать, вроде матери, страдающей деменцией или алкоголизмом, которой требуется уход.
И ни слова о возможной двойной игре, хотя о таком повороте он просто не мог не подумать. Возможно, он просто боится новых насмешек Бреслина, но это слишком любопытно, чтобы не привлечь внимание.
– Словом, я решил, что это продолжение той же истории. Но я не знаю, в чем ее суть.
– Так ты и стоял со своими прелестными ирисами из «Теско», – сказал Бреслин с почти откровенной издевкой. – Весь такой готовый ринуться в бой.
Голова Рори опустилась еще ниже.
Я произнесла мягко, с симпатией:
– Вы волновались? Что с Ашлин что-то случилось?
Рори с благодарностью поднял на меня взгляд.
– Да. Немного. Поэтому я и спросил, связано ли это с ней, когда вы пришли. Я боялся, что у нее, например, в душе закружилась голова и она поскользнулась, или она так разболелась, что даже не может поднять трубку. Может, то, о чем она мне не говорила, это какая-то болезнь, эпилепсия или… Но я не знал, что мне с этим делать. Не мог же я позвонить в 999 и сказать, что тут экстренный случай, девушка не открывает дверь парню, которого она знает всего несколько недель. Они бы рассмеялись и посоветовали мне искать себе другую подружку. Даже я понимал, что это наиболее вероятное объяснение. Просто я навоображал себе невесть что, хотя и догадывался, что, наверное… С Ашлин все в порядке?
Он был очень далеко от зоны комфорта, весь трясся, как припадочный. Или он хотел, чтобы мы думали, что он и в самом деле припадочный псих.
– И что же вы сделали? – спросила я.
– В одном из окон была щель между шторами, я увидел свет и попытался заглянуть. Я боялся, что соседи увидят меня и вызовут полицию, но в телефоне было ведь сообщение от Ашлин с приглашением, вот я и решил, что, может, вызвать полицию – не такая уж плохая идея, потому что тогда, по крайней мере, они смогут проверить, все ли в порядке…
Похоже, этот парень и сэндвич себе не закажет, не продумав во всех деталях возможные последствия употребления майонеза.
– И что же вы увидели?
Рори покачал головой:
– Ничего. Щелочка была совсем узкая, да еще под таким углом, что я мог видеть лишь торшер и кусочек дивана. Торшер горел. И я не хотел торчать у окна слишком долго.
– Вы заметили какое-нибудь движение? Тень? Признак того, что в доме кто-то есть?
– Нет. Ничего. Тени немножко дрожали, но не так, как если бы кто-то там двигался. Скорее это было похоже на отсветы огня в камине.
А камин там горел. Я записала – проверить, можно ли видеть отблески огня сквозь щель в портьерах. Если Рори наш клиент, то он прекрасно владеет собой. Большинство допрашиваемых не устояло бы перед соблазном добавить в картину таинственного злоумышленника.
– И что же вы делали дальше?
– Снова отправил сообщение, на тот случай, если я перепутал дату или… – Бреслин фыркнул, и Рори вздрогнул. – Я же сказал – на случай. Разумеется, я сознавал, что меня, похоже, просто одурачили. Говорю же, я понимал это. Просто если возникла какая-то путаница. И если в этом случае я бы просто разозлился, ушел и стер бы ее номер из телефона, то вдруг мы упустили бы что-то настоящее. Я не хотел так рисковать, лучше уж выставить себя придурком.
– По-видимому, твое желание исполнилось, – сказал Бреслин. – Следовало уйти, как только ты понял, что она не откроет. Если захочет исправить ситуацию, пусть сама этим занимается. Их надо держать в черном теле.
– Это не в моих правилах.
– Он просто порядочный человек, Бреслин. Что в этом плохого? Рори, когда она не ответила на последнее сообщение, что вы сделали?
Рори сказал уже спокойнее:
– Я сдался. Была уже половина девятого, я замерз, начал накрапывать дождь, и продолжать торчать там было просто глупо. И я ушел.
– Наверное, взбесился, – заметил Бреслин. – Ты выбрался из дома в поганую погоду, потащился на другую сторону реки, бегал по «Теско», а она даже не потрудилась открыть тебе дверь. Я бы просто взорвался от злости.
– Да нет. Я скорее… расстроился. Ну, немного раздосадован был, конечно, но…
– Еще бы не раздосадован. Ты бил кулаками в дверь? Кричал? Помни, мы поговорим с соседями.
– Нет. Ничего такого я не делал. – Рори отвернулся, словно то, что он не ломился в дверь Ашлин, говорило не в его пользу. – Я просто пошел домой.
– Все правильно, – сказала я. – Некоторые парни подняли бы кипеж прямо на глазах у соседей. Не самый лучший способ произвести впечатление на девушку. Вы вернулись на автобусную остановку?
– Нет, пошел пешком. Не хотелось ждать автобуса, да и видеть никого не хотелось. Я просто шел.
А это значит, что ни водитель автобуса, ни пассажиры не смогут сказать нам, выглядел ли он потрясенным или на взводе, а может, его перчатки были все в крови.
Я озабоченно шевельнула бровями.
– Господи, я бы не решилась на такую прогулку. По мосту, субботним вечером, под дождем, да еще с риском нарваться на пьяных кретинов. Никто к вам не прицепился?
Рори изобразил пожатие плечами, ему так хотелось закрыться от нас в своей коробочке.
– Если бы и прицепился, я бы, наверное, даже внимания не обратил. Один парень что-то бросил мне вслед на Аунгер-стрит, но я едва заметил, не уверен даже, что он говорил на английском. Мне было… – Его снова передернуло. – Мне было все равно.
– А что вы сделали с цветами?
– Выкинул.
Внезапно все вчерашние события прорвались в его голосе – вся горечь поражения и вся невыразимая печаль. Так или иначе, потеря Ашлин больно ударила по нему.
– Сначала я совсем забыл о букете, а когда вспомнил, поспешил избавиться от него. Сперва хотел найти кого-нибудь, кому можно его отдать, вместо того чтобы просто выкинуть, но у меня не хватило энергии. Я просто засунул его в урну.
– В урну где?
– На каком-то пирсе. Да. Я же все это время шел, и цветы сообщали всем и каждому, что меня одурачили. Правда, мило? – Вопрос был адресован Бреслину.
– Я бы поступила точно так же.
Я незаметно подмигнула в одностороннее стекло. Стив должен послать пару практикантов проверить урны на пирсах, пока их не опорожнили. На этом букете могли остаться следы крови.
– Вот только я бы по пути домой пропустила где-нибудь стаканчик. А вы как?
– Нет. Я просто хотел добраться домой. – Рори растер щеки и подбородок, напряжение начинало сказываться. – Вы можете мне сказать, что происходит?
– И когда вы пришли домой? – спросила я.
– Точно не скажу. Около половины десятого. Я не смотрел на часы.
– И кому ты позвонил? – подал голос Бреслин.
– Не понял.
– Когда вернулся домой. Кому ты позвонил поплакаться о великом свидании, которое смылось в унитаз? Лучшему другу? Родному брату?
– Никому.
Бреслин театрально вытаращился.
– Ты шутишь. Рори, только не говори мне, что тебе некому звонить. Потому что каждый мужик тоже испытал что-то такое. И если ты и вправду вернулся домой после такого фиаско и у тебя нет человека, которому можно позвонить и как следует поныть о несправедливости мироздания и женщин… это самое печальное признание, которое я слышал за последние недели. Или месяцы.
– Никому я не звонил. Просто сделал себе бутерброд, потому что, по понятным причинам, остался без ужина, уселся у окна и стал смотреть на улицу. Я чувствовал себя самым большим дураком в мире, представлял самые нелепые варианты, как все образуется, и мечтал стать человеком, который способен со всем этим справиться, просто напившись в дым, подравшись или переспав с какой-нибудь случайной подружкой.
Унижение, прозвучавшее в его голосе, будто повисло в воздухе. Это нам на руку – если мы сможем вывести его из равновесия, то только через унижение. Кто знает, может, именно это и проделала Ашлин, унизила его. Например, ему стало известно, что она спит с кем-то другим, и все, крышу у парня сорвало.
