Татьяна Адриевская
Буду всегда твоя
Глава 3
В ожидании выписки дни проходят мучительно долго. За время, проведённое в больнице, я совсем истосковалась по внешнему миру и по работе, к которой так и не успела приступить. С Дмитрием мы больше не ссорились, но его напускная отстранённость раздражала безмерно. Я чувствовала, что воздух искрится стоит лишь ему приблизиться ко мне, но он вёл себя так, будто ничего не замечает. Его поцелуи были слишком лёгкие и быстрые, тем временем, как мои взгляды становились всё более томными. Из новостей, за которыми я теперь постоянно следила, мне стало известно, что невменяемость Светы так и не подтвердили. А когда мне стало гораздо легче и ко мне допустили следователя, я не стала выдумывать небылицы, а рассказала во всех подробностях о произошедшем. К удивлению следователя заявила, что к Свете претензий не имею, и писать заявления не намерена. Насколько мне известно, Сергей Олегович нанял для своей дочери лучших адвокатов и мне хотелось бы верить, что я не испортила жизнь своей бывшей подруге окончательно. Света действительно лечилась от наркотической зависимости, у меня в голове не укладывалось, что всё так серьёзно.
– Ты должна была сказать мне сразу, как только узнала. Не покрывать! – Сказал мне тогда Дмитрий. – Ты даже не представляешь, как далеко всё зашло.
На свой выпускной я конечно так и не попала. Всё, что я видела в ближайшие полтора месяца это бесконечные процедуры, зарядки, массажи и больничную койку. А за окном стояло знойное жаркое лето. Настолько это угнетало не передать словами. Моя безутешная тоска только усугубилась, когда я узнала о срочном отъезде Дмитрия из города. Он пришёл ко мне вечером слишком усталый и раздражённый. Его телефон разрывался от бесконечных звонков и мы не смогли даже толком поговорить. Всё, что я смогла уловить из его телефонного разговора, что сразу на нескольких стройках возникли серьёзные проблемы. Это и оказалось причиной его отъезда. Я старалась не докучать ему звонками, но даже в те редкие моменты, когда я набирала его номер, то чаще общалась с автоответчиком.
И вот, в один из самых жарких летних дней, после массажа, я читаю новую книгу Дэна Брауна в беседке на свежем воздухе и стараюсь отвлечься от угрюмых мыслей. Сиделка сцепилась языком на лавочке с коллегой и изредка поглядывала на меня, проверяя нуждаюсь я в её помощи или нет.
Я не замечаю, как к беседке направляются двое мужчин, но слышу, как властный жёсткий голос произносит:
– Это она?
Я в замешательстве отрываю взгляд от книги и встречаюсь с темными, до боли знакомыми глазами. Они смотрят на меня холодно, изучающе и враждебно. Моё тело коченеет моментально. Сначала я не понимаю, почему красивое утонченное лицо мужчины на одном уровне со мной. Бросаю взгляд ниже и вижу худощавые, неестественно уложенные в инвалидном кресле ноги, и некоторое время не могу отвести от них взгляда. Внешнее сходство с Дмитрием подсказывает мне, что передо мной находится сам Александр Савицкий. И его настрой не слишком уж дружелюбен.
Паралитик! Теперь мне было понятно, почему Дмитрий руководит империей своего отца в таком молодом возрасте, и насколько жёстким ему приходится быть, чтобы делать это успешно. Спустя бесконечность, я наконец поднимаю глаза и вижу позади мужчины Алексея. Он едва заметно кивнул мне в знак приветствия, спокойно встречая мой ошеломлённый взгляд.
– Здравствуйте, – тихо произношу я.
Мужчина молчит, чуть склонив голову на бок. Его густые иссиня-черные волосы обильно разбавленные сединой, чуть колыхнулись, а чёткие глубокие морщины на лбу проявились сильнее от нескрываемого брезгливого выражения.
Нажав кнопку на подлокотнике кресла, он проехал глубже в беседку. Алексей остался на месте и отвернулся к нам спиной.
– Значит, вы и есть Екатерина Власова. – Сказал он прохладно, растягивая слова. – Нам с вами нужно поговорить.
– Вы кто? – решила я немного осадить невежество мужчины.
Его губы едва заметно дрогнули в презрительной усмешке. Тогда я увидела неярко-выраженную, но всё же заметную левостороннюю асимметрию лица мужчины.
– Думал вы более сообразительная девушка, раз вам удалось обвести вокруг пальца моего сына.
Я даже не успела ответить, как он продолжил:
– Со мной этот номер не пройдёт. Вы прекрасно поняли кто я, и я бы хотел сразу перейти к делу. – Он не даёт мне времени прийти в себя, продолжая: – Не нужно тешить себя несбыточными иллюзиями. Вы же умная девушка и должны прекрасно понимать, вы не пара моему сыну.
– Я так полагаю вы уже говорили подобное лично ему? – убитым голосом спрашиваю я.
Александр прищурился:
– Дмитрий слишком упрям. Впрочем, как и всегда. Убедить его в чем-то порою просто невозможно. – Тихо проговорил Александр.
– Ваши убеждения – пустая трата времени. Дмитрий и без вас хорошо знает, чего хочет…
– У меня нет времени ждать, пока ему наскучит ваше общество! – перебил он, едва заметно пошевелив левой рукой. – Неужели вы думаете, Дмитрий всерьез влюблен?
И в этот момент я начинаю думать, что Александр не может шевелить всем телом, а не только ногами.
– А что думаете вы?
Его губы вновь скривила ассиметричная недобрая улыбка.
– Если бы вы знали, сколько девиц я повидал рядом с ним. И каждая, в точности как вы, была уверенна в серьезности их отношений. Вся проблема в том, что он думал несколько иначе…
– Хватит! – перебила я. – Если вы приехали сюда, воспользовавшись отсутствием сына, чтобы оскорблять меня, можете убираться восвояси. Наши с Дмитрием отношения не ваша забота.
– Неплохо, – немного опешил мужчина и неровно вскинул брови. – Дерзости вам не занимать.
– Вы ещё не знаете меня! – огрызнулась я.
– Студентка театрального университета. Переехала сюда четыре года назад. Все это время работала в ресторане для мужской публики официанткой. Со времён знакомства с моим сыном жизнь стала налаживаться, верно? Работа в компании, которую инвестирует Дмитрий, съёмки в клипе, который он спонсирует. – Тихо перечислял Александр. Он явно готовился к этой встрече. – Единственным достижением можно назвать аттестат с отличием и красный диплом. Сказать честно я не могу припомнить, когда Дмитрий опускался в своем выборе так низко.
Я сжимаю кулаки и отворачиваюсь. Неприятно, но правдиво. Знал ли Александр о моей дружбе со Светой? Скорее всего, знал…
– Что вы хотите от меня? – Больше всего мне хотелось закончить этот неприятный разговор.
– Всё просто. Вы оставите свои мечты о лёгком богатстве и уйдёте из жизни моего сына. И сделаете это до того, как сломаете ему жизнь.
Внезапно я увидела себя и Диму со стороны. Мечтающая студентка, танцующая в стриптиз-ресторане, и преуспевающий властный Савицкий, с безупречной репутацией в обществе, способный заполучить любую женщину своего круга. Рядом с ним, с его могучей силой, меня никогда не будут воспринимать всерьез.
– Мне известно ваше мнение. Идеальная пара Дмитрию это Гордеева. Могли бы не тратить свое время приезжая сюда. Ваш сын знал на что шёл, когда порвал с ней. Удачная сделка прогорела и, оскорбляя меня, вы не сможете это изменить.
– А вы знаете больше, чем я ожидал. – Удивился Александр. – Тем лучше. Слияние задумалось мною и Гордеевым ещё до того, как Дмитрий познакомился с вашей подругой. Гордееву известно о нашей компании слишком много, не говоря уже о сделках, что неразрывно связывают наши финансовые стороны. Надеюсь, вам понятны масштабы предстоящего разлада, стоит только Гордееву расторгнуть хоть одну из них?
– Честно сказать не очень, – призналась я, опуская взгляд.
«Я погряз в рутине под названием «Гордеев» с головой и не могу себе даже представить, как теперь вырваться.» – слова Дмитрия в утро, когда он рассказал мне правду о своих отношениях.
– Скажем так, если мой сын продолжит упорствовать, мы можем лишиться крыши над головой. У Гордеева не один козырь в кармане. Думаете замороженные стройки вчерашним утром – случайность? Это Гордеев использует знания наших слабых зон и возможности, чтобы нанести нам колоссальный ущерб!
– Дмитрий знает об этом, не так ли?
– Знает. – Не стал отрицать Александр. – Он слишком самоуверен и молод, чтобы трезво оценивать ситуацию. Гордеев заберёт у нас не один крупный проект и подорвёт репутацию!
– Неужели вас волнует только благосостояние? Как же тот факт, что предполагаемая невеста вашего сына увлекается наркотиками? Ведь Дмитрий бросил Свету не только из-за меня.
– Девушка немного запуталась, это всё поправимо. Полагаю, своим безразличием Дмитрий сам породил подобное поведение с её стороны.
Я устало вздыхаю. Сложно говорить с человеком, что предпочитает видеть в невестках наркоманку, нежели такую как я.
– Мне понятны мотивы, из-за которых вы зацепились за моего сына. Он богат, имеет связи выгодные для вас. Самый идеальный вариант для начинающей актрисы.
– Вы не правы! – зло рычу я. – Мои чувства самые искренние и настоящие. Дмитрий знает об этом, а вам доказывать я ничего не стану.
Александр некоторое время молчит, испепеляя меня недобрым взглядом. Мне все равно, что он думает обо мне, но свою любовь к Диме я не дам оскорблять никому. Я предала единственную подругу ради своей любви. Это всё что у меня осталось!
– Как бы то ни было, я могу дать вам славу, успешную карьеру и деньги. Намного больше, чем вы получите от Дмитрия. Только оставьте его в покое.
Я лишаюсь дара речи, потому ничего не могу произнести. Мгновением позже осознаю, как бессознательно щёлкаю пальцами. Собраться с мыслями не получается. Не знаю, сколько проходит времени, пока я, наконец, понимаю, что Александр все ещё сидит передо мной, бесстрастно заглядывая в мои глаза.
– Очередная выгодная сделка? – шепчу я одними губами.
– Называйте это как хотите.
Я чувствую, как белеет мое лицо, но губы расплываются в широкой улыбке, а грудь сотрясается от беззвучного смеха. Наклоняюсь, чтобы быть ближе к Александру и дерзко бросаю ему:
– Плевала я на ваши деньги. Трясите своим состоянием и связями перед другими. А я никогда я не оставлю Дмитрия, слышите? А теперь из беседки выкатываетесь либо вы, либо я.
Александр разочарованно отводит глаза. Его загорелое лицо вмиг мрачнеет. Длинные пальцы нависают над кнопкой инвалидного кресла. Этот человек не привык к отказам, подумалось мне. Нужно уехать первой, лишить его возможности продолжить мерзкий разговор. Я махаю сиделке, желая одного – поскорее уехать.
– Вы отличная актриса, – яростно бросает мужчина.
– У вас ещё не было достаточно времени для того, чтобы полностью оценить мои таланты.
– Всё на свете имеет свою цену, Екатерина, – выплёвывает он презрительно. – Тем более у таких, как вы!
Я вспыхиваю, отчаянно сжимая поручни коляски. Гнев застилает глаза, а языки всепоглощающей ярости обжигают горло, призывая меня кричать на этого холодного бесчувственного человека. Моя послушная помощница подталкивает коляску и я немым жестом прошу её задержаться. Александр настолько близко, что я могла мы двинуть по его наглой, высокомерной физиономии. Сжав челюсти, я сглатываю обиду.
– Я повторюсь, Александр – вы совсем не знаете меня. Да, я не имею достатка, как вы и ваш сын. Но согласитесь: не имеющему ничего, нечего и терять. А если вы ещё хоть раз посмеете оскорбить меня, учтите: я не имею светского воспитания, могу и паралитику врезать!
Алексей невольно оборачивается, удивленно разглядывая меня. Александр поражён не меньше. Его взгляд за одно мгновение теряет свою враждебность, сменяясь оскорблённой растерянностью. Я склоняю голову, с невинным выражением лица. Да, о всесильный Александр Савицкий, не только тебе дозволено дерзить малознакомым людям. Некоторые из них могут осадить в ответ!
– До свидания, – говорю я, как ни в чём не бывало. – Не могу сказать, что мне было приятно познакомиться с вами.
Сиделка неуверенно толкает коляску из беседки. Боковым зрением я замечаю, как инвалидное кресло отъезжает в противоположную сторону.
– Может для вас это смотрится как сделка. – Внезапно говорит он без тени прежней дерзости и высокомерия. – Думаете, я плюю на сына ради бизнеса. Но вы никогда не видели Дмитрия слабым. Это вижу только я в его усталых глазах. Мне больно осознавать, что я не в состоянии помочь ему. Даже то единственное, что мне почти удалось сделать для него, вы упрямо топчите ногами, даже не осознавая проблемы. Если вы действительно его любите, задумайтесь хоть на мгновение, в какую борьбу вы его ввязываете.
Его голос пропитан грустью. Александр, как и положено любящему родителю, старается помочь сыну. Проблемой для него являюсь я, словно заноза в ненужном месте.
– Мой сын действительно сильно увлечен вами. Он не хочет слушать меня. Но разве это стоит того, чтобы разбивать его жизнь? Задумайтесь над этим.
Александр отворачивается и позволяет Алексею увезти его прочь от беседки…
Глава 4
Когда я получаю прекрасную новость о своей выписке, я готова прыгать от радости. Мне не помешает даже загипсованная нога, я буду скакать до потолка на другой! Два месяца медицинского заточения подошли к концу! За это время всё мои анализы, наконец, пришли в норму, последнее ультразвуковое исследование внутренних органов удовлетворило всех вплоть до главного врача, мне освободили руку от гипса и я старательно разрабатываю каждый пальчик. Пока получается далеко не идеально, но Георгий Станиславович доволен моими успехами. Я должна регулярно показываться у него на приёмах и, возможно, через пару недель, мне снимут пластиковый гипс с ноги. Конечно, после контрольной рентгенографии, но это не столь важно! Главное – долгожданная свобода!
Я радостно ерзаю на кровати, и набираю номер телефона Дмитрия, чтобы сообщить свою радостную новость, но заветный номер снова отключён. После его возвращения в город, он почти всегда занят и пропадает на работе с утра до ночи. Мы видимся редко, и в те дни, когда это случается, голова его забита деловыми проблемами. Вчера он так и не перезвонил мне на протяжении всего дня. Прислал сообщение с извинениями уже в полночь, когда я спала. Я закусываю губу и откладываю телефон. Чувство одиночества вдруг становится невыносимым. Как остановить бушующий страх в душе и не натворить глупостей? Что если Александр прав и я ломаю ему жизнь? Что если Дмитрий не справится и потеряет всё? Он наверняка уже жалеет, что связался со мной. Совсем скоро он возненавидит меня! Мне хочется крушить весь мир от безысходности! Расстраиваюсь до слёз и реву, обхватив колени. Не могу даже представить, сколько прошло времени, после того, как мне стало чуточку лучше. От угрюмых мыслей меня отвлекает сиделка, вошедшая в палату. Я вытираю опухшие от слёз глаза и приветливо ей улыбаюсь.
– Катюша, мне помочь вам со сборами?
– Нет, спасибо! Я уже всё сложила.
– Звонили от Дмитрия Александровича. За вами заедут.
– Кто звонил?
– Мне не сказали.
– Хорошо, спасибо. Можете позвать ко мне Егора?
Женщина удаляется с вежливой улыбкой. И я замираю в ожидании своего верного охранника «невидимки». С наступлением информационного затишья он остался единственным, кто всё ещё караулил меня в больнице. Но после нашей ссоры с Дмитрием, Егор делал это крайне неприметно. В общем-то, в последнее время мы стали неплохо ладить, я даже трижды умудрилась пообедать с ним вместе и скормила дюжину фруктов, что продолжала натаскивать Марина. И вот, как только в дверном проёме появляется круглое дружелюбное лицо Егора, я говорю ему адрес квартиры, что сняла нам Марина, и прошу довести меня без чьей либо помощи.
– Дело в том, что Алексей… – неуверенно начинает Егор.
– Сообщи ему, что мы справимся без его помощи. Столько суеты из-за моей выписки! Пусть занимаются своими делами и не беспокоятся!
Он смущенно кивает и скрывается за дверью. А уже через пару минут возвращается за моими авоськами.
В маленькой небогато обставленной однокомнатной квартире я оказываюсь только спустя два часа из-за нескончаемых пробок на дорогах. Игнорируя все мои возмущения и колкости, Егор сначала обследует каждый крохотный закуток, и только потом позволяет мне обосноваться и удаляется.
– Неужели даже мыши нет? – спрашиваю я насмешливо.
Егор снова пропускает мою реплику мимо ушей и выходит на мрачно-серую лестничную площадку. Ох, боюсь, что зловоние подъезда въесться в его белую фарфоровую кожу, и бедному парню потом не отмыться!
– Ты что собираешься тут стоять до ночи?
– До приезда Дмитрия Александровича, – невозмутимо отвечает он.
– Пойдём лучше на кухню. А то ещё соседей перепугаешь! – ворчу я.
Наливаю нам по стакану зеленого чая – это всё что я нашла в запасах у Марины и спешу в комнату переодеться. В потёртом, но чистом платяном шкафу из темного дерева я нахожу на двух свободных полках свои сумки. Сердце наполняется благодарностью и любовью – Марина позаботилась о моих вещах, а я не догадалась сказать ей и слова в благодарность. Дергаю молнию с теплой улыбкой на губах и застываю. Вскрик прорывается сквозь горло против моей воли, и я слышу быстрый тяжелый шаг Егора, что моментально оказывается в комнате рядом со мной. Он не понимает причину моего ступора и растерянно оглядывается по сторонам. А я тем временем вытягиваю изрезанные в тонкие полосы остатки моих вещей из спортивной сумки. Лоскутки моего любимого голубого сарафана, затем красного топика и белого костюма, что был единственной дорогой вещью в моём гардеробе. Все… абсолютно все мои вещи были изрезаны и изодраны в клочья. Даже нижнее белье. Глаза застилают слёзы.
Не веря своим глазам, я вытаскиваю обрывки за обрывками. Распахиваю вторую сумку – все мои зимние вещи так же жестоко разорваны и изрезаны. Егор суетливо расхаживает вдоль крохотной комнаты и рассказывает о случившемся по телефону. Я не понимаю, с кем именно он ведёт разговор, и мне даже не хочется выяснять это. Я замираю словно каменная статуя, с обрывками своих вещей в кулаке, а соленые слезы увлажняют мне щеки.
– Мне так жаль, дорогая. – Оправдывается Марина спустя час, сидя на диване, предназначенном мне в виде нового спального места. – Когда Света вызвалась помогать перевозить вещи, я знать не знала, что она как-то замешана в той аварии! А когда вечером посмотрела телевизор, мне и в голову не пришло проверить сумки! А ведь надо было, раз ты и Дима сейчас вместе…
У меня остался лишь халат, кроме юбки и футболки, в которых я приехала из больницы. Часть оплаты за съемки в клипе ушла на оплату квартиры, а вот остатки я планировала вернуть Дмитрию за обучение.
– Ты можешь брать любую мою вещь и носить сколько захочешь, хорошо? – продолжает Марина, отвлекая меня от угрюмых мыслей.
Я молча киваю, и стараюсь улыбнуться. Видимо планы придётся поменять и купить себе хотя бы самую необходимую одежду.
Неожиданный звонок в дверь заставляет меня вздрогнуть. Едва успеваю потянуться за костылями, как Егор показывается в дверном проёме и вызывается открыть. Меньше чем через минуту я встречаюсь взглядом с темно-карими глазами, а в груди моментально тает болезненный давящий ком. Дмитрий здесь. Нас оставляют наедине в то же мгновение. Я прижимаюсь к нему, вдыхая любимый и, ставший уже таким родным, аромат. Тревога тут же проходит. Господи, как же я соскучилась…
– Ох, Катя… – Дмитрий крепко сжимает меня в ответ. – Иногда я думаю, что она реально спятила.
– Да пусть она изрежет все, что у меня есть, главное – ты рядом!
– Почему ты здесь?
– Потому что я здесь живу, Дима, – терпеливо уточняю я.
– Я рассчитывал, что ты дождешься Алексея и поедешь ко мне.
– Ты ни разу не говорил об этом, – я не могу скрыть обиду в голосе и отстраняюсь.
Он тихо вздыхает и сжимает виски:
– Ты права, в последнее время я буквально живу на работе. У меня совсем вылетело это из головы.
Я проглотила колкости о том, что теперь я чаще общаюсь с его секретаршей, нежели с ним, понимая, что мои капризы сейчас совершенно не к месту.
– Мои апартаменты в твоем полном распоряжении, – виновато улыбается Дмитрий. – Если конечно ты не против.
– Честно сказать, мне нравится тут…
Он мельком окидывает комнатку таким взглядом, будто попал в детский шалаш, но молчит. Поднимает с пола изрезанный голубой сарафан и чертыхается.
– Не беспокойся об этой ерунде, я куплю себе новые вещи завтра же! – бодро заявляю я.
– Сегодня же, Катя! Мы едем вместе.
– Что? Куда?
– Мы купим тебе новый гардероб.
Дмитрий не обращает внимания на мои раскрасневшиеся от смущения щёки, не дает опомниться, подхватывая меня на руки. Я ахаю, обхватывая его шею руками:
– Ты что делаешь?
– Похищаю тебя до ближайшего торгового центра, – улыбается он, пронося меня по маленькой прихожей к двери.
Марина и Егор, мило беседовавшие на кухне любопытно вытягивают шеи. Но стоило последнему понять, что его шеф направляется на выход, как он тенью следует за нами. Я сдерживаю хихиканья и прижимаюсь носом к щеке Дмитрия.
– Обожаю тебя…
Он удивленно вскидывает брови и отвечает:
– Непривычно слушать твои признания вместо возражений.
– Я уже достаточно узнала тебя, чтобы понимать – в таких случаях возражать бессмысленно. К тому же, у меня появился отличный шанс побыть с тобой больше пяти минут и я намерена насладиться отведённым мне временем в полной мере.
– Сегодня я весь твой, моя красавица. – Дмитрий бережно усаживает меня в машину.
– Должно ли это означать, что ты справился с проблемами на стройке? – спрашиваю я, как только он садиться за руль, и мы выезжаем на шоссе.
– Да, работы возобновили ещё в начале недели. Сейчас я латаю «дыры» о которых известно Гордееву на других проектах, чтобы избежать подобных проблем. Ну и параллельно набираю тяжелую артиллерию, которая поможет нам не только не потерять ведущие государственные проекты, но и отобрать несколько у Гордеева. Думаю это немного собьёт с него спесь и заставит угомониться хотя бы на время. Оно мне сейчас крайне необходимо.
– Я очень надеюсь, что у тебя всё получится, – тихо говорю ему я, переплетая наши пальцы. – Твой отец считает, что всё гораздо серьёзнее, чем ты думаешь.
– Не беспокойся. Мой отец ушёл от дел компании четыре года назад и не знает даже половины всей информации, которой владею я. Из-за полного отсутствия доверия ко мне в последнее время, он ещё хорошенько попьёт нам кровь, но прошу – не обращай на него внимания. Я знаю что делаю…
– Я нагрубила ему, прости меня.
– Катя, я знаю, каким бывает мой отец, когда что-то происходит против его воли. И честно сказать, не хочу знать всех подробностей вашего разговора, чтобы самому ему не нагрубить.
– Господи, неужели подобное действительно происходит? Неужели из-за меня Гордеев теперь нападает на вашу компанию и пытается разорить?
Дмитрий недовольно вздыхает:
– Во-первых: не из-за тебя. Во-вторых: он не пытается нас разорить, ему это не выгодно, мы слишком тесно связаны финансово. Он старается нас ослабить и поглотить…
– Скажи мне честно, Гордеев может это сделать?
– Может, – помедлив, ответил он и одобряюще улыбнулся. – Но вопрос: кто ему это позволит? У Гордеева есть одна схожая с моим отцом черта – он так же недооценивает меня из-за возраста и опыта, хотя не помню, чтобы давал для этого хотя бы малейший повод. К тому же Гордеев сейчас разгребает кучу проблем, что добавила дочь, ну а я – буду полным дураком, если не воспользуюсь паузой.
– Я боюсь…
– Чего?
– Того, что Гордеев отберёт у вас семейную фирму и ты возненавидишь меня, – честно призналась я.
Дмитрий лишь покачал головой:
– У меня достаточно накоплений, чтобы обеспечить нам всем безоблачное и вполне комфортное проживание при любом финале нашего противостояния. А учитывая, что моей избраннице вполне комфортно жить в маленькой квартирке панельной «хрущёвки», даже на ежегодную благотворительность останется!
Я прыснула, и легонько шлёпнула его по плечу тыльной стороной ладони.
– Боюсь, ты первый не выдержись таких условий, золотой мальчик!
– Я более приспособлен к жизни, чем ты думаешь.
– Сколько сейчас стоит проезд в метро?
Дмитрий прищурился, а его губы расплылись в хитрой сексуальной улыбке:
– Э, может тридцатку?
– Неплохо, если добавить туда ещё десятку. А где находится поликлиника твоего района?
Он покачал головой и припарковался у крупного торгового центра.
– Твоя взяла, Катя. Но, в конце концов, у меня есть ты – мой прелестный путеводитель.
– Должна предупредить, что такие простолюдинки как я, обходят подобные заведения стороной! – Я ткнула пальцем в огромный, один из самых дорогих торговых центров города.
– Ну, тогда воспользуемся тем, что мои счета ещё пополняются прибылью, и скупим здесь всё, на что у тебя упадёт взгляд?
