Татьяна Андреевна Бердникова
Контрольный в голову
Он скрипнул зубами и, заметив испуганный взгляд какой-то женщины, устремленный на пистолет в его руке, медленно убрал его обратно в карман. Потом резким движением поправил воротник пальто и, развернувшись, быстрым шагом направился туда, куда никогда в жизни не заходил, и ни за какие коврижки не зашел бы при других обстоятельствах – в полицейский участок.
Он бы сильно удивился, узнав, что в этот самый момент в Чикаго произошло еще одно похищение. Только на сей раз похищенным был молодой парень, очень хорошо знакомый и известный Хищнику под именем Диктор.
Глава 2
Все произошло настолько внезапно, все это было до такой степени неожиданно, что, наверное, поэтому и удалось.
Он возвращался домой с тренировки, на которые недавно начал ходить, возвращался в приподнятом расположении духа, шел мягким, расслабленным шагом, когда вдруг рядом с ним затормозил незнакомый автомобиль с затененными стеклами.
Рука автоматически метнулась к ножу в кармане – его постоянному спутнику, но сделать он ничего не успел. Дверца распахнулась, послышался выстрел, и в плечо впился дротик.
Парень зарычал, ухватился за него, выдернул… но было уже поздно. Свое дело дротик сделал – перед глазами поплыли круги, в голове зашумело, он шатнулся раз, другой и, наконец, не в силах держаться на ногах, медленно осел на асфальт. Он еще успел достать нож и положить его рядом с собой, слабо сжимая пальцами, но потом сознание все-таки отключилось, и он провалился в глухую тьму.
Он не помнил ни как упал на асфальт, ни как его затаскивали в машину. Не помнил, как его везли, не знал, куда везли.
Пришел в себя он, сидя на стуле с прикованными к подлокотникам руками, отвратительно слабый и беспомощный.
В лицо плеснула холодная вода. Парень встряхнулся и, усилием воли заставляя себя двигаться, одновременно приходя в себя, медленно поднял голову.
Он стоял прямо перед ним – виденный однажды человек, отвратительный, мерзкий человек, который сейчас должен был бы сидеть в темнице в далекой-далекой стране, стоял живой и невредимый, и гаденько улыбался, сжимая в зубах сигарету. Это был он, и тут не могло быть никаких сомнений, но как он очутился здесь – парень понять не мог.
Он закашлялся от сигаретного дыма и мотнул головой, пытаясь отогнать его.
– Ди-Ре… – слетел с его губ почти вздох, – Тварь… Как ты удрал?
– Не твое дело, – Ди-Ре самодовольно ухмыльнулся и, затянувшись, отвел руку с сигаретой в сторону. Это была правая рука, та самая, которую однажды прострелил Арчибальд, и парень со злорадством отметил, что двигает ей гаденыш с некоторым трудом.
– Вопрос в том, сможешь ли удрать ты, Диктор, – продолжал негодяй, мерзко ухмыляясь, – И я почему-то питаю на этот счет определенные сомнения. Видишь ли, Шон, на сей раз я подготовился лучше, чем в прошлый, и союзников своих тоже хорошенько вооружил…
Шон дернулся, напрягая мускулы, пытаясь высвободить руки.
– Какого черта тебе надо?!
Ди-Ре, известный также как Дьявол из Рейкьявика, шагнул к нему и, присев на корточки, заглянул снизу в лицо. Потом с удовольствием затянулся и, выдохнув дым прямо в собеседника, негромко рассмеялся.
– Да так, ничего особенного, Рэдзеро… Видишь ли, до меня неожиданно дошли прелюбопытнейшие слухи насчет тебя. Ты, оказывается, не просто ловкий ублюдок по прозвищу Диктор, который запросто перерезает людям глотки… Ты – Страж Перчатки Соломона, и это для меня представляет огромный интерес, дружок.
Рэдзеро сжал правую руку в кулак. На ней, не снятый во время похищения, сиял сапфиром крупный перстень – один из главных атрибутов Стража, по счастью, непризнанный Ди-Ре.
– Зачем тебе Перчатка?
– Зачем? – собеседник хохотнул и только сейчас поднялся с корточек, – Какой глупый, наивный вопрос, Шон. Я хочу, чтобы она выполнила мое желание, разумеется, зачем же еще мне искать ее? Ее артефактная ценность меня не слишком интересует.
Шон медленно повел головой из стороны в сторону. По губам его змейкой скользнула насмешливая, острая улыбка.
– Даже если бы я знал, где она – а я этого не знаю, – даже, если бы привел тебя к ней… Ты не сможешь использовать ее, Ди-Ре. Есть лишь один человек в мире, который может пользоваться Перчаткой, но этот человек уже использовал ее один раз. Повторно это невозможно.
По лицу Дьявола из Рейкьявика темной волной пробежала ненависть.
– Трес! – выплюнул он, – Наверняка, конечно, он использовал ее, чтобы спасти свою полудохлую шкуру, чтобы стать отдельным человеком! Я знаю, знаю, Шон, что прежде этот парень обитал в теле своего братца, я успел выяснить это с тех пор, как бежал! И знаю, что несколько лет назад он каким-то чудом вдруг получил свое, отдельное тело, и что произошло это после путешествия на Соломоновы острова… Догадаться не трудно – этот ублюдок нашел Перчатку, ты привел его к ней, и он использовал ее, чтобы стать нормальным! Тьфу, тварь, и здесь подсуетился… Ну, ничего, ничего, – Ди-Ре выплюнул сигарету и, не позаботившись о том, чтобы затушить ее, достал пистолет, одним движением приставляя его дуло к горлу пленника. Шон непроизвольно сглотнул.
– Ты отвел его к ней, значит, отведешь и меня, Страж! Если же потребуется человек, чтобы мог использовать эту гребаную Перчатку… – губы его скривила злая усмешка, – Я возьму его братца. Думаю, одна и та же кровь сыграет роль…
– Дурак! – Рэдзеро, не выдержав, покачал головой. Дуло пистолета по-прежнему холодило горло, однако, говорить он старался как можно более уверенно.
– Ни Трес, ни его брат не могут пользоваться Перчаткой! На это был способен лишь один, другой… Человек с сапфировым взглядом.
Дуло отодвинулось, немного опускаясь. Крысиное лицо Дьявола залило нескрываемое изумление.
– Человек с… чего? Что еще за мистическая мура? Кто, кто может использовать Перчатку, причем тут сапфиры?! – он внезапно размахнулся и наотмашь ударил парня тяжелым пистолетом по лицу.
Голова мотнулась; рот наполнил противный вкус крови. Шон зашипел.
– У того человека были сапфировые глаза! – раздраженно отозвался он, – Но тебе это не даст ничего, Дьявол, совсем ничего – он уже использовал Перчатку единожды, и не может использовать ее еще раз! Зачем она тебе?
– Не твое дело, – Ди-Ре торопливо облизал губы и неожиданно потер правую ногу, в том месте, куда, как помнилось Диктору, год назад угодила пуля. Он мысленно усмехнулся, понимая, что проклятый Дьявол так и не оправился до конца, что старые раны все еще мучают его.
Впрочем, добрее Ди-Ре они не сделали, даже, скорее, наоборот. Мерзавец чувствовал боль, сознавал, кто был ее виновником, и злился все сильнее и сильнее. А злость свою вымещал на пленнике… Интересно, зачем ему Перчатка? Уж не для установления мира во всем мире, в этом и сомнений быть не может!
Собеседник отошел, покачивая пистолет в опущенной руке и о чем-то размышляя. Шон заметил, что губы его шевелятся и даже, как будто, сумел прочитать по ним слово «сапфир», но уверен не был.
Прошло около полуминуты. Ди-Ре размышлял, изредка оглядываясь на пленника и изучая его внимательным взглядом, периодически задерживаясь на голубых, льдистых глазах парня и, по-видимому, прикидывая, подходит ли он на роль «человека с сапфировым взглядом». Шон мрачно думал о том, как отсюда выбраться.
Неожиданно раздавшийся резкий, неприятный звук заставил его удивленно моргнуть, озираясь. Дьявол, чертыхнувшись, полез в карман – звонил его мобильный телефон, и от звонка этого Рэдзеро, с одной стороны, не ждал ничего хорошего, а с другой – ожидал хоть какой-нибудь информации.
– Докладывай, – бросил в трубку Ди-Ре и, выслушав собеседника, пакостно заулыбался, – Отлично! Теперь вот что – отправь Хищнику сообщение. Пусть знает, где мальчишка, а когда придет… Нет, пацана не трогай. Помни – у Альфы есть кое-какие связи в полиции, а копы очень не любят тех, кто обижает детей… Да в подвал его пока посади. Что делать с Хищником – решай сам. К моему приезду он должен быть готов.
Разговор закончился. Диктор, нескрываемо прислушивающийся к нему, чуть сузил глаза и немного склонил голову набок. Ему было интересно.
– Осмелел? – вежливо осведомился он, – Решился пойти против Хищника? Боюсь, ты снова обломаешься, Ди-Ре, с Альфой не так-то просто…
– Заткнись, – тюремщик вежливо улыбнулся, снова поднимая пистолет, – Слушай меня внимательно, Диктор, я не стану повторять дважды. Я мог бы прострелить тебе ногу, мог бы прикончить тебя… Но ты мне нужен, Страж. Ты отведешь меня к Перчатке, и в твоих интересах как можно скорее разузнать к ней дорогу. Остальное – не твое дело. Никаких вопросов, никаких ценных наблюдений и замечаний – выполняй то, что тебе сказано. Понял? Если сделаешь все хорошо, может быть, останешься жив… – лицо его внезапно исказила гримаса презрительной ненависти, – На радость своей бабуле!
Рэдзеро помрачнел. Наличие у себя нежно любимой бабушки он, Диктор, всегда скрывал очень и очень тщательно и совершенно не ожидал, что этот ублюдок может пронюхать о ней. За словами его, кажущимися не более, чем издевкой, угадывалась угроза – Ди-Ре ясно давал понять, что знает о родственнице Шона и, если тот откажется, не преминет использовать ее в качестве рычага давления. Чем это может обернуться для пожилой женщины, не хотелось даже думать.
***
В полицейский участок Арчибальд вошел быстрым, резким шагом и прямо направился к кабинету капитана. Его он знал в лицо, был достаточно близко знаком, хотя никогда прежде вот так внаглую не использовал это знакомство.
Сегодня же случай был особый.
Ричард Конте, капитан полиции, как раз изучал материалы по очередному делу, когда дверь его кабинета распахнулась, пропуская высокого темноволосого человека в длинном черном пальто.
Ричард удивленно откинулся на спинку рабочего кресла.
– Вот уж кого не ждал когда-либо здесь увидеть, – приветствовал он его, указывая зажатой в руках шариковой ручкой на стул перед своим столом, – Садись.
Арчибальд это предложение проигнорировал и, замерев перед столом капитана, как можно более небрежно сунул руки в карманы пальто. Выдавать своих истинных чувств мужчине не хотелось.
– Только что, близ Пятой авеню, ввиду Эмпайр-Стейт-Билдинг, был похищен ребенок, – очень ровным, спокойным голосом уведомил он, – Мальчик, четырнадцать лет. Зовут…
– Стоп! – Ричард, неизвестно, чем изумленный больше – тем ли фактом, что Арчи проявляет о ком-то заботу, или же тем, что кому-то достало смелости и подлости похитить подростка среди бела дня, или даже тем, что о похищении его извещает человек, сам далеко не законопослушный, слегка хлопнул ладонью по столу и привстал.
– Еще раз и как можно медленнее. Кто тебе этот мальчик?
Молле скрипнул зубами.
– Мой… мой младший брат.
Ричард сел обратно в кресло, и вытаращился на него, как домовой на пряник.
– У тебя есть брат???
– Веришь, я сам был изумлен не меньше! – раздраженно бросил Альфа и, наконец присев на предложенный стул, скрестил руки на груди, – Он мой сводный брат. Скорее второй сын моей матери. Она попросила приютить его на каникулы – парень хотел посмотреть Нью-Йорк, она с ним поехать не могла, ну, и так далее. У меня не было выбора, кроме как согласиться, – он глубоко вздохнул и снова скрипнул зубами, – А теперь его похитили! Похитили у меня на глазах, черт возьми, а я ничего не успел сделать!
– Как это ты его проморгал?.. – Конте, заметно пытающийся сопоставить факты, медленно повел головой из стороны в сторону.
Хищник опустил руки, сжимая кулаки.
– Зевнул, – бросил он сквозь зубы, – В этот момент остановился автомобиль, его схватили – и по газам. Я хотел выстрелить, но побоялся ранить мальчишку.
Ричард нахмурился.
– Номера?
– Заляпаны грязью.
– Так… – капитан закусил губу и постучал себя по подбородку ручкой, – Стекла, должно быть, тонированы?
– Как ты догадлив, – последовал язвительный ответ, – Я не дилетант, Ричард, я знаю, на что следует обращать внимание! Внедорожник. Похоже, Мерседес, может быть, модель GL450. По крайней мере, похож. Таких автомобилей на дорогах пруд пруди, вычислить без номеров, чей он…
– Тем более, что его могли и угнать, – подхватил собеседник и тяжело вздохнул, – Н-да, серьезное дельце… Ладно. Я подниму записи со всех камер дорожного слежения в том районе. Мы найдем твоего брата, Арчи, не сомневайся!
– Уж постарайся, – Молле передернул плечами, – Не хотелось бы объясняться с его матерью.
Ричард прищурился, изучая пытливым взглядом старого знакомого и, неожиданно улыбнувшись, покачал головой.
– Ты за него переживаешь?
Арчибальд не ответил, и Конте удовлетворенно кивнул.
– Наконец-то в этом мире появился хоть кто-то, кем ты дорожишь. Иди домой, Альфа. И, если с тобой эти твари вдруг свяжутся…
– Сообщу, – мужчина кивнул, – И, знаешь, что, Дик… Хорошо бы узнать, сидит ли еще Ди-Ре в темнице Восточной долины.
– Ты думаешь…
– Я думаю, – хмыкнул Альфа, – Что именно Ди-Ре настолько мерзок, что может сделать разменной монетой ребенка. Может быть, чужими руками, но это уже не так важно. Хорошо бы было еще узнать, что́ это за руки…
Ричард развел собственные в стороны.
– Давай прикинем, кто тебя настолько любит, чтобы пойти на такое. С одной стороны, список обширен, с другой – невероятно узок. Есть в этом мире два человека, ненавидящих тебя до дрожи в пальцах…
Молле поднялся на ноги и криво ухмыльнулся.
– Говоришь о старом ублюдке, которому я когда-то плюнул в рожу?
– И о его племяннике, – кивнул собеседник, – Красный Билл и Красный Лео, мне думается, всегда готовы с радостью оказать услугу Ди-Ре. При условии, конечно, что это его рук дело, и что это не…
– Я не верю в случайность, – Арчи слегка помрачнел, – Я позвоню Кевину, пусть он спросит у брата, сидит ли еще этот ублюдок на месте. И, если нет, поеду к Биллу…
– Арчи, – капитан Конте поднялся на ноги и, обойдя стол, подошел к старому неприятелю, кладя руку ему на плечо, – Мы вернем твоего брата. А тебе сейчас лучше поехать домой – не исключено, что похитители и в самом деле пожелают с тобой связаться. Если хочешь, я позвоню Нику…
– Еще чего не хватало! – Молле резко сбросил дружескую руку, – Не вмешивай его сюда, я не желаю его помощи! К тебе я обратился только потому, что знаю – у полиции есть средства, каких я не имею!
– И даже этих средств не хватает, чтобы посадить тебя, – Ричард удрученно вздохнул, – Знаешь, Арчи, я иногда всерьез не понимаю, почему мне просто не надеть на тебя наручники. Тебе дали пожизненный срок, ты должен сидеть…
– Арчибальд Молле сидит, – отрезал Хищник, – Это отражено во всех документах. Я перед законом чист, Дик, и к тому же помог тебе в нескольких делах. Так что, полагаю, у меня есть полное право сейчас спокойно отправиться домой, и притвориться самым обычным гражданином, у которого похитили брата.
– А я, в таком случае, притворюсь самым обычным капитаном полиции, и брата твоего верну, – кивнул Ричард, – Иди. И, будь добр, прояви благоразумие. Договорились?
Молле мрачно кивнул в ответ и, не желая больше задерживаться, резко вышел вон.
Глава 3
Первое покушение произошло семнадцатого августа в половину седьмого вечера. Именно тогда Карл Еж, один из самых влиятельных и опасных людей Нью-Йорка, прогуливаясь по тенистой улочке, чудом успел выскользнуть из-под колес большого, тяжелого внедорожника. Автомобиль умчался, а мужчина остался удивленно глядеть ему в след. Он и представить себе не мог, что кто-то окажется столь безрассуден и нагл, что попытается убить его.
Его! Человека, который одним щелчком пальцев мог сломать любую судьбу, мог отправить на тот свет любого, кто был бы ему неугоден!
Конечно, у него были враги, и он всегда признавал это. Но ни один из тех безрассудных, безумных ублюдков, каковые имели право находиться в этом обширном списке – списке его неприятелей, – не был до такой степени смел, чтобы открыто пойти против него.
Наемник? Значит, кому-то хватило наглости нанять убийцу, чтобы попытаться от него избавиться, и это еще более глупо – наемника он найдет и схватит, а после просто перекупит и обратит его оружие против бывшего нанимателя.
Как бы там ни было, пока что вопрос оставался открытым и, чтобы узнать на него ответ, даже Ежу требовалось небольшое количество времени.
Второе покушение произошло восемнадцатого августа в десять минут одиннадцатого, когда Карл, выходя из своего особняка, вдруг споткнулся и немного опустил обычно гордо поднятую голову.
Пуля пробила тулью его элегантной шляпы и сбила ее на землю. Мужчина нагнулся, поднял головной убор и, быстро окинув взглядом окружающие крыши, негромко окликнул:
– Пит!
Сильный, крепкий мужчина с сединой в волосах, поджидавший босса у дорогого автомобиля, в несколько шагов оказался рядом. Он видел, как с головы шефа слетела шляпа, но посчитал это досадной случайностью, и подходить прежде не хотел, чтобы не показывать, что видел глубоко уважаемого им человека в глупом положении.
– Пошли людей проверить крыши, – спокойно приказал Карл и, повернув шляпу тульей к подчиненному, продемонстрировал дырочку от пули, – У нас снайпер.
Пит помрачнел – когда пытались причинить вред боссу, он не любил, – и резко кивнул.
– Будет исполнено, босс.
Карл кивнул и, как ни в чем ни бывало, прошествовал к автомобилю, усаживаясь в него, предоставляя подчиненному выполнять приказ.
Проверка результатов ожидаемо не принесла – снайпер исчез, не оставив никаких следов, прибрал за собой даже отстрелянную гильзу, должную бы остаться на месте его пребывания. Впрочем, Еж этого и ожидал.
Если бы на охоту за ним отправили дилетанта, он был бы сильно разочарован даже в тех из своих врагов, кого считал непроходимыми тупицами. И был бы очень сильно обижен.
Что ж, наемник – а в том, что охотится за ним именно наемник, мужчина был уверен процентов на девяносто, – оказался ловок, ускользнул, не прищемив даже хвоста, и это вызывало профессиональное уважение. Карл когда-то сам начинал на позиции наемника, а потом выбился в верха, поэтому мог оценить мастерство своего несостоявшегося убийцы по достоинству.
Ему помешала случайность. Само провидение, должно быть, взяло Карла Ежа под крыло, защитив его от смертельной пули, иначе все могло бы получиться.
Хм. Надо же, как он расслабился – снайпер смог подойти неоправданно близко.
Уже глядя на мелькающую за окном дорогу, и изредка поглядывая на сурового, мрачного Пита за рулем, Карл вытащил мобильный телефон и, выбрав из списка номеров один, отдал несколько быстрых коротких приказов, сводившихся, в основном, к одному – оцепить все пространство вокруг его особняка, расставить людей по всем крышам, чтобы ни мышь, ни птичка не проскользнули. У него были люди, могущие выполнить этот приказ.
Тормоза у автомобиля отказали на следующий день. Пит, виртуозно владеющий рулем, лишь каким-то невероятным чудом сумел направить автомобиль не в одну из бетонных стен, между которыми они ехали, а в кусты, где машина, застряв, вынужденно остановилась.
Еще через день рядом с Карлом упал взявшийся из ниоткуда кирпич. Потом был открытый люк, случайный прохожий на мосту, едва не столкнувший его в воду, и даже нападение какого-то громилы в темном переулке с ножом наперевес. Громилу схватили и допросили, однако, ничего внятного добиться от него не смогли – он был пьян, нес полную околесицу и твердил только, что ему хорошо заплатили за это.
Громилу Карл предоставил заботам Пита, зная, как тот ценит жизнь босса и как не любит, когда на нее покушаются, а сам призадумался.
Ситуация обострялась стремительно – вскоре он не сможет даже спокойно выйти из дома, и это мужчине решительно не нравилось. Надо было что-то делать, привлекать какие-то структуры, нанимать еще больше людей, потому что умирать Ежу, понятное дело, не хотелось.
Он отправился спать и, не успел еще лечь в кровать, как в окно, разбив его, влетела граната. Мужчина, мгновенно сориентировавшись, пинком вышвырнул ее обратно и, услышав грохот и увидев яркий «фейерверк» за окном, мрачно подумал, что посылка не успела вернуться к адресату.
Положение осложнилось. Теперь он не мог даже спокойно отдохнуть.
Карл вызвал Пита, потребовал послать нескольких человек прочесать придомовую территорию, и велел нескольким крепким ребятам остаться на ночь в его спальне – беречь сон босса.
По счастью, со своими людьми этот человек всегда обходился очень справедливо, очень разумно, и уже давно успел крепко привязать к себе всех и каждого. Карла боялись, уважали, но и любили, и за него отдали бы жизнь, не раздумывая.
Ночью никаких происшествий больше не было, однако, спал Еж все равно очень плохо, часто просыпаясь и незаметно осматривая крепкие фигуры своих неусыпных стражей. Даже его стальные нервы уже начинали потихоньку сдавать.
Апофеоз пришелся на конец августа, на тридцатое число, как раз на следующее утро после отвратительной ночи.
Карл сидел в своем кабинете и тихо мрачнел, сверля взглядом пистолет. Взять его в руки он позволить себе не мог – оружие Еж брал только, если собирался кого-то убить, а сейчас убивать было некого. Хватать же пистолет просто так значило бы проявлять нервозность, а уже этого делать было просто нельзя. Он никогда не мог позволить себе дать слабину, показать свою уязвимость, и настолько привык скрывать чувства, что даже наедине с самим собой их не показывал.
Сейчас в кабинете он находился один. Шторы были плотно задернуты, не пропуская свет с улицы, и не давая рассмотреть свет внутри кабинета; под окнами дежурили, сменяя друг друга, бравые парни, вооруженные до зубов; у дверей замер, как цепной пес, Пит. Карл потребовал оставить его одного – он хотел подумать в спокойной обстановке.
Когда в дверь внезапно постучали, мужчина несказанно удивился – гостей он не ждал, а в то, что Пит без какой-либо веской причины захочет нарушить его уединение, не верил. Впрочем, войти все равно пригласил, на всякий случай придвигая пистолет к себе ближе.
Вошел Пит, с ним вместе – какой-то молодчик, совершенно не известный, и не знакомый Ежу. Босс чуть приподнял брови – максимальная степень удивления, какую он себе позволял.
– Изволь объясниться.
Пит засмущался и, стесненно пожав плечами, оглянулся на парня.
– Он пришел к воротам особняка и заявил, что хочет вас видеть, босс. Сказал, что у него есть решение всех ваших проблем.
– Так, – Карл едва заметно приподнял подбородок, обращая взгляд теперь на парня, – А с чего ты взял, что у меня есть проблемы, мальчик?
– Вы не считаете проблемой то, что вас пытаются убить? – спокойно отозвался тот, склоняя голову набок, – Интересный вы человек.
Светлые глаза Ежа сузились. В них словно засверкали молнии.
– Даже более интересный, чем ты думаешь… – медленно вымолвил он, и перевел взгляд на верного клеврета, – Пит, выйди. Его обыскали при входе?
Пит откровенно растерялся и, наконец, неуверенно повел головой из стороны в сторону.
– Н-нет. Я подумал… если он может решить проблему…
– Кстати, вот первый совет для ее решения, – вновь подал голос неизвестный, – Меняй охрану, Еж.
– Это я понял и без тебя, – холодно откликнулся мужчина, и легко кивнул, – Пит.
Охранник засуетился, проводя ладонями по одежде вновь прибывшего, проверяя его карманы. Парень послушно развел руки в стороны, позволяя себя обыскивать.
Руки Пита коснулись его пояса, и брови мужчины сошлись на переносице.
– Пистолет.
Он вытащил оружие и мрачно осмотрел его.
– Заряженный.
– Та-ак, – Карл позволил себе тонкую улыбку, щедро сдобренную ледяным и острым, как нож, взглядом, – Интересный же способ избавления меня от проблем ты выдумал.
– Радикальный, – вежливо отозвался парень и внезапно одним уверенным движением ударил Пита по запястью руки, сжимающей пистолет. Падающее оружие он подхватил и почти не целясь выстрелил в сидящего за столом мужчину.
Карл упал, выскальзывая из кресла. Пит, перепуганный донельзя, бросился к нему, забывая обо всем.
– Босс!
Босса мужчина любил, как родного, и сейчас испытал, в первую очередь, именно страх, а уж потом – ярость на дерзкого юнца, проникшего в святая святых, в твердыню Карла Ежа, и… и его…
Он склонился над неподвижно лежащим на полу с закрытыми глазами мужчиной, и весь похолодел, заметив кровь на виске.
Впрочем, совсем запаниковать Пит не успел, потому что босс неожиданно открыл глаза.
– Схвати мальчишку! – почти беззвучно прошипел он, едва шевеля губами. Пит выпрямился… и тотчас же понуро склонился вновь.
– Он сбежал, босс.
– Кретин, – говорил Карл привычно холодно, очень ровно и спокойно, но Питу стало страшно. До сего момента он никогда не вызывал у босса желания так называть его.
– Что ж, пожалуй, мальчик был прав – охрану мне действительно стоит поменять, – он уперся ладонью в пол и, легко сев, небрежно коснулся пальцами виска. Испачкал их в крови и презрительно поморщился.
– Все-таки задело.
Пит, не зная, что сказать и что сделать, суетящийся, торопящийся, осторожно попробовал помочь ему подняться.
– Я… сейчас врача…
– Не стоит, – говорил Еж по-прежнему спокойно, почти без эмоций, – Ты уволен. Я подыщу себе более компетентного охранника.
Пит, бывший не только и не столько охранником, сколько личным телохранителем босса, не представляющий себе иной жизни, растерянно отступил.
– Но…
– Ты смеешь мне возражать? – Карл медленно поднялся на ноги, не сводя с экс-подчиненного леденящего душу взгляда, – Мне кажется, ты должен быть благодарен. Я не велел убить тебя – я помню добро. Уходи, Пит. Последний приказ – вели связать меня с Домиником Конте.
– Да, босс… – Пит поник и, тяжело вздохнув, опустил плечи, направляясь на выход. Сказать в свое оправдание ему было решительно нечего.
…
Через час Карл уже сидел в машине, с новым водителем за рулем и мчался сквозь сгущающиеся сумерки к дому своего лучшего друга. По телефону поговорить он с ним уже успел, ситуацию в общих чертах обрисовал, и Доминик в категорической форме посоветовал ему приехать в гости, в высокую башню, на верхнем этаже которой проживал сам. Карл, подумав, согласился – в пентхаусе Ника ему сейчас было бы безопаснее, особенно в свете того, что наемник, скорее всего, полагал его мертвым.
Правда, подняться наверх ему так и не удалось – еще подъезжая, Еж заметил стоящего на тротуаре высокого темноволосого мужчину, с пронзительными глазами цвета морской волны, угадываемыми даже с расстояния и, вздохнув, велел притормозить.
Доминик Конте, респектабельный, уважаемый бизнесмен, один из богатейших людей города, а по совместительству – хороший друг Карла, быстро приблизился и без излишних слов распахнул дверцу автомобиля, забираясь внутрь. Увидев за рулем незнакомца, он удивленно вскинул брови.
– А где Пит?
– Я его уволил, – холодно отозвался Еж, – Я полагал, мы поговорим у тебя.
– Я тоже так думал, – не стал спорить Конте, – Но, пока тебя ждал, понял, что говорить ты должен не со мной. Поехали к Арчибальду.
Тут уже Карл даже повернулся на сидении, недоверчиво созерцая друга.
– Ты хочешь, чтобы я просил помощи у Альфы? У Хищника??
– Почему нет? – мужчина легко пожал плечами, – Арчи вращается в этих кругах, Карл, он сумеет помочь тебе. Если, конечно, захочет…
– Если попросишь ты, боюсь, он не откажет, – мрачно бросил Еж и, глянув на водителя, приказал, – К ресторану «Альфа». Насколько знаю, Молле живет в двух шагах от своего детища.
