Татьяна Андреевна Бердникова
Гора Семи пороков
Часть первая. Призрак по имени Алекс
The phantom of the opera is here… inside my mind!
Опера «Призрак оперы»
Он прозрел после смерти. Увидел то, чего не знал и не видел никогда прежде.
Он помнил, что произошло. Он не умер тогда – его убили, огрели несчастного слепого старика кочергой по затылку, чтобы не мешал грабить дом. Он упал и больше не поднимался.
Брать в его доме было нечего, но они все-таки нашли, чем поживиться и, набив мешки, лишь после этого обратили внимание на лежащего на ковре перед камином хозяина дома.
– Надо связать, чтобы… – начал один, но второй перебил его, небрежно пнув мертвое тело.
– Да он сдох! К черту, бросим здесь, он вроде одинокий – никто и не вспомнит.
– А если соседи заглянут и увидят? – первый, несколько более разумный, неодобрительно покачал головой, – Надо оттащить в подвал, пусть гниет там.
Подельник недовольно фыркнул – план ему не понравился.
– К черту, я не хочу трогать труп. Хочешь – тащи один, а нет – пусть тут и валяется! Пошли, – он мотнул головой в сторону выхода.
Собеседник его вздохнул и, покачав головой, сорвал с кресла старенький плед, набрасывая его на тело.
– Не в обиду, старик, нам тоже надо что-то есть. Идем.
Они ушли. Он продолжал стоять, глядя на собственное тело, глядя и не веря, что видит себя. Как он был жалок! Как он был стар, но он не чувствовал этого!..
Сейчас. Сейчас сам себе он казался юным, он был полон жизни и готов едва ли не свернуть горы. Он бы мог заново отстроить свой дом, он бы…
Он нахмурился. Теперь это все уже не имеет значения – тело мертво, а он не сумеет от него отойти. Он помнил старые сказки, легенды о призраках – если не похоронить, как подобает, дух не сможет далеко уйти от тела. Он будет обречен вечно находиться рядом, а это значит…
Он шагнул вперед, поднимая голову и окидывая долгим взглядом высокий потолок, тяжелые портьеры на окнах, проеденные мышами и молью диваны – остатки былой роскоши, и, вздохнув, покачал головой.
Это значит, что он будет заперт в этом доме на века. До тех самых пор, пока не случится какого-нибудь чуда, пока его не похоронят… или не уничтожат окончательно. Сейчас, после смерти, он внезапно понял, осознал, что есть способы уничтожить его так, что от него не останется и следа, что сознание его может исчезнуть, навеки погрузившись во мрак. И что есть способ оживить его, сделать материальным зыбкое, призрачное тело. Только он не знал, как. Только не верил, что кто-нибудь это сделает…
***
Этот дом продавался с большой скидкой, поэтому он не сомневался ни секунды. Уютное, уединенное местечко, удаленное от гомона больших городов, идеальное, чтобы плодотворно работать и так же плодотворно отдыхать.
Он давно искал такое место, чтобы идеально подходило ему по расположению и по цене, и вот – нашел!
Желание заключить сделку он выразил незамедлительно.
Приветливая девушка в риелторском агентстве, вместе с которым он уже полгода как искал подходящее место, напряженно улыбнулась и, кивнув, на несколько секунд сжала губы. Не она показала ему этот дом – он сам нашел его, увидел на их сайте в интернете и попросил предоставить более подробную информацию. Она предоставила, правда, без особенного желания, очень надеясь, что приятный клиент выберет что-то другое.
– Вам не нравится мой выбор? – он уже занес руку, чтобы поставить подпись в договоре, когда внезапно обратил внимание на мрачную девушку. Та тяжело вздохнула.
– Не сочтите меня назойливой, мистер Коурсен, но этот дом… пользуется не самой хорошей славой.
Он непонимающе приподнял брови. Она вздохнула еще раз.
– Говорят, что там водятся призраки. Знаю, сочтете меня глупышкой, верящей во всякую мистификацию, но…
– Я не верю в призраков, – мистер Коурсен широко улыбнулся, – Но ни в коем случае не позволю себе считать глупым того, кто в них верит. В конце концов, каждый волен выбирать себе веру по вкусу, – он весело подмигнул ей и уверенно поставил свою подпись.
Дело было сделано. Договор заключен, покупка фактически совершена – ему осталось лишь расплатиться с агентством и можно смело въезжать в свою новую собственность.
По пути назад он несколько раз ловил на себе странные взгляды сотрудников агентства – пару раз даже возникло ощущение, что его считают безумцем. Он не обратил на них внимания. Он давно выработал в себе привычку не реагировать на косые взгляды, давно привык жить, ориентируясь на свое собственное мнение, а не на мысли посторонних.
«Если только они тоже не верят в призраков в доме», – мысленно усмехнулся он, – «Тогда понятно, почему меня находят сумасшедшим… Ну, что ж. Посмотрим, что там за привидения…»
…
На первый взгляд дом производил, конечно, гнетущее впечатление.
Он стоял посреди не слишком густого, но очень старого, давно заросшего и неаккуратного пролеска, стоял прямо и гордо, слепо глядя на округу заколоченными окнами. Стены его были обшарпаны и серы от дождей и ветров, старая краска выцвела и полопалась на солнце, некогда озарявшем его, ступени крыльца, ведущие к забитой входной двери, покосились и одним видом своим предупреждали, что ступать на них лучше не стоит.
Сейчас солнце уже не касалось этих стен – лес плотно обступил дом, сомкнул над его крышей свои ветви и практически полностью поглотил его.
У крыльца стояли лужи, в нескольких метрах от входа весело журчал ручеек, подпитанный недавно прошедшим ливнем.
Мистер Коурсен подъехал к нему уже довольно поздно – дорога была трудной, далекой, да и выехал он не рано, поэтому возле своей новой собственности оказался уже на закате.
В лесу было темно. Никакого прямого пути к дому не было, а если некогда и существовала дорожка, ныне она полностью заросла травой и покрылась опавшими ветвями, став неразличимой.
Он остановился где-то на опушке густой чащи и, вздохнув, покачал головой, глуша мотор. Что ж, во всяком случае, он не зря обул невысокие резиновые сапоги и захватил с собой мощный фонарь. Заселиться в дом прямо сейчас, переночевать в нем он, конечно, не планировал – в заброшенном строении, скорее всего, и ночевать-то было не на чем: вряд ли какое-нибудь ложе сохранилось в целости и сохранности на протяжении пятидесяти лет, прошедших со времени обитания здесь последнего хозяина.
Но посмотреть приобретенную собственность все-таки хотелось – не зря же он, в конце концов, ехал сюда столько времени! А завтра уже можно будет дать команду специалистам, нанятым им для помощи в переезде и перебраться окончательно.
В лесу было зябко. Свет фонаря разгонял сгустившийся под тяжелыми ветвями сумрак, озаряя сплошной бурелом вокруг; под ногами то тут, то там хлюпала жидкая грязь, и изредка откуда-то сверху срывались капельки, каким-то образом постоянно ухитряющиеся угодить прямо за шиворот.
Он шел, безошибочно выбирая направление, помня, что по словам риелторов, от опушки дом находится не слишком далеко, шел, вглядываясь в полумрак и старательно огибая деревья.
Идти пришлось и в самом деле недолго. Он еще не успел устать, не успел окончательно замерзнуть, не успел впасть в панику и подумать, что заблудился, когда луч фонаря, скользнув между двух деревьев, внезапно уперся в старую, обшарпанную стену.
С губ сорвался облегченный вздох, и Коурсен прибавил шаг. Вокруг было довольно некомфортно, и хотелось поскорее закончить все дела и вернуться домой, в уютную квартиру… Хочется надеяться, что этот дом вскоре станет не менее уютным.
Он вышел на заросшую поляну и, остановившись на краю ручейка, окинул дом долгим взглядом, озаряя его фонарем.
На губах медленно прорисовалась восторженная улыбка.
Да! Это именно то, что нужно, то, чего он хотел! Весь этот антураж, вся эта заброшенность, таинственность, мистицизм! Прекрасно, великолепно, идеально подходящее место! В таком доме и вправду могли бы водиться призраки, а где еще писать книги о них, если не вот в таком месте?
Полное уединение, абсолютная тишина и ореол таинственности и сверхъестественного ужаса, окутывающий это место – идеальный антураж для его целей.
Интересно, кто заколотил окна и дверь? Он скользнул фонарем по забитым окнам, покачал головой и, аккуратно перешагнув через ручеек, бесстрашно приблизился к входной двери.
Призраков он не боялся. Писатель-фантаст, писатель-мистик, он настолько привык выдумывать их, что в реальность существования привидений поверить не мог при всем желании, даже не взирая на собственный, еще довольно молодой, довольно наивный, казалось бы, возраст.
Ему было двадцать восемь лет. Сильный и смелый, уверенный в себе, решительный и резкий – таким он был, и таким становился все больше и больше с каждым новым прожитым годом. Книги писать начал давно, но признан был недавно и теперь, полный счастья, убежденный в собственном светлом будущем, жаждал создать себе идеальные условия для работы.
Первые же заработанные деньги он пустил на приобретение подходящего дома – чем удобнее ему будет писать, тем лучше он будет это делать, а к этому он всегда и стремился.
Он подошел к заколоченной двери и наудачу пару раз дернул ее. Дверь осталась ожидаемо глуха к попыткам ее отворить – сегодня попасть в дом нечего было и думать.
Коурсен вздохнул и, еще раз оглядев удивительное, загадочное, некогда, безусловно, красивое двухэтажное строение, махнул рукой, отправляясь восвояси. Нет, сейчас нечего и думать попасть туда – надо для начала привезти специалистов, которые убрали бы эти чертовы доски, которые помогли бы довезти и расставить мебель, ну и так далее.
Шагал он уверенно, спокойно, на дом даже не обернулся – никакого трепета в душе тот у него не вызывал, производя впечатление самой обычной развалюхи, – поэтому, конечно, не заметил слабого огонька, мелькнувшего среди неровно прибитых досок в окне гостиной.
***
– Шкаф туда, – Коурсен немного отошел, дабы дать дорогу грузчикам и указал на угол большой спальни.
С момента его первого посещения своей новой обители миновала уже неделя, и все это время он не сидел без дела. Доски с окон и двери были оторваны, окна заново застеклены, стены сверху приведены в более или менее божеский вид – дела, обошедшиеся недешево, но стоящие каждого потраченного цента.
Сегодня дом выглядел уже не в пример лучше, совершенно не производил впечатления заброшенного, и молодой человек потихоньку начал обживать его. Привезли мебель – что-то из старой квартиры, что-то приобретенное недавно, – и теперь расставляли под его чутким и внимательным руководством.
Мебели было много, на то, чтобы расставить ее, времени требовалось немало, поэтому сам он прибыл сюда еще засветло. Пришлось, конечно, не спать практически всю ночь, но дело того стоило – грузовые машины начали подъезжать к опушке леса около девяти утра, и к этому времени он уже вполне был готов руководить процессом.
Самую большую сложность представлял непроходимый лес вокруг дома – приходилось тащить шкафы, диваны и кровать сквозь него, что, конечно, грузчиков абсолютно не радовало, а в душе самого хозяина дома вызывало некоторое смущение.
Наверное, в будущем все-таки придется сделать более или менее ровную подъездную дорогу к дому – нехорошо так утруждать людей. Он, конечно, платит, но… Черт возьми, с этим переездом потратил уже столько денег, что неизвестно, на что дальше будет жить! Не дичь же в окружающем лесу ловить для пропитания.
Заботы заняли весь день. Сейчас, вечером, следя за тем, как расставляют последние из привезенных предметов мебели, Коурсен ощущал себя настолько вымотанным, что мечтал лишь завалиться на аккуратно установленную кровать и заснуть.
Изначально он не планировал оставаться сегодня на ночь. Думал еще потянуть время, помедлить, приезжая навещать домик время от времени, а потом как-нибудь постепенно перебраться, но усталость решила все за него.
Шкаф поставили и, к радости хозяина, сообщили, что больше заносить нечего. Он воодушевленно кивнул, усилием воли подавляя широкий зевок и, поспешно расплатившись, попрощался со своими помощниками.
Оставалась сущая мелочь – донести сюда несколько больших сумок из машины, плотно набитых вещами, для которых как раз и был установлен шкаф. Постелить постельное белье…
Он тяжело вздохнул. За окнами было темно, в гостиной на первом этаже ярко горел камин, сообщающий тепло всему дому, усталость давила на плечи каменной плитой и куда-то идти желания совершенно не возникало.
Начался дождь, забарабанили по недавно вставленным стеклам упругие капли.
Коурсен тяжело вздохнул и медленно опустился на мягкую кровать. Идти?..
Он окинул долгим взглядом уже начинающую дышать уютом комнату. Одеяло есть. Подушка есть. Кровать тоже. Постельное белье можно постелить и завтра, а сегодня он готов заснуть прямо так, убаюканный усталостью и тихим шорохом дождя.
Не в силах противиться сну, он медленно откинулся на кровать и, кое-как дотянувшись до лежащего неподалеку пластикового тюка с одеялом, принялся с закрытыми глазами распаковывать его.
Сейчас, еще чуть-чуть и…
Он не успел даже додумать. Сон навалился огромной ватной подушкой, и мистер Коурсен, новый владелец заброшенного некогда дома, уснул на не заправленной кровати, нежно обнимая тюк с одеялом и тихонько посапывая.
…Проснулся он среди ночи от неожиданно напомнившего о себе голода. Днем, занятый делами, он ничего не ел, на ночь не выпил привычную чашку чая, и вот теперь, ночью, организм неожиданно взбунтовался.
Он сел на кровати и, широко зевнув, взъерошил волосы. За окном по-прежнему шел дождь, мягко шуршащий по веткам окружающего дом леса, в комнате все так же было тепло и очень уютно, и Коурсен невольно улыбнулся.
Все-таки удачную покупку он совершил! Отличный домик, даром, что заброшенный – при надлежащем уходе он может превратиться почти во дворец!
Он потянулся и поднялся на ноги. Кажется, вчера утром, как раз перед тем, как приехали грузчики, он собирался выпить чаю и оставил внизу пару бутылок с водой, электрический чайник (электричество к заброшенному дому тоже было проведено: старое строение было обеспечено всеми благами цивилизации) и даже какие-то булки. Кто запрещает сейчас пойти и употребить все это по прямому назначению?
Он хмыкнул и, поправив сбившуюся после сна рубашку, довольно зашагал к лестнице, ведущей вниз. В конце концов, здесь его некому осуждать за поздний перекус, здесь он может делать абсолютно все, что взбредет в голову! А потом вернется в кровать и продолжит сон – на сытый желудок он должен быть крепче.
На душе было светло. Страшный старый дом, прослывший обителью призраков, на глазах превращался в уютное жилище, не пугал даже ночью (хотя он и прежде его не боялся), и он, чувствуя, что возрождает давно покинутое строение, внезапно испытал гордость творца, помогающего возникнуть новой жизни из пепла.
Первым, что вызвало в нем недоумение, был свет, льющийся из распахнутой двери гостиной. Свет был самым обычным, электрическим, но почему он горит, Коурсен не понимал – ему казалось, что вчера в этом помещении он зажег только камин. Хотя, конечно, может быть, кто-то из грузчиков случайно задел, а потом забыл выключить…
Он пожал плечами и, отгоняя от себя глупые мысли о возможной мистификации, решительно направился к гостиной.
Вторым, что ошеломило и потрясло его, была чья-то темноволосая макушка, выглядывающая из-за спинки высокого кресла.
Он нахмурился и решительно шагнул вперед, нащупывая в кармане не вытащенный перед сном мобильный. Похоже, надо вызывать полицию – не успел он въехать в дом, как в него влезли воры!
Он сделал шаг немного в сторону, чтобы лучше видеть человека, и брови его поползли вверх. Так. Это уже переходит все грани дозволенного…
В глубоком кресле, поставленном сюда совсем недавно, очень уютно устроился незнакомый ему темноволосый мужчина, лет сорока на вид, так уютно, словно бы и влез сюда исключительно с целью хорошо провести время. Он сидел, вытянув к камину ноги, зажав в одной руке какую-то книгу, а в другой – изящный, удивительно красивый бокал, наполненный, по-видимому, вином и, потягивая последнее, с интересом читал.
Картина впечатляла, возмущала и изумляла одновременно.
Во-первых, подобной наглости новоявленный хозяин дома попросту не ожидал – если уж вор влез в дом, то пусть хотя бы занимается делом, а не отдыхает возле камина, будто он тут господин и повелитель всея строения!
Во-вторых, откуда он вообще взял вино? Алкоголя с собой Коурсен не привозил, да и бокалов таких у него в наличии никогда не было. Может, конечно, последний вор нашел где-то в доме – судя по всему, бокал был старинным.
Так, все, хватит рассуждений!
Он громко кашлянул и, уперев руку в бок, сдвинул брови.
– Ты кто такой?!
Мужчина, как раз делающий глоток из бокала, поперхнулся от неожиданности и, закашлявшись, едва не пролил вино на себя, с самым искренним изумлением взирая на обратившегося к нему человека.
– А ты кто?
Голос у него был довольно приятный, располагающий, но почему-то звучал приглушенно и как будто издалека.
Молодой человек немного приподнял подбородок.
– Дориан Коурсен, хозяин этого дома! Что ты здесь делаешь, черт возьми?!
– Какой еще хозяин? – мужчина, недоверчиво хмурясь, поднялся из кресла и, аккуратно поставив бокал с вином на каминную полку, отложил книгу, – Это я – хозяин этого дома, парень, не мели чепухи!
Дориан на мгновение опешил. Как? Как – хозяин?.. Он приобрел дом, ему говорили, что тот давно пустует, и вдруг…
– Что за бред?! – свою собственность он все-таки намеревался отстаивать до конца, – Последний хозяин этого дома умер пятьдесят лет назад, что ты несешь?! Я купил дом, ты…
– Пятьдесят лет?.. – собеседник растерянно моргнул и неожиданно вновь упав в кресло, задумчиво улыбнулся, – А мне-то казалось, я умер всего пару дней назад…
Вдоль позвоночника пробежал холодок.
– Что сделал пару дней назад?.. – голос немного сел, и молодой человек попытался взять себя в руки.
Так, стоп, отставить панику. Никаких призраков не существует – перед ним явно живой человек, не прозрачный и не полупрозрачный, абсолютно реальный, который пытается заморочить ему голову!
– Не пытайся меня запугать! – он нахмурился, грозно наступая на собеседника, – Я сейчас вызову полицию, ты…
Мужчина вскинул руку, останавливая его на полуслове и, язвительно улыбнувшись, неожиданно очень легко, совершенно непринужденно погрузил ее по локоть в кресло, на котором сидел.
Парень потерял дар речи.
– Вопросы? – призрак хмыкнул и, вытащив руку из кресла, поднялся на ноги, беря с каминной полки бокал с вином, – Хочешь еще что-нибудь узнать?
– Как… кто… – Дориан попятился, пытаясь нашарить позади себя что-нибудь, на что можно было бы опереться, – Что… ты такое?.. – он пару раз тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. В голове звенело, перед глазами скакали разноцветные точки – виденное было слишком сильно для его нервной системы, его психики, особенно по той причине, что кресло это он привез сюда лично. И точно знал, что никаких секретных кнопок, никаких «сюрпризов» в нем нет – кресло было плотным, засунуть вот так запросто в него руку было невозможно!
А он это сделал. Он… этот… этот… призрак?.. Но это же абсурд!
– Не бывает… – слетел с губ потрясенный шепот, и молодой человек, наконец наткнувшись на что-то, пригодное для сидения, с размаху упал на это. К счастью его, это оказался диван – предмет вполне мягкий и не могущий послужить причиной получения травмы.
– Чего не бывает? – призрак с видимым любопытством склонил голову набок и, легко шагнув вперед, прищурился, – Призраков, духов? Ну да, я при жизни тоже был упертым бараном, который не желал верить в загробную жизнь. Ну, а теперь… – он немного отвел руку с бокалом в сторону, – Как видишь, живу. Так, – заметив, что молодой человек дрожит от ужаса и определенно не воспринимает обращенных к нему слов, мужчина нахмурился и, действуя с совершенной непринужденностью, подошел к дивану, останавливаясь совсем рядом с собеседником.
Тот поспешно отодвинулся, со страхом глядя на кажущегося совершенно материальным, реальным человека, пытаясь увидеть в нем хоть что-то, могущее подтвердить его бесплотность.
– Держи, – призрак уверенно сунул ему в руки бокал с вином, и парень, абсолютно опешив, его принял, – Глотни, быстрее в себя придешь. Да не бойся, не отравить тебя пытаюсь! – видя, что Дориан по-прежнему не решается что-то делать, мужчина закатил глаза, – Вино из подвалов, выдержка пятьдесят лет минимум – должно быть, дорогое, а значит – хорошее. Пей, полегчает.
Коурсен пару раз моргнул и, неуверенно поднеся бокал поближе, недоверчиво понюхал содержимое. В нос ударил приятный терпкий запах хорошего винограда, чуть сладковатый, с нотками меда и каких-то трав.
Он осторожно поднес бокал к губам и глотнул, после чего опять испуганно воззрился на собеседника.
– Х… хорошее вино… – голос дрожал, взять себя полностью в руки все не получалось. Вино было и в самом деле хорошим, однако мысли о том, что он сжимает бокал, который несколько мгновений назад держал призрак, мешали спокойно дышать.
Мужчина горделиво приосанился.
– У меня всегда было хорошее вино! При жизни я его почти не пил, теперь вот балуюсь после смерти, – он легко пожал плечами и неожиданно уселся на диван неподалеку от насмерть перепуганного парня, – Все равно делать больше нечего – дом покинуть я не могу, вот коротаю время.
– В см… смысле не можешь покинуть дом?.. – беседовать с духом было все еще чрезвычайно странно, но вино, похоже, уже начинало делать свое дело – заледеневшие пальцы потеплели, сжавшееся сердце расслабилось. Дышать стало легче.
Призрак, судя по всему, не был настроен враждебно – даже наоборот, создавалось впечатление, что он рад неожиданной компании, истосковавшись по разговорам.
– В прямом, – мужчина пожал плечами, откидываясь на спинку дивана, – Меня же не похоронили нормально – просто заколотили дом, вот я и прикован теперь к нему.
Дориан потряс головой и сделал еще один, на сей раз уже куда как больший глоток вина.
– Слишком много информации, – буркнул он и, глубоко вздохнув, приказал себе расслабиться, – Ну… слушай, я… не знаю, как тебя зовут, но…
– При жизни меня звали Александр Шеа, – весело перебил призрак, – Но учитывая мое нынешнее состояние… – он окинул себя красноречивым взглядом и, почесав висок, легко закончил, – Можешь звать меня Алекс.
– Дориан Коурсен, – несколько растерянно представился парень и, мотнув головой, скептически изогнул бровь, – Погоди, призрак по имени Алекс?..
Мужчина моргнул.
– Не понял, а что тебя смущает?
– Ну, знаешь, в своих книгах я даю призракам несколько более… – Коурсен, постепенно приходя в себя, взмахнул рукой и сделал еще глоток приятного вина, – Изысканные имена. Сильвестр, например. Дэвлин. Ммм… Амадор…
– «Дориан», – подхватил собеседник, саркастически улыбаясь, – Парень, ты в своем уме? Думаешь, умирают и становятся духами только люди, имеющие красивые имена?
Дориан недовольно насупился и глотнул еще вина.
Голод волшебным образом испарился. Алкоголь растекался по телу приятным теплом, мутил сознание и путал мысли; вновь начинало клонить ко сну.
Он зевнул и, недовольно тряхнув головой, протер глаза. Затем небрежно махнул рукой.
– Да, чего только не приснится в старом доме… – он хмыкнул и, кое-как поднявшись на ноги, сунул в руки недоумевающему призраку наполовину опорожненный бокал с вином, – Я пойду спать, призрак. Наверное, когда утром проснусь, тебя не будет – духи же не выходят днем. Так что… – он помахал рукой и глупо хихикнул, – До следующего сновидения.
Александр Шеа, окинув его долгим взглядом, кривовато улыбнулся и, привольно разложив руки по спинке дивана, кивнул. Глаза его нехорошо блеснули.
– Я разбужу тебя утром, парень. Тогда, пожалуй, поговорим более серьезно…
– Дориан.
Он недовольно замычал, мотая тяжелой головой. Просыпаться не хотелось.
– Дориан! Утро уже!
– Ну и пусть… – сонно пробормотал парень, поворачиваясь на другой бок. Полусонное сознание все не хотело переваривать информацию, не позволяя новому шоку захватить себя.
Но сон уже был прогнан.
Он приоткрыл глаза и недоверчиво окинул взглядом пространство перед собой. Старая стена, установленный вчера в угол шкаф, окно, сквозь которое, минуя ветки, проникают тонкие солнечные лучи…
Так. Стоп. Сначала.
Он все еще находится в своем новом доме, приобретенном не так давно, а обустроенном и вовсе лишь вчера, он все еще спит на ничем не застеленной кровати, полностью одетый… Кто его звал только что?
Его ведь определенно кто-то звал, будил… Дориан ощутил, как холодеют пальцы. Ночью он видел странный сон – якобы он общался с призраком, обитающем в этом доме, с бывшим хозяином его, и тот поил его вином… Но это же был только сон!
– Просыпайся уже, я ведь сказал, что хочу с тобой поговорить!
Голос. Знакомый… уже знакомый голос – он же слышал его во сне! Или это был не сон?..
Нет, не может быть.
Коурсен сел, рывком оборачиваясь и, испуганно вздрогнув, поспешил отодвинуться подальше.
Возле его кровати стоял призрак – самый натуральный, немного прозрачный призрак, вроде бы плотный, а вроде бы и нет. Очень знакомый, приветливо и немного насмешливо улыбающийся призрак. Призрак по имени Алекс…
– Ты… – голос сел и парень предпочел временно умолкнуть, оглядывая своего странного знакомого более внимательно, пытаясь изучить его при свете дня.
– Но… – он помотал головой, – Сквозь тебя солнце просвечивает.
– Доброе утро! – Алекс закатил глаза, скрещивая руки на груди, – Я – дух, глупец! Конечно, оно сквозь меня просвечивает, я же не материален!
– Ночью ты казался более плотным… – растерянно пробормотал Дориан и, нервно сглотнув, испуганно прижал к груди так и не распакованный тюк с одеялом, – Хочешь сказать, ты мне не приснился?..
Мужчина фыркнул и, без колебаний присев на кровать собеседника, принялся объяснять, выглядя в этот миг, как профессор института.
– Ночь, сумерки – это время теней, парень. Ты прав – днем мы обычно не появляемся, солнечный свет изобличает в нас привидений, а вот под покровом темноты мы, тени, ничем не отличаемся от живых людей. По крайней мере, внешне… – он неожиданно немного погрустнел, – Ночью я даже могу пить вино, ощущая его вкус! Хотя не знаю, куда оно девается потом, – призрак вздохнул, – Мне кажется, я лью его впустую. Жалко…
Дориан потряс головой.
Стоп.
Еще раз сначала.
Значит, он купил дом с призраком… Прелестно, просто прелестно! И теперь этот самый призрак сидит у него на кровати и рассуждает о том, куда девается выпитое им вино! Чудесно!
Какие еще откровения его ждут?
– Ты… хотел об этом поговорить? – верить в духов по-прежнему очень не хотелось, но не отвечать человеку было как-то невежливо. Даже несмотря на то, что человек был прозрачным.
– Вообще-то нет, – Алекс как-то быстро повеселел и, ухмыльнувшись, опустил руки, упираясь ими в кровать, на которой сидел, – Я знаю, парень, ты напуган, ты не хочешь верить в меня – поверь, я действительно знаю это, чувствую! – но мне надо тебе кое-что сказать. Рассказать. Ты знаешь, я ведь не своей смертью умер, – мужчина сжал губы, но плечами пожал на удивление легко, даже беспечно, – Меня убили. Какие-то мерзавцы влезли в дом, хотели его ограбить, а наткнувшись на слепого старика…
– Помедленнее, – Коурсен недовольно обнял себя руками, – Стариком ты не выглядишь, вообще-то.
Призрак терпеливо улыбнулся.
– Я – душа, парень, а души часто моложе тел. Моей душе было и остается тридцать пять лет, я не старею, но вот тело, увы… – он вздохнул и махнул рукой, – Мое тело было немощно. Я был слаб, слеп, я передвигался по дому наощупь и никогда его не покидал. В темноте жить мне было легче, чем днем, – наверное, я тогда уже готовился стать духом. Короче говоря, двое парней влезли тогда в мой дом – а он считался самым богатым в округе, те, что стояли рядом, были значительно беднее, – и обнаружив меня, ударили чем-то по затылку. Ну, а много ли старику-то надо? – мужчина хмыкнул, – В общем, я умер. Один из них хотел, было, оттащить меня в подвал, но другой отмахнулся – меня бросили посреди гостиной. Соседи – а пятьдесят лет назад вокруг моего дома было еще несколько избушек, их потом, кажется, снесли или они сами развалились, – заметив, что я перестал изредка показываться в окне, осторожно заглянули внутрь и, обнаружив мое тело, испугались. Хоронить не стали – решили, что дом станет мне могилой, вот и заколотили окна и дверь…
– Подожди, – Дориан недоверчиво нахмурился, чуть поворачивая голову вбок, – Алекс… но когда я купил дом, никаких трупов в нем не было! Мы открыли дверь, содрали доски с окон, я лично осмотрел каждую комнату, я не видел!..
– Я, по-твоему, дурак? – Александр удивленно приподнял брови, – Или, может, дурак ты, парень? Я же тебе говорю – ночью я более материален, мне легче воздействовать на предметы, я набрался сил и перетащил свое тело в подвал. Думал, что если похороню себя там, не буду привязан к дому… – он передернул плечами, – Наивный глупец.
Коурсен ошарашенно приоткрыл рот. Прекрасно. Так значит, дом он купил не только с призраком, но еще и с трупом в подвале! Вот же, черт возьми, удачное приобретение…
– Так, и… чего ты хочешь от меня? – он подтянул колени к груди и, обняв их, склонил голову набок, непонимающе взирая на собеседника, – Мне что, похоронить тебя, как полагается, чтобы ты обрел покой?.. – парень представил себе, как будет делать это и его передернуло.
Призрак, заметив его реакцию, весело рассмеялся.
– Да нет, это уже не вариант, – он махнул рукой и, широко улыбаясь, сам чуть склонил голову набок, внимательно вглядываясь в молодого человека, – Слушай, а ты забавный. Вроде боишься меня, но с тобой так легко говорить… Знаешь, в дом ведь пытались влезть, отрывали доски от окон, забирались, но когда видели меня, как-то сразу удирали. Меня – как духа, я имею в виду. А ты со мной говоришь, как… как… как с живым и это очень приятно, парень!
– Дориан, – молодой человек немного поморщился, – Меня зовут Дориан, и я не против, если ты будешь звать меня по имени.
Алекс заинтересованно сузил глаза.
– Знаешь, у меня был при жизни друг по имени Дориан… я его звал Риан. Может, и тебя…
– Ну, уж нет! – Коурсен, ощущая, как мимолетное негодование вытесняет из него страх, так и подскочил, рывком поднимаясь на ноги, – Я терпеть не могу, когда мое имя как-то уродуют и сокращают! Достаточно варианта одной моей бывшей подружки, которая звала меня «Дори», больше никаких сокращений я не хочу!
– Да не злись ты, парень, – призрак примирительно поднял руки, – Давай закончим беседу, а? А то знаешь, я ведь тебе еще толком не сказал, что мне от тебя нужно, а сказать хочется.
Дориан вновь присел на кровать, делая недовольный приглашающий жест рукой. С духом он и в самом деле говорил, как с живым человеком и сам подспудно ощущал, что это правильно. Хотя бы потому, что ему самому так было гораздо спокойнее. Да и потом, он же ведь был когда-то живым, да и выглядит нормально… даром, что прозрачный.
