Татьяна Андреевна Бердникова
Ожерелье дракона
На пустой картине и вправду что-то происходило. По полотну как будто прошла рябь, а затем, как на экране телевизора, вдруг проявилось суровое лицо человека со светлыми глазами и густыми усами. Джонни ошарашенно отшатнулся и тяжело сглотнул.
– Отец…
Молле, не говоря ни слова, продолжал смотреть. Капитана Кэмпбела, свою первую жертву, он тоже узнал, но комментировать встречу с ним не хотел. Тем более, что картинка, судя по всему, не стояла на месте – на портрете и вправду показывалось какое-то кино. Отрывок из жизни… отрывок из смерти.
– Олух! – грохнул в помещении хрипловатый голос капитана, – Не умеешь держать автомат – чего в армию поперся?! Поучись у Конте, он-то поумнее тебя будет…
Лицо исчезло; появилась спина. Капитан куда-то шел, удаляясь от зрителя. В кадр попали двое молодых людей в военной форме и с автоматами в руках. В одном из них, коротко остриженном, злом, с горящими ненавистью глазами, без труда узнавался Арчибальд.
Он вскинул автомат к плечу и, недолго думая, нажал на гашетку. Спутник его вскрикнул. Капитан упал, пачкая кровью траву.
Изображение вновь пошло волнами и исчезло. Джонатан, содрогнувшись всем телом, перевел взгляд на безразличного мужчину рядом.
– Так вот, значит, как… – начал он, но запнулся и умолк. Молле оставался холоден и очень спокоен.
Прошло не меньше полуминуты, прежде, чем он неожиданно подал голос.
– Если бы я мог, – негромко проговорил мужчина, – Клянусь, убил бы его еще раз.
Барракуда дернулся, как от удара и широко раскрытыми глазами уставился на убийцу рядом с собой. Наверное, если бы он мог, тоже не замедлил бы убить Арчибальда Молле, но, на счастье последнего, молодой капитан отправился в развалины не вооруженным.
– Отец был резок, – буркнул парень, – Но это же не повод!..
– Повод! – в лице Арчибальда появилось что-то пугающее. Застарелая ярость словно вырвалась наружу, подпитывая собою жажду крови.
– Этот придурок посмел сравнить меня с Конте, велел учиться у него! Я показал ему, на что способен, ну, а Конте… – мужчина скривился, – Это вообще отдельная история. Нэйда! Какого черта ты творишь?
Девушка, неловко топчущаяся возле стены и освещающая свечой раму картины, вздрогнула, оглядываясь.
– Здесь должны быть провода… – она неловко улыбнулась, – Да и вообще… Знаешь, Хищник, из-за картины веет воздухом.
Хищник, хмурясь, покосился на стоящего рядом парня. Тот, всем видом демонстрируя, что не желает иметь ко всему этому отношения, отвернулся, изучая что-то во мраке. Мужчина позволил себе легкую усмешку.
– Мне казалось, у нас перемирие.
– Я не знал… – молодой Кэмпбел стиснул кулаки, – Не знал, как все было. Не подозревал, что вы из-за такой ерунды… моего отца…
– В те годы мне это не казалось ерундой, – Молле безразлично повел плечом, – Да и сейчас так не кажется. Твой папаша знал о моем отношении к Доминику Конте, и мог бы подумать, прежде, чем…
– Ты говоришь о моем отце!
– Я говорю о своем капитане, – отрезал Арчибальд, – И хватит пустых разговоров! Иди сюда, помоги сдвинуть картину.
Эти слова на Джона все-таки произвели впечатление, отвлекая его от мыслей о событиях прошлого. Хмурясь и моргая, он уставился на временного союзника и неуверенно покрутил головой.
– Я что-то… сомневаюсь. Вы же не знаете – вдруг за ней…
– Чтобы за ней не было, лучше смотреть этому в глаза, – оборвал его Хищник, – Даже, если это и призрак. Я не терплю неизвестности.
Парень примолк и тяжело вздохнул. Арчи не сомневался, что он признает его правоту и сейчас борется с невольным страхом, как не сомневался и что молодой человек, в конечном итоге, победит. Он даже одобрял это поведение молодого капитана Барракуды, признавая его смелость и потенциал, но проволочку заставлял себя выносить с трудом.
– Долго собрался там стоять?
Нэйда, к которой слова обращены не были, потянула носом воздух и неожиданно заступила дорогу Хищнику. Тот слегка приподнял брови.
– Он прав! – девушка подняла дрогнувшую руку со свечой в ней, – Портрет какой-то странный, звуки вокруг жуткие, да и вообще все происходящее… короче… не надо туда лезть, Хищник. Ну его на фиг, пошли…
– Дверь-то заперта, – резонное замечание оказалось, как ни странно, сделано не Арчибальдом, а Джоном. Парень тяжело вздохнул и, куснув себя за губу, шагнул к картине.
– Тут и правда жутко, – продолжил он, – И мне как-то совсем не нравится, что дверь вот так закрылась… Кто бы или что бы не обитало здесь – оно явно хочет запереть нас, чтобы в тишине и спокойствии с нами разделаться. Если из-за картины веет воздухом – значит, там есть проход! Значит, нам туда.
– А если там еще хуже? – наемница куснула себя за губу, – Дьявол, я в жизни не попадала в такой переплет! Ну, что там опять скрипит?!
Потолок над головой опять характерно заскрипел. На этот раз создавалось ощущение, что неизвестный не ходит, а стоит на одном месте, переминаясь с ноги на ногу.
Спустя несколько секунд к этому звуку присоединился стук падающих капель.
– Это еще что… – Кэмпбел неуверенно поднял руку и, пошарив ей, поймал падающую каплю, – Эй, девчонка! Посвети!
– Сам ты девчонка, – обиделась Нэйда, однако, свечу поближе поднесла. В следующую секунду Арчибальд недовольно закрыл рукой правое ухо, чуть не оглушенный ее визгом. Как бы хороша не была эта девушка в своей работе, в непонятных ситуациях она и вправду вела себя, как девчонка.
Капли продолжали мерно капать где-то в пустоте. По спине пробежал озноб, и Арчи постарался скрыть его резким вопросом.
– В чем дело?
Джонатан тяжело вздохнул и вытянул руку вперед. В разгоняемом свечой полумраке стала заметная темная капля на его ладони.
– Кровь.
Молле перевел взгляд на заметно дрожащую наемницу, зажимающую себе рот рукой.
– Ты боишься крови?
Нэйда тотчас же ощетинилась.
– Я же не сумасшедший Хищник, проливающий ее галлонами! Я предпочитаю бескровный способ…
– Например, нож в сердце, – насмешливо напомнил мужчина. С его точки зрения, нож в руках этой девицы, который он выбил, начисто опровергал все ее слова.
Джон, заметно заинтересованный этим разговором, перевел взгляд с мужчины на девицу и, негромко хмыкнув, сжал руку с каплей крови на ней в кулак. Он крови не боялся, что Хищник для себя отметил и одобрил, и к тому же явно разделял мнение преступника касательно поведения Нэйды.
– Какая-то ты странная для наемницы, – заметил парень, – Крови боишься, призраков…
– Типа ты призраков не боишься! – девушка поежилась и обняла себя одной рукой. Во второй она по-прежнему держала свечу.
– Ладно, храбрые парни – отдирайте картину! – она нахмурилась, – Но, если из-за нее выползет монстр и сожрет меня, я потом спрошу с вас! Так и знайте!
Мужчины переглянулись. Арчибальд оставался каменно-спокоен, Джон ухмылялся. Ему вообще, похоже, ситуация казалась не столько опасной, сколько забавной – парень буквально развлекался происходящим, и помрачнел лишь в миг лицезрения смерти отца. Правда, и о ней как-то подозрительно быстро забыл… Слишком быстро. Молле прищурился, вглядываясь в своего молодого неприятеля. Слишком быстро… так быстро о таких вещах не забывают. Парень затаил зло, тут можно даже не сомневаться, и в какой момент решит дать ему выход – неизвестно. Надо быть настороже…
Арчи чуть слышно вздохнул. Можно подумать, он когда-то не был настороже! Да только тем и занимается, что подозревает всех и каждого, ждет подвоха каждую секунду! Эх, хоть бы раз довелось попасть в компанию людей, рядом с которыми можно расслабиться…
Сейчас явно не тот случай. От наемницы можно ждать всего, чего угодно – она вроде бы боится, но вдруг это не более, чем игра? От Джона Кэмпбела, известного также, как Джон Барракуда и вовсе каждую секунду можно получить нож в спину. Не за красивые же глаза он получил такое хищное прозвище! Да еще и призраки эти, или что тут за нечисть…
– Эй, Барракуда… – мужчина решительно шагнул к картине. Молодой человек замер, глядя на него с изумленным недоверием.
– Что еще?
– Вы обратились ко мне, как к капитану Рику… – Джон неловко улыбнулся и, мотнув головой, несколько раз кашлянул. Арчибальду хотелось надеться, что молодой дурак сам понял, насколько не ко времени он высказал свою радость.
– Так, э… думаете, ее все-таки стоит сдвинуть?
Хищник вновь не сдержал вздоха.
– Я думаю, – медленно проговорил, почти процедил он, – Что картину следует снять. Если из-за нее веет воздухом – существует вероятность обнаружить проход. Кроме того, мне все-таки не очень приятно смотреть на портрет без портрета… или тебе это нравится?
– Мне так точно не нравится! – вступила Нэйда, не спеша, впрочем, приближаться к картине, – Будь моя воля – я бы не только сняла ее, я бы ее еще и сожгла… Эй, красавчик! Ты говорил, надо сжечь кости?
Джонни, явно удивленный таким к нему обращением (Арчибальда оно тоже изумило – с объективной точки зрения мужчина полагал молодого Кэмпбела совершенно обычным), с растерянным видом указал на себя пальцем, и тотчас же закашлялся.
– Я… ну, я… я же не эксперт в таких делах! – наконец, нашелся он, – Я говорю, что видел в кино, не более. Да и в любом случае – картина не кости.
Нэйда скривилась, но говорить ничего не стала. Арчи, шагнув ближе к картине, в раздумье скользнул кончиками пальцев по ее раме. Ничего особенного, дерево, как дерево, ничего странного или подозрительного. Вот только темное пятно на том месте, где должен быть изображен человек, немного смущает.
Откуда-то дохнуло холодом, и Хищник машинально запахнул плотнее пальто. Тут же вновь заскрипели доски над головой, и закапала незримая капель. Вспомнив, чем этот невинный звук обернулся в прошлый раз, мужчина незаметно куснул себя за губу. По коже побежали мурашки, которых показывать он не хотел ни под каким видом, предпочитая и дальше разыгрывать карту холодного, бездушного убийцы. Этот образ за столько лет стал ему настолько привычен, так слился с его существом, что сам Молле уже затруднился бы определить, где заканчивается маска и начинается он сам.
Не дожидаясь Джона, он легко сжал раму картины снизу и немного приподнял ее. Парень поспешил на помощь, спешно ловя наклонившееся полотно и тоже поддерживая его. В какой-то момент, опуская картину вниз, Арчибальд глянул на него и заметил что-то нехорошее в светлых глазах. Подозрения превратились в уверенность. Поворачиваться спиной к этому молодому человеку мужчина бы не стал.
– Вообще, я ожидал проход.
Кэмпбел-младший, хмурясь, уставился на небольшое отверстие в стене, из которого явственно тянуло свежим воздухом. Именно его скрывала все это время картина, именно к нему они надеялись пробраться… и разочаровались, достигнув цели.
– Паршивенько… – девушка тяжело вздохнула, поднося колеблющееся пламя свечи ближе, – Может, надо как-то стенку сломать, а?
Арчибальд собирался что-то сказать, хотел приблизиться к стене и внимательнее изучить отверстие в ней, но сумел сделать только шаг. На втором его правую ногу пронзило острой болью, и мужчина, не сдержав слабого стона, склонился, цепляясь за нее.
Что происходит, он не знал. Этого не знали и его спутники – на лицах обоих отобразилось самое искреннее беспокойство, немного удивившее его. Разве не жаждали они расправы над ним? Разве не готовились в любую секунду броситься и… сделать что-то. Что – он не знал, но был уверен, что хорошего ни от наемницы, ни от старого врага ждать не стоит.
– Что с тобой? – Нэйда, хмурясь, опустила свечу ниже. Молле рефлекторно опустил взгляд на свою ногу, ожидая увидеть кровь, как бывало уже не единожды, ожидая обнаружить пулевую рану, пронзившее ногу копье, зубы хищного зверя – да что угодно, могущее оправдать боль! Но нога казалась целой. Штанина не была повреждена, кровь на ней не выступила, да и по некотором размышлении Арчи сообразил, что не ощущает иных следов ранения. Нет, на него никто не нападал, никто не пытался ранить… все было гораздо хуже – боль шла изнутри. Это случилось с ним впервые, но причины мужчина понял мгновенно, а поняв, мрачно подумал, что, должно быть, с этого и начинается старость.
Это не была рана, по крайней мере, не сегодняшняя, не сиюминутная рана. Это была только память о прошлом ранении, память удивительно сильная, словно кто-то сжал конечность холодными пальцами.
– Старые раны, – буркнул Арчи, надеясь, что иных вопросов не последует.
Надежды опять не оправдались. Молодой Барракуда, шагнув вперед, нахмурился, сам вглядываясь в ногу своего неприятеля.
– Старые раны так не болят… – медленно выговорил он, – Они ноют на погоду, напоминают о себе… но боль от старых ран не бывает резкой. Вас… как будто ударили.
– Ударили?..
В этом Молле отнюдь не был уверен. Удар он бы ощутил, тут сомневаться не приходилось, даже если бы нанесен тот был призрачной рукой, но ничего похожего не было. Была только боль, острая и холодная, исключительно неприятная.
– Надо… – он попытался мыслить разумно, – Надо все-таки пробить стену. Вдруг за ней нас ждет что-то… обнадеживающее?
Нэйда нервно огляделась. Они находились, вне всякого сомнения, в кладовке, где могли бы храниться подсобные инструменты, но ничего подходящего в пределах досягаемости свечного света не наблюдалось.
– Хотя бы швабру, – Джон, тоже озираясь, пожал плечами, – Или ведро – им есть шанс пробить стену.
Девушка без особой уверенности кивнула и на всякий случай отступила назад. Похоже было, что она опасается найти что-то из перечисленных предметов, боится найти шанс пробить стену.
По иронии судьбы, именно она и нашла подходящий инструмент. Она отступила назад на шаг, потом попыталась сделать еще один… и едва не упала, огласив маленькое помещение диким грохотом и звоном. Свеча в руках наемницы качнулась; подсвечник едва не выпал, угодив прямо ей на одежду и, если бы не подхвативший ее вовремя Джон, все могло закончиться трагически.
– Ведро? – бездушный Арчибальд, не пожелав заметить случившегося, слегка приподнял брови. Ему вообще было плевать на спутников, он бы не слишком переживал, даже сгори Нэйда заживо, поскольку особенно добрых чувств по отношению к ней не испытывал. Девчонка напала на него с ножом, девчонка пыталась его убить, а потом затащила в этот проклятый отель. Девчонка до сих пор не внушала ему особенного доверия, и мужчина полагал, что здесь она подготовила для него ловушку. Не исключено, что весь ее страх, вся ее неловкость – не более, чем часть игры. Игры, в которой, возможно, участвует и молодой Кэмпбел.
– Я чуть не упала! – Нэйда, выровнявшись в пространстве, негодующе сдвинула брови. В пляшущем свете свечи лицо ее обрело сходство с лицом гневной кельтской или ацтекской богини. На Джона это произвело заметное впечатление: в глазах молодого человека мелькнуло восхищение. Молле остался равнодушен.
– Чуть не подожгла себя! – продолжала негодовать девушка, – А тебя интересует только ведро?! Знаешь, Хищник, когда найдем ожерелье – не вздумай его касаться!
Смена темы оказалась достаточно внезапной, чтобы оба мужчины растерялись до такой степени, что даже переглянулись. При этом Хищник был совершенно убежден, что при другом раскладе искать поддержки у молодого капитана не стал бы ни за что на свете, как был уверен и что сам юный Кэмпбел не стал бы смотреть на него. В конечном итоге, в вопросах ненависти Арчибальд разбирался неплохо, и мог предположить, что вот так запросто она не проходит. Если Джон избрал его объектом своей ненависти – он не успокоится, пока не убьет его. Сам Молле поступил бы именно так.
– Причем тут ожерелье? – Барракуда, явно думающий о другом, нахмурился, переводя взгляд с девушки на Хищника, – Что вообще за ожерелье? Вы о нем упоминали, но я так и не понял…
– Ожерелье дракона, – Нэйда недовольно дернула плечом и поправила длинную челку, – Это дорогая штучка, артефакт. Мне его заказали добыть, Хищника я попросила помочь, потому что… потому что… ну, словом, он просто подвернулся под руку. Но по легенде тот, кто коснется ожерелья, потеряет душу!
– Так ты решила позаботиться обо мне? – Молле с интересом изогнул бровь и медленно выпрямился, убирая руку от ноги. Боль отступила, и мужчина получил возможность мыслить более конструктивно. Он даже шагнул вперед, намереваясь взять пресловутое ведро и попытаться все-таки пробить стену, когда спутница вновь подала голос. И на этот раз он казался исключительно мрачным.
– С твоими замашками… знаешь, Хищник, если души лишусь я, мир это как-нибудь переживет. Да и если красавец этот, думаю, ничего страшного не случится. Но если душу потеряешь ты… – девушка поежилась, – Ты и с ней-то способен черти на что, а без души, должно быть, вообще от мира камня на камне не оставишь!
Арчибальд задумался. В принципе, в словах Нэйды был резон, и даже он сам не мог с ними спорить, вот только… В наличии у себя души Молле сомневался уже с очень давних пор, почти убежденный, что мокой, создавая его, забрал ее.
Кэмпбел быстро глянул на мужчину и негромко вздохнул. Он, судя по всему, придерживался того же мнения.
– Было бы, чего лишаться… – пробормотал парень и, поморщившись, сам схватил ведро, – Так, хватит! Не хочу торчать тут с вами и дольше! Отойдите! Ох, черт…
– Что еще? – усталость в голосе Хищник даже не пытался скрыть. Вся эта ситуация безмерно опротивела свободолюбивому мужчине, вояж безумно хотелось завершить, а момент этот постоянно откладывался и оттягивался. Регулярные проволочки опротивели до зубного скрежета и, пожалуй, он бы не погнушался выхватить ведро из рук безмозглого мальчишки и проломить, для начала, ему череп. А потом можно и стенку.
– Ну… – Джон кашлянул и, шагнув вперед, вытянул вперед руку с ведром в ней. Арчибальд отметил, что ведро оттягивает руку молодого человека, заметил, как напрягаются его мускулы и мысленно одобрительно хмыкнул. Ничего парень, силой не обделен, да и не ноет особенно… разве что время постоянно тянет. Это раздражает.
– Оно не пустое, – негромко продолжил Кэмпбел и, заметив, что Нэйда подносит ближе свечу, нахмурился, – Не визжать!
Молле, прихрамывая, шагнул вперед, вглядываясь во что-то черное, плещущееся на дне ведра. В слабом свете подсвечника оно блеснуло красным, и мужчина помрачнел. Наемница, очевидно, тоже сообразив, чемнаполнено ведро, зажала себе рот свободной рукой. Сам Арчи ощутил некоторый холодок вдоль позвоночника. Уж на что он пролил крови на своем веку, но в ведра ее никогда не сливал, и сейчас видеть, что кто-то совершил подобное, удовольствия не доставляло.
Тем не менее, мужчина постарался держать марку.
– Интересно, кости там есть? – мрачновато пошутил он, – Или от портрета осталась лишь кровь и шаги над головой?
Наверху заскрипели половицы. Арчибальд, теряя терпение, в сердцах сплюнул на пол и, резко повернувшись к стене, без раздумий ударил по ней ногой. На успех он не слишком рассчитывал, хотел скорее выместить злость, но результат превзошел все ожидания.
Рядом с маленьким отверстием в стене появилось еще одно, более широкое, повторяющее форму ноги. Поток свежего воздуха, хлынувший в него, едва не затушил свечу, и наемнице пришлось повернуться спиной, чтобы не допустить этого.
Джон присвистнул и, поставив ведро с кровью, предпочел оказать посильную помощь. От его удара брешь еще расширилась, а от последующих пинков, наносимых мужчинами попеременно, и вовсе превратилась в широкий проход.
Нэйда, по-прежнему трепетно оберегающая единственный источник света, не поворачивающаяся и лишь изредка опасливо косящаяся на потолок, то и дело продолжающий поскрипывать над головой, ощутив усилившийся приток воздуха, глубоко вздохнула.
– Там свет какой-нибудь есть? – сварливо осведомилась она, – Или мне так и тащить этот подсвечник всю дорогу?
Мужчины переглянулись и предпочли не отвечать.
Света, как такового, за стеной, конечно, не имелось, но полумрак определенно казался более серым, проницаемым, что давало надежду разглядеть дорогу.
– Куда мы пойдем? – Джон, глянув еще раз на мистера Молле, пожал плечами. В нем парень явно видел более опытного человека, более способного, искушенного в жизненных неурядицах и, конечно, рассчитывал на его помощь в столь непростой ситуации.
Другое дело, что сам Арчибальд оказывать таковую не слишком-то и рвался, и вообще предпочел бы остаться в стороне от происходящего.
– Наверх, – тем не менее, ответил он, – Посмотрим, кто скрипит и откуда кровь. Кстати, ведро я бы на твоем месте тоже захватил, парень. Просто в качестве оружия.
– У меня пистолет есть… – Джонни неловко потрогал куртку с левой стороны. По всему выходило, что пистолет он носит в кобуре подмышкой. И, видимо, верит, что осечки тот не даст.
Молле хмыкнул и покачал головой. У него пистолет тоже наличествовал, и в нем мужчина чувствовал уверенность значительно большую, чем в оружии молодого Барракуды, но подозрения его получили дополнительное подтверждение. Значит, мальчишка вооружен… Значит, он в любую секунду может выхватить пистолет, и тогда от пули его, Арчибальда, спасет либо провидение, либо ловкость. В удачу он по-прежнему не слишком верил, и на нее особенно не уповал.
– Возьми ведро, – не терпящим возражений тоном повторил он, – Я пойду первым. Нэйда – за мной. Барракуда, ты в хвосте и смотри в оба! Не исключено, что на нас нападут сзади.
Повернуться спиной к девчонке, с точки зрения Хищника, представлялось более безопасным. Парень, идущий позади, мог и ведром огреть, и из пистолета выстрелить, тогда как наемница, он не сомневался, либо не пошла на такое, либо, что тоже вероятно, ее он бы услышал и успел среагировать. Однажды ведь уже успел!
Он шагнул вперед, все еще прихрамывая, но не обращая внимания на боль и, пригнувшись, нырнул в проход. Судя по недовольному шороху сзади, спутники последовали за ним.
За стеной тьма действительно рассеивалась. Большие окна давали достаточно света, чтобы с трудом разглядеть окружающую обстановку, да и само помещение казалось более широким, нежели то, что они покинули.
За спиной раздался протяжный свист. Джон Барракуда, покинувший подсобку и замерший возле пролома с ведром в руке, похожий на уборщика-киллера, замер у дыры, озираясь.
– Это, похоже, столовая, нет? – именно он первым и подал голос.
Молле равнодушно пожал плечами, скользя взглядом по трем ровным рядам старых, потрескавшихся столов. В дальнем конце залы виднелась стойка, за которой, очевидно, прежде сновали официанты. Ближе к стойке, наполовину скрывшись в тени, сидела человеческая фигура.
Нэйда громко сглотнула и, продолжая удерживать подсвечник, как свечу у гроба, неловко окликнула:
– Эй!..
Реакции на этот оклик ожидаемо не последовало.
Арчибальд еще раз пожал плечами и, предпочитая действия словам, уверенным шагом направился к неизвестному. Кончики пальцев его предательски заледенели, и мужчина машинально сжал руки в кулаки. Что-то подсказывало ему – ничего хорошего здесь ждать не приходится.
Он не ошибся.
Приблизившись и обойдя стол, Хищник остановился и глубоко вздохнул. Ответа от сидящего за столом ждать не стоило в любом случае.
– Скелет… – подоспевший Джон, обогнавший Нэйду, замер, ошарашенно созерцая сидящего за столом покойника.
Он был одет по моде прошлых лет, довольно далеких прошлых лет; на черепе сохранились волосы, посеревшие от пыли; пустые глазницы смотрели в небытие. Шею опоясывало ожерелье, похожее на украшения дикарей – кости и клыки неизвестного зверя. Говоря начистоту, думать о том, какому чудовищу они принадлежали, даже желания не возникало – слишком длинными и устрашающе острыми виделись эти останки.
– Похоже, мы нашли твой приз, наемница, – Арчибальд скрестил руки на груди, изо всех сил скрывая страх, – Поздравляю. Кто рискнет коснуться?
– Коснуться?.. – Нэйда быстро облизала губы. В сероватом, слегка разгоняемым светом свечи сумраке, лицо ее казалось осунувшимся и само походило на череп скелета. Разве что черты его все еще выглядели достаточно живыми, чтобы не верить впечатлению.
– Если оно лишает души… – Джон перехватил ведро в другую руку, – То это что же… то, что случается с человеком без души?
– Потеряешь душу – умрешь? – Молле саркастически изогнул бровь, – Детские страшилки. Я не верю в такую глупость.
– Вот ты его и бери, смельчак! – девушка поежилась, переводя взгляд со скелета на мужчину, и останавливаясь почему-то на Джоне. Парень, заметно не желающий участвовать в безумии, отступил на шаг и замахал перед собой свободной рукой.
– Я-то тут причем? Это ваши игры, я вообще… я другого хотел!
Хищник ядовито улыбнулся.
– Уже перехотел? Быстро же ты меняешь свое мнение, парень… К слову, если ты обращалась ко мне, наемница, вынужден напомнить – именно ты просила меня не прикасаться к ожерелью. Уступить эту честь тебе или мальчишке, просила пощадить этот мир.
Нэйда скривилась. Она, по-видимому, тоже очень быстро меняла свое мнение, поэтому сейчас думала уже иначе.
– Мир? Ты переоцениваешь себя, Хищник. По правде сказать, из тебя никудышный злодей – ты даже ни одного завалящего городка разрушить не хотел! Я-то знаю, я изучала твои…
Закончить она не успела. Тонкую, изящную шейку сжала сильная рука, и напротив оказались холодные темные глаза убийцы. Арчибальд никогда не терпел насмешек в свой адрес.
– Эй-эй! – заволновался Кэмпбел, – Мистер Молле! Полегче, не надо присоединять к этому… гражданину подружку! Отпустите ее!
Мистер Молле, продолжая сжимать горло насмерть перепуганной девчонки, медленно перевел на храбреца за своей спиной безжизненный, равнодушный взгляд удава. Моргнул и неожиданно криво улыбнулся.
– К тебе это не имеет отношения, мальчик, – он чуть сильнее сжал пальцы. Нэйда выронила подсвечник и, судорожно цепляясь за его руку, попыталась ослабить хватку. Мужчина этого как будто не замечал.
– Она – наемница. Она пыталась убить меня. Она должна была знать, чем все закончится.
– Да вы что, с ума сошли?! – Джон отступил еще на шаг и, явно не зная, что предпринять, взмахнул ведром, – Опомнитесь! Вас что, водой, как кошек, окатить?!
Кровь из ведра плеснулась, взметнулась в воздух. Арчи, не желая пачкаться в ней, выпустил горло наемницы и скользнул в сторону, рассекая воздух полами черного пальто. Девушка присела, рефлекторно закрывая голову руками. Кому бы не принадлежала эта кровь при жизни, соприкасаться с ней Нэйде тоже не хотелось.
Молодой Барракуда, похоже, сам не ожидавший, что кровь выплеснется наружу (он, видимо, уже полагал ее частью ведра), испуганно вцепился в днище, глядя, как темно-красная субстанция взмывает в воздух и, наконец, тяжелой волной обрушивается прямо на скелет.
Все замерло.
Арчибальд и Нэйда, осторожно подняв головы, смотрели, как кровь медленно стекает по костям и зубам ожерелья, окрашивая их в свой цвет. Джонатан Кэмпбел, опасаясь вздохнуть, замер чуть поодаль, с идиотским видом сжимая ведро.
Стояла полная тишина, даже половицы наверху не скрипели под ногами призрака. Кровь струилась по костям ожерелья, сползала тяжелыми каплями по костям скелета.
Повеяло холодом. С губ слетело облачко пара.
Первая капля тяжело упала на покрытый пылью пол, и звук ее падения отразился гулом среди старых стен.
От ожерелья отделилась какая-то тень и, поднявшись в воздух, зависла жутким, оскаленным облаком. Молле, которому эта тень напомнила другую, недоверчиво нахмурился, но сказать или сделать ничего не успел.
Призрак подался вперед и вдруг прошел прямо сквозь Кэмпбела, заставляя того испуганно согнуться, прижимая ладонь к солнечному сплетению. За спиной его показалось зубастое облако, сжало в бессильной ярости призрачные клыки и растаяло.
Тишина опять стала нерушимой.
Джон продолжал стоять, согнувшись и прижав руку к солнечному сплетению. Арчибальд и Нэйда, забыв о произошедшей только что стычке, переглядывались, не зная, что предпринять.
Молле уже открыл рот, чтобы окликнуть парня, помочь ему выйти из оцепенения, когда тот внезапно взмахнул руками и, пошатнувшись, одним четким движением выхватил из кобуры пистолет.
Светлые глаза его сверкали яростью, лицо перекосилось от злобы, и причины ее пока не были понятны никому из присутствующих.
– Ты! – Джон взвел курок и наставил дуло точно на Хищника, – Ты убил моего отца!
– Да.
Спорить было бессмысленно, а что еще сказать, мужчина не знал. Он спокойно смотрел на пистолет в чуть дрожащей руке Джона, и совершенно не испытывал страха. В близость смерти Арчи не верил, а ран не боялся.
– Выстрелил ему в спину!!
Молле пожал плечами и тотчас же расправил их, выпрямляясь.
– Именно так.
– Я убью тебя!!!
– А вот в этом я сомневаюсь, – Хищник быстро улыбнулся и в мгновение ока выхватил свой пистолет, уходя с линии выстрела. Джон, явно плохо понимая, что происходит, спустил курок. Выстрел на миг оглушил, излишне громко прозвучав в пустом помещении; пуля скрылась возле дальней стены.
Нэйда, единственная, кто еще сохранил здравый рассудок, ухватила готового ответить Арчибальда за запястье, сбивая прицел.
– Вы рехнулись оба?! Парни! Не место!
– Он убил моего отца!! – Кэмпбел передернул затвор. Молле, криво улыбаясь, кивнул, пытаясь стряхнуть цепкие пальцы наемницы.
– Он давно хотел отомстить… не мешай!
Палец надавил на спусковой крючок. Нэйда изо всех сил потянула руку преступника вниз, вовсе не желая допускать смертоубийства, совсем не желая присоединять парня к скелету за столом. Грохнул выстрел.
Барракуда, закричав от боли, упал на пол, роняя пистолет и цепляясь обеими руками за простреленную голень. Арчибальд раздраженно сплюнул, но вновь взводить курок не стал. Добивать раненных он не любил, полагая, что тем окажет им чересчур много чести.
Джонатан, тяжело дыша и цепляясь за раненную ногу, поднял голову и окинул спутников уже куда как более осмысленным взглядом.
– Что за… – продолжать он не стал, только покачал головой. Он определенно помнил, что случилось, сознавал, что только что предпринял еще одну безуспешную попытку убить своего врага, но не понимал, что толкнуло его на это.
Нэйда, удостоверившись, что Хищник больше не планирует стрелять, разжала пальцы. Она хотела что-то сказать, да и сам Арчибальд собирался как-то прокомментировать произошедшее, но их опередили.
– Живая кровь!.. – разнесся по залу глухой, загробный голос. Все взгляды обратились к скелету, как к единственному, кто мог бы издавать подобные звуки.
Оскаленный рот того приоткрылся; в глубине глазниц зажглись странные огоньки, будто две маленькие свечки. Нэйда, не ко времени вспомнившая о подсвечнике, нервно оглянулась, ища его. Джон, продолжая цепляться за ногу, осторожно подтянул ее к себе, предпринимая заведомо провальную попытку скрыть кровь из раны. Арчибальд оставался показательно холоден, хотя сердце его колотилось с невероятной скоростью.
– Живым не место! – вновь зазвучал жуткий голос, и скелет повернул голову, взирая точно на пришельцев, – Уходите!
