Татьяна Лунная
Оставьте меня в покое
– Не могу сидеть в тишине, сын сказал, что в доме есть радио, – объявила она собравшимся, которые стояли в полном недоумении и не знали, что сказать в ответ.
– Лен? – первым пришел в себя звукооператор, – мы не можем так снимать, если чё, – изрек он очевидную истину, стягивая с ушей наушники. «Лен, а чё Лен», – раздраженно подумала про себя Лена, – «бесит, когда так сокращают имя». Показала глазами звуковику «счас я все улажу» и вступила в переговоры.
– Эээ, послушайте, – она бросила в сторону женщины пробный камень.
– Вы это мне? – женщина улыбнулась, – Лариса, меня зовут Лариса. Лариса Степановна. Но, можете просто Лариса.
– Лариса, Лариса Степановна, у нас здесь сейчас съемка…
– Прямо здесь? Как интересно! – женщина перебила Лену и как будто впервые заметила, что она здесь на кухне не одна, – А вы кто будете?
– Я Лена, я ваша соседка.
– Да, Дима говорил, что есть еще соседка. Но она не будет мешать слушать музыку, сказал он… Вы знаете, я так люблю музыку, – Лариса, видимо от горячей любви к музыке, закатила глаза, – к сожалению, – после, буквально МХАТовской паузы, продолжала она, – у нас в комнате нечему играть, а здесь, если сделать погромче, – Лариса снова наклонилась к приемнику, и музыка сделалась еще громче, – то в нашей комнате всё отлично слышно. Как вам повезло, что в вашей квартире еще сохранились радиоточки.
«Это ещё как сказать!»
– Лариса Степановна…
– Давайте, просто Лариса!
– Лариса, а можно вас попросить на час, давайте мы выключим радио, нам надо сделать запись.
– Конечно, без вопросов, конечно, мы можем выключить радио. А что вы записываете? Как музыка может кому-то мешать?
– Мы записываем передачу, телепередачу…
– Да вы что?! Настоящую передачу, как в телевизоре?
– Как в телевизоре…
– Так тем более вам нужна музыка! Деточка, можно я буду к вам так обращаться? Деточка, музыка она украсит любую передачу! Что вы сейчас в вашем телевизоре слушаете? Это же слушать невозможно!
– Как вам объяснить…
– Объясняйте как есть! Вы не думайте, как эта старая женщина меня поймет. Мне сын объяснял все про пылесос, я все прекрасно поняла.
– То, что мы собираемся снимать называется подводка. Обычно её надо записывать в тишине, только ведущий и…
– Зачем же вы делаете, как обычно! Я вам предлагаю, – безумная старушка обвела кухню сияющим взглядом, – сделать все необычно! Кому интересно обычно? Разве вам интересно самой, как обычно?
– Ну, вообще-то, – Лена не была готова к такому вопросу, – так принято, это называется «телевизионный стандарт».
– Эх, вы, – Лариса выглядела разочарованной, – такая молодая, а уже «так принято», туда же, как и все, привыкли выпускать… дерьмо!
Шта?!! Все вокруг опешили.
– Что не ждали? А я вот скажу! Когда вы еще узнаете правду от ваших телезрителей! Не хватает вам культуры, говорите не по-русски! Одним словом, черти что! Я вам пытаюсь выпуск облагородить, подаю, дарю, можно сказать идеи! А взамен! – Лариса с возмущенным видом выкрутила ручку громкости до упора. Лене пришлось отступить. Съемочная группа собралась в маленький кружок «на обсудить». Поглядывая на бойкую старушку, единогласно решили «сегодня не запишемся». Стали расходиться, погасили дедолайты, свернули провода. Лена пошла в коридор провожать ребят. По ходу извинялась и решала, как исправить ситуацию. Закрыв за ребятами дверь, Лена вернулась на кухню, там стало подозрительно тихо.
Едва зайдя, она, услышала от старухи:
– Деточка, извини меня, я кажется была неправа.
Шта?!! Она точно ненормальная.
– Бывает увлекусь, хочу сделать, как лучше! Ведь, правда, с музыкой было бы в сто раз лучше. Но, если нет, то нет. Чего это я старая лезу не в свои дела. А ты, наверное, мэтр? Профессионал? Большой профессионал? С большой, большой, наверное, буквы да?
– Ну, не с самой большой, но профессионал.
– Я так и знала! – бодро отреагировала старушка, – я сразу как тебя увидела, подумала «настоящий профессионал» и оценит мои задумки с музыкой. Ведь я же хорошо придумала? Правда, хорошо?
Лена схватилась за голову.
– Правда, хорошо!
– Вот, а что я говорю. Слушай Ларису Степановну, она плохого не посоветует! И чего ты куксишься?
– Кажется голова немного разболелась.
– Эх, вы молодые, все у вас болит. Садись я тебе сейчас чай заварю, попей и все пройдет.
– Мама говорила в таких случаях «поспи и все пройдет», – вздохнула Лена.
– Правильно говорила мама. А где она сейчас? Почему не живете вместе?
– Мама умерла.
– Так ты сирота?! А отец жив?
– Спился.
– Как есть сирота!
Хорошо, что Лена вовремя заметила, как пожилая соседка потянулась к ней рукой чтобы обнять за плечи. Еще чего! Лена с трудом переносила любые прикосновения, тем более, незнакомых людей. Она по-быстрому встала с места, под видом, что ей понадобился сахар. Но Лариса проявила настойчивость, пошла следом за девушкой и таки завершила свой маневр – прижала крепко девушку к себе.
– Дорогая, ты можешь всегда на меня рассчитывать. Лариса никогда не даст тебя в обиду, девочка моя, – Лариса от души погладила Лену по голове.
– Хорошо, хорошо, – Лена попыталась высвободиться из объятий чрезмерно заботливой соседки.
– Обещай, что обратишься за помощью!
– Конечно, да, обещаю, – Лена внезапно смутилась, – спасибо, конечно, обращусь.
Лариса ослабила хватку.
– Ты не находишь, что нам надо это как-то отметить?
– Э.. я не знаю, я как-то, еще не вечер.
– Слабый вы все-таки народ, молодежь, ни на что нельзя на вас положиться. Лариса потянулась к радиоточке, и снова кухня превратилась в музыкальную шкатулку. Лена поняла, что не выдержит всего этого по второму и бессчётному кругу, извинилась и поспешила в свою комнату.
Оказавшись в своей комнате, Лена упала на диван! «Что это? За что это?» – долбилось в голове, на кухне долбилась музыка. Лена натянула на голову подушку. «Интересно, сколько это будет продолжаться. Если на земле есть ад, – подумала Лена, то он, наверное, выглядит так – в четырех стенах орет радио «Маяк» и тебя сношает безумная старушка, присевшая на уши». Однако, теперь надо назначить новый день для съемки и объясниться с начальством, почему произошел сегодня срыв смены. И не мешало бы, наверное, выйти из дома или заказать еду с доставкой. А еще Вера приедет вечером, черт! И разобрать вещи. Клетчатые сумки по всей комнате не вносили уют ни разу, раздражали. Она строчила и строчила в телефоне сообщения, стараясь уйти в себя – избавиться от неприятных ощущений и на время забыть об окружающей действительности.
– Отдай мои печеньки! – Лена бежит за братом, а тот оборачивается и хохоча, закидывает шоколадные печеньки одну за другой себе в рот. Лена хватает с земли камень и бросает ему в спину. Кидает метко.
– Больная, – брат останавливается, ему больше не до смеха, – твое место в психушке! – вываливает остатки печенек прямо на пыльную дорогу и начинает их топтать, – Подавись, дура!