Татьяна Олеговна Калугина
Музыка в дорогу
Глава 4. Горошек и фрикадельки
Жизнь похожа на мозаику-калейдоскоп в картонной трубке. Можно вращать ее по часовой и против, разглядывая узоры, переворачивать, встряхивать, а то и вовсе вскрыть и извлечь на свет странно скудные и незатейливые стекляшки (и поразиться: как так, это из них, что ли, складывается всё многообразие моих судьбовных коллизий?).
Стекляшек на поверку оказывается всего ничего – пять-шесть. Красная, зеленая, синяя, оранжевая, фиолетовая… еще какая-нибудь «редкая», серебряный перламутр.
У меня в детстве был такой калейдоскоп. Когда мне наскучило любоваться узорами из стекляшек, я их высыпала и придумала другую игру – погружать в картонный конус с зеркальными стенками различные предметы и наблюдать за их превращениями.
Конфетный фантик, шнурок от кеда, горсть ломаных спичек или надёрганных из подушки перьев, хлебный мякиш, скорлупки грецкого ореха, лепесток тюльпана… Развернутые в сложный орнамент из собственных отражений, все эти вещи как бы раскрывались изнутри, являя глазу свою мнимую суть и магически завораживая. Мнимую – потому что к истинному устройству вещей эти узоры, конечно, не имели прямого отношения. Но мне и не нужно было прямого. Мне хотелось как раз кривого, иномерного: зазеркаленного в ломано-ячеистой бесконечности, необъяснимо волнующей мою душу.
Теперь в каждой мелочи, в ерундовине вроде клочка ткани с пришитой пуговицей-запаской был свой секретик. Любая вещь, чьи размеры позволяли ей быть засунутой в мое маленькое карманное зазеркалье, таила в себе интригу. И мне почему-то жутко нравилось это знать.
– У тебя на уме только деньги. О чем бы ты ни говорил, всё сводится к ним. Это уже начинает утомлять.
– Да, и меня тоже. Такое чувство, что за этими денежными узорами ты пытаешься спрятать что-то важное. Или нет, не пытаешься: ты его уже вытряхнул, его там уже нет!
– Вытряхнул? Хм… Откуда вытряхнул, Каринэль?
– Оттуда! Из себя, блин!
– Эдик сейчас молчит и слушает, – напомнил Изин, и Эдик закрыл рот на воображаемую молнию.
Группа давала Эдику обратную связь, вот как это называлось. А он должен был с благодарностью принимать. Или хотя бы внимать.
Наконец-то мы получили возможность высказать всё, что думаем об Эдике и его притворстве.
Он ведь совсем не для этого сюда пришел. Не для того, чтобы говорить о деньгах и о том, как он крут и изобретателен в их «притягивании» в свою жизнь. Он пришел для чего-то другого, но никак не мог начать. Выйти из образа прожжённого циничного дельца и сказать нам нечто действительно важное.
Не мог.
А Изин – не торопил.
Он, Изин, просто закидывал удочки. Или швырял горошек в густые заросли.
– Это ведь не мои пять дней – это ваши пять дней. Это ваша группа. Какой вы ее сделаете, такой она и будет. А я – вспомогательный персонаж, ну типа проводник на этом вашем пути. Есть такой фантастический рассказ, не помню автора, там группа исследователей продвигается сквозь джунгли по незнакомой планете. А проводник, который с ними, он типа немного знает, куда идти. Скорее даже – как понять, куда идти. Кидает впереди себя специальный такой горошек, капсулы с веществом, и если там, куда он их кинул, раздается определенный звук, что-то вроде потрескивания или шипения – значит, надо идти туда. А если нет, если глухо всё, значит, туда не надо. Вот так и мы с вами движемся. «Больно? – Нет. – А здесь, а сейчас? – А здесь вот да, чувствительно. – Ага, значит делаем шажок сюда».
Но для этого, сказал он, нужно быть немного решительнее, чем в обычной жизни. Смелее. И честнее.
– Так а где я нечестен? В чем притворяюсь? – не сдавался Эдик.– Я тут честнее всех вас! Всю подноготную о себе выложил! Да я вам, между прочим, такую инфу слил, что вы меня теперь шантажировать можете! Или в ментуру сдать. Не, ну конкретно этого вы не можете, даже не мечтайте, тут всё подстраховано, чики-пуки! Но всё равно: вы в курсе, кто я. И какие у меня возможности.
– Угу, – Изин поскреб шею под подбородком, щурясь от получаемого удовольствия, и глубоко вздохнул.
– По котику своему скучаю, – пояснил он группе. – Он там, я тут. Между нами тысячи километров… Просто дай знать, когда будешь готов, ладно?
– Окей! – поднял ладони Эдик. – Ты здесь босс.
***
Когда я приоткрыла дверь и заглянула к Русе в комнату (не забыв постучать, конечно, – как в старые добрые), то застала его за необычным занятием: разложив на кровати свои грамоты и дипломы, «корочки», лицензии, еще какие-то потрепанные бумажки со штампами, он фотографировал всё это дело на айфон.
– Ого, – сказала я. – Так много всего!
– Целое покрывало, – усмехнулся сын, мельком обернувшись и снова продолжив щелкать. – Такое чувство, что я ничем другим и не занимался. Только этим. Тренировки, сборы, соревнования…
«И что, это плохо? Лучше бы пил водку в подъезде?» – Я вовремя прикусила язык, чтобы не сморозить эту махровую пошлость. Вместо этого, разглядывая плакатик с изображением боевых стоек, висевший когда-то у Руси на стене на самом видном месте, а теперь обнаружившийся среди бумаг, я спросила:
– А помнишь «Приветствие солнцу»? Прокачал всю нашу семейку по полной, на несколько лет вперед!
В тринадцать лет Руся провел смену в спортивном лагере на Селигере, где каждое утро они выходили встречать солнце – с ковриками-пенками и бутылочками воды.
Вернувшись в Москву, Руся понял, что без этого ритуала не может и, главное, не хочет начинать каждый свой новый день. У него началось что-то вроде ломки или даже депрессии. А что такое подростковая депрессия? Это тушите свет.
В итоге все мы, то есть вся наша дружная семья, две последних недели августа посвятили солнцу, которое, как сейчас помню, вставало за дальними лэпами с восточной стороны парка. Помню его лучи на своем лице. И последовательность поз, плавно перетекающих одна в другую, тоже, наверное, помню. Если возникнет надобность – наверняка воссоздам всё это приветствие, от вытянутой макушкой вверх лаконичной «свечки» до сложенного пополам «аиста», когда нос утыкается в колени, а копчик устремляется к небесам.
Мы могли бы и не делать всего этого. Ну, в смысле мы с Гериком. Не говоря уже об Алике.
Но вопрос так даже не стоял.
Вместо походных ковриков мы брали пледы. И немного перекусить. Закончив с приветствием, мы спускались к воде и кормили «рассветных уток», как в шутку именовал их Герик.
Вроде бы ничего особенного: утренние вылазки в парк, солнце, утки… Но тот август остался в памяти как один из самых счастливых и наполненных в нашей жизни.
– А где мой этот… скалодромный сертификат? Ну из «Высоцкого».
– Откуда ж я знаю, Русь?
Я действительно понятия не имею, где его сертификат. Знаю только, что Руслан подрабатывает инструктором в клубе скалолазания «Высоцкий». То есть год назад подрабатывал. Учил всех желающих карабкаться по отвесной стене с зацепами, а потом эффектно, по человек-паучьи, спускаться на тросе вниз.
– Так ты решил снова податься в скалодромщики? Чего так? Денег не хватает?
– Мам, спокойно. Денег хватает. В скалодромщики не иду, – тут же включает защиту Руся. – Мне просто нужен полный спектр моих квалификаций. Ну, список того, что я умею делать.
– Это еще зачем?
– Да я тебе говорил уже. Мы с Лехой запускаем стартап – клуб выживания в городской среде. Название будет – Jump in side, Прыжок в сторону, но это еще не точно. Может, просто Инсайт. Пока думаем.
Я и правда совсем забыла.
В прошлый раз Руся посвятил нас с Гериком в суть идеи.
Идет, например, школьник через дорогу, а прямо на него несется безумный мажор на «Майбахе», и он (школьник) не замирает, как олень в свете фар, а сразу же группируется и летит в направлении, обратном тому, где его ожидала бы участь замершего оленя.
Или наоборот: обстоятельства требуют не бежать, а лежать. Свернуться в комок. Втиснуть голову между коленей и затылок закрыть руками.
Бежать или лежать, отпрыгнуть в сторону или застыть на месте – иногда от правильно сделанного выбора зависит жизнь.
– Город становится всё более агрессивным, непредсказуемым, – излагал нам Руся в позапрошлую пятницу, и глаза у него блестели. – Все эти психи за рулем, электросамокатеры, захватившие тротуары. Собачники с псинами бойцовских пород… Или, например, падение с эскалатора при резкой остановке. Сплошь и рядом! У Лехи недавно мать вот так загремела в торговом центре, сломала ключицу. Короче, везде опасность, куда ни кинь. А мы с Лехой будем обучать адекватному реагированию на все виды опасностей. Как уйти от столкновения, а если оно неизбежно – как снизить риск самых тяжелых травм. Это должно зайти. Сейчас очень много стало тревожных людей, для которых каждый выход на улицу – это стресс, а уж выпустить погулять своего ребенка или отправить его одного на кружок – вообще кошмар. Настоящий подвиг преодоления. И все они – наша целевая аудитория. Будем с ними работать, возделывать эту ниву!
– Неплохо придумано, – хмыкнул тогда Герик, выслушав его пламенную речь. – А начальный капитал у вас есть? Вам же много всего понадобится – и помещение для тренировок, и реклама, и куча всяких бумажек с подписями…
– Кстати да, откуда деньги возьмете, все-таки? – Вспомнила я каверзный вопрос Герика. – Насколько я поняла, папа не очень-то разогнался быть вашим спонсором.
Не то чтобы мы с Гериком такие скряги, зажавшие сотню-другую тысяч на ребенков бизнес. Нет, дело не в этом. Но, во-первых, сама идея весьма сомнительна – какой-то странный клуб тревожных городофобов, которых два юнца обучают уворачиваться от яндекс-курьеров, как Нео от пуль. А во-вторых, лично я твердо убеждена, что Руслану необходимо закончить учебу, встать на ноги, а потом уже экспериментировать с прыжками в стороны.
– Мам, да не проблема! – фыркает Руся. – Деньги найдем.
– И где же вы их найдете?
– Добудем как-нибудь.
– В смысле? Что ты имеешь в виду?
Руслан закатывает глаза. Покопавшись в айфоне, подносит его к моему лицу:
– Вот. Смотри. Ничего криминального.
Поморщившись и отведя Русину руку подальше от глаз, я вглядываюсь в экранчик.
Ага. Какой-то дядька в белой рубашке с закатанными рукавами. Моложавый, седой, холеный. Сидит на краю стола и смотрит в кадр с выражением благосклонного превосходства. «Да-да, я знаю, чего вы так страстно жаждете. Поздравляю – вы обратились по адресу!»
Лицо не кажется мне знакомым… первые пару секунд, пока скользнувший по картинке взгляд не натыкается на подпись: «Стартап-коучинг ЭДУАРДА ЗНАМЕНСКОГО: уникальные авторские курсы по стратегиям запуска и развития бизнеса. Техника успеха. Лидерский интенсив. БЕСЦЕННО НЕ ЗНАЧИТ ДОРОГО! Регистрируйся прямо сейчас со скидкой 20%! Внимание: количество мест ограничено!»
– И что смешного? – Руслан укоризненно хмурит лоб.
– Да нет, это я так… нервное, – пытаюсь я оправдать свой ошарашенный смех при виде Эдика. – Неожиданно как-то. Мало тебе института, теперь вот еще и курсы… Неужели и вправду на них собрался?
– Не просто собрался – я уже зарегился и оплату внес. Да не переживай ты, мам, это же все онлайн, ездить никуда не надо. А захочешь, я и тебе буду ролики скидывать, поучишься со мной за компанию. Может, и у тебя какой-нибудь стартапчик организуется!
– Ну да. Обязательно. Всенепременно, – принимаю я невинно-издевательскую шутку сына, состроив привычное между нами эмоджи: губы в ниточку, веки полуприкрыты, что означает «давай-давай, глумись, я потерплю».
– А почему нет? Ты же сама говорила, что давно созрела что-нибудь этакое замутить, женско-психологическое! Что прямо вот руки чешутся! Так может, хватит уже откладывать?
– Решено. Завтра же замучу, после обеда, – продолжаю я тягаться с двадцатилеткой в его добродушном ерничестве. – Смотрите новое шоу на канале Ю, «Стар ты, папа, для стартапа». Реалити про тех, кому седина в голову – бизнес в ребро.
– Вот! – в глазах у Руси вспыхивает веселый восторг. – Еще начать не успели, а ты уже целый проект накреативила! Можно звонить продюсерам и предлагать! Нет, мамуль, что ни говори, а зря ты себя не ценишь. Зря ты в себе талант… ну, это… не буду говорить – похоронила, но прикопала слегка. И даже не слегка, а конкретно так. Пора уже брать лопату и откапывать!
От Русиной атаки на мой «талант» я вынуждена спасаться бегством на кухню, выбросив напоследок белый флаг:
– Короче, грею тебе суп, через пять минут приходи.
– С фрикадельками? – придирчиво уточняет Руся.
– Да! С фриками и дэльками! Твой любимый.
Супы, между прочим, это тоже мой талант, и его совсем не нужно откапывать.
Поставив тарелку супчика в микроволновку, я открываю в айфоне поисковик и вбиваю: «Эдуард Знаменский». (Знаменский, ишь ты! Круто придумано!) Собираюсь добавить еще несколько слов типа «тренинг», «коуч», «бизнес», но понимаю, что это лишнее: гугл и без того вываливает на меня целую лавину Эдика. Эдуарда Знаменского.
Вах, парень, да ты звезда! Вон какие залы собираешь! И вообще, расцвел с годами, благородно заматерел. Хотя взгляд по-прежнему наглый и пустоватый.
Наглый взгляд, да, но совсем по-другому, не как раньше. Нет той отталкивающей холодности, которая так бесила меня и даже пугала в сочетании с криво нацепленной улыбкой подонка. Видимо, догадался со временем, что «подонок» ему не идет. Вот и дивно. Лучше поздно, чем никогда.
Пожалуй, я все-таки воспользуюсь предложением Руси и посмотрю с ним за компанию пару видеолекций. Из чисто женского научного любопытства.
