Татьяна Осипцова
Ты не один
Вечером он опять провел у компьютера несколько часов. Вычитал, что в четырнадцать лет может заявить, что хочет в опекуны конкретного человека. До четырнадцати еще полтора года. И кто согласится стать его опекуном? Опять получалось, что путь один, в детдом. Поинтересовался адресами петербургских детдомов. Все далеко, в других районах. Позволят ли ему учиться в той же школе, или там свои?
В эту ночь он почти не спал, а когда утром вышел в коридор, показалось, что в него пробился тот сладко-душный запах из комнаты бабушки. Он приоткрыл шелку и тут же захлопнул дверь. В горле встал ком, казалось, его вот-вот вырвет. Достав из кладовки скотч, Петя старательно заклеил все щели, но неприятный запах будто преследовал. Чтобы избавиться от него, он отправился в душ, тщательно вымыл голову, тер мочалкой тело. Выйдя, оделся, позавтракал двумя яйцами всмятку и покинул квартиру.
Сидеть в школе было тяжело. Обычное шкодливое настроение одноклассников раздражало, как никогда. Голоса учителей доносились будто сквозь вату. Он даже не сразу понял, что физичка вызвала его к доске решать задачу. Не решил. Впервые. Учительница стала подсказывать, объяснять, и с удивленным лицом вывела в журнале: «три».
Пятиминутку по алгебре он тоже не сделал. Формулы, которые прежде применял без особого усилия, вылетели из головы. Пришлось сдать учителю чистый листок.
Классная руководительница подошла к нему посреди урока литературы, спросила:
– Петя, ты здоров? Может, тебе лучше домой пойти?
– Я здоров, Вера Анатольевна, – ответил Петя, не глядя ей в глаза.
На следующий день он схватил двойку по истории.
Передавая в учительской журнал Вере Анатольевне, Ишар Зурабович заметил:
– Впервые пришлось поставить Скорикову двойку.
– Пете? – не поверила Вера Анатольевна.
Ишар Зурабович кивнул.
Преподаватель математики оторвалась от проверки тетрадей:
– И у меня он вчера пятиминутку не написал. Два, естественно.
– Вчера мне показалось, что он нездоров, вид какой-то измученный, – попыталась защитить любимого ученика Вера Анатольевна.
– Я тоже его вчера спрашивала, еле на тройку натянула, – вставила мимоходом учительница физики.
На своем уроке Вера Анатольевна объясняла новый материал, к доске никого не вызывала, но то и дело посматривала на Петю. Когда она говорила, он смотрел на нее, когда диктовала – писал в тетради. Как все. Только вид у мальчика хмурый, будто он о чем-то сосредоточенно и напряженно думает.
На следующий день к Вере Анатольевне обратилась Елена Владимировна, учитель химии.
– Вера, что с твоим Скориковым творится? Всегда все на лету схватывал, а сегодня задала вопрос по новому материалу, а он молчит.
– Двойку поставила?
– Пока точку. В следующий раз спрошу. Может, не понял, дома разберется?
– Что-то я беспокоюсь, – озабоченно покачала головой Вера Анатольевна, – парень на себя не похож. Двойки! У него и троек никогда не было. Такой мальчик способный, и усердия не занимать.
– Может, бабушке его позвонить?
– Я лучше вначале с самим Петей поговорю. Не хочется его бабушку расстраивать.
На одной из перемен Вера Анатольевна разыскала Петю. Он замер у окна, но казалось, не видел за ним ничего, как не замечал шум и суету вокруг.
– Петя, – коснулась его плеча Вера Анатольевна.
Мальчик заметно вздрогнул и будто очнулся.
– Что с тобой, Петя?
– Ничего, – буркнул он.
– Тогда отчего двойки? Три штуки за два дня схватил. Вот что, после уроков зайди ко мне. Обязательно.
После уроков Петя явился в кабинет русского языка. Учительница кивнула на парту, примыкающую к ее столу: садись. Помолчала некоторое время, затем начала:
– Петя, я тебя не узнаю. Вот честно: ты был единственным мальчиком в классе, в ком я всегда была уверенна. Ты точно здоров?
Петя кивнул, не поднимая глаз.
– Но должна ведь быть причина, по которой ты скатился за несколько дней! Ладно, прослушал что-то на химии, но почему ты историю не выучил? Почему по математике двойка? Задание было по старому материалу, я спрашивала. Что с тобой произошло?
Петя молчал.
– Ну что ты молчишь? Тогда придется поговорить с твоей бабушкой.
И тут Петя не выдержал, разревелся. Слезы, сдерживаемые в течение нескольких дней, выплеснулись в рыдания. Вера Анатольевна даже испугалась. Она не ожидала, что обычный и даже не слишком строгий выговор доведет мальчика до истерики. Он размазывал слезы по покрасневшему лицу и выкрикивал сквозь всхлипы:
– Нет! Бабушке… Нет!.. Бабушке… Нет…
Вера Анатольевна не придумала ничего лучше, как схватить мальчишку за руку и потащить к раковине. Открыла холодную воду, умывала сама его лицо, приказывала:
– Попей, успокойся! Прекрати! Это же форменная истерика!
Она оглянулась на дверь. Если кто-нибудь услышит… Учителей бояться нечего, но вдруг кому-то из учеников придет в голову заглянуть на шум. Заснимут эту сцену на телефон, выложат в интернете и получится, что она окунает ребенка лицом в раковину, а он при этом вопит.
– Петечка, – склонилась она над ним, заглядывая в лицо, – ну хватит, успокойся, ну… Да что ж это такое, а! – чуть не плакала сама Вера Анатольевна.
– Бабушка… – сморкаясь, еле выговорил Петя, – бабушка… умерла.
– Как?!?
Вера Анатольевна выпрямилась и застыла. Петя тоже разогнулся, стал почти вровень с ней по росту и взглянул несчастными красными от слез глазами.
– Когда это случилось?
– В понедельник.
– Сегодня пятница. И все эти дни ты ходил в школу… – растерянно пролепетала учительница, которой было известно, что кроме бабушки у Пети никого нет. – А как же похороны?
– Похороны?.. – переспросил мальчик и его глаза вновь налились слезами.
Вера Анатольевна быстро обхватила Петю руками, прижала голову к своему плечу, стала гладить:
– Тш-ш, Петечка, тихо… Идем, расскажешь все по порядку.
Она села рядом с ним за парту, держала за руку, искренне переживая.
– Как же так? Ведь совсем еще не старая женщина… Что случилось?
– У нее сердце больное было, и давление. Осенью в больнице две недели лежала. Немного подлечили…
– В больнице? А с кем же был ты?
– Один.
– Совсем один? Почему не сказал? Как же ты один?
– Нормально. А что такого?
– Ты разве не знаешь, что детям нельзя одним? Или тебе кто-то помогал?
– Никто не помогал. Я и сам все умею. И готовить, и квартиру убирать. И к бабушке в больницу ездил.
– Молодец, – погладила Петю по голове Вера Анатольевна. – Ты очень хороший мальчик. Такие, как ты, Петя – редкость.
Вера Анатольевна гладила его и не знала, как задать самый главный вопрос. Наконец решилась:
– Петя, так что с похоронами?
– Я… Я ее не похоронил. Я не знаю, как… Она так и лежит в своей кровати.
Вера Анатольевна невольно охнула.
– Пять дней лежит? Петечка, как же ты не подумал! Надо было позвонить в скорую помощь, или соседей позвать. Почему ты этого не сделал?
