Татьяна Осипова
Шанс для киборга
– Ах ты, сучка! – он ударил её и, почувствовав, облегчение, схватил за плечи и повалил на траву, – ты ещё кусаться будешь?!
– Отпусти, хуже будет! – уже стонала Катя, царапаясь и ожесточённо сопротивляясь.
В какой-то момент в глазах потемнело, больше никто не держал её за руки, где-то над ухом послышался сдавленный крик и глухой удар о землю. Катя боялась пошевелиться, лежала, словно в ступоре. Она и подумать не могла, что Максим способен причинить ей вред. Открыв глаза, она увидела Костю, который оттаскивал в сторону разъярённого Сергея. Лёха держал Макса, закрывшего лицо руками.
– Пошёл вон, пока я не убил тебя! – проревел Сергей, и в его глазах горела ненависть. Катя поняла, что произошло. Он вырвался и ударом ноги сбил Макса, тот покатился по траве, встал на четвереньки, мотая головой, а потом рассмеялся.
– Прости меня, Снежная королева, – Лёшка и Костя держали Звягинцева снова, говорили что-то, Катя не слышала поднявшись. Макс поднялся на ноги, отступил назад, примиряюще поняв руки. – Совет, да любовь, голубки!
Катя опустила глаза, ощущая какую-то опустошённость, к ней подбежала Лиза и Люба, что-то спрашивая, она ничего не слышала, и не понимала, находясь, словно в тумане.
– Катенька, что он тебе сделал? – Сергей помог ей подняться, она вскрикнула, встав на ногу, которую подвернула при падении.
– Всё нормально… пойдём, я хочу домой. – Внутри всё сжалось и её словно прорвало, из глаз хлынули слёзы, рыдания сотрясали плечи, и Катя, прижавшись к груди Сергея, обняла его.
– Я убью его, – прошипел Серёжа.
– Оставь его в покое, – всхлипнула Катя. – Теперь я точно знаю, что он за человек.
Ребята отошли, оставив их наедине, все с осуждением глядели в сторону удалявшегося Максима. Он чувствовал себя униженным и полностью выжатым, как лимон, и клял себя, что поддался внезапному приступу ярости. Он не мог понять, почему он так поступил и набросился на девушку, которую любил. Недолго думая бросился бежать и нёсся до тех пор, пока палатки и костёр остались далеко позади. Лёгкие горели огнём, он склонился упираясь ладонями в согнутые колени, перевёл дух и, обернувшись, глянул назад, будто бы ждал, что за ним будут гнаться. «Идиот, какой же я идиот, – выругался Макс: – Зачем, тем более тогда когда здесь он? Дурак! Не мог подождать и отложить разговор, может она поняла меня?» Опустившись на бордюр, у самой обочины, он обхватил голову руками и понял, что теперь для него Катя потеряна навсегда.
Немного успокоившись, Катя рассказала Серёже, что здесь произошло. Она дрожала, вспоминая произошедшее и никак не могла успокоиться.
– Хорошо, что вы подоспели во время, – всхлипывала она. – Я так испугалась… Он был такой сильный… Озверел словно…
– Ладно, всё нормально, я с тобой, – успокаивал Сергей. – Хочешь, я провожу тебя домой?
– Хочу, – всхлипнула она. – Уже так поздно… Мама спит, наверное, а если я вернусь… у меня лицо разбито, начнутся вопросы. Она поймёт, что что-то случилось… Нет, домой нельзя.
Все столпились возле них и спрашивали в чём дело, что произошло.
– Ребята. – Любаша похлопав в ладоши, попыталась обратить на себя внимание. – Оставьте Катю в покое со своими расспросами, не видите, люди хотят поговорить. Пойдём, кто-то хотел историю рассказать. Ты, Саша? Всё пойдём-пойдём.
Когда все понемногу подтянулись к костру, оставив Серёжу с Катей наедине, она с благодарностью посмотрела на Любу, смотревшую на них, скрестив рук на груди.
– Спасибо, Любаша.
– Всё хорошо. Успокойся, Катюша, хорошо, что у тебя такой рыцарь. – Улыбнувшись, она, посмотрела на Серёжу, – я вас жду, успокаивайтесь и возвращайтесь к нашему костерку.
– Хорошо, Любань, – ответил Серёжа.
Когда подруга ушла, Катя подняла мокрое от слёз лицо и, поцеловав Сергея, постаралась улыбнуться.
– Ну, идём к ребятам слушать историю?
– Не хочу, давай лучше погуляем вдоль берега, – предложила она, – не хочу никого видеть, мне так стыдно… Я, наверное, громко кричала?
– Хорошо, что громко, а то музыка так орала, вдруг бы мы не услышали. Ну, иди ко мне, – он обнял её за плечи и почувствовал, что она уже почти успокоилась.
Долго гуляли, разговаривали и не успели заметить, как начало светлеть небо. Катя, глянув на гаснущие звезды, сказала, что уже утро и пора возвращаться. Лёгкий туман скользил по речной глади, стояла тишь. Вскоре на алеющем небе появился край солнца, и его золотистые лучи окрасили в розовый свет лёгкие облака. На траве крупные капли росы, которые с первыми лучами солнца, заиграли, словно маленькие светлячки.
– Смотри, как красиво? – восхитилась Катя, и Серёжа, нежно обняв её, ощутил себя самым счастливым, встречая этот чудесный рассвет вместе с любимой.
Вернувшись в лагерь, они застали всех за догорающим костром. Всего несколько ребят спали, остальные же, весело болтая, не заметили приблизившийся рассвет. Лиза, подбежав к Кате, заботливо взяла её за руку и тихо спросила:
– Ну, как ты, всё нормально? Катя, кивнув, ответила утвердительно.
Она видела, что все смотрят на неё, и каждому хотелось спросить, что произошло там между ней и Максом.
– Я надеюсь, вы не будете меня мучить своим любопытством, – проговорила Катя, обращаясь ко всем. – Всё хорошо, ну повздорили с Максом, он перепил, вот и подрались. Больше вопросов нет? Я так и подумала.
Густо покраснев, она пыталась держаться непринуждённо, поэтому недолго думая, достала из палатки свои вещи. Попрощавшись с подругами, обещала им позвонить и направилась к Серёже, который ждал её, чтобы проводить до дома.
– Ты что это так решительно, – спросил он, – может, никто ничего и спрашивать не хотел?
– Ну да, я это у всех на лицах прочитала, ненавижу по неприятным поводам быть в центре внимания.
– Этого никто не любит, – пожимая плечами, согласился Сергей. – А ты куда, сейчас, домой?
– Да. – Остановившись, она посмотрела на него в упор. – Знаешь, сегодня мама выходит на работу.
– Ей уже лучше? – участливо спросил Сергей.
– Думаю, она просто не может уже сидеть дома. Болит нога, конечно, с палочкой ходит. Так вот сегодня у них на работе по поводу её возвращения – вроде банкета, что ли.
Катя взяла его за руку и прибавила шаг. Спрашивала, не видно ли, что губа разбита, и Серёжа, поцеловав её сказал, что залечил все её раны. Она боялась признаться ему, что очень хочет остаться с ним наедине, чтобы никого кроме них не было рядом, и никто не мог помешать их разговорам, объяснениям и объятьям. Сергей казалось, понял её намёк, но вместо этого спросил:
– А ты все лето будешь в Ангарске?
– Да, – вздохнула Катя, – к сожалению, у нас нет родственников, чтобы можно было куда-то поехать, скажем, на юг, в Москву или Питер.
– А что, – осторожно начал Серёжа, – что если бы ты поехала ко мне в гости. Познакомилась бы с моей мамой. Я буду очень скучать, ведь лето такое длинное.
Остановившись, Катя взяла его за руки и, посмотрев в глаза, тихо сказала, что тоже будет скучать и не представляет, как это лето будет бесконечно тянуться, день за днём.
– Я не знаю, что обо всём этом думает мама, что касается меня, я смогла бы поехать, на неделю, не больше.
– Всего на семь дней? – он порывисто обнял её, нежно сжимая в объятиях. – Я не хочу так надолго с тобой расставаться. Слышишь? Я привык каждый день звонить тебе, говорить с тобой, видеть тебя.
– Я тоже не представляю, как смогу без тебя, но я не могу уезжать надолго. Я не могу оставить маму, понимаешь?
Он опустил глаза и, сказав, что всё понимает, коснулся губами её виска, хотя душу раздирали противоречия, и ему очень хотелось сказать нет. Вместо этого, Сергей немного помолчал и добавил:
– Знаешь, я уезжаю завтра в двенадцать. – Казалось, он до последнего момента боялся это сказать и теперь, проговорив эти слова, «уезжаю завтра», словно включил часовой механизм.
– Завтра?! – Катя, остановившись, почувствовала, как краска залила лицо и, она не могла сдержать набегающих слёз, – почему… ты не сказал… это… так внезапно.
Единственным её желанием стало бросить всё и, кинувшись к нему в объятия, сказать, что она не может жить без него, и что сейчас же собрав свои вещи, отправиться с ним. Вместо этого, Катя, опустив голову, замолчала и только непослушные слёзы катились по щекам. Видя её такой опустошённой и несчастной, Серёжа обнял и сказал, что сегодня вечером они обязательно встретятся.
– Хочешь, я приду к тебе домой? – бережно спросил он.
– Очень хочу, – со всей искренностью ответила Катя. В её больших карих глазах столько грусти и тоски. Сергей аккуратно вытер платком мокрое от слез лицо девушки и, ласково поцеловав в солёные щёки и губы, сообщил, что они уже около подъезда.
– Правда, —грустно согласилась Катя. – Я даже не заметила, как мы пришли.
– Успокаивайся, а то мама будет спрашивать, почему плакала, – улыбнулся Серёжа, в его улыбке столько тепла, что Кате стало ещё тоскливее.
– В шесть вечера приходи, —голос немного дрогнул, но Катя, взяв в себя в руки, постаралась справиться с нахлынувшей на неё новой волной слёз.
– Только если больше не будешь плакать.
– Не буду, – соврала она, зная, что, как только зайдёт домой, тут же расплачется.
Мама, видя расстроенное лицо дочери, спросила, что произошло. Катя рассказала, что Сергей завтра уезжает в Саянск к матери на всё лето. Марина Карловна ответила, что это неизбежно и на вопрос Кати, отпустит ли она её с ним, ответила.
– Посмотрим, я не знаю его семью, как там тебя примут, когда ты приедешь туда. – Она серьёзно взглянула на дочь. – Я очень хорошо отношусь к Серёже, но не знаю, что о тебе, и ваших отношениях думают его родители.
– У него в Саянске только мама и бабушка, у него тоже нет отца… как и у меня.
– А чем занимается его мать?
– Директор мебельной фабрики, кажется.
– Да? – грустно улыбнулась Марина Карловна, – чувствую, как там тебя примут. Не говори ничего, я таких людей знаю, они ищут своим детям пару под стать. Хотелось бы надеяться, что я ошибаюсь. Если и поедешь, то не больше, чем на неделю, и об этом поговорим позже. – Она глянула на часы, – Мне пора на работу.
– А когда ты вернёшься?
– Не знаю даже, но не позже десяти, наверное. – Где-то внутри Марина Карловна чувствовала тревогу. Её дочь не типично вела себя, она явно нервничала. – Катя, вы с Серёжей сегодня встречаетесь?
– Мм… ну да. – Катя закусила нижнюю губу, – а что?
– Ты уже не маленькая, дочка, не наделай глупостей.
– О чём ты, я не понимаю.
– Понимаешь. Чтобы потом не пришлось… кусать себе локти.
Катя, махнув рукой, что всё нормально, направилась в свою комнату. Ей хотелось побыть одной и никого не видеть. Она ждала вечера и мечтала о том, что будет, когда придёт её любимый, её самый лучший на свете парень. Его цветок, как бы в напоминание стоял перед глазами на столе, выпустив два новых листка, и Катя, глядя на него, вспоминала тот день, когда Сергей подарил его, и как жадно они целовались в кино.
Пока Катя мечтала, Марина Карловна не находила себе места. Она не хотела уходить на работу и думала, может, стоит позвонить и отложить на завтра все мероприятия. Нет, она не могла не прийти и подвести людей, столько месяцев работа простаивала. Поэтому скрепя сердце, собрала необходимые бумаги и отправилась на работу.
Катя же весь день жила ожиданием вечера. Убралась в доме, приготовила его любимый салат, а ближе к вечеру пожарила картошки, испекла яблочный пирог. Ожидание тянулось мучительно долго, казалось, часы остановились, и когда в квартире раздался заливистым перезвоном звонок, Катя поспешила к двери. На пороге стоял он, с букетом её любимых пионов, которые расточали повсюду аромат, и коробкой конфет, а в другой руке держал бутылку белого вина « Шардене».
– Проходи. – Она почувствовала себя такой взрослой, и Сергей казался таким торжественным.
Он немного смутился под её красноречивым взглядом и, протянув цветы и конфеты, посмотрел в зал, где стоял накрытый стол.
– Картошечка? Это мне нравится, – засмеялся он, потирая руки.
– Я надеюсь, ты голодный?
– А ты?
– Я ужасно голодная, – призналась, улыбаясь, Катя, – не стала без тебя.
Серёжа немного волновался, нахваливая «Оливье» и картошку. Разлив вино, поднял бокал, и Катя, видя, блеск в его глазах, сказала, что очень счастлива, что у них есть хотя бы этот вечер, когда они совсем одни. Долго разговаривали, казалось обо всём, Катя даже рассказала, что её отец жив, и что мама всё скрывала. Потом они танцевали, обнявшись под медленную музыку, и целовались нежно, трепетно и неторопливо, а потом всё с большей страстью. В комнате царил полумрак, и только свет от маленького светильника освещал их. Его пальцы скользили по её талии. От прикосновений в животе порхали бабочки и новое чувство разгоралось в трепетном теле, не знавшим мужской ласки. Она была готова на большее, ей так не хотелось расставаться с ним, а Серёжа почему-то не торопил её. Он словно не хотел опережать события. Чувствуя, что Катя вся горит от желания, он бережно опустил её на диван и, запустив пальцы в длинные чудесные волосы, снова и снова покрывал жаркими поцелуями. Сергей боялся зайти слишком далеко, что-то останавливало его, может то, что раньше Катя никогда не была с ним такой раскованной. То ли из-за вина, то ли потому, что ему завтра уезжать. Как ему хотелось стать с ней более близким, но он опасался её отказа и того, что в любой момент может вернуться Марина Карловна. Они долго ласкались и, целуясь, забывали о времени, которое летело со страшной быстротой. Точно говорят, влюблённые часов не наблюдают. Сергей, склонившись над Катей, поцеловал её в мочку уха и улыбнулся:
– Мне кажется, у тебя никого не было.
Катя молча смотрела на него, не зная, что и ответить. В этот момент она не думала, чем может всё закончиться, но где-то внутри была готова к продолжению.
– Я тебя очень люблю, – тихо вымолвила она и, закрыв глаза, обняла.
– Я тебя тоже, – серьёзно сказал Сергей и, поднявшись, взял со стола сигареты. – Давай не будем торопиться, хотя… Очень трудно остановиться. – Он коснулся её щеки пальцами и ласково провёл по шее, – ты понимаешь? Моя маленькая девочка, как же трудно от тебя оторваться. – Он коснулся её губ, и, вздохнув, вытащил из кармана зажигалку. – Знаешь, мне кажется я… могу поступить неправильно…
Катя лежала на диване, раскинув руки. Она такая желанная, что Сергей, не удержавшись, прильнул к её губам снова, бросив сигарету в пепельницу. Нежно лаская плечи и грудь, он ощутил, что в какой-то момент, его страхи улетучились, и теперь осталось только желание обладать ей.
– Погоди-погоди, – попыталась прервать его Катя, чувствуя, что она всё-таки не готова, хотя несколько минут назад решила, что пойдёт до конца. – Я… не могу, извини, – отстранившись от Сергея, она закрыла лицо руками. – Я думала, что смогу, но… не получается, ты не обидишься? – оторвавшись от неё, Серёжа посмотрел в глаза Кати и понял, что сейчас она готова расплакаться.
– Перестань, всё нормально, – ласково улыбнулся он, и, стиснув её в своих объятиях, погладил по растрепавшимся волосам, – мы же не в последний раз видимся?
– Конечно… если ты… не передумаешь…
– Ну, это уже глупости, – покачал он головой. – А ты? Я вот уеду, а ты здесь одна, без моего присмотра. Пойдём, я сварю кофе. Ты никогда не пила кофе моего приготовления, хочешь?
– Давай, – поправив волосы, Катя взяла его за руку и, прижав его ладонь к губам, посмотрела на него. – Ты… такой…
– Какой?
– Не знаю… Мне никогда не встречались такие…
Он, усмехнувшись, покачал головой.
– Когда я тебя первый раз увидел такую красивую, то решил, ты никогда не обратишь на меня внимания, и кроме английского тебя ничто не интересует. Ребята мне говорили, что с тобой бесполезно знакомиться, ты всех отшиваешь.
– Это правда, но никто не был похож на тебя.
– Иди ко мне, – он притянул её к себе, – и я настаиваю, чтобы ты пошла со мной на кухню, пить кофе.
* * * *
Валерия Владимировна поглядывая на часы, стояла на перроне. Поезд опаздывал, и она начинала нервничать. Высокая стройная женщина, с модной стрижкой чёрных мелированных волос. Жарко сегодня и она, расстегнув пиджак, обмахивалась сложенной вдвое газетой. Когда показался поезд, Валерия Владимировна облегчённо вздохнула. Наконец-то её мальчик вернулся домой.
Сергей первым вышел из поезда с лёгким рюкзаком за спиной, мать, строго покачав головой, подошла к нему.
– Привет. – Она поцеловала его и, ласково обняв, сказала: Похудел-то как?! Почему деньги не брал с собой? Что ты за человек, я же тебе говорила.
– Да ладно, мам, пойдём, ты такая запыхавшаяся, только приехала что ли?
– Да жарко, не могу, а у меня, – она глянула на часы, – совещание через полчаса. Поезд задержался, я вся изнервничалась.
– Ну вот, я бы доехал на автобусе…
– На автобусе? Ага, очень смешно. – Валерия Владимировна быстрым шагом направилась к машине, где её ждал водитель. Распахнув перед хозяйкой дверь автомобиля, он поприветствовал Сергея и сел за руль. Машина тронулась и легко помчалась вперёд, до города километров двадцать и минут через пятнадцать, они были уже около дома Звягинцевых.
– Давай сынок, я буду вечером. – Валерия Владимировна поцеловав сына, села в машину и отправилась на фабрику, где её ждали с выгодным предложением.
Его встретила бабушка, маленькая сухощавая женщина, шестидесяти пяти лет, с аккуратной причёской и всегда с безупречным макияжем. Ей никогда нельзя было дать её лет. Сергей помнил, как они тяжело жили, пока мама не стала работать в управлении мебельной фабрики. Сначала она была экономистом, потом главным бухгалтером, директором по финансам, а позднее, акционеры выбрали её на руководящую должность. Сергей не знал, как ей так быстро удалось добиться успехов, мама не откровенничала с ним, да и он не особенно лез ей в душу. Бабушка, правда, говорила, что тут не обошлось без одного её знакомого из Москвы, который помог ей с назначением, но Сергей знал, что и без этого, его мама знала своё дело. С начала девяностых, фабрика убыточное предприятие, и её вообще хотели закрыть. Валерии Владимировне удалось поставить производство на ноги, и теперь оно приносило хорошую прибыль.
Бабушка радостно обняла внука и сказала, что приготовила его любимые пирожки.
На кухне пахло выпечкой, Сергей, схватив пирожок с капустой, направился в свою комнату.
– Серёжа, а руки, почему не помыл, ты же с поезда? – всплеснула руками бабушка и стала подниматься вслед за внуком на второй этаж.
– Я сейчас, бабуль, есть хочется ужасно, только вещи возьму и в душ.
– Как там, в Ангарске? – спросила бабушка.
– Хорошо! – улыбаясь, потянулся Сергей.
– И как зовут эту «хорошо»? – Бабушка ласково потрепала внука по взъерошенной макушке.
– Катя. – Он стянул с себя футболку и, вытащив чистую из шкафа, взял полотенце. – Она очень хорошая, я познакомлю вас, когда она приедет.
– Она приедет? – удивлённо спросила бабушка.
– Надеюсь, я очень уговаривал её. Уверен, она тебе понравится, Катя такая. – Он поднял глаза к потолку, не находя слов, чтобы описать свою любимую. – Не знаю только, как мама воспримет её.
– Почему?
– Ну… она же мечтала о девушке из вашего круга.
– А ты будто не из нашей семьи, – укоризненно покачала головой бабушка, – если хорошая девушка, какие могут быть сомнения.
Сергей ничего, не ответив, поцеловал бабушку и сказал, что у неё как всегда прекрасные пирожки.
– Да, у меня к тебе новость, Серёжа, не знаю, понравиться ли тебе.
Он, остановившись у двери в ванную, обернулся, и что-то внутри ёкнуло, он, словно знал, о чём хочет сказать бабушка.
– Отец? Он приедет?
– Как ты догадался? – удивилась бабушка.
– Сам не знаю, но как ты сказала о новости, я подумал о нём. – Закусив губу, он сел на низкую тахту, и, посмотрев на пожилую женщину, спросил: – А ты что думаешь об этом, бабуля?
Вздохнув, она села рядом и, обняв внука, погладила его по мускулистому плечу.
– Какой ты стал взрослый, Серёжа, настоящий мужчина. А ведь прошёл только год..
– Ты не ответила, бабуль, как мне быть, как вести себя с ним? – Он повернулся к ней и вопросительно посмотрел в глаза бабушки. – Я боюсь, что не сложится у нас, зачем я нужен ему, он бросил нас…
– Не говори так, – мягко прервала его бабушка, – о том, что было, только им известно, а ты не должен так говорить, твоя мама тоже не всегда права, она то же от тебя многое скрывала.
– Не понял? – Сергей чувствовал, что ему не скоро придётся принять душ: – Что ещё за тайны?
– Да нет ни какой тайны, Серёнька, просто одну и ту же ситуацию можно рассматривать с разного угла и каждый может быть по своему прав. Приедет отец, и сам спросишь его, что и как было. Во всяком случае, он никогда тебя не забывал.
– Ладно, – Сергей, поцеловав бабушку, сказал, что всё-таки примет душ, а она в свою очередь обещала напоить его душистым чаем.
Пока тёплые струи воды стекали по разгорячённому телу Сергея, его не покидали думы о предстоящей встрече с отцом. Он размышлял, что может не узнать его. Когда они виделись в последний раз, он не ходил ещё в школу и был совсем маленьким. Отца он помнил по-хорошему, где-то внутри сердце запомнило его добрым и любящим. Однако обида за маму и за то время, когда они нуждались в нём, не давали покоя. Он вспомнил Катю и понял, как у них похожа ситуация. У неё тоже нет отца, и мать не хотела видеть его, а значит, и Катя не могла встретиться с ним. Что за жизнь, безотцовщина какая-то, подумал Сергей и сделал воду холоднее. Как ему не хватало Кати, он уже скучал, и надеялся, что она тоже думает о нём. Вспомнив её, он вдруг подумал, что будет, если она не сможет приехать, и они не увидятся всё лето. А что если появится кто-то другой, он не хотел думать об этом, но эта не приятная мысль проскользнула холодным ужом по душе и, выключив воду, Сергей протёр запотевшее зеркало. На него смотрел парень с колючими глазами и взъерошенными мокрыми волосами. Сергей никогда не считал себя достойным внимания девушек и боялся, что найдётся кто-то лучше, и тогда Катя сможет его забыть, оставить. Ополоснув лицо холодной водой, он взял полотенце. Как ему не хватало её, Сергей чувствовал, как в душе всё заболело, заныло при мысли, что это только первый день разлуки, а, сколько ещё будет их таких бесконечно длинных дней. Как заполнить пустоту, внезапно возникшую внутри? Ему словно воздуха не хватало, как будто им была Катя.
Надо всё сделать, чтобы она приехала, Катя понравится маме, она ведь такая хорошая. Сергей ощущал такую тоску, что ему ничего не хотелось, кроме как услышать голос любимой. Недолго думая, он подошёл к телефону и набрал её номер. Трубку взяла Катя, и ему показалось, что у неё грустный голос.
– Привет. Я приехал.
– Серёжа, привет, – она заметно повеселела, – ну как добрался, всё нормально?
– Соскучился уже, не знаю, чем буду пока заниматься, все мысли с тобой в Ангарске.
– Я поговорила с мамой и если всё нормально, смогу приехать на неделю.
– Только на неделю? – Сергей надеялся, что они гораздо дольше будут вместе. – А когда ты приедешь?
– Только через месяц. Мама устроила меня на работу, так я немного соберу денег на следующий учебный год. Время быстрее пойдёт, а потом мы увидимся… А хочешь, я тебе письма писать буду, – вдруг предложила Катя.
– Хочу, – немного повеселел Серёжа.
– Только чтобы ты отвечал, —наставительно сказала Катя и ласково спросила: – Ты меня по-прежнему любишь?
– Очень, – улыбнулся Сергей, – а ты?
– И я тоже.
Ещё немного поговорив, они попрощались, и Серёжа, повесив трубку, лёг, растянувшись на тахте. Лёгкий ветерок трепал шёлковые занавеси, которые, поднимаясь, опускались на его лицо. Он представлял, как они будут с Катей лежать на этой тахте в его комнате, и не надо будет никуда уезжать, они будут рядом, они будут вместе.
В комнату заглянула бабушка и позвала его обедать.
– Ты звонил кому-то, Серёжа? – поинтересовалась она, присаживаясь рядом. – Что-то ты какой-то бледный. Эх, студенческая жизнь… Поехал бы к отцу в Москву, как сыр в масле катался, а в этом Ангарске…
– Перестань, ба, мы уже говорили об этом…
– Приедет отец, и вы всё решите, поговорите. – Бабушка, поднявшись, потянула его за руку: – Пошли кушать, а то всё остынет.
Спустившись в столовую, Сергей сел за длинный стол, за которым собирала семья, когда приходили гости. Бабушка наготовила всевозможных пирожков, пожарила котлеты с картошкой. Она знала, что любит её внук. Налив ему молока, и поставив перед ним тарелку с наваристым борщом, села рядом. Глядя на то, как он ест, бабушка качала головой и улыбалась. Сергей спросил, когда приедет мама, на что бабуля пожала плечами:
– Мама наша – деловая женщина, у неё сегодня какая-то важная встреча.
– Я сейчас поем и пойду в город, прогуляюсь, хорошо, ба? Или может, что нужно сделать по дому?
– Да что ты, Серёнька, – махнула рукой бабушка, – мама наняла и садовника, и домработницу, правда готовлю я сама.
– Да, – протянул Сергей, – столько изменилось, пока меня не было. Это что, получается у нас уже и прислуга? Как-то всё это не привычно.
– Мама так решила, Серёжа при её теперешнем положении и деньгах не пристало возиться в огороде и с тряпкой, а у меня силы уже не те, хотя я то же считаю это лишним, но это, понимаешь, имидж, как она говорит. Так что езжай в город, машина в гараже. – Он удивлённо приподнял брови.
– А мой мотоцикл, надеюсь, без личного водителя?
– Нет, – улыбнулась бабуля. – Так машина-то лучше. – Она положила ему в тарелку ещё котлет и картошки, – кушай, а то совсем исхудал. Не беспокойся, на месте твой мотоцикл. Да, а кому ты звонил, той девушке, которая в Ангарске осталась. Как её, Катя зовут?
– Ага. – Сергей с аппетитом уплетал бабушкину стряпню. – Обещала через месяц приехать, хорошо, что маму уговорила, а то она не хотела отпускать.
– А эта Катя с тобой учится?
– На факультете иностранных языков, отличница, – улыбнулся Сергей.
– Это хорошо, ну, приедет, посмотрим, что это за Катя. У тебя что, совсем серьёзно с ней?
– Очень серьёзно, бабуля. – Поднявшись, Серёжа сложил тарелки в раковину и, открыв воду, начал мыть посуду.
– Что, даже… жениться хочешь?
– А кто его знает? – обернувшись, он хитро прищурил свои серые глаза, – доучимся, а там видно будет, мы ещё не говорили об этом.
Это бабушку немного утешило, она-то знала, как мама отнесётся к его сердечным делам.
* * * *
Валерия Владимировна долго смотрела на давнего знакомого. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет, он вспомнит о том, что было между ними. Теперь Селезнёв плотного телосложения, даже с небольшим животиком, который только добавлял ему солидности. От волос осталось лишь воспоминание, но лысина делала его более представительным и можно сказать шла ему. От прежнего Серёжи Селезнева у него осталась татуировка на плече, которую теперь он скрывал под рукавом рубашки.
– Эх, Серёжа-Серёжа, – покачала она головой, – не думала, что спустя столько лет встретимся.
– Я сам удивился, увидев тебя здесь, но это очень приятное обстоятельство. – Селезнёв, взяв, женщину за руку поднёс её к своим губам. – Что сегодня делаешь вечером, надо будет отметить, твоё новое назначение.
– Если бы не ты…
– Перестань, ты сама то же многого стоишь, – прервал её Селезнёв и, встав, обошёл стол, приблизившись к Валерии. Положил ей на плечи широкие ладони и нежно коснулся губами её затылка. – А я помню всё, что было между нами, одного не пойму, почему ты сбежала.
– Когда-нибудь расскажу, – ответила она, лукаво прищурившись.
Валерия вспомнила время, когда она ещё молодая девушка, и Арбенин сделал ей предложение. Любила ли она его? Или ей казалось это? Дмитрий уезжал надолго, и они не виделись по полгода. Она очень тосковала сначала, потом стала встречаться со старыми подругами и друзьями, чтобы отвлечься от постоянных дум о нём. На одной такой вечеринке, Валерия познакомилась с Сергеем Селезнёвым. Тогда он маленький худенький парнишка со стальным взглядом серых глаз. Она чувствовала, что между ними начинает расти нечто большее, чем дружба. Лера уговаривала себя, что это безнравственно, предавать Дмитрия. Его длительные командировки притупляли их чувства, и иногда казалось, что кроме работы Арбенина ничего не интересует. Где-то подсознательно, она стала обвинять его, что самые прекрасные молодые годы она вынуждена проводить в ожидании, когда он вернётся со службы. А Серёжа всегда рядом, он совсем другой, не похожий на Дмитрия. Лера поёжилась, вспоминая, как зкрутился их роман с Селезнёвым. Она никогда бы не позволила всему случиться, только в своих мечтах Валерия разрешала ему стать для неё не просто другом. Тогда в 1976 году они собирались в лесу на пикник, по случаю 1-го мая. Гуляли до поздней ночи, и Лера плохо помнила, как всё случилось, но Сергей на следующий день пришёл к ней с букетом тюльпанов и билетами в театр.
Понимая, что между ними произошло, она не стала долго колебаться и, улыбнувшись, пригласила его войти. Через несколько дней приехал Дмитрий и, когда через девять месяцев родил Серёжа, он мало сомневался, что это его сын. Как говорится карты сложились удачно.
– Ты задумалась. – Прервал её мысли Селезнёв, возвращая Валерию из прошлого в настоящее. – Моё предложение пойти в ресторан тебе интересно?
– Сегодня не могу, Серёж, сын приехал из Ангарска, – повернулась она к нему, чувствуя, как хочется остаться, теперь она понимала, что никогда не забывала его, может потому, что сын так на него похож.
– Да, познакомишь нас? – спросил он прищуриваясь. Лера не знала, что ответить, ведь никто не знал, кроме неё и Арбенина, кто его настоящий отец. Не хватало ещё, чтобы Селезнёв узнал правду о сыне, которого она скрыла от него.
– Если он не уедет обратно, – сдержанно улыбнулась она
– Конечно. – Сергей обнял её. – Я здесь надолго, Лера, поэтому у нас будет время пообщаться ближе, может все ещё вернётся? Помнишь, как всё было?
– Помню. – Она поднялась из-за стола, и потянув его за собой, направилась к выходу. – Мне пора.
Спустившись по лестнице, они вышли на стоянку автомобилей, и немного постояв, направились по машинам.
– Я позвоню, – кивнул ей Селезнёв и, сев за руль, повернул ключ в замке зажигания.
– Валерия Владимировна. – Водитель открыл ей дверь, и она села на заднее сидение, – звонила Анна Михайловна, просила перезвонить.
– Что-то срочное, Коля?
– Да нет вроде, – пожал плечами водитель.
Валерия задержала свой взгляд на слишком низко расстёгнутом вороте его рубашки.
– А что это так принято у тебя, Николай.
– Не понял… – он, немного смутившись, посмотрел на себя в зеркало.
– Застегни рубашку, если хочешь у меня работать, не в кабаке с девушкой гуляешь, а мой водитель. – Она с удовольствием заметила, как он покраснел, – я ведь женщина горячая, поэтому не надо искушать меня своим молодым телом, – она рассмеялась и, вынув из сумочки мобильный телефон, набрала номер матери.