Татьяна Пешко
Предубеждение и судьба
Алексея она тоже вряд ли бы разглядела в многочисленной толпе родственников и гостей. Нельзя было сказать, что внешность у него была выразительная и примечательная. Роста он был среднего, круглолицый, с невыразительными серыми глазами, волосы были коротко пострижены и имели непонятный пепельный цвет. Красавцем его нельзя было назвать, но внешность его вызывала расположение и симпатию. Он сам обратил на себя внимание. Смело и решительно юноша подошёл и пригласил Мирославу на танец.
– Я вижу, вы не просто хорошая знакомая, Ксении, а одна из близких подруг, – он попытался сразу же завязать разговор, словно боялся, что музыка прервётся и он не успеет узнать, достойна ли девушка его внимания.
– Да, мы со школы знакомы. Вы наблюдательны, – улыбнулась Мира. – А вы? Я так понимаю – с женихом совсем не знакомы?
– Тоже заметили, – улыбнулся в ответ парень.
Мирослава видела, что он был совсем юным, было такое ощущение, что этот мальчик ещё ни разу не пользовался бритвой.
– Я двоюродный брат Ксении, – смущённо улыбаясь, произнёс юноша.
После этих слов Мирослава слегка отстранилась – ей стало любопытно, и она более внимательно посмотрела на парня.
– Нет, ничего общего, вы с ней не похожи, – отрицательно покачала она головой.
– Я на мать свою похож, а мой отец и отец Ксении – родные братья. Меня Алексеем зовут, а вас?
– Мирослава, – ответила Мира.
– Редкое имя.
– Что поделать. Не сам себе имя выбираешь. У нас в роду почему-то любят княжеские и царские имена: Ярослав, Мирослава, Олег, Ольга, Владимир. Спасибо, что не Рогнедой назвали.
– А, по-моему, у этой известной белорусской княжны было прекрасное имя! Вам бы подошло, в вас есть что-то благородное, сдержанное и холодное, то, что должно быть у людей, наделённых властью.
– Имя прекрасное – судьба незавидная, – заметила Мирослава.
– Да, потерять в один день всю свою семью, быть униженной, насильно выданной замуж за убийцу своих родителей и братьев…
– События, связанные с этой легендарной княжной, печальны, – Мирослава вспоминала факты из биографии гордой и непокорённой женщины, в один прекрасный день решившейся отомстить мужу.
– Но, если бы их не было, то и судьба России была бы другой. Она ведь была женой князя Владимира и матерью Ярослава Мудрого.
– По истории у вас, наверное, был высший балл? – удивлялась девушка таким глубоким познаниям.
– Нет, просто реферат писал о полоцкой княжне.
На этой свадьбе Алексей приглашал Мирославу ещё не раз. Девушке было с ним интересно, не часто встретишь в провинциальном городке юношу, который окончил физико-математический профиль одной из лучших столичных гимназий, сдал блестяще экзамены и стал студентом одного из самых престижных вузов в столице. Правда, убедили его туда поступить родители, сам же он мечтал в будущем о собственном бизнесе.
Глава 2
Алексей предусмотрительно узнал телефон девушки и через несколько дней позвонил. У Мирославы ещё было три недели отпуска, и их она провела в ожидании встреч с Алексеем.
Частный дом бабушки Алексея и многоквартирный Миры находились недалеко друг от друга. Простой, с небольшой голубой верандой, дом бабушки Алексея, утопал в зелени вишен и ярких цветах палисадника. Он чем-то напоминал дом с мезонином из рассказа Чехова. Чаще всего договаривались встретиться именно недалеко от этого дома, потому что он находился ближе к центру города.
Алексей либо уже ждал её недалеко от находившегося рядом старого серого четырёхэтажного здания школы, либо выходил торопливым шагом из калитки.
Как выяснилось, Мирослава совсем не знала свой родной город. Вместе с Алексеем за эти несколько недель они обследовали все его самые удалённые уголки. Бродя по малолюдным улочкам, вели длинные бесконечные разговоры. Людям, которые симпатичны друг другу, всегда есть о чём поговорить и всегда интересно и приятно послушать. Алексей рассказывал о своей учёбе, о своих уникальных преподавателях, которые исключительно все имели учёные степени. Многие его одноклассники были призёрами республиканских олимпиад по математике и физике и смогли поступить в престижные вузы столицы без экзаменов. Один уникум даже был призёром международной олимпиады по математике, ездил в Тайланд, где она проводилась.
Обсуждали книги, фильмы, музыку. Было то, что нравилось обоим. В детстве и Мирослава, и Алексей по нескольку раз перечитывали «Робинзона Крузо». Оба читали приключенческие романы Купера, Дюма, однако, классическим произведениям русской литературы, которые любила Мирослава, Алексей предпочитал фантастику.
– Я, конечно, читал «Евгения Онегина», «Войну и мир» – программа уроков русской литературы обязывает. Как и все, я отдаю дань уважения талантам и Пушкина, и Толстого. Но это всё в прошлом, это всё уже не актуально. А фантастика…
– Это выдумка, фантазия человека, – перебила Алексея Мирослава.
– Да, фантазия, – согласился Алексей, в его глазах загорелся живой огонёк. – Но это так увлекательно и интересно! В классике и современной литературе ты чаще всего можешь и сюжет угадать, и финал. А здесь всё непредсказуемо. Вот мне сегодня сон приснился: наш препод по химии пришла на урок в военной форме. Грудь увешана медалями и орденами, а у неё такая приличная грудь, – Алексей не удержался и так смешно продемонстрировал грудь внушительных размеров, – и давай выделывать всякие акробатические фокусы, а ей уже далеко за пятьдесят стукнуло, если не больше. Ведь такого не бывает… Но, возможно, есть такие миры где то, что здесь невозможно, там – реально и совсем не смешно.
Город уже погрузился во тьму. Они сидели на высоком холме. От живших несколько веков назад польских магнатов городу в наследство остался небольшой отреставрированный дворец в стиле французского барокко, где сейчас находился музей. Дожили до современности и остатки когда-то большого парка. Мирослава, которая интересовалась историей своего города, знала, что садовник, который закладывал этот парк, был привезён из Европы.
На высоком холме росли лиственницы, могучие сосны. Этот разговор происходил на краю невысокого обрыва. Небо было усыпано яркими звёздами.
– Вон снова звезда упала, – воскликнула Мирослава.
– Где? Успела загадать желание? Говорят, что если успеешь до момента падения это сделать, то оно сбудется? – негромко говорил Алексей, словно боялся, что их кто-нибудь услышит. – Мы сейчас смотрим на звёзды, а вдруг там тоже кто-то смотрит на нас?
– Из других миров, инопланетные существа?
– Да.
– Вряд ли мы об этом узнаем.
– Но можно же помечтать? Я бы поехал в какую-нибудь космическую экспедицию.
– Но они же совсем другие. Это может быть опасно, – Мирославе вдруг стало весело, она не понимала шутит он или всерьёз. Если всерьёз, то, видно, он совсем ещё в душе ребёнок.
– А их ведь тоже что-то связывает, они тоже испытывают какие-то чувства, привязанности.
– Вот ты говоришь, что классика уже не актуальна в наше время. Но чувства, которые испытывает человек, всегда останутся неизменны. И лучше Толстого, Пушкина, Достоевского, Чехова их никто не описал.
– А чувства можно описать? – улыбнулся Алексей. – Я вот сейчас переполнен такими сильными чувствами, что уже просто не могу удержаться, не могу скрывать их, молчать…
От девушки исходил удивительный аромат каких-то волшебных духов, от которого голова у юноши кружилась ещё сильнее, и рассудок отказывался контролировать эмоции и чувства.
Она стояла у высокой стройной сосны. Руки Алексея невольно обвили гибкий стан девушки, и он поцеловал её. После этого поцелуя Мирослава поняла, что Алексей уже не мальчик. Из всех её немногочисленных кавалеров так целоваться не умел никто.
В этот вечер им уже трудно было расстаться, как и в последующие вечера.
На одном из свиданий Алексей и Мирослава не заметили, как пересекли по узкой тропинке границу между парком, что находился на окраине города, и лесом. Среди сосен и елей всё чаще встречались высокие берёзы. На солнечной поляне молодой, с яркой нежной зеленью, черничник был усыпан крупными ягодами.
– Посмотри, как много, – по-детски удивлялась Мирослава. Она не удержалась и, присев на корточки, начала собирать ягоды в ладошку. Алексей невольно любовался девушкой, её наивной, почти детской непосредственностью. Невольно сравнивал со своими одноклассницами и городскими подружками, понимал, что не было в них той чистоты, которая так поражала в Мирославе. Они были совсем другие, несмотря на то, что были младше Мирославы на пять лет. В них уже присутствовал расчёт, стремление получить свою выгоду, они уже познали сладость греха, не было в них той неловкости, смущения, что он видел в Мирославе, они были прямолинейны и циничны в выражении своих чувств и желаний.
Мира подошла к юноше. Из своей маленькой ладошки, до краев наполненной спелыми ягодами, другой рукой она взяла одну и поднесла к его губам.
– Вкусная, сладкая.
– А попробуй, какая сладкая земляника, – в ладошке Мирославы среди чёрно-синих ягод выделялись, как капельки крови, крупные спелые ягоды земляники.
– Земляника слаще, как запретный плод, – лукаво улыбнулся Алексей. Юноша вдруг почувствовал столь сильное желание, что сопротивляться ему уже не мог. Алексей нежно обнял девушку и приник к её губам. Мира чувствовала, как её тело становится безвольным, покорным и податливым. Ягоды, как чёрные бусинки из разорванного ожерелья, посыпались на траву к её ногам. Но Мира уже не думала об этом. Она целовала Алексея не менее пылко. А юноша в порыве страсти осыпал поцелуями её шею, плечи и опускался все ниже, разжигая пламя любви все сильнее.
