Татьяна Роман
Жуткий секретарь для жениха
– Я этих, болотами накрытых вылавливать не буду! Серьёзно, Кайн! Пусть нечисть играется, выплюнет- подберём! – психанул чернокнижник, на что тёмный ехидно ответил:
– Они тебя пьяного по всей столице отлавливали! А с учётом того, что кое-кто ещё и нечистью своей направо и налево раскидывался – это было в разы сложней и унизительней! Так что отлавливай и радуйся, что отличии от тебя, они не в женском халатике на голое тело!
– Ты просто завидуешь потому, что на тот корпоратив попасть не успел! – смущённо попытался оправдаться блондин, не глядя на меня. Коснулся переносицы, образовав тёмную завесу в форме очков и подал знак повторившим за ним товарищам. – Кто поймает меньше угашенных, будет носить тот халатик неделю!
В туман хлынули три пары магов с их нечистью, издав какой-то слаженный воодушевлённый вопль. Вторя им, раздался ответный, но испуганный.
– Вам ничего не грозит, верно? – устало перевёл взгляд на нашу компанию Кайн и я самодовольно кивнула. – Прекрасно, тогда прошу. – галантно указал ладонью на проход между деревьями. Перед тем как окружающее пространство скрыл белый, непроглядный туман успела заметить, как глаза герцога заволокло тьмой.
– Не отпускайте Марту и молчите, – повторила инструкции и повела спокойную лошадку по тропинке.
Мы бывали здесь каждую неделю. Весело перепрыгивали создаваемые болотником препятствия в виде корней деревьев, небольших болотных луж и лесных зверьков, которые сильно любили эту тёплую местность с большим количеством полезных трав и вкусных грибочков.
Но сейчас над головой пролетел огненный шаг, за ним тощий чернокнижник и пытающийся обезоружить его стихийник. Мужчины успели изваляться в грязи, от чего плащи цветов конфессии: серый и зелёный заметно потемнели. Ругань, пыхтение и странное, рычащее чириканье доносились со всех сторон. А посреди этого безобразия на большом камне восседал болотник.
Сотканный из веток, ила, мха и магии дедушка поглаживал свою зелёную бороду поворачивая голову по кругу. Полному кругу. Сделав очередной поворот, он наконец увидел меня. Подпрыгнул от радости, замахал ветвистой рукой и с восторгом развёл обе, Мол: «смотри как здорово! Как весело! Какой я молодец!». Улыбнулась и кивнула. Потому что да, потому что молодец.
Мне же нужно выбраться пока дедуля не наигрался, а маги не отловили своих товарищей. До города осталось несколько часов пути, если мои подельники обзавелись надёжным укрытием в столице, то шанс сбежать у нас ещё есть. И гораздо больший, чем в моём первоначальном плане.
Веду за поводья свою верную шоколадную с белым пятнышком на лбу лошадку по узкой тропинке. А по обе стороны от неё притихшая троица. Они что-то видели, так как были чужаками, но стоически терпели и не смели ослушаться инструкций.
Слева от меня упало оружие высшего порядка, изготовленное лучшим мастером императорской кузни и зачарованный в главной столичной церкви. В длинном кинжале поблёскивал камень-артефакт на защиту от воровства, и усиление ударов. Пока раздумывала пригодится она мне или нет, ибо поднять с земли – не украсть, сверху на неё свалился и сам хозяин.
Мужчина из стихийников с яростью смотрел в небо и выкрикивал: «Я тоже устаю на работе! А ты просто дома с ребёнком сидела! Что, даже ужин попросить нельзя?!».
– О-о-о, – раздалось от толстого, – первый год женат похоже, дурак ещё. Надо деньги бабе дать, гулять отправить, ребёнка забрать, а себе картоху пожарить.
– Ага, можно другана позвать и с малым вместе горки стоить, – подсказал семейную мудрость бледный.
– Фот поэтому я не фенюфь, – вклинился тощий.
Надо у них по поводу свекрови проконсультироваться, опыта явно побольше моего имеется.
А стихийника так накрыло что он подскочил и принялся уворачиваться от невидимого противника «Да люблю я тебя!!», «И дочь нашу люблю!», «Ты не толстая – это я слабый!».
Решила, что лицезрение чужой семейной драмы пора прекращать и потянула за собой Марту. Лошадка уже активно пожёвывала местную галлюциногенную травку и уходить не желала. Троица наслаждалась представлением и успешно игнорировала собственные галлюцинации.
За спиной неожиданно объявились чернокнижник, восторженно комментирующий происходящее. И герцог, горестно вздыхающий и взывающий к разуму. Не понятно чьему именно.
Маги вокруг бесновались и использовали силу против своих же товарищей. Кто-то очень страшно и воинственно кричал. Лучшего момента улизнуть даже представить невозможно. Потянула за поводья сильнее, и верная подруга медленно побрела за мной, мужчинам пришлось отвлечься.
Пролетевший над нами, задевший макушку толстого длинным когтем раванг, приземлился сбоку от нашей компании и рванул дальше истошно вереща.
– Мне кажется или он уже не воинственно орёт, а как-то иначе? – озвучил мои мысли герцог.
– Ага, просит убрать эту лошадь и отправить его обратно в туман, – отозвался сбоку Ваер. На что моя Марта лишь самодовольно фыркнула. – Кайн, а давай этих двоих домой вернём, а? Меня эта парочка уже пугать начинает.
– А давай ты ящера поймаешь и успокоишь уже? Мужик от нервов полез в лужу топиться. – озвучил тёмный то, что и мы уже смогли разглядеть. Нечисть, отчаянно вопя ныряла в большую болотную лужу, а дедушка-дух отпинывал чудище обратно на сушу скрипуче хихикая.
– Да тут загвоздка в том, что этот вид страха испытывать не должен в принципе. Как и класть чешуйчатый хвост на инстинкт самосохранения.
– То есть, у нас эксперимент и мы продолжим наблюдать за чужими страданиями? – уточнил Кайн.
– У нас эксперимент и мы продолжим наблюдать за чужими страданиями! – радостно подтвердил чернокнижник, а мои сопровождающие гулко сглотнули.
Мимо нас пробежал дезориентированный стихийник то и дело запинаясь о выползающие корешки. За ним весело жужжа гнались чьи-то красные пчёлки с готовым к бою жалом размером с вязальную спицу.
– А можно я тут отпуск проведу? – с восторгом оглядываясь на творящееся безобразие благоговейно прошептал Ваер. Дедуля болотник даже от чешуйчатого отвлёкся и засмущался. В прямом смысле. На зелёных, покрытых мхом щеках распустились красные маленькие цветочки.
Выход уже маячил между широких кустарников и моя весело пофыркивающая лошадка, знающая путь, прибавила ходу. Помнит что дальше город, где на постоялом дворе её дядька Никон причёсывать будет.
– В голоде знакомые есть? – тихо спросила, обернувшись к бледному. Отрицательно замотал головой и беззвучно проговорил: «В столице». Уточнила последнее из важного, – на портал деньги есть? – кивнул. Отлично.
Яркий солнечный свет ослепил, стоило выбраться с территории дедушки болотника. Туман вкупе с густыми деревьями и кустарниками всегда забирали большую часть света.
Зато ночью, стоило светлячкам вылететь из травинок, а камышам распустить свои белые цветочки, вся болотная топь становилась самым излюбленным местом для подростков. Романтичнее места не найти. А если учесть, что за приличиями следил сам болотник, то и родители оставались спокойными, зная куда умчались их детки.
Слегка увлеклись- получили по рукам от сосновой ветки. Засмотрелись в глаза друг друга, непозволительно сближаясь, – между чуть не соприкоснувшихся губ вклинится листочек ядовитого кустарника, от чего эти самые губы распухнут раза в четыре.
А сколько наведённых галлюцинаций показал болотник тем, кто не услышал «нет»! Мальчишки в ужасе убегали от собственных возлюбленных, ставшими старыми, дряхлыми и полуразложившимися умертвиями в один миг.
И дедуля продолжает выручать, развлекаясь за чужой счёт. Повезло нашей земле с духом-нечистью.
– Портал в столицу на окраину, там нас ждут, – быстро проговорил бледный практически мне на ухо. Кивнула, продолжая вытирать слёзы. Судя по солнцу, времени мы потратили достаточно и добраться до портала, с учётом короткой остановки за провиантом успеем до полудня. У магов времени уйдёт больше. В отличии от меня, они не знают короткий путь.
Добрались быстро, путь лежал с холма напрямик к воротам города. Стражники приветственно поклонились и пропустили нашу компанию безропотно. Меня здесь знают и любят. С детства с местной ребятнёй лес обследовала, на поросятах верхом ездила, куриц гоняла. Пока маменька не поймала.
Молча, опасаясь что у каждого воробья есть уши и клыки, добрались до таверны и юркнули в нутро добротного трёхэтажного здания с чёрного входа.
– Дядь Никон, это Элька! –прошептала в темноту тесного коридорчика. Из двери напротив, высунулась большая голова повара Гуся.
– Элька, эт чо за хмыри? С тобой или втащить? – засыпал вопросами гном, размером со степного орка.
– Со мной и мы очень спешим! Нам бы еду, – протянула любопытному мужчине пространственный артефакт, – и одежду сменную.
– Я тебя не видел? – уточнил, сжав кулончик.
– Вы меня не видели, – подтвердила, поглядывая на дверь в раздевалку, почти физически ощущая как быстро ускользает время.
– От батька получишь, мелкая. Ну проходите, Глашка у себя. – и гном, наконец, скрылся за дверью.
– Вам налево, через раздевалку и узким коридором под лестницу. Встретимся в конце, у последней двери. – указала на тёмную деревянную дверь мужской половины и не дождавшись ответа прошмыгнула в женскую.
Небольшое помещение из узких шкафчиков в потолок по обе стороны и длинной скамейки посередине, прошла быстро. Вынырнула в небольшой холл , быстро осмотрелась в страхе увидеть хотя бы одного одарённого, но пронесло. Похоже, дедуля решил оторваться за каждый из прожитых в трезвости дней на приезжих магах.
В конце тёмного коридора под лестницей, с комнатками для персонала уже ожидали молчаливые товарищи и я, продолжая нервничать постучала в последнюю дверь. За ней сразу зашуршали.
Глаша – дочь хозяина трактирщика. Вышла замуж в восемнадцать за помощника своего отца, родила этим двоим ещё работников и с чистой совестью принялась подбирать гардероб каждой моднице города. «Стилист», как говорят в параллельном, техническом мире. «Что угодно лишь бы не орала», как называет профессию своей жены усталый Вирг.
Дверь открылась, и растрёпанная рыжеволосая девушка выглянула из тёмной комнаты. Держа в руках спящего младенца.
– О, ты ещё родила, – не сдержавшись констатировала очевидное. Значит с нами не пойдёт. Ничего, я мастер по импровизациям, справимся и так.
– Угу, поваров не хватает, вот мы и решили, что лучше через «своих», а не по объявлению, – в третий раз повторила шутку усталая девушка. С прошлыми детьми были вариации на тему уборщицы и конюха. – А это кто? – наконец обратила внимание на стоящих в шаге от меня мужчин.
– А это те, кого нужно переодеть до неузнаваемости. Есть варианты?
Через десять минут в небольшом коридорчике столпились трое мужчин, сжимающих в руках рваные чёрные хламиды до колен, с глубокими капюшонами и наплечными сумками с ещё двумя комплектами одежды. За окном уже слышалось довольное фырчанье Марты. Дядь Никон добрался до моей неадекватной после болотной травы, лошадки.
– Почему одна такая большая? Я видел у неё ещё один нормальный комплект, – блеснул наблюдательностью бледный.
– Фто-то мне пофкафывает что нам это фнание не понфафится, – поразил догадливостью тощий.
– Стихийники по вибрации земли способны вычислить шаги трёх мужчин и одной девушки. А чернокнижники запустить свою летучую нечисть для поиска. Тёмные пустят по нашему следу гончих, но здесь проще. Искать будут по запаху, а его мы перебьём чужим, – кивнула на одежду, – по ауре не смогут, мою никто не сканировал. А ваши?
Мужчины медленно замотали головой и толстый не выдержал первым:
– Я всё ещё не понял почему у тебя нет хламиды, а у нас одна слишком больш… – запнулся, нахмурился. Улыбнулась широко и повторила:
– Искать будут трёх мужчин и одну девушку, – выделила интонацией последние слова и мужики выругались. Тихо, но прочувственно.
Шаркающей походкой наша потрёпанная троица и горб бледного, бредёт по узким подворотням, следуя моим указаниям. Мой носитель не плохо держится для того, кто выглядит как жертва пьяного тёмного мага. Но начинает запинаться и немножечко хрипеть.
Так пыхтеть и потеть это просто оскорбительно! Я, между прочим, родных худобой пугаю! Когда маменька случайно вошла в комнату во время моих переодеваний, чуть не потеряла сознание! Да я сладкое три года не кушаю! Солёное два, а выпечку вообще словно всю жизнь в рот не брала!
– Серость, не пыхти мне в шею, от этого тяжелее, – с хрипом прошептал бледный, а меня аж подбросило. Да я даже кислород выпускаю! Как от этого может быть тяжелее?
– Я сейчас вообще кушать начну, – пригрозила этому нахалу и под смешки его товарищей в очередной раз скомандовала, – налево и через дорогу.
Улицы города изучила не хуже леса. А потому, уверенно направляю уставшую за ночь от происходящих событий в целом, и друг от друга в частности, троицу. В сторону ворот, где мне вернут Марту. Оттуда прямиком через лес в соседнюю деревню, возьмём телегу и покатим в портовый город со стационарным порталом и другой провожатой.
– Возле аптеки направо, – повторила я команду, кажется в третий раз.
– Мы… здесь… уже… были… – покачиваясь прохрипел бледный. Одной рукой мужчина держался за стену дома, второй за сердце. Двое соучастников смотрели на происходящее сочувственно, но даже не попытались ему помочь.
Показалось что кто-то за спиной весело фыркнул. Обернулись всей компанией, но никого не обнаружили. В этой подворотне мы одни.
– Значит, что где-то не последовали моим указаниям! Направо!
Лёгкая ткань чёрной хламиды не позволяла увидеть подробностей окружающего пространства. Лишь изредка я слегка приподнимала воротник своего носителя для ориентиров и указаний, чем слегка передавливала его горло. Но даже этого хватило чтобы увидеть как многозначительно мужчины перегля и свернули налево!
– Фтефь куда? – остановились спустя некоторое время моего обиженного сопения и вполне искреннего шарканья бледного. Тощему с толстым даже пришлось тащить напарника под локотки.
– Налево, – выглянула и признала любимый книжный, от которого совсем недалеко до выхода их города. Было бы, если бы эти мужланы не свернули направо! – я сказала налево! Там ворота!
– Да мы поняли, – со смешком отозвался толстый, а бледный как-то особенно жалостливо захрипел и принялся заваливаться назад. Его товарищи не готовые к подобному повороту лишь растеряно обернулись. А моим спине и голове предстояло встретиться с каменной мостовой. И придавиться немалым телом жилистого носителя.
Но каким-то чудом, мужчина извернулся, изменив траекторию падения не назад, а вперёд. Лицом в каменную стену дома. Глухое «пум», болезненный стон и мы всё же оказались на мостовой, но я продолжала сидеть на спине бледного крепко подвязанная широкой тканью под ногами.
– Вот уж не думал что ты пожертвуешь собой ради серости, – искренне признался толстый и приложил свой пыльный платок к лицу бледного.
– Я и не собирался, – с болью выдохнул бледный и подпрыгнул громко ойкнув.
– Тем не менее, благодарю. – сделала вид, что не я только что больно ткнула мужчину в рёбра костяшками пальцев.
– Заберите это чудовище! – угрожающей прорычал, но товарищи сделали вид что ничего не услышали. Толстый даже отошёл на шаг и принялся оглядывать забитые людьми улицы.
– А фот и форота! – радостно провозгласил тощий и первым двинулся направо.
– Где? – с преувеличенным энтузиазмом спросил толстый и быстро последовал за товарищем.
– Эй! Да хоть встать помогите! Ау! – не убирая окровавленную тряпку от лица прокричал бледный, чем вызвал к себе ненужное внимание прохожих.
– Давайте вы сыграете роль глухонемого бродяги? Тогда наши шансы скрыться в разы возрастут, – предложила отличную идею, но на моё невинное высказывание только грязно выругались, рывком поднявшись с дорожки. Хрустнули чем-то, снова выругались и сильно прихрамывая на правую ногу молча поплелись за, наверное уже бывшими, друзьями.
Счастливая Марта уже ожидала с дядей Никоном в тени одного из больших деревьев. Стоило нам, практически выползти из городских ворот, как верная подруга весело зафырчала, что вызвало недоумение коренастого, краснолицего мужчины.
Его круглые глаза становились только больше, стоило увидеть двух бездомных поочерёдно отлавливающих горбатого третьего, заваливающегося то на одного товарища, то на другого. И дышал с такими громкими хрипами, что даже мне не по себе становилось.
– Дядь Никон, это я, – приподняла воротник хламиды чуть выше, чтобы мужчина разглядел хотя бы часть моего лица, но носитель прекрасного внезапно издал то ли вздох, то ли предсмертный выдох и повалился на траву.
Сероглазый, большой и успевший сгореть на солнце, папин друг внимательно оглядел каждого из присутствующих. Большие руки работящего мужчины натянули серую форменную рубаху, а короткий ёжик светлых волос поблёскивал бисеринками пота. Кажется, ждали нас долго.
Бодренько выползла, не желая валяться на бессознательном теле бледного, уже почти не боясь быть обнаруженной стихийниками: таких компаний на лошадях и телегах сейчас подъезжает слишком много. Поправила наскоро выкрашенные у Глаши, специальным составом, каштановые волосы, оттянула вниз грубоватую ткань белой длинной рубашки и стряхнула с коленок пыль на коричневых мужских штанах.
Папин друг пришёл в себя и недовольно следил за каждым моим действием. Стоило толстому и тонкому привести в чувства бледного, а мне наконец взглянуть в глаза дяди Никону, как он не выдержал:
– Я уже получил весточку от твоего отца и единственная причина почему он ещё не здесь – это просьба Глаши и моё любопытство. Но всё перечеркнуло это, – кивнул в сторону моих не особенно презентабельных провожатых, – ты сбежала от жениха с этими оборванцами? Что бы что, девочка? Не говорю что жизнь замужней идеальная, по дочери вижу как тяжела женская доля, но ты не за трактирного помощника идёшь! – последние слова мужчина почти прорычал.
– А вы его маму видели? – тихо уточнила у того, кто точно не видел. Но определённо слышал.
О прекрасной герцогине Лариэлле Данкель слагаются легенды. Её красоту восхваляют барды, а мудрость с благоговением почитается во всех светских кругах. Ходили слухи что они с мужем были полными противоположностями: тихий, спокойный тёмный маг и похожая на безудержный ураган младшая сестра бывшего императора.
– Ну ты же не с мамой жить собираешься, – уже неуверенно проговорил дядя Никон и со вздохом предупредил, – за твои безопасность и честь не опасаюсь, – усмехнулся и бросил быстрый взгляд на мою компанию. – это им бояться стоит. Но батьку предупрежу в какую сторону вы двинулись.
– Спасибо, дядь Никон, – улыбнулась и обняла доброго мужчину. – но если придут маги, вы нас не видели!
– Да легко, – почему-то хохотнул и помог разместить наши сумки на седле. Мне бы подумать от чего была так просто отпущена в дальнее путешествие мужчиной, считавшим второй дочерью. Почему так откровенно веселился, а не беспокоился, поглядывая на троицу и даже не предложил в помощь одного из своих помощников.
Но я хотела кушать, а мои провожатые выжить. В общем, мы спешили. Скомкано, но искренне попрощалась с даже не обернувшемуся к моим спутникам дядей Никоном. И встретилась с напряжённым взглядом всё ещё сидящего под деревом бледным. На лбу набухла фиолетовая шишка, из носа торчит окровавленная часть серого платка, горло периодически потирается дрожащей рукой.
Перевела взгляд на тощего. Он молча и красноречиво улыбнулся мне своим неполным набором жевательных приспособлений. Остался последний, невозмутимо рассматривающий свои ногти, толстый.
Уверенно пошагала к тому, кто следующий понесёт важную персону во имя нашей свободы и счастливого будущего вдали друг от друга.
– Вы готовы? – придерживая верную и слегка опьянённую Марту за поводья, преувеличенно бодро спросила у потрёпанных жизнью и общением со мной мужчин.
– К такому приготовишься, – пробурчал бледный всё ещё слегка похрипывая. Предпочла проигнорировать высказывание. Нам вместе предстоит несколько дней пешего пути, если начнём их с ссоры, то они, чего доброго, меня одну оставят. Повезёт если живую.
– Продолжаем путь в образе пожилых, – намекнула что капюшончики пора бы накидывать, – и горбатых. – протянула балахон толстому.
– За это не уплочено, – перевёл наконец взгляд со своих ногтей на мою скромную персону.
– Но вам ведь нужно доставить меня в столицу.
– Не на себе, – спокойно парировал.
– «Не на себе» нас поймают, – не унималась я.
– Садись на лошадь.
– Увидят нечистью с неба.
– Заберём телегу у торговца в неё и ляжешь.
– Поймают за воровство раньше, чем пройдём два дерева.
Мы спорили десять минут. Десять невыносимых для толстого и спокойных для меня минут. Свекровь в мастерстве словесного парирования поднатаскала мою скромную персону за все годы своих визитов.
– Бфатан, а ты фсе эти фредлофения офучить фаньше не моф? – как-то не добро прервал очередной виток наших споров тощий.
– Не понял, – отвлёкся от меня толстый, а бледный пояснил буравя своего товарища суженными от ярости глазами:
– Ты раньше эти предложения озвучить не мог?
Толстый рот открыл. Толстый рот закрыл.
– Да вдохновение только сейчас нахлынуло.
– Фот фа фдофнофении её и тафи! – рявкнул тощий и в капюшоне блеснула лысая макушка. Вспотел мужик.
Солнце к моему ужасу, незаметно пересекло зенит, а это значит что маги уже точно выбрались с болот. Наш лесной дух сильный, но старенький. Он такое количество одарённых удержать дольше не сможет, даже из вредности.
– Нам срочно нужно выдвигаться! – уведомила и всучила большую хламиду недовольному толстому.
– Всё ещё нет. – сложил руки на груди. Его подельники слаженно простонали, утирая пот со лба. Неужели в чёрных капюшонах так жарко? Мне стоять здесь же в тенёчке вполне комфортно.
– Оплачу твой взнос в гильдию на следующий год, – психанул бледный, а Камиль как ни в чём не бывало забрал у меня балахон, натянул на свою широкую фигуру и даже спиной повернулся, на одно колено присев.
– Залезай давай, а то с него станется проценты запросить за каждую минуту ожидания. – прохрипел мой прошлый переносчик.
– Спасибо за идею, – отозвался повязывающий удерживающий меня пояс толстый.
– Фтранно фто тефя так мало фьют, – не остался в долгу тощий в очередной раз утерев пот со лба. Прихватил мою хмельную, а оттого радостную просто жить и любоваться окружающим миром Марту и первым двинулся в путь.
***
– Нет, это вы угощайтесь! – не унимались странные, радушные и сильно подозрительные браконьеры. Эта подозрительная компания улыбалась нам остатками зубов уцелевших в шахматном порядке. Некоторые с трудом моргали единственным открывающимся глазом, криво улыбались разбитыми губами. До нашего прихода на небольшой полянке было шумно.
Мы наткнулись на их лагерь случайно, уходя от дороги в глубь леса, чтобы сбить предполагаемых преследователей со следа. А в том, что одарённые уже освободились я даже не сомневалась. Не зря же герцог был так серьёзно настроен.
– Флыф, Фельн, мне это не нфафится, – прошептал в спину бледного тощий.
– Мне тоже, но нам нужно отдохнуть, а у них артефакт отвода глаз. – натянуто улыбаясь тем, кого в наших лесах быть не должно, проговорил сквозь зубы бледный и уже громче продолжил странный диалог, – Братан, дай на общаг скинуться. Спирта нет, потонул на болотах.
– Да вы что! Мы не пьющие! – воодушевлённо соврал краснолицый, опухший и самый побитый. Его словам быстро закивали не менее отёкшие товарищи. Что удивительно, на поляне было чисто.
То есть, ни клеток с животными, ни их тушек, ни бутылок алкоголя. Только аккуратно сложенный «шалашиком» костёр, сумки, разложенные по периметру огненного света. И сами мужики, сидящие в позе лотоса вокруг деревянных тарелок со свежей едой.
Услышав шорох кустов, они лишь повернули головы даже не попытавшись встать и схватиться за оружие. Которого здесь тоже отчего-то не было. О том что перед нами браконьеры свидетельствовали лишь нашивки на сумках: голова медведя с кровавой слезой у чёрного глаза.
– Братан, не обессудь за вопрос, но у вас всё нормально? – продолжая стоять, практически в кустах и осматривать поразительную картину продолжил попытки разобраться в происходящем, бледный.
– Да шикарно! Мы, это, про… – запнулся, вопросительно взглянул куда-то нам за спину, не удержались и обернулись в ту же сторону. Все кроме бледного, – РОЖ? СОШ? ЗОЖ! Услышали про ЗОЖ, в лес вышли походить, воздухом подышать. Пожр… покушать вот, свеженькое. Ягодки собрали. Да вы проходите, в ногах правды нет! – на последних словах главный в этой компании рвано выдохнул. Большой, мускулистый, с тёмными волосами и грустными глазами, он продолжал удерживать своё тело руками по обе стороны от напряжённого тела.
А мы не сдвинулись с места, очень внимательно разглядывать зелёные листики деревьев позади. Они в ответ невинно шуршали от лёгкого ветерка.
– Надо валить, – озвучил общую мысль толстый и развернулся. Я, всё ещё полу-лежащая на его спине тоже.
– Ну хоть покушать с собой возьмите! – раздалось с полянки испуганное от большого и страшного браконьера. Остальные странно замычали, но ни у кого из нас не возникло желания выяснять что там происходит.
– Мышь, какая нечисть у вас ещё тут водится? Духи злые? Оборотни? Демоны? – быстро передвигаясь, но всё ещё прихрамывая уточнил бледный. Толстый не отставал и бодро перепрыгивал все корни и ухабины. Я клацала зубами от каждого резкого движения, но ответить сумела.
– Т-только-о б-боло-отни-ик.
– Тогда что за… – запнулся, подумал и перефразировал, – что это было вообще?
– Браконьеры? – спросила сама не веря в своё предположение. Абсолютно всё с ними было не так. Начиная от костра, который нормальные охотники прикрыли бы специальным амулетом, продолжая откуда-то взявшимся дорогим артефактом отвода глаз. Заканчивая историей про эрдемовский здоровый образ жизни.
– Я впервые видел чистых браконьеров. К ним обычно подойти невозможно. Они же на себе металлические ловушки таскают, в лесу несколько недель живут и бух… пьют как не в себя. А тут, какой-то ЗОЖ, еда в тарелках и сидели они странно. – тихо пробормотал толстый, но его все услышали.
– Это поза лотоса, – подсказала.
– Знаешь что, серость, нормального мужика в эту самую позу можно только насильно усадить, ноги ему переломав! И судя по глазам этих страдальцев… – многозначительно замолчал.
– Из леса надо валить, – резюмировал сказанное толстым, бледный.
И мы ускорились.
Ночь провели на небольшой полянке. Меня уложили на поваленное дерево, чтобы с земли не ощутили стихийники. Прикрыли сверху тонким плащом из маскировочных запасов – от глаз нечисти чернокнижников.
Спали плохо. Мужчины сменяли друг друга на карауле каждые несколько часов, но судя по настроению, также как и я уходили в дрёму не в силах погрузиться в полноценный сон.
Оттого рассвет встретили злые, не выспавшиеся и сильно помятые. Чтобы умыться и привести себя порядок, направилась в сторону ручья, мимо которой мы вчера проходили.
– Мышь, ты куда намылилась? – отвлёкся от разжигания костра толстый. Его узкие глаза недовольно смотрели на меня, а густые брови почти сошлись на лбу в единую линию.
– Леди Элиза! – да, я тоже не выспалась и умею это показывать! – Умыться. Полезное занятие, рекомендую!
– И умываться ты собралась в той стороне? – усмехнулся. Тощий копался в сумках на краю поляны, а бледный ушёл с Мартой на полянку неподалёку.
– Именно. Для гигиенических водных процедур необходима, что поразительно, вода. Мы закончили?
– Ну если вода у тебя там, тогда да, мы закончили. – заржал толстый, а огниво в его руках вспыхнуло слишком ярко. Мужчина зашипел, принялся трясти обожжёнными руками и тушить небольшое возгорание на собственной рубахе.
С верой во всемирное отмщение, гордо подняв подбородок пошла к ручью. С ориентированием у меня всю жизнь всё прекрасно складывалось. Оттого, услышав шум воды впереди, лишь победно усмехнулась. Да по моей памяти можно карты рисовать!
Приблизилась к источнику какого-то подозрительно громкого для ручья шума и выбравшись из зарослей ахнула. Перед глазами простирался небольшой, но невероятно красивый водопад. Малое пространство, окружённое густыми деревьями и кустарниками, создавали настоящий оазис уединения.
Восходящее солнце отражалось от капель, образовав небольшую радугу. Никогда и нигде в этом лесу я не видела подобного. И не читала об этом месте, не слышала от местных. Промелькнула мысль, что это прекрасный водный объект создан только сейчас, но отогнала её как невозможную.
– Вот бы искупаться, – умыв лицо в холодной воде пробормотала, глядя в своё помятое за время приключений отражение. Ладоням стало тепло. Так тепло, словно я в остывшую воду ванны добавила горячую.
Испуганно подскочила и юрким кроликом умчалась обратно к лагерю. На мгновение испугалась что заблудилась от страха, но запнувшись о корень, почти врезавшись в высокий куст, выскочила на полянку.
– Этот лес странный! – высказала, глядя в серые глаза вернувшегося с моей лошадкой бледного. Кивнул и коротко бросил:
– Валим.
Костёр потушили, меня на спину толстого усадили, сумки с одеждой прихватили и довольную Марту за собой повели.
– Я к речке ходил, лошадь напоить. – тихо начал бледный. Когда все заинтересованно остановили на нём свой взгляд навёл жути закончив, – Нет больше речки.
Толстый отчего-то взглянул на меня, но не сказал ни слова. Понял, наверное, что спорить со мной когда дело касается ориентирования на местности бесполезно!
Пришла в голову мысль сесть на лошадь, прикрыться накидкой, благодаря которой удалось обмануть отправленную на наши поиски нечисть, и ехать верхом. Но тогда я не смогу направлять своих путников на верный путь. С тихим вздохом продолжила выполнять свою важную роль.
Оказалось, что скупой гном Гусь положил еду на одну меня. Бесконечно худеющею меня. Поэтому с завтраком справились быстро, и набегу. Я вообще хлебом за шиворот рыжему Камилю крошила. Случайно, конечно, но он не верил.
Остановились лишь раз, когда солнце перевалило за горизонт. Мои сопровождающие изнывали от жары, покачивались от усталости и голода, но стоически терпели и шагали. Когда толстый уже не просто запинался, а практически падал на каждом шагу, бледный не выдержал:
– Привал, – сказал и сам свалился у ближайшего дерева. Камиль вообще на колени рухнул и рывком пояс отвязал, от чего я скатилась назад. Если бы не густая и мягкая трава, то одной важной части моей скромной персоны было бы крайне неприятно.
– Нуфна еда. Фто тут по фауне? – вытирая пот со лба уже мокрой хламидой уточнил тощий, сидя прямо на земле.
– Да как в обычном лесу. Зайчики, лисы, птички всякие, – встала, достав из пространственного кармана последнюю бутыль с водой. Протянула мужчинам. Мне так жарко не было. Даже сейчас, натягивая на себя накидку и устраиваясь поудобнее рядом с брошенными в кучу сумками, ощущаю приятный летний ветерок.