Татьяна Сарбаева
Инопланетный принц
– Они научились выращивать человеческое сердце, печень и почки в пробирке и могли даже вырастить ногу инвалиду, например.
– А-а-а! – протянул Павел Петрович, – Это удивительные вещи!
– Удивительные! – согласился Жан Баже, – Но вполне реальные!
***
Явился дворецкий и сообщил, что Софья Павловна спустилась в гостиную и ожидает их.
– Ну что ж! – произнёс Павел Петрович в некотором замешательстве.
– Думаю, не стоит заставлять даму ждать, – сказал его гость.
И они вышли из кабинета, сначала хозяин, а следом за ним – путешественник.
Софья Павловна сидела на диванчике, обитом искусственным шёлком, она в ожидании то перебирала платье, то смотрела на дверь кабинета, за которой странный гость беседовал с её отцом.
Странные и противоречивые мысли навязчиво лезли ей в голову: «А что если этот человек неправду сказал папеньке? Что если это какой-то обманщик? А вдруг, он не красив? Или слишком стар для неё? А что если он отличается от обычных людей? Вдруг у него три глаза? Или вообще один, но большой, как у циклопа? А что если он к тому же ещё и лысый?»
Софья Павловна уже боялась предположить, как может выглядеть этот путешественник, и что он вообще из себя представляет…
Она закрыла глаза, снова открыла их и посмотрела в окно, прямо перед домом был парк, два больших старых клёна осыпались жёлтыми листьями.
Софья Павловна достала маленький пузырёчек с духами, откупорила и поднесла его к носику, крепкий чуть сладковатый аромат вернул ей самообладание.
Тут дверь кабинета вдруг распахнулась, Софья Павловна вскочила и сама не зная отчего переместилась в кресло, так, чтобы гость не смог сразу увидеть её. Бог знает, чего она испугалась! Софья заслышала шаги и голоса, один – папочкин, и другой – не знакомый ей. Она вздрогнула, как-то вся напряглась. В это время в гостиную вошла со стороны кухни Акимовна с самоваром.
Софья перевела взгляд на няню, и в этот момент гость и её отец показались в гостиной.
Софья Павловна встала с кресла и взглянула на мужчину, что вошёл в гостиную вместе с её отцом.
– Это моя дочь – Софья! Господин Жан Баже, путешественник и учёный! – представил отец их друг другу.
Софья сделала небольшой кивок головой, но осталась стоять на своём месте.
Жан Баже учтиво поклонился, приложив правую руку к груди.
Софья во все глаза разглядывала этого господина. Нет! Он не был старым или лысым, как она опасалась. Напротив, высокий, стройный, со светлыми глазами и длинными волосами, в чёрном камзоле, тёмных брюках и высоких кожаных сапогах для верховой езды. Волосы его были зачёсаны назад и уложены.
«Экий щёголь!» – подумала про себя Софья.
В этот момент Жан Баже посмотрел на Софью и улыбнулся.
«Вот наглец!» – подумала она про себя и опустила взгляд.
– Прошу! Господин Баже мы будем рады, если вы согласитесь с нами отобедать! – Павел Петрович сел во главе стола, посадив гостя по правую руку, а Софью слева, так что они оказались друг напротив друга, Акимовна же присела рядом с Софьей.
– У нас всё по-домашнему, – сказал Павел Петрович, словно оправдываясь, – Ну, Акимовна, ты сегодня постаралась на славу!
– Ну что вы, батюшка?! Извольте кушать! Вот пироги с капустой, курник, вот рыбка солёная, вот окорок запечённый, вот картошечка с лучком, огурчики солёные домашние прям к водочке просятся, а вот сыр мягкий, а это пирог сладкий с яблоками, – объясняла она скорее для гостя.
– Благодарю! – ответил тот с улыбкой, – Давно я не ел ничего домашнего! Всё в дороге, всё больше консервы!
– Заметно, – обронила Софья.
– Ну, если вы, сударыня, готовите так же великолепно, как хозяйка сегодняшнего пира, то я боюсь поправиться, – пошутил он.
– О! Не беспокойтесь! – Софья побледнела от негодования: «Подумать только! Он уже вообразил меня на своей кухне!» – возмутилась она.
– Жаль, – добавил он с улыбкой.
Софья вздрогнула и посмотрела пристально ему в глаза. Он так же не сводил с неё взгляда, и, казалось, даже искорки в его глазах улыбались ей.
– У вас чудесная дочь, Павел Петрович, – заметил он, не сводя глаз с Софьи, – Чудо, как хороша! А что за дивный характер!
– М-да, – только и сказал Павел Петрович.
Софья Павловна покраснела и опустила глаза.
– Так откуда вы к нам прилетели? – серьёзным тоном спросила она.
– О! Я совершил очень большое и длительное путешествие. К вам я прилетел после Цирцеи, ну в вашу систему, – уточнил он.
– И что же у вас есть свой корабль? – поинтересовалась Софья.
– Разумеется! Без корабля здесь никак не обойтись! – кивнул Жан Баже.
– В таком случае, мы будем иметь удовольствие побывать на нём? – спросила Софья.
– О! С радостью приму вас! Хоть завтра! – ответил гость.
– Ну что ж! В таком случае, завтра мы вас навестим, да папа? – Софья обратилась к отцу. Тот немного смутился.
– Ну, если мы не помешаем господину Баже, – заметил он, – У него, как я понял, научная экспедиция, к тому же он ограничен во времени, – добавил Павел Петрович.
– Что это значит? – не поняла Софья и вопросительно посмотрела на гостя.
– Видите-ли, сударыня, я только вчера прилетел на вашу планету, у меня есть неделя на изучение флоры и фауны, а так же, чтобы взять с собой некоторые образцы растений, – объяснил Жан Баже.
– Это возмутительно! – Софья Павловна встала из-за стола и отбросила салфетку.
Жан Баже тоже поднялся и сказал:
– Я был очень рад нашему знакомству! Если вы не передумаете, то жду вас завтра у себя после обеда! Я пришлю за вами машину!
– Софья!!! – Павел Петрович тоже поднялся со своего стула, – Господин Баже? Простите! Я…
В это время Софья Павловна выбежала из столовой и поднялась к себе в комнату.
– Прошу вас! – сказал смущённо Павел Петрович, приглашая гостя сесть и продолжить трапезу.
– Я чем-то обидел Софью Павловну? – лицо гостя приняло озабоченное выражение.
– Думаю, что она немного разволновалась, – сказал Павел Петрович, – Но, мы примем ваше приглашение, с радостью посетим ваш корабль завтра! – заверил он гостя.
– Чудесно! – сказал тот, – Попросите Софью Павловну одеться во что-то более удобное, в платье ей будет тяжело передвигаться по кораблю.
– А?!! Да, конечно! – кивнул Павел Петрович.
Они ещё немного посидели за столом, выпили чаю, но по лицу гостя было видно, что он чем-то озадачен, да и аппетит у него пропал.
– Сходи, Акимовна, узнай, что там! – попросил Павел Петрович.
И Акимовна ушла наверх за Софьей.
– Ну что? Он ещё там? – спросила Софья, как только няня показалась в дверях.
– Да, – ответила Акимовна, – Но, кажется, уже собирается уходить! – добавила она.
– Прекрасно! – холодно заметила Софья.
– Вам бы спуститься! – сказала Акимовна, – Хоть проводить гостя по-человечески надо!
– Не могу! – воскликнула Софья Павловна, – Он сказал, что видите ли, он очень занят! Что приехал всего на неделю! Этакий визит вежливости! – возмущённо воскликнула она.
– А вы знаете, всё-таки это странно! – вдруг заметила Акимовна.
– Что странно? – не поняла её Софья.
– Ну объявление, что я тогда подала! – объяснила Акимовна.
– Ну? И что? – не поняла Софья.
– Оно должно выйти в газете только завтра, – тихо сказала Акимовна.
– Как?! – воскликнула Софья и присела на кровать в задумчивости, впрочем, размышляла она не долго, – Я спущусь! Надо проводить его! – согласилась она.
– То то и оно! – согласилась Акимовна. И Софья Павловна застучала каблучками по лестнице, она вошла в гостиную и остановилась.
Её отец и Жан Баже уже вышли из-за стола и пожимали друг другу руки.
Софья Павловна подошла к Жану Баже и протянула ему руку:
– Простите! Я так расстроена! Неужели вы к нам только на неделю?! – тихо произнесла она.
Жан Баже склонился, целуя её маленькую ладошку, отчего она смутилась и вспыхнула.
– Я на вас не сержусь! – сказал он, поднимая на неё свои голубые глаза, во взгляде его сквозила нежность, совершенно ничем не прикрытая.
Софья Павловна была поражена, что человек этот не склонен скрывать свои чувства и эмоции под маской холодности, безразличия или светской вежливости, как это делали другие.
Меж тем Жан Баже продолжал держать её за руку, – Приезжайте завтра с отцом ко мне в гости! Я буду вас ждать! – он слегка пожал её руку, и отпустил её не сразу, немного задержав её пальчики в своей руке, словно ожидая ответа.
– Хорошо! – кивнула Софья, – До завтра!
– Ах, да! Я уже предупредил вашего отца насчёт платья, – добавил Жан, – Вам в нём будет несколько затруднительно передвигаться по кораблю, – заметил он.
– Я одену костюм для верховой езды, – ответила Софья Павловна.
– Прекрасно! – согласился он, – Увидимся завтра! Я буду ждать вас! – гость ещё раз поклонился Софье Павловне и её отцу и ушёл.
Павел Петрович присел снова за стол, Софья села рядом с ним, Акимовна налила ей чаю, а отцу немного ликёра.
– Что ж ты, Софьюшка, – тихо сказал Павел Петрович.
– А что отец? Он и вправду путешественник? – спросила она.
– Вот завтра и посмотрим! – сказал Павел Петрович, он выпил ликёра и ушёл к себе в кабинет, чтобы выкурить там сигару и попросил дворецкого принести ему туда кофею.
Софья Павловна с Акимовной остались сидеть за столом. Софья задумчиво размешивала ложкой чай в своей чашечке, а Акимовна ела яблочный пирог, прихлёбывая из своей кружки.
В этот вечер Софья снова села за пианино. Павел Петрович из своего кабинета слышал, как она играла, нет не по нотам, это была импровизация, музыка словно волна то накатывала, то затихала, то возникала вновь.
Софья пришла в библиотеку, чтобы пожелать отцу спокойной ночи. Павел Петрович поцеловал дочь в лоб, как обычно.
Потом Софья ушла к себе, Акимовна помогла ей переодеться ко сну. Однако, сна не было ни в одном глазу!
Софья взяла книгу и принялась читать. Но мысли о Жане Баже невольно отвлекали её от этого занятия, она периодически теряла нить повествования, вспоминая его взгляд, его слова, улыбку, то, как он, прощаясь, поцеловал её почему-то в ладошку. Софья поднесла ту руку к лицу и посмотрела на свою ладонь. Она задумалась и поднесла свою ладонь ближе и тоже коснулась её губами, вдруг вспыхнула от одной мысли и оглянулась, однако в этой комнате кроме неё никого не было.
На стене тикали тихо часы. Без четверти полночь. Софья встала, подошла к окну и заглянула в сад. Ей показалось, что там внизу скользнула какая-то тень. Она отошла и спряталась за занавеску.
«Нет! Никого! Просто померещилось!» – размышляла она. По стеклу барабанил дождь.
Софья снова забралась в кровать. Она убрала книгу на ночной столик и погасила лампу, затем укуталась в одеяло, в комнате было прохладно. Вскоре она уснула.
***
Утро встретило её ясным солнечным лучом, проскользнувшим в комнату сквозь плотные не до конца задёрнутые шторы.
Софья проснулась раньше обыкновенного, она накинула халат и выглянула в окно, стоял на редкость ясный солнечный день.
Софья переоделась в домашнее платье и спустилась вниз к завтраку. Отец пил чай с плюшками, которые он обильно смазывал сливовым вареньем.
– О! Как ты рано?! – удивился он, – Как спалось?
– Хорошо, – ответила Софья.
– А меня бессонница замучила! – признался Павел Петрович, – Всё думал об нашем госте! Об этом Жане Баже!
– Что ж папенька, поедем мы сегодня к нему в гости? – спросила Софья.
– А как же! – воскликнул Павел Петрович, – Я пока собственными глазами не увижу и вот этими самыми руками не пощупаю его корабль, ни за что не поверю! Говорил он, конечно, вчера очень убедительно, однако, сам я должен всё увидеть!
– О чём же вы вчера, папенька, разговаривали? – поинтересовалась Софья.
– Да, о многом, и о политике говорили, – сказал Павел Петрович, – Однако, он революционер в душе! Если он останется у нас, то трудно ему будет! Да! Нелегко!
– Отчего это? – не поняла Софья.
– От того, что он человек честный, открытый и свободолюбивый, – ответил Павел Петрович.
Ближе к часу по полудни за Павлом Петровичем и Софьей приехала машина. Акимовна осталась дома, слишком много хлопот было возложено на её уже не молодые руки.
Обыкновенный с виду чёрный фольцваген подкатил прямо к дому и остановился у фонтана.
Софья в сопровождении отца разместилась на заднем диванчике автомобиля.
Софья с утра весь день пребывала в некоем волнении, Павел Петрович же напротив был спокоен: «Мало ли что в жизни может случиться!» – размышлял он, – «В конце концов, если Жан Баже действительно астронафт, то что в этом плохого?!»
Он взял в свою ладонь руку дочери и мягко пожал её. Она повернулась к отцу и улыбнулась ему, взгляд у Софьи был немного растерянный.
– Скажи, малыш, ты действительно этого хочешь? Или это просто очередной каприз? – поинтересовался он.
– О чём вы, папенька? – Софья смотрела в окно.
Машина выехала из города и теперь проезжала по сельской дороге, по краям которой росли высокие старые тополя, наполовину облетевшие, коренастые и сучковатые, они смотрели в серое небо, накрапывал дождь.
