bannerbannerbanner
Искусство очаровывать незнакомцев. Как вести легкие беседы не переходя личные границы

Айнур Зиннатуллин
Искусство очаровывать незнакомцев. Как вести легкие беседы не переходя личные границы

Полная версия

1.1. Так сложилось исторически

Работая с иностранными студентами, я не раз слышала их мнения об особенностях общения россиян. Почти все отмечают нашу контактность, искреннее сопереживание, любовь к задушевным беседам, соборность. Заметна им и обратная сторона этих явлений – привычка делиться проблемами даже с малознакомыми людьми, непрошенные советы, некорректные вопросы о личном. А также обилие в речи глаголов повелительного наклонения: «Читайте!» (преподаватель студентам), «Не курить!», «Не прислоняться!», «Пристегните ремни!» (объявления в общественных местах). Даже «пожалуйста» мы говорим далеко не всегда. И это очень удивляет иностранцев, но соврем не удивляет нас.

Исследователи российского менталитета пишут о том, что объяснение причин этих культурных и речевых особенностей можно найти в коллективизме российской культуры (в противовес западному индивидуализму).[3]

Россияне действительно запросто «вламываются» в межличностные границы другого. Сами проще впускают на свою территорию и, соответственно, легче заходят на чужую, не испытывая при этом особых моральных терзаний.

Даже «наши» и «их» поговорки свидетельствуют о том, что держать дистанцию, сохраняя тайну частной жизни собеседника, свойственно российской культуре гораздо меньше, чем культурам запада. Например, в английском языке есть огромное количество поговорок про важность дистанции для хороших отношений: «Забор между домами сохраняет дружбу», «Дом англичанина – его крепость». В русском языке преобладают поговорки о важности совместных действий: «Один в поле не воин», «Семеро одного не ждут», «Одному в поле – горе, а вместе всем – раздолье».

Для представителей русскоязычного мира коллективные интересы традиционно выше интересов собственных, личных, мещанских, своекорыстных (чувствуете, какие оценки возникают у этих слов?). А если продолжать цепочку синонимов, то появятся уже резко отрицательные, такие как «шкурный», «меркантильный», «собственнический», «рваческий». Конечно, не может быть случайностью тот факт, что сфера личного, приватного окрашена в русском языке столь неоднозначно. Слишком явная попытка «держать дистанцию» может быть воспринята как высокомерие, чопорность или легкомысленность (именно такими характеристиками мы часто наделяем, к примеру, тех же французов и англичан). Когда начинаешь разбираться, это кажется нелогичным, но то, что записано на глубинных слоях картины мира, и не бывает особенно логичным. Как не логичны инстинкты или предчувствия.

Незнакомец в нашей культуре воспринимается либо как чужой, либо быстро переходит в разряд своих, где церемониальность не требуется. Только, к сожалению, это противоречит мастерству лёгкой светской беседы, которая строится на занимательности, простоте и уважении к дистанции собеседника.

Короткая межличностная дистанция по горизонтали между друзьями, коллегами и родственниками – не единственное следствие российского коллективизма. Второе – наличие существенной дистанции по вертикали (старшие-младшие, институциональные отношения, власть имущие и народ). Из-за чего российской культуре свойственен патернализм (от лат. слова paternus – «отцовский», «отеческий»). Это речевая практика, при которой тот, кто находится в положении выше, покровительствует, а тот, кто ниже, – принимает эти жесты, ведя себя как подчинённый (младший, ребёнок). Понятие патернализма шире гендерных, возрастных положений и ситуаций начальник-подчинённый. Правильнее говорить о патернализме как о дискурсивной практике общества (в том числе проявляющейся и на уровне речи), которая срабатывает в семье, школе, образовательных учреждениях, медицине, бизнесе, в структурах власти, одним словом, везде.

К примеру, невозможно представить, чтобы профессоров в вузе у нас называли по имени и на «ты», как это нередко бывает в европейских университетах.

Или другой пример. В нашем языке очень сложная система имён. Русское имя имеет большое количество вариантов, поэтому в качестве лайфхака я советую своим студентам-иностранцам в первый год обучения использовать только полные формы: Валерия, Дмитрий, Ольга Сергеевна. Маша, Саша – для общения со сверстниками. Маню, Машеньку, Машулю, Манюню, Машку, Машенцию, Маньку, Марусю, Мариванну и прочие изыски оставляем на более продвинутые уровни. И всё равно до конца всю систему осваивают единицы. А ведь это яркий лингвистический признак социальной иерархии и патернализма в том числе.

Как-то обратила внимание, что никому из работающих на моей кафедре не кажется странным тот факт, что нашу тридцатилетнюю лаборантку называют Леночкой, в то время как двадцатисемилетнюю ассистентку зовут Еленой Игоревной. Прошлась по другим кафедрам и встретила лаборантов Ирочек, Оксаночек, Вадиков. Сама я тоже когда-то работала лаборанткой и звалась на кафедре исключительно Танечкой, хотя параллельно училась в аспирантуре и вела занятия. Задавшись целью, я опросила работников самых разных кафедр, и ни разу (во всяком случае, не в ходе этого эксперимента) мне не встретилось лаборанта моложе 35–40 лет, которого звали бы по имени-отчеству. Отсюда вывод – в глазах нашей интеллигенции (а преподаватели вузов, согласитесь, – это те, кто задаёт культурные стандарты) поводом для уважительного обращения к младшему персоналу становится только возраст. Странность? Вообще-то, да! Работа лаборанта или секретаря довольно ответственная, потому что именно они обеспечивают техническое и методическое сопровождение работы всего коллектива.

Явление это повсеместное. В офисе электрика называют Славиком, а менеджера по продажам Анатолием или даже Анатолием Сергеевичем. Даже если Славику тридцать пять и он закончил Энергетический университет, а Анатолий Сергеевич имеет за плечами только банковскую школу (то есть среднее специальное), и при этом ровесник Славика.

3См., например: Ларина Т.В. Англичане и русские: язык, культура, коммуникация. – М: Языки славянских культур, 2013. С. 356; Кузьменкова Ю.Б. От традиций культуры к нормам речевого поведения британцев, американцев и россиян. 3-е издание. – М.: Издательский дом «Сказочная дорога», 2014. С. 320.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14 
Рейтинг@Mail.ru