Татьяна Устинова
Детектив к весне
* * *
Мы стояли у третьего по счету дома соседей и без особой надежды смотрели, как опер проверяет металлоискателем теплицу. День выдался прохладный, Алекс, которая не прихватила теплых вещей, куталась в мою толстовку, Агата нацепила старый плащ, а я – куртку, которая мне была велика на два размера. Несмотря на все наши просьбы, соседи собрали огромную толпу и с вялым интересом обменивались репликами, удастся ли полиции хоть что-то найти. Надежды таяли с каждой минутой. Кроме нескольких ржавых гвоздей, старого горшка и молотка ничего найти не удалось. Участковый, которого Агата выдернула из дома, недовольно косился в нашу сторону и все время курил, демонстративно поглядывая на часы. Мы сделали вид, что не замечаем его страданий.
– Кажется, сокровища тут не зарывали, – констатировала Алекс и заныла: – Может, пойдем уже? Я замерзла.
– Иди, – сказала Агата. – Заодно свари нам супчика, там все, что надо, в холодильнике. Очень хочется борща. Справишься? А мы еще немного тут походим.
Варить супчик Алекс не рвалась, но оставаться с нами ей тоже не хотелось. С озера дул пронизывающий, почти ледяной ветер, даже в куртке было прохладно. Серые тучи выглядели так, словно зима вознамерилась вернуться и засыпать все снегом. Я поглядел на небо, вынул телефон и залез в приложение прогноза погоды. Ну, так и есть, снег на подходе. Алекс поглядела на меня и, потеряв надежду, побрела к дому. Минут через пятнадцать из теплицы соседки вышел опер и покачал головой.
– Сворачиваемся? – спросил я. Агата не ответила. Она подошла к теплице, заглянула внутрь и принялась озираться по сторонам.
– Если вандалы не местные и им не донесли о действиях полиции, они явятся этой ночью, – сказала она. – Вопрос только – куда?
– Почему ты думаешь, что они придут?
Агата постучала пальцем по лбу.
– Дедукция, Ватсон. Так работают серые клеточки. Моя теплица была последней в списке, и там они точно ничего не нашли. Во-первых, потому что там ничего не прятали, а во-вторых, ты сам перекопал ее вчера. Если бы на участке были сокровища, ты бы сам на них наткнулся.
– Я так глубоко не копал, а клады редко прячут под верхним слоем чернозема, – возразил я. Агата скривилась.
– Ну, допустим, ты бы не нашел. Но есть нюанс. Эту дачу еще моему деду дали, на минуточку, служившему в органах всю жизнь, потом она перешла отцу, а после его смерти ко мне. Уверяю, если бы тут был клад, его бы уже сорок раз нашли. Да и вряд ли у моих предков было припрятано золотишко, я бы знала. Дед помирал вполне в своем уме, вряд ли он хотел унести тайну с собой в могилу. Ну, а если клад был бы чужим, по мне, верх идиотизма зарывать его на участке потомственных ментов, да еще в таком месте, которое без конца перекапывают. Выходит, наши мародеры ничего не нашли, а раз они появлялись каждую ночь, есть надежда, что не изменят своим традициям.
– Почему бы им не притормозить?
– Начало дачного сезона, Стас. Ты же видел дорогу, там не каждая тачка сможет проехать. Если у тебя не внедорожник, шансы застрять велики, поэтому основная часть дачников появится недели через полторы-две, когда дорога подсохнет. Они будут рыться в теплицах и, не дай бог, найдут искомое. Потому наши ребятишки и торопятся. Ну, это я так вижу, если сделать предположение в порядке бреда.
– По-моему, тебе просто делать нечего, – фыркнул я. – Может, это правда тимуровцы-неумехи. Давай ребятишек местных опросим еще. Дёрнули людей в выходной… Может, отпустим ребят?
– Не помрут твои ребята, – резко ответила Агата. – Очень хочется знать, что за тимуровцы тут орудуют, и мне видится, их старания вовсе не заботой о ближнем обусловлены. Так что зуб даю, они объявятся… Дядь Лёнь!
Околачивающийся рядом сосед торопливо подбежал к Агате и едва ли не по стойке «смирно» вытянулся.
– Дядь Лёня, а у кого тут еще есть теплицы в радиусе ста метров? – спросила Агата. – Ну, из тех, у кого еще не рыли.
Мужчина почесал затылок и уверенно сказал:
– Ну, у Пановых, Ковязина и Усовой. Это вон там и через дорогу еще. У Усовой и Пановых точно не копали, я спрашивал, а Ковязин с прошлого года не появлялся.
– Пошли, пообщаемся, – приказала Агата.
Панова и Усова визиту полиции не обрадовались, но перспектива, что их теплицы, где уже были высажены овощные культуры, разгромят, радовала их еще меньше. Так что они без лишних церемоний пустили нас на участки. Первой в теплицы отправили подуставшую собаку, которая без интереса обнюхала огурчики и помидорчики. После собаки участки отправился проверять опер с металлоискателем. На участке Усовых ничего не нашли, а вот в теплице Пановых металлоискатель начал издавать нервный вой. Под самой большой грядкой с огурцами явно находилось что-то металлическое.
– Надо копать, – задумчиво сказала Агата. Хозяйка подбоченилась и зло сказала:
– Ни за что! У меня огурцы уже зацветают! А если там ржавая бочка или какая другая железяка?
– А если там пулемет или снаряд со Второй мировой? – возразила Агата.
– Ну и ладно. Сто лет лежал, пусть еще полежит, – не сдавалась хозяйка. – Я и так вам навстречу пошла. Копать не дам. У вас оснований нету.
– Нету, – доброжелательно согласилась Агата. – Что ж, если вы не хотите, то копать не будем. Одна только просьба. Вы же на участке ночевать останетесь? Запишите на всякий случай мой номер и номер участкового держите под рукой. Ну и, по возможности, бдите ночью, не явится ли кто. Может, нашим налетчикам именно ваша дачка и нужна. И двери заприте как следует.
– Здорово ты ее успокоила, – прошептал я, когда мы покинули участок побелевшей от страха Пановой. – Она теперь всю ночь глаз не сомкнет.
– Я ее честно предупредила, – ответила Агата. – Можно было избавиться от подозрений, но ей огурцы дороже. Впрочем, мне не особенно хочется рыться в земле соседей, а напрягать оперов сверх меры как-то совестно. Может, там и правда бомба. Хотя я сомневаюсь, что бомбу бы искали с таким энтузиазмом. Ладно, пошли на участок Ковязина.
– Хозяина нет, – напомнил я. – Это вообще-то незаконное проникновение.
– Будем считать, что это оперативные действия. Да мы и не будем там ничего трогать. Просто посмотрим.
Просто посмотреть не получилось. Теплица была закрыта на висячий замок, но петлю легко можно было выдернуть, что я и сделал. Оперативник запустил собаку, и та вышла из теплицы спустя пару минут, виновато поджав хвост, так что наркотики мы снова исключили. А вот металлоискатель опять начал пищать, как ненормальный. Мы переглянулись.
– Там хозяйка против, тут хозяина нет, – сказал я. – Что будем делать?
– Суп есть пойдем, – раздраженно ответила Агата. – Надеюсь, Саня его сварила. У нас действительно нет оснований тут рыть. Отпускай ребят, короче. Черт, я даже засаду не могу поставить, шеф засмеёт. Пойду, заряжу участкового, но боюсь, что он тоже не пошевелится, а заставить его я не могу, я ж ему не начальница. Но если что за ночь произойдет, его, по крайней мере, взгреют.
– Мстительная ты баба, Агата, – рассмеялся я. Она нисколько не смутилась.
– А пусть работает. Ему про раскопки сразу сообщили, только он ничего не предпринял. Ладно, пошли домой, я замёрзла, как собака. Сейчас только скажу участковому пару ласковых и пойдём.
* * *
Алекс сварила суп, который мы обозвали «псевдо-борщ», поскольку, несмотря на почти все ингредиенты, на борщ он не походил ни по вкусу, ни по запаху. Алекс расстроилась, я бросился ее утешать, хотя суп показался мне не особо вкусным, жидким, как во второсортной столовке, разваренные овощи были порублены слишком крупно, а мясо оказалось жестким, как подошва. Агата накидала в свою тарелку чесночных гренок, порезала соленой грудинки и стала заедать сало супчиком. Я последовал ее примеру. Не могу сказать, что суп стал вкуснее, но так его хотя бы можно было есть.
– Никогда не варила борщ, – уныло призналась Алекс. – Агата, прости, я только продукты перевела.
– Ничего, настоится, будет вкуснее, – соврала Агата. Я не мог не признать, что она вела себя вполне прилично. Был шанс, что девушки между собой рано или поздно поладят или, на худой конец, примирятся с существованием друг друга, погасив желание оттаскать за косы. Алекс тоже расслабилась и перестала ждать, что ее распнут. Когда мы мужественно дохлебали варево, в дверь вновь постучали, и, уже не дожидаясь приглашения, в дом вошел сосед.
– Дядь Лёнь, супчику? – коварно предложила Агата. – Под рюмочку и с сальцем?
– Это я завсегда готов, – согласился сосед, получил свою тарелку, попробовал, икнул и слегка скривился, но тут же закинул в рот сало, потом запил все водкой и снова закинул сало. После второй рюмки супчик пошел на «ура».
– Агата, ты думаешь, что наши тимуровцы сегодня ночью тоже явятся? – спросил дядя Лёня.
– Не исключаю, – ответила она. – Из твоего дома ведь и дачу Пановых, и дачу Ковязина видно?
– Видно, правда, там забор и кусты мешают, но кое-что разглядишь. Могу покараулить, тем более у меня есть берданка и солонка. Я зимой лосей подкармливал, у меня соль крупного помола, так что, если явятся, кому-то придется очень несладко.
– Соседей не подстрели только, – сказал я. Дядя Лёня обиделся.
– Да я до сих пор со ста метров белку в глаз бью.
– Ты б на водочку не налегал, а то ведь белка может и отомстить, – предрекла Агата. – Настаивать права не имею, но, если вдруг ночью что-то увидишь, не пали сразу с двух стволов, сперва позвони мне. Номер дать или есть?
– Есть, – важно ответил дядя Лёня, выпил еще рюмочку и удалился, не доев суп. Агата убрала его тарелку и повернулась ко мне.
– Вы когда домой поедете?
– Пожалуй, мы до завтра останемся, – ответил я. – Очень уж хочется посмотреть, чем кончится дело, если ты, конечно, права. Да и совестно мне бросить тут тебя одну защищать участки в компании алкаша с ружьем. Алекс, ты же не против?
– Конечно, не против, – неубедительно ответила Алекс. – Никогда еще не проводила выходные так весело. Только мне в понедельник на эфир, так что придется выехать пораньше.
