bannerbannerbanner
Весна с детективом

Татьяна Устинова
Весна с детективом

Полная версия

– «Откуда знаете?» – передразнила ее старуха. – Отсюда и знаю! В окно смотрела, видела, как ее вечерами чужая машина к дому подвозила.

– Такси, может? – предположила я.

– Ага, такси-макси! – снова передразнила бабка. – Приземистая машина, блестящая, будто серебряная. На таких не таксуют.

– Марка, номер?

– Номер-помер! Ты в уме? – Старенькая Разбойница опасно постучала себя кулачком по лбу. – У меня на одном глазу минус шесть, на другом вообще бельмо, как я циферки разгляжу? А марки я знаю только почтовые и акцизные.

– И еще деньги такие были немецкие, помнишь? – подсказала ей старушка-подружка.

– Да подожди ты про деньги. – Разбойница отмахнулась сигаретой, и нас снова окутало дымом. – Машина серебристая была, а впереди кот.

– Кот? За рулем? – удивилась Ирка.

Животных на персональном транспорте мы с ней только в цирке видели: водили как-то ее близнецов смотреть на дрессированных медведей-мотоциклистов.

– Совсем ку-ку? – Разбойница покрутила артритным пальцем у виска. – Он у машины на морде был, тот кот. Неживой!

Судя по тому, что Ирка потерла лоб, она ощутила легкое головокружение. А мне богатое воображение с печальным вздохом нарисовало котика – жертву ДТП на капоте сбившего его автомобиля.

– Железный, – добавила Разбойница. – Как у «Волги» олень!

– А, так вы имеете в виду значок автомобильного бренда – металлическую фигурку на капоте! – обрадовалась Ирка.

– Ага, железный кот, – подтвердила бабка.

Уф-ф, отлегло! Мой воображаемый котик жив-здоров!

Я выдохнула и уточнила:

– А это точно кот был? Говорите, у вас проблемы со зрением, как разглядели фигурку?

– А я мимо шла и зацепилась за нее, хорошую шаль порвала. – Старенькая Разбойница нахмурилась, удвоив число морщин на лбу. – Пока отцеплялась, отлично разглядела.

– А владельца той машины не рассмотрели? – с надеждой спросила Ирка.

– А не было его в ей, а то я б ему всё высказала. Перегородил своей колымагой вход в подъезд, никакого уважения к людям! – Бабка безадресно погрозила кулаком.

– Маруся, не нервничай! – прикрикнула на нее Антонина Марковна. – Корвалолу выпей.

– Заходи, вместе выпьем, – предложила Старенькая Разбойница. – Не корвалолу, так чаю. У меня мягкие пряники есть.

– А и зайду, вот только Ваня управится. – Бабка присела и заглянула под куст.

– Ваня? – повторила Ирка.

Нам только Вани – изподкустового выползня не хватало.

– Да это собакен ейный, Одуванчик его полная кличка, – хохотнула сверху Разбойница и исчезла из окна.

Антонина Марковна, похватив своего питомца, заторопилась в подъезд.

– Всё, некого больше опрашивать. – Ирка вздохнула и зачем-то тоже заглянула под куст. – Идем отсюда. Надо поскрипеть.

«Поскрипеть» – значит «подумать», «предаться дедуктивным размышлениям». По методу Шерлока Холмса, который плотворно мыслил, играя на скрипке.

Я-то на струнных играть не умею, только на рояле, но против использования проверенного метода не возражаю. Тем более что Шерлок Холмс в нашем с подружкой тандеме – звание переходящее, как знамя передовика социалистического труда. Чьи мозги громче скрипнут, тот и Шерлок!

Время было раннее – семь утра с минутами, цивильные заведения общепита еще не открылись, но я знала неподалеку крошечную кофейню, работающую круглосуточно. Владельцы грамотно расположили ее на ближних подступах к пригородному вокзалу, а там всегда есть желающие заправиться горячими (а то и горячительными) напитками в неурочный час. Специфическое местечко, но атмосферное. «Буфет нон-стоп» называется.

Крупную возрастную даму за стойкой язык не повернулся бы назвать модным словом «бариста»: классическая советская буфетчица, чистый, незамутненный тип! Фартук с рюшами, наколка с кружевами, пухлые пальцы в недорогих золотых кольцах, губы в морковной помаде.

Двигалась буфетчица так неторопливо, что даже собрала небольшую очередь. Ирка, растроганно улыбаясь, встала в нее, жестом отогнав меня от прилавка. Я подчинилась и заняла нам столик.

Подруга подошла с нагруженным подносом минут через пятнадцать. Я уже зевала в ладонь, усыпленная гипнотическим морганием неисправной вывески заведения напротив. «Менная» – упорно высвечивали некомплектные буквы.

– Обменная? Доменная? – негромко гадала я вслух.

– Просто «Менная», – предложила Ирка, поставив на стол поднос. – От английского слова «мен» – заведение специально для мужиков.

– Бордель, что ли? – оживилась я.

– Да нет, конечно. – Подружка сноровисто переставила на стол стаканы с кофе и тарелки с пирожками. – Вообще-то там просто пельменная. Но ты же понимаешь, откуда мысль о борделе?

– Навеяна разговором с бабульками, фактически обвинившими Дарью Покрышкину в распутстве, – кивнула я и потянулась за пирожком, толстым, румяным и таким блестящим, будто его лаком покрыли. Ум-м-м! С яблочным повидлом. Вечная классика!

– Итак, Дарья изменяла мужу. – Ирка тоже взяла классический пирожок. – Что это нам дает?

– Нам – не знаю, а адвокату Покрышкина – возможность вызвать сочувствие к обманутому супругу. Хотя ревность не является смягчающим обстоятельством, разве что получится доказать: Дмитрий действовал в состоянии аффекта…

– Погоди, так ты веришь, что чик-чик бритвой сделал муж? – Подружка замерла с пирожком в одной руке и стаканом в другой, грозная, как царица-императрица со скипетром и державой. – А почему, собственно, сразу он?

– Потому что именно он договорился с Дарьей о встрече!

– Это могло быть совпадением.

– А еще потому, что по статистике в абсолютном большинстве случаев домашних убийств виноват муж, если жертва – жена, и наоборот.

– Я знаю эту статистику, ее Лазарчук постоянно приводит, ведь она позволяет нашей доблестной полиции экономить время и силы на поисках преступников. – Царица-императрица погрозила мне скипетром-пирогом. – Но мы не полиция и не будем идти путем наименьшего сопротивления. Придумай хоть одно объяснение, каким образом Дмитрий мог озвучить Дарье угрозы, если он немой!

– Одно? Да хоть три!

Я поудобнее устроилась на стуле. Он скрипнул. Правильно, будем все по мере сил скрипеть.

– Первая версия: Дмитрий явился не один. У Дарьи на голове оказался мешок, и она не видела подельника мужа, а тот немым не был. Все эти «девочка, ты умрешь» и так далее – его реплики.

– Дальше, – немного подумав, коротко повелела царица-императрица Ирина Иннокентьевна.

– Вторая версия: Дмитрия там вообще не было. И резал Дарью, и угрожал ей нанятый ее ревнивым мстительным мужем отморозок.

– Дальше!

– Третья версия: все пугающие реплики звучали только в воображении Дарьи. Она была напугана и шокирована, в таком состоянии что угодно померещиться может.

– Та-а-ак… – Ирка в задумчивости съела пирожок, обхватила стакан с кофе двумя ладонями и сделалась похожа не на величественную императрицу, а на надутого хомяка. – Первая и вторая версии не годятся, если у нас тут преступление из ревности. Как ты себе это представляешь: ревнивый муж сам приводит постороннего мужика, чтобы тот глазел на его беззащитную голую жену? Нет, не выходит каменный цветок, не вытанцовывается сцена. Мы со Станиславским кричим: «Не верим!»

– О, в ход пошла психология? Тогда – да, соглашусь с тобой, версии номер один и два внушают сомнения. А третья?

– Третья тоже внушает. Никто не говорил, что Дарья с головой не дружит, а слышать голоса, которых нет, – это конкретный психиатрический диагноз.

Я неопределенно пожала плечами: ставить диагнозы, особенно психиатрические, не берусь.

Ирка допила кофе, со стуком поставила на стол стакан и объявила:

– Есть четвертая версия. Это был не Покрышкин! Но и не нанятый им отморозок.

– А кто же?

– Следи за мыслью. – Подруга прикрыла глаза, словно считывая информацию внутренним взором. – Злодей нанес потерпевшей тринадцать ран, но все они легкие, несмертельные, просто порезы. Да, много крови, останутся шрамы, но не более того. Это о чем говорит?

– О том, что он не хотел ее убить?

– Точно!

– Только напугать?

– Не только. Еще изуродовать, – не забывай про шрамы.

– Лицо-то он не тронул, – напомнила я. – У Даши голова в мешке была.

– Вот именно! Пострадали не лицо и шея, а те части тела, которые видны, если снять одежду. Смекаешь? Он хотел, чтобы она не могла раздеться перед посторонними.

Я немного подумала и помотала головой:

– По-моему, это однозначно возвращает нас к Покрышкину! Именно он не хотел, чтобы его жена заголялась перед другими. То есть мы вернулись к теме дикой ревности…

– Да! Но кто сказал, что вертихвостку Дарью ревновал только Дмитрий?!

– О-о-о… Кажется, я понимаю… Был же еще, как мы узнали, какой-то любовник!

Ирка глубоко кивнула и откинулась на стуле, довольная собой:

– Ватсон, надо выяснить, кто этот джентльмен на серебристом авто с железным котом!

– Железный кот интригует, – согласилась я и, подумав, отыскала один перспективный номерок в своих контактах. – Василий, приветствую!

– Кого я слышу! Великий русский писатель звонит! – нарочито обрадовался старый знакомый.

– Ты беспардонно льстишь мне, Вася.

– Нет, просто напрашиваюсь на ответный комплимент.

– Тогда ладно. Приветствую великого русского мецената!

– Перебор, – посетовал мой собеседник. – Меценаты – они как бы альтруисты, вкладываются в искусство, не ожидая отдачи, а я свою коллекцию не без коммерческих соображений собираю…

– Кстати, о твоей коллекции. – Я не упустила возможности перейти от реверансов к делу. – Скажи мне, Вася, у какой такой машины на капоте красуется металлическая фигурка кота?

– Ни у какой!

– Да ладно? Производители автомобилей не любят котиков?! Страшно далеки они от народа!

– Лен, где котики, а где дорогие машины? – рассудил председатель краевого клуба владельцев коллекционных автомобилей. – Но тебе точно кот нужен, ягуар в прыжке не устроит? Это хищное животное семейства кошачьих – один из самых узнаваемых и любимых автомобильных маскотов. Статуэтка олицетворяет изящество, силу и скорость, в ее дизайне присутствуют серебряный и черный цвета, которые придают фигурке изысканность и утонченность. Многие годы эта гладкая серебряная скульптура украшала британские автомобили премиум-класса, но современные модели…

 

– Не надо про современные модели. – Я перебила разохотившегося лектора. – Скажи, у нас в городе есть «Ягуары» с фигурками?

– А зачем тебе? – В голосе коллекционера-коммерсанта прозвучало подозрение.

– Один знакомый режиссер ищет такую машину для киносъемок, – легко соврала я.

– Обязательно «Ягуар»? А коллекционный «Бентли» или «Роллс» ему не подойдет?

– Вася, между нами, я бы не советовала тебе использовать подобным образом свои машинки, потому что в том кино по сценарию гонки и трюки, страховка влетит в копеечку, поверь, оно того не стоит, – доверительно сказала я.

– А, тогда ладно, – успокоился коллекционер-коммерсант. – Но твоему знакомому режиссеру лучше поискать авто в столице, в нашей житнице всего одна машинка с прыгающим ягуаром, и ее счастливый владелец не настолько нуждается, чтобы сдавать ее в аренду.

– И кто же этот состоятельный счастливец? – Я наклонилась к Ирке, как Пизанская башня, чтобы подруга тоже услышала ответ.

– Это Егор Баранов, владелец мясокомбината. – Василий хихикнул. – По логике, ему бы больше подошел «Додж», у того как раз баран на капоте, но чувак сильно пафосный, думает, что Егор звучит почти как «ягуар», как тебе это?

– Ягуар Баранов? По-моему, роскошно. – Ирка жестом показала мне – закругляйся, и я поспешила закончить познавательную беседу: – Спасибо, Вася, за информацию. Если какой-нибудь знакомый режиссер будет искать «Бентли» или «Роллс-Ройс», я дам твой номер, идет?

Василий подтвердил, что всегда рад звонкам режиссеров с хорошим вкусом и бюджетом, и на этом мы с ним распрощались.

– Ну, ничего себе! – Ирка недоверчиво покачала головой. – Какого кавалера отхватила наша Даша! Целого директора мясокомбината! Кстати, что известно об этом Егоре-Ягуаре, он, часом, не ревнивец-садист?

– Узнаем, – пообещала я, прикидывая, из каких источников можно почерпнуть информацию.

Я попросила Ирку, которой пора было возвращаться домой, чтобы к девяти забросить в школу близнецов-башибузуков, по пути подвезти меня в родную телекомпанию.

Кому случалось один на один оставаться с огромной аудиторией, смело глядя в засасывающую черную дыру – объектив телекамеры, тот не забудет кайф и драйв прямых эфиров. Кому доводилось в любую погоду и в какое угодно время года с микрофоном в руке вещать с полей, митингов, из кулуаров деловых форумов и даже из горячих точек, тот не предаст боевое телевизионное братство…

Ничего, что я так пафосно? Просто это чистая правда. Бывших «тивишников» не бывает, это дружная команда, банда, шайка-лейка навсегда.

По коридору телекомпании шла с ностальгической улыбкой, кивая многочисленным знакомым, периодически с кем-то обнимаясь или стукаясь в кулачки.

– Что? Опять?! – Мой бывший напарник Женька высунулся из курилки и округлил глаза в комическом ужасе. – Спасите-помогите, моя жизнь в опасности!

– И это говорит бессердечный человек, который заставлял меня раз за разом повторять начитку, чтобы непременно «заснять взрывчики на заднем плане»! – по-свойски пожаловалась я девчонкам-журналисткам, составлявшим оператору компанию.

– Ну, когда это было! – протянул он.

– В девяносто восьмом, как сейчас помню, – без задержки ответила я.

– Абхазия? – с острым интересом спросила умненькая девочка-журналистка.

– Какое время было, а? – Женька свободной от сигареты рукой приобнял меня за плечи. Я покривилась и помахала ладошкой, разгоняя вонючий дым. – Вся война – за шесть дней, а теперь что?

Видно было, что маститому телеоператору хочется произвести впечатление на хорошеньких девушек. Я бы даже подыграла ему, если бы Женькина жена Катя не была моей доброй приятельницей. Весна – время особо опасное для супружеских отношений.

– Что тут у нас? – К курилке, на ходу ловко стыкуя сигарету с огоньком зажигалки, приблизился еще один пренебрегающий предупреждениями Минздрава. – Бойцы вспоминают минувшие дни и битвы, где вместе рубились они?

– Привет, Слава! – Я чмокнула в модно небритую щеку знакомого редактора. – Нет, у меня сугубо мирная тема. Нужна инфа об одном народном кормильце.

– Чем кормит, обещаниями? Какой-то депутат?

– Да нет, владелец мясокомбината. Егор Баранов, что-то есть на него?

– Фу, старый козел! – скривилась одна из девочек.

Я повернулась на голос:

– Почему козел, а не баран?

– Слишком любит молоденьких куколок, – объяснила красавица.

– По опыту знаешь? – подмигнул ей Женька.

– К счастью, не личному. – Девчонка демонстративно передернулась и посоветовала мне: – С помощницей его побеседуйте. Эмма или Элла, не помню. Она расскажет, если захочет, там прям драма была. Сначала любовь-морковь, а потом девчонка к нам приперлась, отчаянно желала пооткровенничать в эфире, но Угрюмыч никаких разоблачений не допустил.

Я вопросительно посмотрела на Славу. Угрюмыч – главред, а Слава – его правая рука.

– Я смутно помню эту историю, – неохотно сказал редактор. – Ее не стали раскручивать, потому что Барановский мясокомбинат – один из наших главных рекламодателей. Сама понимаешь, нельзя рубить такой сук.

– Фамилию Эммы-Эллы помнишь? Контакты есть?

– Вряд ли сохранились, это еще в прошлом году было, причем скандал не случился. – Слава развел руками. – А фамилия… Фамилия ее…

Он показательно задумался.

– Слишком известная, чтобы ты ее называл? – съязвила я.

– Наоборот, какая-то незапоминающаяся…

– Да Смирнова она, – не выдержала девчонка. – Я запомнила, потому что Угрюмыч сострил: Смирнова, а не смирная. Или Тихонова, а не тихая? Блин, я тоже забыла!

– Лошадиная фамилия, классика, – понятливо кивнула я. – Ладно, товарищи, и на том гранмерсище. Найду я Эллу-Эмму по этим вашим хлебным крошкам.

– Кто б сомневался! – за всех ответил Женька.

Приятно, когда в тебя так верят!

Выйдя из телекомпании, я села на лавочку в ближайшем сквере и позвонила любимому мужу.

– Пирог мы съели, он был вкусный, – отчитался он. – А ты к обеду вернешься или нам пиццу заказать?

– Какая пицца, в холодильнике еще полкастрюли борща! – возмутилась я. – Достанете, разогреете и пообедаете. Сметана там же. Хлеб в хлебнице.

– Соль в солонке, перец в перечнице, – сам догадался Колян. – А ты, значит, домой еще не собираешься. Дела?

– Они самые. И мне нужна твоя помощь.

– Всегда пожалуйста, если, конечно, речь не о мытье кастрюли из-под борща.

– О поиске в Интернете. Найди мне девушку, а?

– Оп-па! Просить о таком родного мужа?! Как только язык повернулся!

– Шутить изволите? Родной муж пусть сначала заслужит мое расположение.

– Опять?! Я думал, после свадьбы в этом уже нет необходимости. – Колян страдальчески вздохнул. – Эх… Ладно, говори, кто тебе нужен.

– То ли Эмма, то ли Элла. Она вроде бы Смирнова или Тихонова.

– Широковат разброс!

– Сузим: год назад девушка работала на владельца Барановского мясокомбината Егора Баранова, причем была близко к телу.

– Во всех смыслах?

– Читаешь мысли! Помощница, секретарь, референт – что-то в этом роде.

– Еще что-нибудь?

– Всё!

– Хм… И тебе, конечно, срочно?

Я выразительно промолчала.

– Ладно, жди. – Колян отключился.

Я подвинулась на лавочке, чтобы попасть в пятно света, закрыла глаза и подставила лицо солнышку. Позагораю пока в общедоступном бесплатном солярии…

Оздоровительно-косметической процедуре помешал телефонный звонок. Не посмотрев на экран, я приняла вызов и, думая, что звонит мой благоверный айтишник, спросила:

– И что ты нашел?

– А что я терял? – заинтересовался Женька.

– Осторожность? – предположила я. – Девчонок клеил в курилке в моем присутствии. Не боишься, что я жене твоей расскажу?

– Ой, не надо! Давай лучше я тебе расскажу.

– О чем?

– О том, что не пожелал рассекречивать Славка. Ты же хотела узнать о несостоявшемся скандале с Барановым, я правильно понял?

– Ну, нюх ты не потерял, напарник!

– Да, есть еще порох где надо, – похвалился старый друг. – Так вот, насчет скандала, которому так и не дали развернуться. Там была пребанальнейшая история про похотливого шефа и прелестную секретаршу. Девица – как в фильме «Морозко»: маленькая, тоненькая, глаза огромные, сама невинность и кротость… Она, дурочка, думала, что у них все серьезно, а мужик просто сорвал цветочек да и бросил его в грязь.

– Как скучно-то…

– Вот именно! Угрюмыч со Славкой потому красотулю в ток-шоу и не взяли, что на такой тоске зеленой рейтинга не поднять. Ну, помог я тебе?

– Немного.

– Считай, за тобой должок. – Экс-напарник положил трубку.

И тут же позвонил Колян.

– Нашел? – спросила я.

– Ага! Все, как ты сказала: борщ в холодильнике, хлеб в хлебнице, сметана… ой, сметану забыл! – В трубке стукнуло, брякнуло, отдаленно загремело – муж полез скрести по сусекам холодильного агрегата.

Я терпеливо ждала.

– Сметану тоже нашел, – бодро отрапортовал Колян и вкусно зачавкал.

– А Эллу, которая, возможно, Эмма?

– И ее! Только она Эльза. И не Смирнова или Тихонова, а Молчанова.

– Тоже годится, – решила я, примерив эту фамилию к выразительной формуле: «Молчанова – а не молчит». – И где она теперь?

– Да всё там же, в дирекции Барановского мясокомбината, только в другом качестве. Раньше была помощником-референтом гендиректора, а теперь менеджер проектов. Ну, я помог тебе?

– Еще как!

– Тогда с тебя причитается. – И муж ушел со связи, чтобы посвятить все свое внимание борщу.

– Меня окружают меркантильные мужчины, – пожаловалась я Ирке, позвонив ей, чтобы поделиться информацией.

– Меня тоже, – вздохнула подруга. – Требуют бургеры с колой, еще одну собаку и набор лего «Звезда смерти». Давай сбежим на необитаемый остров? Только ты и я.

– Можешь привыкать звать меня Пятницей, – разрешила я. – Но в ближайшее время я хотела бы посетить не остров, а офис мясокомбината «Барановский». Мне тут одна знающая птичка напела, что у тамошнего директора, а это, напомню, владелец единственного в городе авто с железным котом, с год назад уже была одна печальная лав стори.

– Насколько печальная? – уточнила Ирка. – Как у Ромео и Джульетты?

– Нет, все остались живы.

– Но были ранены?

– Вроде бы только душевно. Но я все равно хочу побеседовать с брошенной любовницей, может, она скажет, что Баранов склонен к садизму, тогда можно будет напустить на него Лазарчука со товарищи, – объяснила я свои резоны.

– И когда ты собираешься в этот офис?

Я прикинула: к обеду меня дома не ждут, до ужина я совершенно свободна…

– Да прямо сейчас, пожалуй! Вот только из солнечной ванны вынырну. И посмотрю на картах, где тот мясокомбинат.

– Не смотри, я и так знаю, – сказала Ирка. – Ты где сейчас?

Я назвала координаты.

– У меня в час встреча с заказчиком, а до того я свободна, башибузуков из школы Моржик заберет, – скороговоркой проинформировала меня подруга. – Жди, буду через пятнадцать минут!

Дирекция мясокомбината «Барановский» помещалась в отдалении от производственных помещений, в новеньком двухэтажном здании. У входа высилось необычное произведение искусства – бронзовый баран с рогами, закрученными в нетипично тугие кольца, как украинская колбаса.

Ирка не удержалась и обошла скульптурное копытное по кругу, рассматривая его со всех сторон, а потом резюмировала:

– Директор сможет сэкономить на собственном надгробном памятнике, достаточно будет перевезти эту статую на кладбище.

Чувствовалось, что Егор Баранов, которого она еще в глаза не видела, ей заранее сильно не нравится. Неудивительно: моя подруга дама чувствительная и с большим добрым сердцем. Подлым соблазнителям прекрасных дев она не симпатизирует.

Собственно, встретиться я хотела именно с прекрасной брошенной девой, но Ирка настояла на визите к ее обидчику. Очень уж ей хотелось его увидеть.

– И плюнуть в наглую рожу? – опасливо предположила я.

Скандал в мои планы не входил.

– Нет, просто посмотреть, – успокоила меня подруга. – Психологи говорят, что первое впечатление – самое верное. Значит, мы сразу поймем, негодяй он или просто дурак.

– Почему дурак-то? – не поняла я.

Почему негодяй, и так ясно: обижает юных дев.

– Не ценит, что имеет, – объяснила Ирка. – Я посмотрела в Интернете: у него жена красавица, между прочим, бывшая звезда волейбола.

 

– Высока, стройна, бела? – уточнила я. – Хм… А в любовницы Ягуар Иванович хрупких куколок выбирает.

– Ну и дурак, – буркнула подруга, сама красотка рослая и фигуристая.

Она загодя взяла двумя руками толстый том, который прежде несла под мышкой, словно вознамерившись стукнуть им при встрече пресловутого Баранова.

Повод для нашего внезапного визита к директору мясокомбината нашла Ирка. Она недавно открыла небольшое частное издательство и придумала предложить Баранову выпустить книгу к предстоящему юбилею предприятия. Это оправдывало и мое присутствие: я позиционировалась как известный автор, который напишет текст. Идея была хороша со всех сторон, поскольку позволяла ударить дуплетом по двум зайцам: и с ролью Баранова в истории с нападением на Дашу разобраться, и получить денежный заказ.

Увы, попасть к директору не получилось. Дверь его кабинета стерегла секретарша в приемной.

– Совсем не тот тип, – шепнула мне на ухо Ирка, исподтишка рассмотрев строгую даму лет сорока, похожую на Маргарет Тэтчер в ее лучшие годы.

Я поняла, на что она намекает: с этой секретаршей у Баранова вряд ли есть неуставные отношения.

Тэтчер с непроницаемым лицом выслушала наши объяснения и выразила сожаление по поводу того, что мы не записались на прием заранее. Она предложила нам подождать, пока ее начальник закончит проводить небольшое рабочее совещание, но не обещала, что и после этого он нас примет:

– В двенадцать у Егора Ивановича встреча на выезде, но, может быть, он уделит вам несколько минут.

– Царь, просто царь! – шепнула мне недовольная Ирка, когда секретарша отвела от нас холодный взор.

Мы сели на стулья у стены и приготовились терпеливо ждать, но царь Баранов неожиданно завершил собрание бояр мясокомбинатских досрочно.

Дверь начальственного кабинета распахнулась, выпуская, как я поняла, самого директора.

– Что-то нужно, Егор Иванович? – Тэтчер встала из-за стола.

Не отвечая ей, Баранов распорядился через плечо:

– Игорь, заканчивай тут! – И, хлопнув дверью, шагнул в приемную.

Яркий свет из незашторенного окна выбил из его обуви пару крупных солнечных зайчиков.

Туфли-броги ручной работы из лакированной кожи, отметила я и проехалась оценивающим взглядом по мужской фигуре снизу вверх: дизайнерским джинсам и твидовому пиджаку поверх тонкой кашемировой водолазки, а затем по загорелой ухоженной физиономии.

Ну, что сказать? Егор Баранов очень старался выглядеть стильно, модно, молодежно.

Вещи на нем были дорогие, прекрасного качества, но джинсы выглядели коротковатыми и слишком узкими, а тонкая водолазка предательски обтягивала животик. Модная стрижка, белоснежные ровные зубы и слишком густой загар, явно приобретенный не путем погружения в бесплатные солнечные ванны, усиливали впечатление искусственности гламурной мужской красоты.

– Вера, я уехал! – на ходу оповестил шеф секретаршу, пробегая через приемную.

По Ирке он скользнул незаинтересованным взглядом, а за мое лицо неожиданно зацепился – видать, оно показалось ему знакомым. Не зря я годами в телеящике сидела.

Баранов остановился, присматриваясь ко мне и хмурясь в попытке вспомнить, уже и рот открыл для вопроса, но тут в кулаке у него заквакал женским голосом мобильный, и Егор Иванович, ограничившись нейтральным «здрасьте», спешно выскочил из приемной.

Ну, натурально ягуар в прыжке!

– Даже не знаю, когда он теперь вернется, – сказала секретарша, и ее ровный голос дрогнул, выдавая растерянность.

Видимо, обычно Егор Иванович был не столь порывист и непредсказуем.

Мы с Иркой не сговариваясь встали и проследовали на выход. Вдогонку за директором не кинулись, просто быстро пошли в том же направлении и, уже выйдя на лестницу, услышали, как Баранов раздраженно произнес этажом ниже:

– И не звони мне больше, Дарья! Я же сказал – между нами все кончено.

– Интересно, а эта куколка пойдет на телевидение? – пробормотала я, уяснив, что в донжуанском списке Егора Ивановича стало на одну брошенку больше.

– Эта не пойдет, – с сожалением сказала Ирка. – Она теперь нетелегеничная – со шрамами-то. Так… – Она свесила голову в пролет, немного послушала, уловила хлопок закрывшейся двери и потянула меня обратно на этаж. – Идем искать Эльзу Молчанову. Как думаешь, где ее рабочее место?

– Максимально далеко от кабинета директора.

– Логично, – согласилась подруга и устремилась в дальний конец коридора. – Удивительно, что он не выкинул бывшую любовницу с работы, только передвинул на другую должность.

– Я думаю, это не по доброте душевной, а по договоренности сторон, чтобы обиженная девушка по редакциям не бегала и репутацию бывшему возлюбленному не портила, – предположила я, присматриваясь к дверям кабинетов, мимо которых мы проходили.

Табличка «Менеджер проектов» служила скромным украшением предпоследней двери, дальше был только выход на лестницу.

– Мы не заготовили легенду для менеджера! – спохватилась я.

– Сойдет та же, что для директора. – Ирка постучалась в дверь и сразу толкнула ее. – Здравствуйте, мы ищем Эльзу Молчанову!

– Нашли уже, – без особой приязни ответила девушка, сидящая за единственным в кабинете столом.

Второй туда не поместился бы. В микроскопическое помещение даже пару стульев для посетителей впихнуть не получилось, – в простенке под окном стояла короткая узкая скамья, более уместная в малогабаритной прихожей.

– Эльзочка, мы к вам, как к менеджеру, с проектом! – плюхнувшись на эту дегенеративную мебель, оживленно сообщила Ирка, ничуть не смущенная прохладным приемом. – Хотели сразу директору его представить, но он внезапно все бросил и куда-то уехал, на бегу с какой-то Дарьей по телефону говорил.

Подруга уставилась на Эльзу, дожидаясь ее реакции. Та последовала: девушка поморщилась и даже, кажется, скрипнула зубами. Понятно: знает, кто заменил ее под боком Баранова.

Ирка залилась соловьем, рассказывая менеджеру о нашем замечательном проекте. Я, аккуратно завалившись в узкий проем между стеной и шкафом, рассматривала хозяйку микрокабинета.

Определенно Эльза была того же типажа, что и Дарья: невысокая, хрупкая, кукольно изящная, с большими светлыми глазами и чистой кожей, белой и гладкой, как хороший фарфор. Несомненно, у Баранова есть вкус и четкое понимание того, какие женщины ему нравятся.

– В качестве образца можете рассмотреть вот это подарочное издание, выпущенное нами по заказу мэрии Сочи. – Ирка предъявила свой главный козырь – толстую иллюстрированную книгу.

В высшей степени скромные размеры кабинета позволили подруге передать увесистый том через стол в руки менеджера, даже не привстав со скамьи. Эльза, в свою очередь, тоже не приподнялась, без задержки переправляя представленный образец на полку за своей спиной, только чуть повернулась на стуле.

И в тот момент, когда девушка вытянула руку с книгой, широкий рукав ее легкой блузки скользнул с запястья к предплечью, открыв некрасивый длинный шрам.

– Это он! Точно он! Баранов, козлина! – тихо ярилась Ирка, подкрепляя свои слова ударами кулаков по рулю.

Мы сидели в ее машине, но никуда не ехали – ждали, пока душевное состояние водителя позволит тронуться с места, а не умом.

Сама Ирка шрам на руке Эльзы Молчановой не разглядела – не успела, девушка быстро одернула рукав и застегнула пуговку на манжете, но подруге хватило и моих слов. А я не пожалела красок, и описание шрама Ирку так впечатлило, что она окончательно уверилась: преступник, порезавший Дарью, – ее любовник Баранов.

– Ну, и чего ты ждешь? – Подруга требовательно посмотрела на меня. – Звони Сереге! Сдадим полиции мерзавца, который уродует юных красавиц!

Я не чувствовала уверенности, что директор мясокомбината и есть искомый мерзавец, но это был тот случай, когда лучше сделать так, как просят. Ирку в ее нервном состоянии могла успокоить только перспектива скорого торжества справедливости.

– Привет, Серый, – сказала я в трубку, дозвонившись до друга-полковника с третьей попытки. Полагаю, ему не очень хотелось со мной разговаривать. Уж не знаю даже почему. – А мы тут вам другого подозреваемого вместо Покрышкина нашли!

– А мы вас просили? Нас и Покрышкин вполне устраивает, – проворчал Лазарчук.

– Муж порезал жену? Фу, как банально, у кого-то вовсе нет фантазии, – покритиковала я нашу доблестную полицию.

– Зато у кого-то ее слишком много, – ответно покритиковал меня полковник и вздохнул, в очередной раз покоряясь своей участи. – Ну, давай, сочиняй свою оригинальную версию.

– И ничего мы не сочиняем! На факты опираемся! – сунулась к трубке Ирка.

– Здоров, Иннокентьевна, – приветствовал ее Лазарчук. – Кто б сомневался, что вы там вместе отираетесь.

Рейтинг@Mail.ru