Татьяна Юрьевна Трунова
Старый дом
– Меня Александрой зовут, – зачем-то сообщила я.
– Очень приятно, Степан. Так вам помочь?
Взгляд Степана скользнул по моему одеялу. Парень воспитанно старался не показать удивления. Мне стало неловко за свой вид. Именно поэтому, наверное, соврала:
– Да в порядке все. Не спится просто. Сейчас посижу немного и пойду.
– Ну ладно, всего вам хорошего.
Степан развернулся и направился куда-то в заросли, поднявшиеся на месте яблоневого сада. Двигался он совершенно бесшумно, как будто сам был призраком. Я передернула плечами, вспомнив недавние страхи. Потом еще раз, уже от холода. Ноги были неприятно мокрыми – выпала роса. Роса лежала и на разросшемся кустарнике с мелкими белыми цветами. Цветами? Белыми? Я вдруг поняла, что отчетливо различаю краски окружающего мира, пока еще блеклые в свете раннего июньского утра. Но полоска зари разрасталась стремительно, и вот уже краешек алого солнца показался из-за горизонта, сопровождаемый трелями птичьего хора. Утро было не остановить, и это смыло страх. Вместо него пришла злость.
– Ну сейчас вы у меня попляшете! Сейчас вам, придуркам призрачным, тошно станет! – бормотала я, несясь к дому.
У меня как-то выпало из головы, что в призраков я не верила.
Дом оказался абсолютно пустым. Я оббегала его от чердака до подвала, не встретив следов чьего-либо присутствия: ни призрачного, ни обычных людей. Наконец, устав, плюхнулась на диван в холле. Диван располагался напротив камина, наглухо заколоченного. Я представила, как хорошо было бы сидеть здесь вечером, глядя в огонь и прихлебывая горячий чай. А если еще тот Степан в гости зайдет… Романтичненько может получиться. Увы и ах, судя по всему, камин закрыли лет 50 назад, не меньше. Даже если снять доски, его еще в порядок приводить на кругленькую сумму. Да и где сейчас такого мастера возьмешь? Не говоря уже о том, с какого перепуга парень, которого я видела всего несколько минут, будет со мной чаи гонять. А вообще, дом мне понравился. Очень старый, пропитанный эмоциями многих поколений жильцов, он спал и грезил прошлым, о котором, если прислушаться, он расскажет скрипом половиц, боем старинных часов, облупленной краской на дубовых ставнях и обоями со старомодными золотыми розами, давно выцветшими. Если призраки бы существовали, они жили бы именно здесь.
Я с завыванием зевнула. Что-то меня на лирику потянуло. После ночной беготни спать хотелось неимоверно. Можно, конечно, было перебороть себя и лечь уже вечером, как все нормальные люди. Ну а смысл так мучиться? И решила: посплю пару часиков.
Когда я проснулась, уже вечерело. Судя по всему, моя пара часиков растянулась далеко за полдень. Ну и ладно. Я быстренько привела себя в порядок в ванной комнате, в которой при желании можно было устраивать бальные танцы, а чугунного монстра на львиных лапах использовать в качестве этакого трона, насколько он был торжественен и самодоволен. Захотелось есть. Увы и ах, еды не было от слова совсем. Вечером, когда я приехала, деревенский магазин был закрыт, а утро я благополучно проспала.
Когда я спускалась с крыльца, затренькал телефон. Колька.
– Ну, как ты там? – жадно спросил брат.
Его явно мучило чувство вины за то, что он послал меня одну в логово свирепых духов, и он очень удивился, когда я ответила:
– Нормально.
– Призраки?
– Нет здесь никаких призраков, – несколько раздраженно отозвалась я.
– Да?
Кажется, Колька был даже разочарован.
– Нету, нету, – подтвердила я.
– Я вот чего звоню, – заторопился брат. – Если чего надо, ты скажи, я привезу.
– С больной ногой? На автобусе, что ли, поедешь? За руль ты не сможешь сесть. Не, Коль, обойдемся без таких жертв, тут в деревне магазин есть.
– Ну, смотри. Не забывай мне отзваниваться.
– Хорошо. Пока.
Я повесила трубку и задумалась: призраки призраками, но ведь ночью я действительно слышала и голоса, и шаги. Человеком я была здравомыслящим, почудиться мне не могло. Если это не Колькины предки бузят, то кто? Обычные люди? Но их следов я тоже в доме не встретила. Мелькнувшую было мысль уехать к чертовой матери от этих непонятностей, я отбросила – не видела большой опасности, да и Кольке обещала. А еще мне было интересно, я чувствовала себя как в детстве, когда пробираешься сквозь заросли сорняков на пустыре и вдруг натыкаешься на лестницу, забытую строителями лет двадцать назад при возведении соседнего дома. И лестница эта кажется тебе не меньше, чем входом в подземное жилище дракона.
За этими мыслями я, сама не заметив как, дошла до магазина. Время было к семи вечера, он уже закрывался, но продавщица мне обрадовалась и, самое главное, согласилась обслужить.
Деревенские жители доброжелательны, но страшно любопытны. Не желая показаться высокомерной городской нахалкой (мне здесь еще жить, пусть и две недели), я вступила в неспешную беседу.
–… Козье молоко можно купить у Нюрки. Она в пятом доме живет. Не ошибетесь, там еще ветла старая у ворот. Хорошее у Нюрки молоко, не вонючее. А и конечно, за козами она следит, и сосцы обмывать не забывает… Сами-то вы где остановились?
– В старом доме, вон там, – я показала рукой на видневшийся сквозь зелень деревьев скат крыши.
Взгляд продавщицы зажегся лютым любопытством.
– В доме с привидениями, – выдохнула она и спохватилась: – Ой, извините.
«Еще одна», – мрачно подумала я, вслух же сказала:
– Да нет там никаких привидений, враки это все.
– Ну да, – охотно поддержала она меня, – болтают люди всякие глупости.
И тут же спросила:
– А вы из родственников или дом купили?
– Из родственников, – почти не соврала я. – Бывшей владелице почему-то важно, чтобы я пожила здесь две недели.
– Да, странная женщина была. Царствие ей Небесное, – и продавщица суетливо перекрестилась.
Я скорбно поджала губы и покивала.
– Нехорошие вещи в том доме творятся, – продолжила женщина. – Говорят, там покойники ходят. Бледная дама и мужик, которого убили и в подполе закопали. Страшный, кожа с него кусками отваливается. Руки вытянет вперед, зенки закатит и идет.
И она очень натурально изобразила, как ходит мужик. Я хотела ей похлопать, но воздержалась.
