Тереза Тур
Звездное небо. Книга 1
Глава одиннадцатая
Ночь подступила как-то неожиданно. Хотя какая там ночь где-то в объятиях бесконечного космоса? Так, тренькнул таймер, потянулся лур Ра’хард, оторвался от своих бесконечных бумаг. Наташа все хотела спросить, почему документы приносят ему распечатанными, а не на планшете, скажем?
Они уже поужинали. Рыба была великолепна! Наверное, умница-лекарь сообщил на кухню, что предпочитает гостья.
Подали белое вино.
Лур посмотрел на Наташу. И решил, что ей алкоголь пить рановато. А он тоже не будет. За компанию.
Он заснул, пока она ходила в душ. Прямо над своими бумагами. Наташа постояла над ним, полюбовалась на спящего. Не удержалась, коснулась его волос. Непривычных. Ярко-белых. Они оказались жесткими, как лошадиная грива. Вздохнула, потушила свет. Улеглась. И закрыла глаза.
– Вы понимаете, что вы делаете?
Наташа никогда не видела своего друга Станислава Броу в таком состоянии. Сегодня он потерял сына. Как и она сама, как и тысячи землян. Но президент не мог себе позволить слечь в больницу под успокоительные и наблюдение кардиолога, как его жена, милейшая Эмили, которая, когда-то влюбившись в бравого майора, сначала привела его в свой клан, а потом и на вершину политического олимпа.
Стас кричал, что-то пытаясь доказать или объяснить…
А Наталья… Наталья снова впала в то странно-отрешенное состояние, которое у нее было после гибели мужа. И которое теперь захватило ее после гибели сына.
И Стас, и она потеряли своих детей. Как это пережить? Как? Но показывать свое горе этому уроду, который виновен, виновен, виновен…
Наташа вцепилась в плечо друга, причиняя ему боль и заставляя взять себя в руки.
– Прекрати, – шипела она. – Прекрати! Эти твари понимают, что такое боль, лишь только когда сами ее испытают. Мы будем плакать потом. Когда уничтожим каждую сволочь, что пришла к нам. После того, как зальем кровью. Их кровью. Их планеты.
Мужчина взял себя в руки. И заговорил спокойно.
Женщина тем временем набирала на планшете команды. Кто бы мог подумать, что брандеры можно сделать из захваченных когда-то пиратских кораблей, – все денег на утилизацию этого металлолома не было. А теперь они начиняли старую рухлядь взрывчаткой. Вот и пригодились.
За детей!
Добровольцев-смертников набралось сразу – и немало.
За детей!
Десантные боты готовились взмыть в небо – и нести тварям смерть. Ничего, кроме смерти.
За детей!
Несколько кораблей готовились под прикрытием контратаки землян выскользнуть из блокады – и вызвать подкрепление. И резервы. И призвать на помощь орков, с которыми как раз накануне был заключен договор о взаимопомощи.
Наталья Вереева, отдав все необходимые команды, не сводила взгляда с врага, стараясь до мельчайших деталей запомнить его черты.
– Что ж ты забыла у нас, остроухая тварь? – прошипела она.
Не отрываясь, она смотрела в странные, очень яркие фиолетовые глаза. И вдруг начала задыхаться от ненависти.
– Да что с ней? – услышала она непонятно где, то ли в другом сне, то ли наяву.
И через какое-то время еще:
– Что значит «задыхается во сне»?! Так разбудите!
А потом уже знакомый голос позвал. Как же этот мужчина волновал ее…
– На’Аталия!
Странный акцент…
Она вдруг поняла, что он целует ее, легонько касаясь губами лба, щек, губ, закрытых глаз, и приговаривает по-русски:
– Наташа…
Изумительно неправильно звучит ее имя. Мужчина слишком сильно растягивает гласные, а звук «ш» получается совсем смазанным.
Ей стало любопытно. Она раскрыла глаза. И зацепилась за странный фиолетовый взгляд.
Она была еще во власти кошмарного сна – и дернулась, закричав.
– Тише, Наташа, вам нужно успокоиться.
– Торн, – прошептала она, узнавая его.
– Всё, – нахмурился он. – Больше никаких разговоров о пиратах и военных операциях. По крайней мере, пока вы не окрепнете!
Она посмотрела на часы. Было три ночи. По спальне носился Ре’Лерг, взволнованно подрагивая косичками. Косичек было не меньше полусотни, они все топорщились, при этом ни на одной из них рисунок плетения не повторялся. Удивительно. Как они это делают? И… когда? Это ж сколько времени нужно. И фантазии. Эльфы… Темные…
Тут в дверь втащили реанимационную капсулу. С грохотом.
– Отвратительно, – прокомментировал появление вновь прибывших владыка. – Если бы лура не пришла в себя самостоятельно, ваша помощь бы опоздала.
Он перевел взгляд на Ре’Лерга.
– Теперь и ваши помощники поступают в распоряжение сержанта Ру’Рара. Мне очень совестно обременять его вами и бестолковостью всего вашего отдела. У него достаточно своей работы. Но я распоряжусь, чтобы он вам объяснил, что значит «немедленно».
Владыка замер на мгновение, а потом повернулся к Наташе:
– Как вы? – Теперь в его голосе звучала нежность.
– Сон, – коротко ответила она.
Всем присутствующим стало понятно, насколько ей неловко.
– Можно отпустить слуг?
Наташа кивнула.
– Свободны, – бросил владыка.
Народ поспешил ретироваться. Протестующе загрохотала реанимационная капсула.
Претемный скривился.
Наташа села, обняла колени и постаралась унять дрожь.
– Никогда не была истеричкой, – недовольно проговорила она. – И не хотелось бы становиться.
– Повтори помедленнее, – попросил мужчина. – Я начал учить ваш язык. Русский.
Она несмело улыбнулась ему. Повторила. Потом перевела на галакт.
– Ты не истеричка. Ты просто отходишь после тяжелого ранения.
– Сколько я провела в капсуле?
– Семь суток.
Женщина покачала головой.
– Наташа… – Он обнял ее, стараясь забрать себе и ее боль, и ее нервную дрожь.
Она уставилась прямо ему в глаза.
– Что? – спросил мужчина, видя ее настороженность.
– Почему в планшете нет доступа в мировую информационную сеть?
– Потому что ее нет на кораблях эскадры. Слишком легко отследить. А мы стараемся не афишировать ни наши учения, ни наши маневры.
– Мне снился сон, в котором ты отдал приказ на уничтожение Лунной базы.
Темный нахмурился:
– А к нападению пиратов на Землю я тоже причастен?
– Прости, – прижалась она к нему. – Я запуталась совсем.
– Луна моя, – сказал он по-русски.
Неправильно, но от этого еще более нежно.
Наташа почувствовала, что он ее сейчас поцелует, замерла – и закрыла глаза… в предвкушении.
И поняла, что он поднялся с кровати.
– Торн, – позвала она. – Я могу задать вопрос?
– Конечно, – он отвечал спокойно, но дыхание сбивалось.
– Скажи, может, я что-то не понимаю? Тогда заранее прошу прощения. Но… Мне показалось, что ты хотел меня поцеловать.
Он усмехнулся:
– Не показалось.
– И?.. – Она всем своим видом попыталась изобразить, что не поняла, к чему такое продолжение.
– Видишь ли, На’Аталия, у нас решает женщина. И она же делает первый шаг.
– Ага… А я тебя не поцеловала.
Владыка кивнул.
– Видишь ли, Торн, – передразнила она его. – А у нас первый шаг делает мужчина. И женщина решает, принимать его или нет.
– Это… странно, – склонил он голову. – И неудобно.
– Ну, как у нас говорят: «Еще не хватало, чтобы мышка сама бегала за мышеловкой».
– Но мужчина же демонстрирует интерес.
– А если женщина не может догадаться?
– Наташа, давай отбросим иносказания.
Она кивнула.
– Я проявлял свой интерес. Как мог. Я поселил тебя в свою каюту. И сплю с тобой в одной кровати.
– Ты же говорил, что заботишься о гостье! – возмутилась она.
– Да у меня только на флагмане несколько десятков лекарей и их всевозможных помощников! Думаешь, кроме меня было некому?
Женщина рассмеялась:
– Действительно… Кроме владыки претемного лура Ра’харда, некому. И кают пустых, думаю, в наличии нет.
– Зови меня по имени, – попросил он.
– Хорошо, Торн.
И добавила:
– Так что мне нужно сделать, чтобы ты понял, что я сделала выбор? Поцеловать тебя?
– Ты же понимаешь, что на поцелуях мне будет очень сложно остановиться…
– У вас дикие обычаи, – пожаловалась она.
– Почему? – обиделся он.
– У меня такое ощущение, что мне придется за тобой гоняться по каюте, чтобы проявить интерес. К тому же я ужасно себя чувствую. Как будто навязываюсь.
– Глупышка, – прошептал Ра’хард, скользнув к ней. – Это самое хорошее, что со мной приключилось…
Глава двенадцатая
Будь его воля, он бы оставался в постели все время, которое их кораблям было необходимо, чтобы добраться до Альрама.
Еще три дня.
Он посмотрел на сладко спящую На’Аталию, потом на часы: было пять утра. Время подъема. Через час у него было запланировано совещание со следственной группой. Вчера он узнал, что арестованных курсантов Звездной академии Земли во время перевода из местного отделения порядка в тюрьму растерзала толпа.
– Это как? – недоуменно спросил он у начальника следственной группы.
Тот лишь опустил голову, признавая свою вину.
– Ро’Ольд, – обратился владыка к маршалу, – я желаю, чтобы на столичную планету были введены войска. Тотальные обыски и поиски причастных к мятежу. Да. Я расцениваю эти события именно так. Кроме того, позаботьтесь о том, чтобы губернатор был арестован и ожидал моего решения. Живым.
Сегодня начальник следственной группы должен был отчитаться о проделанной за эти сутки работе. К тому же владыка собирался высказать свое удивление начальнику тайной канцелярии. Искреннее.
И еще раз напомнить всем, что он, владыка претемный лур Ра’хард, категорически запрещает под угрозой объявления всего рода изменниками использовать клинок чести. Никаких ритуальных счетов с жизнью!
Но! Все это после того, как он поймает самый первый, еще сонный взгляд любимой, прижмется к ней губами. И удостоверится, что их ночь принесла ей такое же счастье, как и ему.
Владыка тихонько выскользнул из спальни в смежную комнату, где обычно находилась охрана. Сегодня там было пусто. Владыка улыбнулся и вызвал адъютанта:
– Лир Ро’Раин, будьте любезны, сообщите следственной группе, что их доклад переносится. Пусть оставят на связи одного сотрудника, а остальные… Думаю, им есть чем заняться.
– А что насчет главы тайной службы?
– Пусть ждет. Я недоволен.
Владыка раздал всем раздраженные взгляды, демонстрирующие, что он недоволен не только тайной службой, и… И на этом отправился к себе.
Посмотрев на любимую, он обратился с жаркой благодарностью к Матери-Тьме, что подарила ему такое чудо.
Их первый поцелуй этой ночью, от которого он потерял голову, как мальчишка. Кровь просто вскипела. Сладкое тело э’тили стало податливым. Ее руки ласкали, а ее короткие резкие вскрики… Это было самое прекрасное, что он слышал.
Счастье. Он теперь знал, какое оно. Воплощенное в женщине с синими глазами, которую принесли на его корабль. Он теперь знал о счастье, наверное, все. И еще после этой ночи он понял, что такое страх. Дикий страх потерять.
Владыка нахмурился. И решил для себя: нет, этого не будет. Он достаточно могущественен, чтобы этого не допустить. В конце концов, он даст землянам все, что они захотят, – и еще немного, чтобы они ему подыграли.
Но что делать с ее дочерью? Вряд ли с ней получится договориться, чтобы она скрыла обстоятельства гибели брата. Хотя… память можно и подправить.
Его любимая заворочалась. Ра’хард прижался к ее обнаженной спине. Длинно и рвано вздохнул, но будить не стал. Не так долго они и спали, а его любимая слаба после ранения.
Он почувствовал, как женщина словно бы невзначай потерлась о него… Можно посчитать, что спиной.
Он замер.
Выдержка у него всегда была на высоте.
На’Аталия изо всех сил делала вид, что спит, но чуть ли не мурлыкала. Но потом все же спросила, не открывая глаз:
– И вот чего ты дразнишься?
Дзы-ы-ынь! Этот звук был только в его голове? Или же в спальне они оба услышали, как на мелкие осколки разбилась его выдержка?
– Моа! – прорычал он.
– Твоя, – выдохнула она.
Их ликующие голоса слились в такт, когда он ворвался в нее. Непонятно – то ли победителем, то ли побежденным…
– Мне все эти дни хотелось прикоснуться к твоей коже, – погладил он ее по плечу, скользнул к бочку. – Она такая розовая, такая… восхитительная.
– Ай, – дернулась Наташа. – Я щекотки боюсь!
– Чего?
Вот уж какого слова она не знала на иностранных языках, так это «щекотка».
– Неважно, – проворчала Наташа, обнимая Торна. – Просто так не делай.
– Не буду, – пообещал он.
– Странно, – проговорила женщина. – Я все пытаюсь посчитать, сколько я тебя знаю. Получается, что три дня. И мы…
– Просто ты – мое счастье. И хорошо, что я понял это быстро.
– И когда ты это понял?
– Как только тебя внесли на мой корабль.
– Значит, у тебя было на семь дней больше.
– Наташа…
– Ты безумно волнуешь меня, – тихо проговорила женщина. – И я… чувствую, что ожила…
Он провел губами по изгибу ее шеи, нежно прикусил мочку уха. Еще ночью понял, что его женщине это нравится.
Едва тренькнул таймер, отсекая еще один час.
Претемный нахмурился.
– И тебя уже ждут, – улыбнулась она.
– Два часа уже.
– Надо идти.
Он поднялся.
– Ты прекрасен, – в спину ему сказала женщина.
– А сначала ты говорила, что только мои глаза тебе нравятся.
– Ну… я же не видела всего остального! – рассмеялась она. – Хотя глаза… Они просто завораживают. Но в темных эльфах, как я понимаю, все должно быть прекрасно: и глаза, и не… глаза. И помыслы.
– Это точно! – прокричал он ей уже из ванной сквозь шум включенной воды в душевой кабине.
Лур Ра’хард собрался по-военному быстро и сразу пошел к двери. Напоследок обернулся, посмотрел в синие любимые глаза и проговорил:
– Если я приближусь к тебе, если поцелую – я вообще сегодня никуда не пойду. Как мне и хочется.
– Иди! – рассмеялась Наташа.
Он вышел, но через мгновение заглянул опять:
– Ты поспишь? Или приказать, чтобы тебе подали завтрак?
– Завтрак.
Ра’хард кивнул – и ушел.
А Наташа задумалась. Вообще, утро имеет такое неприятное свойство: все, что ночью казалось естественным и правильным, сейчас стало… не совсем естественным и не очень правильным.
Нет, Наташа далека была от мысли терзаться сомнениями или жалеть о том, что произошло. Во-первых, ей для этого было слишком хорошо. А во-вторых – это же попросту глупо.
Но… у нее было стойкое ощущение того, что она чего-то не понимает. Или не знает. И это мучило ее, зудело изнутри, словно обожженная кожа снаружи.
В дверь постучали. Но входить, что характерно, не стали.
Наташа улыбнулась. Она, кстати, сразу заметила бешеные взгляды, которые Торн кидал на беднягу-лекаря.
– Да, – ответила она.
– Прикажете накрыть в покоях? Или… в спальне?
– Давайте в покоях.
Наташе стало интересно: что за покои такие?
Она привела себя в порядок, насколько это было возможно при наличии двух пижам юнги. Их, конечно, меняли каждый день. Стирали, должно быть. Сегодня была очередь бежевенькой. Использовала специальную пену темных эльфов для чистки зубов. «Безжалостные создания эти темные!» – так искренне считала землянка, когда у нее во рту начинала пениться и щекотать травяная субстанция. У нее от этого создавалось ощущение, что еще мгновение, и пена полезет из носа и даже из ушей.
После душа она почувствовала себя бодрой и готовой к подвигам. Расчесалась. Гребень, деревянный, с длинными редкими зубцами, Торн выдал ей из своих запасов.
Длинные волосы мешали. Непривычно. Тяжело. И кажешься себе очень-очень беззащитной. Ведь длинные волосы – хороший способ зафиксировать голову.
Запретив себе думать о плохом, Наташа вышла из спальни и попала в большое помещение, которое про себя окрестила холлом.
– Прошу вас, – поклонился ей юнга и подал… тапочки.
Мягкие, из кожи, отделанные красиво выложенными шнуром завитушками. И, похоже, ее размера.
– Откуда такое чудо?
– Ребята постарались, – смутился юнга. – У нас много умельцев на борту. Вот и подумали – негоже луре босиком. Да и простыть можно.
– Спасибо за заботу. И передайте благодарность умельцам.
Молодой темный засиял, поклонился. Потом вспомнил, что ему следует проводить женщину к столу, и вновь смутился.
– Прошу, – поклонился он в сторону двери, за которой Наташа никогда не была.
Она кивнула и вошла в покои, стараясь не пропустить ни одной детали.
Стены были отделаны массивными серыми плитами, в фиолетовых прожилках которых мерцала алмазная крошка. Большой камин из того же камня. Живой огонь. Библиотека в два этажа. На второй этаж вела каменная ажурная лестница. Удивительная, тонкая работа.
Красиво. Мрачновато, конечно. Но очень подходит владыке претемному луру Ра’харду.
Один стол в стороне – явно письменный. Другой, круглый, возле камина, – обеденный.
– Нам всем очень неловко от того, что мы не можем принять луру как положено, – вдруг проговорил темный.
– А как положено?
– Покои лура в боевой обстановке далеки от комфорта.
Наташа рассмеялась:
– Это вы наших земных военных в боевой обстановке не видели. Кстати, мы до сих пор не можем позволить себе на военных кораблях помывку состава водой.
– Кошмар!
– Так что мне все нравится.
– Но здесь нет отдельной столовой! В походе претемный обычно ест вместе с офицерами. Поэтому когда сдавали новый флагман, лур распорядился, чтобы личную столовую убрали. А теперь…
– Но вы же где-то накрыли на стол?
– В кабинете. Лур распорядился объединить его с библиотекой. И там же поставили стол. Если претемный желает поесть в одиночестве или приглашает к себе кого-то на ужин.
У Наташи неприятно кольнуло в сердце. «Кого-то…» Женщины-темные наверняка так же красивы, как и мужчины…
– Чаще всего это Ру’Рар – молочный брат владыки. Бывает один из маршалов. Или начальник службы безопасности.
– А-а-а-а, – с глубокомысленным видом протянула Наташа.
– Должно быть, вы голодны, а я вас отвлекаю! – засуетился юнга. – Присаживайтесь, а то все остынет.
Наташа уселась и отпустила услужливого юношу. Быстро поела. И задумалась. В результате она решила воспринимать все происходящее как курортный роман. С искренней благодарностью к Торну за то, что он оживил ее в своих объятиях. За нежность. За умопомрачительную страсть. Попыталась спрогнозировать будущее и поняла, что это все продлится, пока она в командировке рядом с темным.
А потом… Они разлетятся каждый по своим планетам. И будут с огромной нежностью и признательностью вспоминать друг о друге.
Что-то в этих планах на будущее ей не понравилось, но она оборвала саму себя. Ну в самом деле… Не стараться же вписываться в его жизнь, не искать же ему место в своей.
Это же просто глупость.
Глава тринадцатая
– И вот теперь вы мне говорите, что это были рабы… – Владыка Ра’хард смерил тяжелым взглядом начальника тайной канцелярии лира Ро’Дара. – Не кадеты Звездной академии, которую мы уничтожили.
Началось еще одно совещание. Теперь на связь с флагманом вышел начальник тайной канцелярии.
– Да, лур, – ответил он претемному. – Лабораторию разгромили именно они. Два десятка рабов-землян, нелегально переброшенных к нам на Илтарин.
Старый слуга отвечал спокойно. Но все собравшиеся – и владыка, и два его маршала, и начальник службы безопасности – имели возможность увидеть, как в лицо величественного вельможи бросилась тьма.
Начальник тайной канцелярии Ро’Дар был в бешенстве.
– Это ошибка всех нас, – сказал владыка. – В том числе и моя. Но самое главное – найдите всех причастных. Живыми.
– Кто-то слишком хорошо изучил нас, – задумчиво произнес начальник службы безопасности.
Оба безопасника занимали в иерархии Темного Ожерелья приблизительно одинаковые ступени. Их конторы традиционно конкурировали, а порой и враждовали. Но сейчас Ро’Карси был готов и поддерживать коллегу, и при необходимости помогать. Положение было слишком серьезным, да и, как верно заметил владыка, отличились все. Значит, и исправлять всем вместе.
– Я думаю, – заметил начальник штаба Ро’Грик, – пути в любом случае приведут нас к Гильдии купцов.
– А почему не к пиратам? – спросил у него более прямодушный Ро’Ольд.
– К пиратам – само собой, – достаточно раздраженно ответил Ро’Грик, которого подобная медлительность выводила из себя. – Но рабы – это прежде всего товар.
– Вы правы, – откликнулся начальник службы безопасности. – А раз товар – значит, Гильдия купцов.
– Но я пока не буду предпринимать никаких арестов, – задумчиво проговорил начальник тайной канцелярии. – Хотя, как это ни прискорбно звучит, думаю, что без помощи темных эльфов – членов Гильдии – преступники не обошлись.
– Не нам советовать вам, как проводить расследования и тайные операции, – кивнул ему владыка. – Но помните – ни один не должен уйти. Темные, пираты, члены Галактического совета, купцы – неважно. Ответить должны все. Но только тогда, когда мы будем уверены, что наш гнев выплеснут именно на тех, кто виновен.
– А мы займемся купцами на Альраме. Все равно мы пробудем на планете достаточно долго, – решил начальник службы безопасности.
– Лир Ро’Карси, я буду признателен вам за любую помощь, – чуть опустил веки начальник тайной канцелярии – все понимали, что это символизирует поклон в исполнении старого вельможи.
– Буду стараться, лир Ро’Дар, – склонил голову начальник службы безопасности.
Владыка взирал на эти церемониальные пляски двух приближенных со снисходительным благодушием.
– Чем бы безопасники ни баловались – лишь бы врагов государства выковыривали, – пробормотал маршал Ро’Грик.
Владыка, оба безопасника и пожилой маршал Ро’Ольд посмотрели на начштаба с неудовольствием.
– Прошу прощения, – молодой темный поклонился, – никого не хотел задеть.
На этом, собственно, совещание закончилось. И владыка поспешил к любимой.
По корабельному времени дело шло к вечеру. Ра’хард вошел в спальню – и улыбнулся. На’Аталия лежала на животе и, сосредоточенно пыхтя, водила пальчиками по планшету. Вокруг нее лежали разбросанные листы бумаги, карандаши. И была она такой восхитительно-сосредоточенной. И азартно-злой.
– И что же тебе эти мальчишки мои – юнга и адъютант – подсунули в планшете? – поинтересовался претемный владыка.
– Привет.
Наташа оторвалась от чего-то очень-очень важного на дисплее и потянулась, чтобы поцеловать темного эльфа.
– Чем занималась? – спросил Ра’хард, усаживаясь на постель, притягивая к себе любимую и вдыхая ее сладкий запах.
– Хотела бы сказать, что тосковала по тебе весь день, – рассмеялась она. – Но твои мальчишки загрузили в планшет игрушку «Космические вояки».
– Я погиб, – улыбнулся и он. – Куда мне до космических вояк…
– Значит, тебя нужно утешить?
– Да, – голос у него мгновенно стал хриплым. – Очень. Очень нужно.
Она расстегнула застежки на мундире, распахнула его. Вытащила край рубашки из брюк – и добралась до тела.
– Ты когда вышел из гардеробной одетый… Ты был такой величественный, властный… Я целый день об этом мечтала.
Наташа целовала его тело, он гладил ее спину.
– Вот только пижаму рвать не надо! – проворчала она ему на ухо, задыхаясь при этом. – Мы и так у бедного юнги одежду попортили!
Ра’хард рассмеялся и скинул с себя все. Улыбаясь, Наташа сделала то же самое – видимо, спасала пижаму.
Потом он приподнял ее и усадил на себя верхом.
– Люблю… – шептал он ей.
Потом они лежали, обнявшись. Надо было подниматься, идти ужинать. Но было так хорошо, так спокойно, так волшебно, что шевелиться и разрушать очарование момента не хотелось никому.
– А ты чем занимался целый день? – спросила Наташа.
И тут же пожалела. Он не замер, не напрягся – но мгновенно стал другим.
– Ничем особенным, – ответил явную неправду. – Бумаги, совещания. Умничающий начальник штаба – он у меня молодой совсем. Теперь пусть всяких развлечений ждет от двух других моих начальников – тайной канцелярии и службы безопасности. Они друг друга терпеть не могут, но здесь, я думаю, объединятся.
– Воспитывать будут?
– Скорее всего. Ро’Грик – мальчишка талантливый. Но характер…
– Я думала, на эту должность назначают не только гениальных организаторов, которые умеют изыскать резервы там, где их быть не может, и одновременно таких теоретиков военного дела, что способны развернуть оборону или наступление максимально выгодно для своих. Но… еще и тех, кто умеет договориться со всеми командующими.
– У нас эта должность наследная, – тяжело вздохнул владыка. – Так что будем воспитывать.
Потом он потащил ее в душ.
– Лично я мечтал целый день об этом, – сказал, намыливая ладони и в предвкушении глядя на ее изумительное тело.
– Понимаю, – рассмеялась Наташа. – Ты помыться хотел.
– Конечно, – с серьезным видом ответил он. – И помыться тоже.
После душа идти Наташа уже не могла – или не хотела, кто ж поймет загадочную женскую натуру. Поэтому ее, закутанную в полотенце, нес Торн.
– Слушай, – вдруг смутилась она и прижалась к его груди лицом – он почувствовал, как загорелись ее щеки. – Я хотела спросить: мы предохраняемся?
У него лицо не только закаменело – у него оно еще и изменило цвет. Стало не смуглым с фиолетовым отливом, а… темным. Словно бы почернело. Но это всего на мгновение. Потом – длинный вдох, выдох. И Торн Ра’хард стал… таким, каким за эти несколько дней она привыкла его видеть.
Наташа смотрела внимательно и настороженно.
– Прости, – покачал он головой и опустил ее на постель.
Вышел из гардеробной, одетый в такую же пижаму, как и она.
– Я распоряжусь об ужине. И… тебе… нам не о чем беспокоиться.
Поели они тихо и мирно. Им накрыли возле камина, в той же комнате, где она завтракала и обедала.
Вернулись в спальню – и Торн сразу заснул. Наташа уже привычно укрыла его одеялом.
Вздохнула. Задалась вопросом: «А что это было?» Поняла, что ответа найти не может, – слишком мало данных. Пожала плечами и решила еще часик погонять корабли по галактикам в игрушке.
И сразу спать.
Планшет у нее под утро отнял Торн.
– Ты чего не спишь?
– Погоди! Я его почти сделала!
– Четыре утра, – зевнул он. – Через час вставать.
– Прости, я не хотела тебя будить.
– А что ты вообще делаешь?
– Освобождаю Галактику от дроидов.
Торн помотал спросонья головой, не понимая:
– Нам только дроидов не хватало.
– Это игрушка, – пояснила она.
– Все ясно: мои юнга и адъютант совершили акт вредительства.
– Не ругай их – мне было скучно.
– А теперь ты нарушаешь режим дня и не спишь.
– Тогда уж я нарушаю режим ночи, – улыбнулась она. – Не ворчи, я ложусь.
Наташа выключила планшет и улеглась, прижавшись к темному эльфу.
– Никогда не играла в компьютерные игрушки. И не понимала людей, которые этим увлечены, – сказала она.
– Ты хоть за кого играешь? – вдруг спросил Торн.
– За рептилоидов.
– Почему? – обиделся владыка темных эльфов. – Почему не за наших?
– Прости. У ящериц корабли лучше.
– Что?! – возмутился он. – У нас они как минимум на одном уровне. Ты не представляешь, сколько я приказал заплатить одному промышленному шпиону за их разработки нового двигателя!
Раздался ехидный смешок.
– Слушай, – продолжил возмущаться владыка. – А почему в кровати бумаги?
– Но ты тоже их сюда таскаешь! И даже на них спишь.
– А точнее?
– Я веду списки.
– Какие?
– Пиратов, которые с меня деньги требуют. Вот поставлю новые пушки – и начну охоту.
– Мстительница моя! – умилился темный эльф и поцеловал ее волосы.
А потом подумал: раз уж его подняли – можно использовать этот час с гораздо большей пользой, чем обсуждение игрушки.
Но Наташа уже не слышала – она спала.
– А еще завтра на ужин я пригласил своего брата. Только забыл тебе об этом сказать…
