Тим Ясенев
Поэт и Красотка
– Это Светка из 78-й квартиры, – перебила вторая.
– А фамилию ее знаете? – спросил майор.
– Коновалова, кажется, – сказала третья.
– Да нет, Кашеварова она, – перебила первая.
– Хорошо, Константин, продолжите беседу, а я пока запрошу ордер на обыск квартиры, – позвал Волкова Вячеслав Андреевич.
Вскоре полицейские проникли в квартиру убитой. Оказалось, что родственников в Москве у нее нет, она приехала из области, поэтому родители ничего не смогли сообщить о жизни дочери здесь. Сказали только лишь, что Светлана поехала на заработки в столицу, но так и не устроилась на постоянную работу, поэтому работала на себя, маникюрщицей, ездила по заказам.
В маленькой квартире жертвы не было обнаружено ничего подозрительного, только многочисленные средства для ногтей.
Чуть позже связались с владельцем квартиры, у которого Светлана ее снимала. Владелец не смог рассказать ничего нового. Заявил, что погибшая платила в срок, правда умоляла не поднимать плату. Видимо, ее доходы были небольшими.
Бабульки у подъезда сообщили, что Светлана часто ходила туда-сюда, куда-то ездила и появлялась только под вечер. Они подозревали, что девушка занималась чем-то подозрительным и даже незаконным, однако улик, подтверждавших этого, следователи не нашли. Про любовников они сказать ничего не смогли. Светлана не была замечена с мужчинами, что конечно ничего не давало.
– Все очень печально, – заявил Вячеслав Андреевич на общем собрании экспертов, – у нас нет ни-че-го, – при этом он тяжело опустил руки на стол, – Мы знаем только данные убитой, но совсем не знаем ничего об ее личной жизни. Смартфон утерян. Мария, вы сможете установить интернет-активность в сети, если узнаете ip-адрес через провайдера?
– Да, я свяжусь с ним, – сказала Мария.
– Хорошо. У нас вся надежда только на соцсети, сейчас вся активность происходит там. Если вы помните, маньяк по кличке Поэт находил своих жертв через соцсети. Если это, не дай бог, конечно, перерастет в серию, мы будем знать, кто с ней контактировал, и установим пересечения.
– Да, Вячеслав Андреевич, будет сделано, – сказали эксперты.
Глава 7 Убийца без следов
Майор определенно накаркал новое убийство. На следующее утро в уже другом парке Москвы было найдено тело брюнетки, внешне похожей на первую жертву. При ней так же, как и в первый раз, не было обнаружено при себе мобильника и документов. На руке была высечена надпись.
Капитан Волков выехал на место преступления вместе со своим напарником – Георгием Банниковым. Он был моложе Константина, крепкого телосложения, приятной внешности. Банников быстро учился, поэтому через пару лет мог вполне превзойти своего коллегу.
На месте убийства была обнаружена веревка, которой предположительно была задушена жертва, и сумка погибшей. Следы обуви, обнаруженные рядом, принадлежали мужчине, они терялись на асфальте, и проследить маршрут убийцы было невозможно.
Тело было доставлено в морг, где Валерий Викторович приступил к работе, а улики – в лабораторию, где эксперты начали их изучение.
Имя убитой снова было неизвестно. Ее, кажется, пока никто не искал. Девушке было около 25 лет. У нее были темные, почти черные волосы, аккуратные черты лица. На руке было вырезано: «Р= 2(а+b)» – формула периметра прямоугольника.
– Убийца действовал точно так же, как и в прошлый раз, – заявил патологоанатом, – характер ран и способ удушения одинаковый. Предположительно это мужчина среднего роста, не обладающий большой физической силой. Он давил не сильно, а еще, в первый раз у него дрожали руки. В этот раз он держал нож увереннее.
– Маньяк вошел во вкус, – прискорбно произнес майор Тополев.
Теперь дело было официально признано делом о серийном убийце, которого прозвали «Математиком».
Вторая жертва оказалась нянькой в одной обеспеченной семье. Погибшая, которую звали Карина Горская, присматривала за маленьким ребенком.
Хозяева дома Воронцовы заявили, что Горская появилась у них год назад. По рассказам самой Карины, она приехала в столицу из Владимира, она снимала квартиру на окраине города. Также стал известен и номер телефона.
Эксперты выяснили, что подозрительных звонков в вечер убийства девушке не поступало. Она была поймана по дороге до дома. Из коттеджа Воронцовых Карина добиралась на электричке. Один из путей от платформы шел через пролесок, по которому и пошла Горская.
– Скажите, Софья, – попросил майор у хозяйки дома, сын которой был под присмотром погибшей, – Карина боялась темноты или маньяков?
– Насчет маньяков не знаю, а вот темноты опасалась. Она говорила, что каждый раз боялась, когда выходила вечером с платформы на своей станции и когда шла через лес.
– Ясно, – сказал задумчиво Тополев.
«Значит, маньяк заманил Карину вглубь леса, только как? Неужели старым добрым отвлечением?»
– Скажите, а Карина была сердобольной? Может быть у нее были какие-то особенные проявления жалости к кому-то?
– Не могу сказать, она всех любила, особенно нашего Ярослава, – сказала Софья Воронцова, – вы думаете, ее могли подманить чем-то?
– Да, думаю, так и было, она не пошла бы вглубь леса, свернув с дороги просто так.
– Тогда она могла, наверное, на что угодно среагировать. Она была иногда как ребенок. Такая молодая была, – всхлипнула хозяйка.
По возвращении в контору, Вячеслав Андреевич набросал в голове кое-какие мысли: обе жертвы схожи во внешности – длинные черные волосы, аккуратные черты лица, маленький нос, светлые глаза. Также обе жертвы были приезжими из регионов и работали сами, не в учреждении.
Проверка интернет-активности обеих жертв не дала никаких интересных результатов. Оказалось, что у Карины был молодой человек. Константин Волков поехал к нему поговорить.
Юноша по имени Артем рассказал в основном о характере убитой. Она была эмоциональной, иногда вела себя как девочка, но на работе обладала нужным терпением, хорошо готовила. Ни о каких подозрительных людях девушка не сообщала, с ужасом рассказывала про темный лесок, по которому ей приходилось ходить.
Теперь Артем очень жалел, что не сопровождал любимую до дома, хотя один раз предложил, но Карина отказалась.
В общем, схожесть жертв была понятна, неясно было то, каким образом маньяк выбирает их и как выслеживает. Артем сказал, что у девушки не было своих фотографий в соцсети.
И это обстоятельство приводило следователей в тупик. Маньяк действовал очень быстро: две жертвы за четыре дня. Майор Тополев очень волновался за ход дела. Новой жертвы было не избежать, начальство могло начать давить в любой момент, а результатов не было. Поэтому он сам попросил назначить себе на время дела помощницу. Полковник Васкевич был как обычно недоволен, но согласился, и помощницей Тополева стала двадцативосьмилетняя Ольга Николаевна Терентьева.
Она была оперативным работником и экспертом-криминалистом в звании старшего лейтенанта. Обладала не слишком привлекательной внешностью, что не помешало ей дослужиться до своего звания в относительно молодом возрасте. Терентьева была настойчива и крепка характером, могла работать без выходных, но делала это только в случаях особой необходимости.
Вячеслав Андреевич уже как-то раз пересекался с Ольгой, но в целом знал ее плохо, поэтому весь следующий день майор посвятил разговорам с Терентьевой по делу и не по делу, чтобы наладить работу по поимке Математика.
Глава 8 Смелая идея
Следующее утро, как и предполагалось, началось с нового трупа. Майор Тополев с капитаном Волковым выехали на место преступления.
Тот же почерк: удушение, вырезанная на руке надпись. За кровью ее было не прочитать. И снова никаких посторонних улик, кроме следов обуви, которые снова теряются при выходе на асфальт. Убийца невероятно осторожен, но что самое ужасное, непредсказуем и неуловим. Неизвестно, как он находит девушек.
Очередная жертва была внешне похожа на остальных – те же черты лица, темные волосы, стройная фигура. Судя по содержимому ее сумки, она скорее всего работала уборщицей. Там лежали латексные перчатки.
Чуть позже в морге была рассмотрена высеченная надпись: «S = πr2» – площадь круга.
Вячеслав Андреевич уже не знал, что делать. Эксперты не могли так быстро обрабатывать улики по новым жертвам, и уж тем более не было времени на вычисление маньяка.
И вдруг Терентьевой неожиданно пришла идея, которую она высказала своему начальнику:
– Вячеслав Андреевич, а может быть нам обратиться за помощью к тому маньяку Поэту? Если Математик – его подражатель, значит, возможно, они знакомы. К тому же Поэт был психологом, насколько я помню, а значит, мог принимать у себя этого человека. Математик какое-то время держался, а сейчас съехал с катушек.
– Идея интересная. Думаю, что можно, все равно у нас нет других идей. Вряд ли этот изворотливый тип что-то скажет, но попробовать стоит, – заявил Тополев не очень радостно, но с какой-то надеждой в глазах.
Майор тут же позвонил в клинику, где держали Рыкова, и спросил, можно ли поговорить с убийцей. Главврач заявил, что можно, только он не разговаривает только с женщинами, а еще, в целях безопасности эта женщина не должна быть похожа на образ его жертв. Терентьева как раз подходила на эту роль.
– Что ж, Ольга, – сказал Вячеслав Андреевич, – вы поедете к Рыкову на расспрос, не на допрос ни в коем случае. Все должно быть дипломатично и мягко, иначе Поэт ничего не расскажет. Если он будет выставлять какие-нибудь условия, то звоните мне. Материалы дела я вам передам, вы их покажете Рыкову. Я уже договорился, вас встретят и проводят.
– Сколько у меня времени на сборы? – спросила Ольга.
– Минут двадцать. Поймите, нам нужна оперативность. Вы справитесь?
– Думаю что да. Мне приходилось общаться со всякими людьми, в том числе с серийными убийцами. А насчет дипломатичности не переживайте.
– Очень на вас надеюсь, Терентьева, удачи, – майор похлопал по плечу девушке, и она вышла из кабинета начальника.
Уже через полчаса старший лейтенант полиции мчалась в психбольницу, где был заточен опасный преступник. Вскоре она остановила машину у входа, где ее встретил главврач – Федор Михеев – пожилой мужчина с грузной фигурой и хмурым поникшим лицом. Говорил он без эмоций, не поднимая густых бровей и еле-еле раскрывая рот, отчего речь иногда приобретал неразборчивость.
– Здравствуйте, Ольга Николаевна, меня зовут Федор Ильич Михеев, я главный врач этой клиники. Вас послали сюда по особому делу, мне сообщили. Проходите, я вам покажу, где находится Рыков.
Терентьева в сопровождении врачей прошла на второй этаж клиники и увидела длинный коридор.
– Нам туда, – показал главврач в конец и пошел вместе с героиней.
Ей было как-то не по себе, хотя она много раз видела перед собой убийц и психов, но почему-то в психбольнице чувствовала особый холод и страх. Может быть это потому, что ее мать какое-то время лежала в клинике, а еще потому, что однажды Ольга, будучи маленькой, потерялась в детской поликлинике, и теперь длинные коридоры больниц терзают воображение девушки.
Наконец коридор кончился дверью, на которой было написано: «Особое отделение. Зона повышенной опасности».
Эта надпись привела Ольгу в смятение. Ей казалось, что там за дверью ее будет ждать человек с топором или псих с ужасным лицом и непредсказуемыми движениями.
– Здесь мы содержим особо опасных для общества людей, в том числе и Рыкова, – сказал Федор Ильич.
Белая дверь оказалась железной. Ее открыли, и за ней оказался еще один коридор, только маленький. В особом отделении было десять камер, их нельзя было назвать палатами. В каждую вела дверь, за которой находилась решетка или даже стеклянная стенка. Так помещенные сюда люди не видели друг друга и не могли вредить окружающим.
– Вы готовы? – спросил главврач.
– Да, – неуверенно произнесла Терентьева, – я готова.
Федор Ильич достал большой ключ и вставил его в замочную скважину. До встречи с маньяком оставались считанные секунды. Ольга зажмурилась, как будто это могло ее спасти, и все же дверь скрипнула и распахнулась…
Глава 9 Взгляд в душу
Перед героиней предстала камера, закрытая стеклянной пуленепробиваемой стеной. За ней стояла койка, скромная сантехника и тумбочка. Стены были обклеены рисунками, большинство из которых изображали одну и ту же девушку в черном платье – Инну Алексееву.
На кровати сидел мужчина лет сорока пяти-пятидесяти, в прямоугольных очках, его волосы были местами седые, его лицо было хмурым, заключенный был одет в белую пижаму, в руках он держал книгу.
Увидев гостью, Рыков поднял голову и улыбнулся с каким-то зверством, положил книгу и встал, чтобы как следует осмотреть девушку. Дверь захлопнулась, и Ольга осталась наедине с психом. Она присела на стул, который стоял перед камерой, ее глаза сощурились, брови опустились, тело приняло более уверенную позу. Терентьева знала, что перед лицом преступника нужно показывать свою смелость и хладнокровие.
Герой посмотрел в зеленые глаза девушки и окинул взглядом ее лицо: ее курносость показалась психологу забавной, тонкие сухие губы вызвали презрение, пепельно-черные волосы заставили заскучать. Самым интересным в Ольге были руки. Терентьева держала руки сложенными на животе. У нее были не накрашенные ногти, ее пальцы были аккуратными, но судя по виду сильными.
– Здравствуйте, я лейтенант полиции Ольга Николаевна Тополева, у меня к вам несколько вопросов, – сказала девушка.
– Здравствуйте, – улыбнулся Рыков, – покажите свое удостоверение, пожалуйста.
Ольга достала из кармана корочку и показала маньяку. Он глядел больше на ее руки, а не на удостоверение, просьба его достать была вызвана лишь тяготением к женскому полу, а не недоверием к посетительнице.
Девушка убрала удостоверение и бросила на убийцу быстрый взгляд, в котором дала слабину, и психологу это понравилось.
– Вам неприятно здесь, верно? – спросил Рыков, – понимаю, психбольница не самое приятное место, здесь много ненормальных и легко потеряться в огромном количестве коридоров и палат…
По нервному сглатыванию героини после последних слов, маньяк понял, что Терентьева боится именно последнего.
– О, вы боитесь потеряться, – продолжил герой, – бывает… – Ольга напряглась еще больше, – думаю, этот страх идет у вас из детства, вы, скорее всего, потерялись в больнице или поликлинике, и с тех пор вам страшно.
– Да, да, это так, Евгений Павлович, – кивнула девушка.
– Вы живете одна? – спросил Рыков, – у вас ведь нет супруга.
– Да, я живу одна, а почему вы решили, что у меня нет мужа?
– Вы не носите обручальное кольцо – это раз, но еще ничего не доказывает; у вас ужасный вкус в духах – это два, значит, никто не дарит вам хорошие духи, а этими вы отбиваете мужчин; вы много работаете и все время посвящаете только службе, и вам некогда общаться с мужчинами – это три. У вас синяки под глазами, которые вы пытаетесь скрыть тональным кремом. А еще я понял, что вы пришли к Тополеву недавно, потому что вы так до сих пор и не запомнили, что я Евгений Петрович, – герой повышал тон с каждым словом, – Вы, верно, прочитали материалы дела вчера вечером или вообще сегодня. Это так?
– Да, я прочитала его сегодня. Давайте все же перейдем к основному вопросу, – попросила Терентьева.
– Хорошо, а то у меня пробудился профессиональный цинизм и желание читать людей, – вновь сбавил тон преступник и улыбнулся.
– У вас это хорошо получается, Евгений Петрович. И все же, я пришла к вам с просьбой.
– Надо же? Что могло понадобиться капитану Тополеву от несчастного заключенного? Я не буду признаваться в новых убийствах, и мне плевать, что от этого хуже не будет.
– Нет, вы должны помочь нам в расследовании дела о новом серийном убийце по прозвищу Математик.
– Математик? И что же он делает? Выносит мозг теоремами? – спросил с ухмылкой Рыков.
– Нет, он вырезает на руках девушек математические формулы, вот материалы дела, ознакомьтесь, – девушка сунула папку в выдвижной ящик у пола, похожий на окошко билетной кассы.
Психолог взял бумаги и начал внимательно изучать. Что-то он проговаривал себе под нос, например слова о способе убийства. Пока маньяк читал дело, Терентьева смотрела на него, перекидывая ногу на ногу и качая ей.
– Моя школа, – сказал герой, закончив, – я думаю, что смогу вспомнить такого человека.
– Вы считаете, что знакомы с подражателем? – спросила девушка.
– Это не подражатель, а ученик, – заявил Рыков, – я учил некоторых особенно трудных клиентов брать портрет ненавистного им человека и резать его ножом. Еще я говорил, что после потери близкого, нужно взять его фотографию и написать на ней или на обратной стороне то, что хотел ему сказать, но не успел, или то, что хочешь сказать сейчас. Увы, есть люди, которые воспринимают все буквально, и могут отправиться писать на людях надписи, причем ножом.
– Значит это ваш клиент? – спросила Ольга.
– Скорее всего. Я его вспомню, обязательно вспомню. Все досье на клиентов я уничтожал после того, как ему переставала быть необходима терапия. Так что найти Математика по бумагам у вас не получится. Нужна моя память. Я готов содействовать, но при одном условии: я должен встретиться с Красоткой, – Евгений снял со стены портрет и показал девушке.
– Вы хотите увидеть вашу последнюю избранницу? – Ольга чуть не сказала «жертву», но вовремя запнулась.
– Да, я жил эти два года мыслью о том, как мы увидимся с ней вновь. Скажите, она жива? С ней все в порядке? – спросил Рыков.
– Она жива, насчет здоровья нужно уточнить. Я свяжусь с майором Тополевым, он даст разрешение и все организует.
– Этот трудоголик уже до майора дослужился. Небось, за мою поимку повышение получил, – с презрением заявил психолог.
– Нет, не за вашу, – девушка встала со стула, – вспомните, пожалуйста, как зовут этого человека, или хотя бы как он выглядел, мы свяжемся с вами позже, до свидания.
– И вам всего хорошего, милочка, – герой подмигнул и помахал рукой, прежде чем дверь захлопнулась, и девушка покинула камеру.
Ольга выдохнула с облегчением. С нее тек холодный пот, она еще не встречала на своей практике человека с таким талантом анализа и таким холодным циничным отношением к другим. Даже заядлые уголовники проявляют больше эмоций, обладают какой-то харизмой и как минимум, психически здоровы.
Глава 10 Обоюдные условия
Прямо из клиники героиня позвонила майору Тополеву и рассказала о том, как прошел расспрос, а также о требованиях преступника.
– Я так и думал, – вздохнул Вячеслав Андреевич, – что ж, я свяжусь с Алексеевой, я даже не в курсе, где она сейчас, но поищу. Пока оставайтесь в клинике, я сообщу вам о своих распоряжениях.
Тополев позвонил в клинику, куда два года назад поместили Инну, и оказалось, что она по-прежнему там находится. Ее состояние не изменилось – она все так же не реагирует ни на что и пребывает в апатическом состоянии.
– Как вы считаете, что случится, если она вновь увидит маньяка, который пытался ее убить? – спросил следователь.
– Не знаю, товарищ майор, – вздохнула главврач Елена Сергеевна, – таких случаев на моей практике не было, а почему вас это интересует?
– Я не могу раскрывать подробностей уголовного дела, скажу лишь, что маньяк ставит для нас условие сотрудничества: он хочет увидеть ее, – сказал Вячеслав Андреевич.
– Вы же понимаете риски, товарищ майор, – заявила главврач.
– Я очень хорошо понимаю риски, Елена Сергеевна, – повысил голос Тополев, – у нас через день гибнут девушки, и чтобы поймать нового маньяка мы должны выпытать информацию у того, который хочет видеть вашу пациентку. Теперь вы понимаете риски? Это не прихоти убийцы, а обмен вашего риска на жизни десятка девушек, причем абсолютно здоровых.
– Я вас поняла, уточните, как ваш пациент хочет видеть Алексееву, если мы обойдемся лишь видеосвязью, тогда нет вопросов. Алексеева ничего не слышит, поэтому мы не навредим ей.
– Да, я узнаю у него, до связи, – майор положил трубку и тут же набрал Терентьевой.
– Слушаю, Вячеслав Андреевич, – сказала Ольга.
– Спросите у Рыкова, как он хочет увидеть Инну: вживую или достаточно видеосвязи? – попросил следователь.
Девушка снова отправилась в особое отделение. Ей было почему-то еще тревожнее, но в то же время казалось, будто она беспокоит человека по пустякам, как ребенок, который задает бесконечные вопросы маме.
