Тим Ясенев
Поэт и Красотка
«И почему он не разговаривает с мужчинами? Ишь, какой бабник», – подумала с презрением Ольга.
Терентьева опять попала в камеру Рыкова, и тот, увидев ее так скоро, улыбнулся, на этот раз приятнее.
– Вы одобрили мое условие? – спросил Евгений.
– Пока нет, нам нужно уточнить один вопрос: как вы хотите увидеть Инну: вживую или по видеосвязи?
– Вживую, только вживую, – настоял убийца, – а как она себя чувствует?
– Она находится на лечении в психиатрической клинике, она не воздействует с окружающим миром, она не может говорить, не слышит и не видит, во всяком случае, она не реагирует ни на какие раздражители. Вы еще хотите встретиться с ней?
Рыков покраснел, сел на койку и обхватил голову руками. Он вздыхал и всхлипывал об Инне, но затем сказал:
– Я все еще хочу с ней встретиться. Вы привезете меня в клинику и приведете в палату Красотки. И тогда я расскажу вам о Математике. Я уже начинаю вспоминать эту историю, кажется, это было три года назад. Ко мне пришел парень…
– А дальше? – спросила Ольга.
– А дальше услышите, когда меня повезут в клинику, где лежит Красотка.
– Ладно, пока на этом все, вы еще хотите что-то сказать?
– Да, никакой полиции вокруг клиники, никого в поле зрения, если я увижу хоть кого-то, я не стану называть имя убийцы. Думаю те, кто меня повезут, смогут меня удержать, – усмехнулся герой.
– Мы учтем и это, только нам нужны обоюдные гарантии. Чем вы докажете, что знаете маньяка лично?
– Я могу лишь поклясться, что помню этого молодого человека, он обратился ко мне потому, что потерял свою девушку. Если вы хотите знать, при чем тут математика? Она ушла от него к математику. Все, больше вам знать не нужно.
– Что ж, тогда до свидания, – сказала Терентьева и вышла из камеры.
Она поведала все майору, и тот приказал ей возвращаться в контору. Дело шло к вечеру, поэтому все организационные моменты было решено отложить на следующий день. Сейчас лишь шло обсуждение общей картины событий.
– Той информации, которую дал нам Рыков, недостаточно для поисков. Он хитер, и не раскрывает все карты. Думаю, он хочет сбежать, – заявил Тополев, – мы не дадим ему этого сделать. По периметру на ближайших домах можно выставить снайперов, только убивать его будет нельзя, иначе он ничего уже не расскажет.
– Это точно, – сказала Ольга, – А что если он ничего не знает и просто пытается получить желаемое?
– Он так же не уверен, как и мы, он так же сомневается, – объяснил Вячеслав Андреевич, – поэтому будем действовать наудачу. У вас есть, какие-нибудь подвижки? – спросил он у экспертов.
– Пока никаких. Есть только один интересный момент: у последней жертвы вообще не было страниц в социальных сетях, но Математик ее все равно вычислил, – заявила Мария, – значит, он находит их по каким-то другим каналам, не исключено, что у него есть какая-то база людей.
– Ясно, значит это не простой убийца, а очень хорошо укомплектованный, – понял Тополев, – это может быть и госслужащий, и даже полицейский. Он очень умело убивает жертв, не оставляя никаких следов, не исключаю, что Математик может иметь опыт работы в полиции.
– Тогда все совсем плохо, – заявил Иван, – мы ищем своего человека и пытаемся найти его теми же способами, которыми он от нас прячется.
– Да, силы равны, – вздохнула Терентьева.
Глава 11 Разработка плана
Перед тем, как отправиться домой, Тополев просидел в кабинете, погрузившись в раздумья:
«Если Математик обладает информационной базой, почему он не нашел того человека, который увел у него девушку? Или он уже убит, просто мы об этом не знаем? И почему вообще Математик убивает девушек, причем именно приезжих? Очевидно, это форма выражения мести или как в случае с Поэтом – попытка найти ту, которая максимально похожа на потерянную. Значит, получается, что любимая девушка убийцы умерла, и он начал искать ей замену. Только при чем тут математика? Если он оставляет на девушках формулы, значит, он хочет сказать им что-то, если конечно верить словам Рыкова, или же он хочет показать другим связь девушек с математикой. А точнее с математиком. Да! Точно! Он хочет показать: дескать, смотрите, она ушла к математику, подавись этой наукой, раз она тебе так понравилась. Тогда нашего маньяка стоит называть не Математик, а Анти-математик. То есть гуманитарий. Ох, как все сложно с этими психами, невозможно просчитать их действия со стороны логики, потому у них ее нет»…
На следующее утро все сотрудники отдела Тополева были на месте, и уже началась разработка плана по перевозке Рыкова.
– Значит так, Поэта мы повезем в бронированном грузовике, его надо связать, – начал Вячеслав Андреевич, – мы расчистим проход в клинике, отведем подальше всех пациентов и персонал.
– Может быть, незаметно ввести Рыкову препарат для ослабления мышц, чтобы он не смог убежать? – предложил Валерий Викторович.
– Нет, не стоит, он обо всем догадается и не захочет говорить. Мы должны сделать все, как он требует, иначе вся операция пойдет прахом, – заявил майор.
Мария вывела на большой экран план больницы и прилегающей территории. По нему начали разрабатывать четкий план. Тополев решил, что поедет туда лично и будет контролировать процесс на месте. Он позвонил в клинику и попросил передать Рыкову, что его вывоз состоится в три часа дня.
Майор утвердил план и отправился на место. Он переодел нескольких полицейских в медицинские халаты и расставил по крышам близлежащих домов снайперов, которые в случае чего могли открыть огонь усыпляющими дротиками. Всех пациентов срочно отправили на процедуры и прочие дела, потому что во время приезда Рыкова никого не должно быть в коридорах, палаты закроют на ключ. В палате Алексеевой было установлено три камеры видеонаблюдения, ее соседка была помещена в другую палату.
Вячеслав Андреевич заходил к Инне и не без сожаления осматривал ее. Девушка выглядела плохо: она была неопрятна, ее волосы торчали во все стороны, ее пустые задумчивые глаза смотрели в стену и почти не моргали. Выводили гулять ее крайне редко, никому не хотелось возиться с неподвижной пациенткой, а за нее было некому заступиться, у нее не было родственников, подруги даже не навещали ее, и уж тем более не давали денег на лучшее содержание. От плохого ухода и недостатка свежего воздуха Инна стала бледной и слабой, а ее кожа грубой и серой.
Тополеву всегда было интересно, что чувствует такой человек: слышит ли он окружающие голоса, думает ли о чем-то или просто спит с открытыми глазами. А если спит, то что он видит? Кошмары прошлого или искаженное настоящее.
Вячеслав Андреевич был замотан, но его радовало две вещи: во-первых, он периодически был на свежем воздухе возле больницы, во-вторых, он будет находиться непосредственно в самом центре событий, а не наблюдать за ходом дела из конторы. Все же оперативное прошлое не давало герою спокойно сидеть в кабинете.
Волков и Терентьева будут направлены к Рыкову, чтобы сопровождать его в пути и в больнице.
Между тем, по просьбе Вячеслава Андреевича, Мария и Арсений просматривали сводки по недавним убийствам математиков и студентов математических специальностей. Пока совпадений по способу убийства не было, и уж точно не было трупов с высеченными надписями. Значит математик был убит так, чтобы не вызывать интерес следствия, или он умер сам, или вообще жив и здоров. В общем, без информации Рыкова дело не двигалось с мертвой точки.
На всякий случай по просьбе Тополева возле всех парков Москвы были усилены патрули, но поймать маньяка все равно было трудно, потому что он все время действовал в разных местах.
На следующий день стоило ждать новой жертвы, но ее было не избежать, если конечно, маньяк не найдется в этот день до наступления темноты, а это, как ни крути, было за гранью реальности.
Полковник Васкевич тряс Тополева и призвал к максимальной осторожности и вместе с тем оперативности. По его мнению, работать было нужно с минимальными затратами и максимальным результатом причем всегда, что каждый раз было неосуществимо на практике. Тополев же, всегда выбирал наиболее выгодный вариант, взвешивая все риски и выбирая путь с наименьшими потерями. На основе этого принципа и был построен новый план под кодовым названием «Свидание».
Глава 12 На пути к радости
После обеда в камере, который принесли как всегда в 12:30, Рыков неожиданно передал, что он требует свидания не позже двух часов. Иначе Евгений не будет говорить со следователем.
Бронемашина и сопровождение уже были готовы, а вот в больнице, где лежала Алексеева, еще кипела работа, и она не могла быть завершена раньше трех. Тополев выругался, но принял условия маньяка. Он тут же передал всем, что больница переходит в режим полной готовности к 13:40.
Больных начали гонять по палатам и запирать, врачей эвакуировали в другой корпус. Вдруг неожиданно два пациента сбежали из столовой и помчались прочь. Врачи начали преследование, поднялась шумиха. Вячеслав Андреевич проклинал привередливого маньяка, который поставил столько условий.
«Он мне с самого начала был противен. А сейчас он еще больше стал строить из себя пупа земли. Какого черта судьба снова свела меня с ним?» – думал герой.
Между тем Поэта одели в смирительную рубашку, связали ему руки и вывели из клиники. Рыков был спокоен и совсем не пытался вырываться. Терентьева смотрела на него с осторожностью, ведь теперь этот страшный и непредсказуемый человек стоял перед ней рядом, уже без бронированного стекла. Убийцу посадили в кузов фургона вместе с тремя крепкими санитарами. Волков вел машину, а Терентьева сидела рядом с маньяком.
– Я так давно не был на улице, – сказал отвлеченно Рыков.
– Вас не выпускают? – спросила Ольга.
– Конечно, нет, я же очень опасный преступник, – ухмыльнулся герой, – скажите, а Красотку выпускают гулять?
– Не знаю, но мне кажется, что нет, она же не ходит сама.
– Эх, бедняжка, я ее напугал, – вздохнул Евгений.
«Напугал, ничего себе напугал! Чуть не убил!» – с ужасом подумала Терентьева.
От напряжения ей стало жарко и душно в машине, не хватало еще приступа клаустрофобии в дополнение к существующим страхам.
– Вы, я чувствую, все же сменили духи на более приятные, – заметил убийца, – это хорошо, вы делаете успехи.
Маньяк явно хотел разговорить девушку или, что хуже, настроить к себе, поэтому все время что-то рассказывал или спрашивал. Ольга неохотно, но отвечала, и после каждого вопроса ей становилось все противнее. Ей хотелось взять отпуск и уехать подальше, чтобы не видеть весь этот ужас преступного мира.
Неожиданно Рыков заговорил про Математика:
– Тот человек, которого вы ищете, пришел ко мне убитый горем. Его девушка ушла от него к какому-то зачуханному математику, а через полгода они разбились на отдыхе. Молодой человек не успел простить девушку, не успел отпустить из своего сердца, и вдруг такое несчастье. Он сначала хотел навредить математику, но не стал, ведь это было бы равносильно причинению вреда самой девушке. После трагедии он попросил моей помощи. Я дал ему совет, что нужно написать на фотографии девушки то, что он хотел бы ей сказать, а затем сжечь. Он это сделал, и ему стало лучше. Я не могу знать, что случилось с этим человеком сейчас, видимо, у него случилось повторение ситуации, возможно с новой девушкой, и теперь он совсем сошел с ума. Его девушка была приезжей, он говорил, что заботился о ней и даже устроил на работу, а она его предала. Возможно, поэтому убийца выбирает неместных девушек.
– Вы не помните, кем он работал? – спросила оживленно Ольга.
– Не все сразу, моя дорогая, – сказал с хитрецой убийца.
Тем временем в психбольнице активно ловили сбежавших пациентов. Одного удалось схватить, а второй подрался с врачом и убежал в техническое крыло. Броневик с Рыковым был уже близко, поэтому решать проблему надо было срочно. Врачи вместе с переодетыми полицейскими начали окружать психа. Тот забежал на кухню, за ним ворвались люди в халатах. Пациент закидывал врачей посудой, а затем скрылся в подсобке.
Тополев уже подал сигнал по рации о полной готовности, поэтому врачи заперли подсобку с буйным больным, а сами срочно побежали в другое крыло.
Фургон подъехал к больнице. Рыков ничего не видел, потому что окон в металлической коробке не было, но по остановке и окружающей тишине он понял, что путь преодолен.
– Мы приехали? – спросил герой.
– Кажется, да. Сейчас вас отведут к Инне Алексеевой, – заявила Ольга.
– Это хорошо, а то я уже устал сидеть здесь, – сказал маньяк.
Двери броневика открылись, и врачи повели связанного Поэта к больнице. По дороге псих вдыхал свежий уличный воздух и тормозил процессию. Ему хотелось еще немного побыть там, куда его не выпускали.
Тополев находился в левом крыле и наблюдал за тем, как ведут ненавистного ему преступника.
«Он не изменился, – подумал майор, – все такой же сноб».
Рыкова провели внутрь больницы. Он удивился пустоте коридоров, будто здесь никого не было.
– Тут как в заброшенном здании, никого нет, – сказал герой.
– Мы всех закрыли, чтобы вас не беспокоить, – заявила Терентьева.
– Значит я король, – усмехнулся псих.
«Да когда же ты уже сдохнешь», – подумала Ольга.
Рыкова отвели на третий этаж и привели к палате Инны. Дверь была закрыта. Врач должен был подойти и открыть ее.
– Где главный врач этой больницы? Я хочу его видеть, – потребовал Евгений.
Тут же Елена Сергеевна – сорокавосьмилетняя полная женщина с неинтересным уставшим лицом – появилась в коридоре и спросила:
– Что вам угодно?
– Мне нужно будет задать вам несколько вопросов относительно Красотки, но только после того, как я ее увижу. Будьте рядом, – попросил Рыков.
Врач подошел к двери и вставил ключ в замок. Терентьева чувствовала, как бьется ее сердце, она не знала, что случится с Инной, но почему-то ей казалось, что несчастная девушка умрет от страха, или Поэт как-то вырвется и убьет ее. Сам Евгений смотрел на дверь с надеждой и ожиданием того самого события, ради которого он согласился на разглашение профессиональной тайны психолога.
Глава 13 Переполох
Наконец дверь распахнулась, и маньяк увидел своими глазами любимую девушку. Она лежала на кровати, ее руки были сложены на груди, а пальцы скрещены. Глаза смотрели в потолок. На Инне была чистая белая рубашка и белые штаны. В палате стояло две кровати, два шкафчика возле входа, на полу лежал мягкий ковер. Здание давно не видело ремонта, поэтому стены местами имели трещины, изголовья кроватей были облезлыми, под потолком светила старая лампа дневного света, ее легкое гудение начинало раздражать Рыкова.
– Красотка моя, любимая! – воскликнул герой и дернулся в сторону палаты, – оставьте меня с ней наедине.
– Мы не можем этого сделать, вас нельзя оставлять одного без присмотра, – возразила Терентьева.
– Дорогуша, не стоит начинать раздор сейчас. Вам еще нужна информация? – спросил Рыков.
– Нужна, – вздохнула Ольга, она повернулась к главврачу и спросила, – как мы можем это сделать?
– Там стоят камеры, – прошептала женщина, – мы будем следить, вы можете оставить его там и запереть. Он подаст сигнал, когда его можно будет выпустить, если что, мы сможем среагировать.
– И еще, развяжите меня, – потребовал маньяк.
Сердце Ольги дрогнуло и сжалось. Этого никак нельзя было допустить, но условия Рыкова должны были исполняться.
Пришлось его развязать и закрыть в палате Алексеевой. Терентьева, да что там, все были в страхе и напряжении. Ольга смотрела трансляцию с камеры видеонаблюдения изнутри.
Евгений подошел к лежащей девушке и вздохнул: «Какой ужас, как тебя плохо содержат!»
Затем он подошел к пациентке ближе и вдохнул ее запах. Он был ему хорошо знаком, это без сомнений была Инна. Девушка лежала на кровати и не шевелилась. Ее взгляд по-прежнему был устремлен вверх.
– Милая, привет, это твой Женя, – сказал герой и взял теплую руку Инны.
На руке все еще виднелись шрамы, в которых читалось слово «красотка». Это обрадовало маньяка. Он присел на край кровати рядом с Алексеевой и начал гладить ее по рукам. Псих снова взял руку Инны и начал целовать. Девушка не реагировала. Тогда Рыков поднялся над пациенткой и склонил голову над ее лицом. Он стал медленно приближаться к Инне, при этом поглаживая ее по жестким от дешевого мыла волосам.
– Милая, я здесь, проснись, – прошептал Евгений.
Он прикоснулся губами к верхней губе Алексеевой, и тут она моргнула, дернулась и испустила легкий крик. Маньяк отпрянул и увидел, что взгляд девушки теперь устремлен на него. Инна приподнялась и спросила:
– Что произошло? Почему я здесь? Почему ты резал мою руку?
– Прости меня, милая, – сказал нежно герой и обнял девушку.
Она протянула свои руки к нему и прижалась как можно крепче.
Главврач клиники была бледнее своего халата. Она никогда в жизни не видела подобной картины. Ей было любопытно и в то же время страшно за жизнь пациентки. Ольга стояла перед дверью и дрожала. Тополев в это время находился в другом крыле и связывался по рации с Волковым, который стоял рядом с палатой Инны.
Вдруг по всей больнице прозвучала сирена: сработали газоанализаторы. Майор срочно скомандовал об эвакуации всех, в том числе и Рыкова с Алексеевой.
– Что там, черт возьми? – спросил Вячеслав Андреевич по рации у дежурных с нижних этажей.
– Утечка газа, запертый псих похоже открыл вентиль баллона или даже трубы.
– Найти немедленно и закрыть! – приказал майор.
Теперь все шло не по плану, и операция находилась на грани срыва.
Евгений открыл шкафчик Инны и достал оттуда расческу. Он причесал волосы девушке и положил расческу обратно. Затем он подошел к двери и спросил:
– Что случилось?
– Утечка газа, приготовьтесь к эвакуации! – сказала Терентьева.
– Ты ходить сможешь? – спросил шепотом Евгений у Инны.
– Не знаю. А где мы? – растерянно спросила девушка.
– Позже объясню, но сейчас нам надо бежать, если что, повторяй все за мной, – прошептал герой.
Дверь открылась, и врачи взяли под руки преступника. Он улыбался по-злодейски и посматривал на любимую Красотку, которую вели рядом.
– Не разлучайте нас, мы еще не закончили! – заявил Рыков.
В больнице стал ощущаться запах газа, началась паника, врачи тут же начали вызволять пациентов из запертых палат.
– Почему мы эвакуируем всех? – спросила по рации Ольга у Тополева.
– Потому что психа, который это учинил, еще не поймали, он может поджечь газ, – сказал майор, хотя прекрасно понимал, что в общей толпе шанс потерять Рыкова и Алексееву гораздо больше, – держите наших под надзором, не дайте им скрыться в толпе.
Коридор наводнился людьми, причем людьми с нарушенной координацией и мышлением, поэтому идти прямо толпа не могла. Полицейские и главврач проталкивались сквозь людскую массу, чтобы быстрее вывести преступника и очнувшуюся жертву на улицу.
Майор срочно эвакуировался из здания. Виновника происшествия нашли в подсобке без сознания. Несколько машин скорой помощи уже дежурили на выходе.
Внезапно Рыков закашлялся и остановился. Его понесли по лестнице, а Инна с ужасом наблюдала за его мучениями. Очевидно, что маньяк отравился газом. Девушка вспомнила, что нужно повторять за Евгением, и тоже начала кашлять. И в самом деле газ распространился быстро, особенно его концентрация была сильна на первом этаже, к которому уже подходили герои, поэтому дышать было тяжело.
На выходе образовалась такая давка, что пациенты просто прыгали друг на друга и начинали драться. Рыков как-то вырвался из рук врачей, схватил Инну и растворился в толпе.
Перепуганная Ольга кинулась в давку, но там ее начали бить сумасшедшие. Маньяк и его жертва куда-то исчезли. Толпа валила на улицу, и там особенно надышавшихся газом людей забирали на скорых.
Когда Ольга выбралась из толпы, то не увидела ни Алексеевой, ни Рыкова. Она сообщила об этом майору, и тот, глубоко вздохнув, заявил:
– Плохо, отвратительно, Ольга Николаевна. Объявляем новый план, план перехват. Ищем в первую очередь Поэта, хотя, скорее всего он будет вместе с Инной.
– Так точно, – с тяжестью сказала девушка.
Она знала, что что-то пойдет не так, но не думала, что настолько. Оставалось надеяться на оперативность полиции и содействие медиков, которые приехали помогать, спасая задыхающихся.
