Уля Ласка
Веровы. Новый год
– Ты уже с нами, – шепчет он мне на ухо, не давая отключиться от происходящего вокруг, крепче прижимая меня к себе второй рукой лежащей на талии.
Вокруг всё приходит в движение, не тормозит ни секунды. Паша со Светой, Ольга Викторовна, Энджи с подпрыгивающей от восторга Ингой и сообщающей, что даже собаки у Веровых такие же красивые, и что от них не отвести глаз. Здороваюсь с Женей, в который раз отмечая, что в нем нет ничего от отца, зато очень много от матери, с которой я лично была знакома. Близнецы, в итоге нашедшие общий язык с дочерью на почве любви одинаковых блюд, щедро расставленных на столе. Беседа настолько гармоничная, что я совершенно не чувствую себя чужой, наоборот, вернувшейся в круг близких, родных людей, с которыми по какой-то нелепой причине слишком долго не виделась и соскучилась до такой степени, что боюсь закрыть глаза, чтобы не пропустить ни момента рядом с ними.
Иван, бесспорно являясь центром всего торжества, лишь усиливает данное впечатление, только иногда разрывая контакт между нами.
Чуть сильнее сжимает мою руку, которую держит в своей уже минут пять. Да, держит… Держит так, что я начинаю опасаться вставать со стула, рискуя увидеть влажное пятно на его сиденье.
Эмоции счастья, возбуждения и… страха настолько сильно бурлят в моём мозгу, что когда Ивану с большой неохотой, но все же приходится отвлечься на какой-то важный звонок, переданный через охрану, я, пользуясь моментом, выхожу в холл, накидываю пальто и, уже оказавшись на террасе, жадно втягиваю обжигающий холодом ночной воздух. Он врывается в лёгкие и сквозь них проносится по всем венам, стремительно охлаждая тело и разум, подбрасывая сразу же тонну высококачественного топлива под котел, в котором варится мой страх.
Как его бывшие женщины вообще живут после? Почему-то на ум приходит какое-то тоскливое, бесцветное, жалкое существование… абсолютно лишенное смысла… А после его семьи и ощущения себя её частью? Дрожь болезненной волной прокатывается по всему телу, заставляя сердце сжиматься сильнее, в надежде, что в этот раз его не заденет, и боль обойдёт стороной.
– Я попросил Свету никуда тебя не отпускать. Как ты от неё сбежала? – Иван с лёгкостью разворачивает меня с себе, распахивая полы пальто, и уже ими прикрывая мою спину, при этом подталкивая мою голову своим подбородком так, что она комфортно ложится ему на грудь.
Тепло возвращается. Пламя под котлом гаснет. Страх остывает, покрываясь ледяной корочкой, застывая и окончательно унимаясь .
И что? Мне придётся вот так ждать его каждый раз или бежать к нему самой, чтобы взять под контроль все свои кошмары?
– Ты же видел меня в деле? Я могу быть очень убедительной, – трусь носом о его рубашку, вызывая ответный глухой рокот внутри.
– Ты права, Света слишком доверчива, нужно было просить Энджи и давать ей наставления несколько иного характера, – посмеивается он, ещё плотнее запахивая пальто и, начиная сводить меня с ума, своими ритмичными поглаживающими движениями губ на моем виске.
Закидываю голову, поднимая глаза, тут же застревая в его пронзительно-голубом, светящемся взгляде, но все же нахожу силы задать вопрос мучащий меня долгое время:
– Как тебе удавалось с ними расставаться?
Нервное, едва заметное движение шеи.
– Что тебя конкретно интересует? – его брови напряженно съезжаются к переносице. Без сомнения, констатирую, что это не самый приятный вариант развития беседы, но я, правда, хочу знать!
– Конкретно, как ты отрывал их, вцепившиеся в тебя и в твою семью, руки? Потому что я не понимаю, как от этого можно отказаться добровольно?
Едва слышный, довольный смех и он перехватывает мой вдох, заменяя его своим поцелуем, подхватывая язык, отводя его сначала к небу с силой надавливая на основание, а затем наоборот прижимая вниз и слегка поглаживая его спинку, отчего я теряю равновесие и втягиваю воздух носом с каким-то сумасшедшим безумием. Перехватывает меня поудобнее одной рукой, второй касаясь раскаленной щеки, оставляет мои губы в покое, упираясь лбом мне же в лоб:
– Нет ничего проще, чем уйти от человека, который тебя не любит и тем более от семьи, частью которой, на самом деле, ты никогда не был. У нас… всё по-другому, и я прямо сейчас хочу почувствовать твои пальцы вцепившиеся в меня настолько, что… Вика… если ты сейчас же не скажешь мне да, то последствия могут быть чересчур привлекающими внимание… Но я готов пойти и на это, – выдыхает последние слова мне в ухо, тут же захватывая губами мочку и вызывая у меня сдавленный стон сдерживаемого желания. – Это да?
– Через час Новый год, а Инга может в любой момент начать меня искать, – на какой-то бешеной скорости шепчу ему я, уже сама вжимаясь в его торс, вытягивая шею, подставляя её под его поцелуи.
– За Ингой присмотрит Света, ты не представляешь чего мне стоило уговорить Пашу позволить ей побыть няней. Такую удачу я не собираюсь упустить!
– Что ты ему пообещал? – хоть и задыхаясь, но я задаю этот вопрос, потому что любопытство никто не отменял.
–Ты еще плохо представляешь наши отношения с сыном. Нужно было спросить, что он потребовал, – опять смеется он. – Никаких близнецов на летнем отдыхе, а учитывая, что у Энджи и Жени в это время намечается свадебное путешествие, они остаются на нас. Но я, уверен, с Ингой им точно скучать не придётся.
И это звучит так обыденно, как данность, которая точно будет, именно так, а не иначе. Как обещание, которое непременно исполнится.
– Да, – говорю я негромко, но очень чётко.
Он замирает, чтобы через мгновение мы оказались в холле, на ходу избавляясь от верхней одежды, а ещё через минуту я оказываюсь прижатой его сильным, мощным телом к внутренней стороне двери хозяйской спальни. Его спальни.
Глава 12
Иван
Раз.
Расстегиваю молнию на её платье.
Два.
Цепляю его за подол, приподнимая и стягивая.
Три.
Приходит осознание того, что так, как я хочу её прямо сейчас, нам понадобится больше часа, намного больше часа, потому что весь взрывающий мой мозг сценарий уже сотню раз прокручен и просмотрен в моей голове. Я не пропущу оттуда ни кадра.
Слишком долгое ожидание? Нет! Она стоит каждой потраченной минуты!
Даже её смущенное, несмелое прикосновение к груди через рубашку заводит так, что член посылает в мозг не только сигнал о полной готовности, но и сверхсрочное предупреждение не затягивать прелюдию.
Но Вика… она просто создана для неё…
Борюсь с желанием протянуть руку и включить свет, потому что иллюминации из незашторенного окна слишком мало, а я хочу видеть её всю, чтобы изучить, исследовать каждую часть её тела, чтобы на полном основании считать его своим…
Её… своей…
Меня останавливает только её же смущение и страх вспугнуть. Для неё слишком быстро.
За прошедшие полгода я узнал о ней почти всё, и это знание позволяет не допускать ни малейших ошибок.
Не допущу.
Перехватываю её руку, целуя кончики пальцев, спускаясь по ладони к запястью, одновременно расстегивая пуговицы на своей рубашке и моментально от нее избавляясь. Склоняюсь, ловя губы, задавая темп поцелую, и понимая, что никакие предохранители не выдержат подобного напряжения, когда она сама прижимается ко мне, пробегая руками сначала по моей пояснице, а затем поднимаясь выше к лопаткам, слегка царапая их ноготками.
Подхватываю под ягодицы, чувствуя прохладный шелк ее трусиков у себя под пальцами и настоящую дрожь возбуждения.
Предупредительный толчок в штанах. Держись, Веров, у тебя и не такое бывало! Нет, не бывало. Таких эмоций точно! Даже в тот первый раз все было по-другому!
– Ви-и-ик, – пытаюсь подобрать слова, чтобы сказать, что это будет слегка…
– Ве-е-еров, – выдыхает она чуть более низким грудным голосом, чем обычно, – и долго ты ещё собираешься мучить себя и… меня?
– Ви-и-ик, – делаю быстрый шаг влево, приподнимая её ещё выше и усаживая на край комода, смахивая с него… Да неважно! Снимаю её руки у себя с плеч.
– Обопрись позади, – прошу, и чуть не срываюсь, когда перед моими глазами оказывается выставленная вперед грудь. Обнимаю её обеими руками, из-за чего Вика ещё сильнее прогибается в спине , а в мои ладони упираются до предела затвердевшие соски, которые я тут же инстинктивно сминаю, а её сбивчивый приглушенный стон, окончательно срывает мои тормоза.
– Милая, выше! – заставляю приподнять ноги, цепляя трусики и стягивая их одним движением.
Десять секунд на себя и меня уже ничего не сдерживает. Шаг вперёд, развожу её ноги шире, впервые касаясь рукой промежности.
Мозговой оргазм мною уже получен!
Она невероятна!
Моя женщина полностью готовая для меня.
Скольжу рукой вперёд назад, наслаждаясь тёплой, обильной влагой, движением руки по гладкой, нежной коже. Жёстко удерживаю рукой ее бедро на месте, когда она пытается сдвинуть его, реагируя на касание клитора, и тут же приподнимается вслед за моим пальцем, не желая терять с ним контакт.
– Я обязательно к нему вернусь, милая, – обещаю я, крепче сжимая руками её ягодицы, пару раз проводя членом между складок, купая его в её смазке и, наконец-то, одним ровным движением толкаясь в нее до самого конца.
Ее всхлип вперемешку с моим стоном невероятного удовольствия. Чувствую, как она сжимается внутри в поисках наиболее комфортной позы и сама подаётся вперёд.
– Ты идеальна, – шепчу ей в губы, начиная двигаться быстрее, каждый раз чувствуя, как она следует за мной. Напряжение, расслабление, меняет свой ритм так, что я не всегда успеваю подстроиться, но это заводит ещё больше, усиливая ощущения до какого-то запредельно нереального состояния.
Концентрируюсь на её учащенном дыхании, только оно позволяет мне еще держаться в этом пространстве и, когда из её рта вырывается свистящий, протяжный стон, а мой член переходит в режим вибрации из-за сжимающих конвульсий её оргазма, расслабляюсь и уже у меня случается настоящий ядерный взрыв, в котором намертво переплетается физическое и эмоциональное, момент осознания, что я никогда больше не соглашусь на что-то меньшее.
– Ви-и-ик, ты моя! – заявляю я права на СВОЮ женщину, подхватывая её на руки. – Навсегда, – тут же вношу дополнение.
Поудобнее перехватывает меня за шею, целуя в плечо и все ещё томным, слабым голосом отвечает:
– Согласна.
– Моя… Ви-и-ика, – держу я свою мечту в своих же руках. Не отпущу. Никогда.
