полная версия
Ваан Терьян
Золотая сказка
БРОДЯЖИЙ ДУХ
В свете фонарей неярком, нежном
Побреду тихонько в тишину,
Улыбнусь прохожим безмятежным,
Песню затяну.
Сладкой тайной жизни опьяненный,
Поклонюсь и небу и земле,
С песней, упоеньем напоенной,
Растворюсь во мгле.
Гул большого города немолчный,
Женский взор – туманен, невесом —
Колыбельной песней в час полночный
Сберегут мой сон.
НА УЛИЦЕ
Опять ночные улицы пусты:
Я обошел их, грустный и злосчастный…
И грезы мои сладостно чисты,
И думы обольстительно прекрасны…
Я в этом смутном грустном мире грез
Сплел сказку о твоем возникновенье,
Твой образ светлый над собой вознес,
Чтоб разогнал он злые сновиденья…
Свою судьбу унылую простер
К тебе, чтоб убаюкала, лаская…
Какой живой тоской горит твой взор,
И радость сердца – светлая какая!
Без звука и без грусти ты, легка,
Приходишь и уходишь за туманы…
Пленяешь и зовешь издалека,
Бесплотна, светлолика, безымянна.
ДВА ПРИЗРАКА
Вот я. Вот ты. Вот чаровница
Ночь, нас обнявшая, храня.
Одни, вдвоем… И мнится, снится:
Я – это ты, и нет меня.
Нет ужаса грехопаденья,
Нет времени, исчезли дни.
Два призрака, два привиденья —
Всегда вдвоем, всегда одни.
Минули горечь и бессилье,
Тоска минула и хандра.
Иного света мы вкусили,
Иная к нам пришла пора…
И я, и ты, и чаровница
Ночь, нас обнявшая, храня…
Одни, вдвоем… И мнится, снится:
Я – это ты, и нет меня.
* * *
Умолкло всё, и только – чу! —
Я в полной тишине колдую —
Во мраке полночи свечу
Я зажигаю золотую.
И все же не видать ни зги,
И словно сонных листьев ропот —
Знакомые твои шаги
И еле различимый шепот.
О, как кружится голова
И как в глазах моих туманно,
Когда опять сулят слова
Мне сладость нового обмана!
В полночном этом мираже
Легко, не принимая позы,
Затеплишь ты в моей душе
Свободу, и любовь, и грезы.
И снова сонных листьев дрожь,
И канешь ты, во тьме растая.
Но ты еще придешь, придешь,
Таинственная и простая.
Один, я счастья не таю —
Не время бедам и обидам, —
Я тайну ведаю твою,
Но никому ее не выдам…
Умолкло всё, и только – чу! —
Я в полной тишине колдую —
Во мраке полночи свечу
Я зажигаю золотую.
ЧЕРНАЯ ЛИЛИЯ
Горькая жизнь моя – тьма и печаль.
Трудный мой путь и уныл и жесток.
Сердцу улыбку послала сквозь даль
Черная лилия, грустный цветок…
Зыбкость движений и горестный взор,
Темного, жаркого полный огня,
Околдовали меня с давних пор,
Приворожили навеки меня.
И потянулся я к грусти твоей,
К грусти твоей я душою припал.
К грусти, что, встав маяком средь зыбей,
Путь озаряет меж сумрачных скал.
Хоть и в ночи заблуждений моих
Тайного знака прочесть я не мог,
Где б ни была – ты со мной каждый миг,
Черная лилия, греза-цветок.
* * *
Нет волшебства на свете
Волшебной, чем твоя
Печаль, чем губы эти…
Как глуби бытия,
Светла и беспредельно
Грустна любовь твоя…
Пусть на душе смертельно
Темно, но этот взгляд,
Как песней колыбельной,
Мне дарит свет и лад.
* * *
Синий полог опустился вниз —
Вечер вплыл таинственный и нежный…
Светом возвращенным озарись
И в моей душе зажги надежду.
В сердце, что покинули мечты,
В опустевшей одинокой келье —
Расстели свою улыбку ты,
Сочетанье грусти и веселья.
И позволь мне – только и всего! —
Вновь любить в обыденности этой
Чудо появленья твоего,
Чародейство твоего рассвета…
* * *
Она появляется в сумерках, в пору,
Когда голубеет и зыблется свет,
И, нежная, ластится молча, но скоро
Бледнеет, дыхание сходит на нет…
Мне любы и эта улыбка, на диво
Бестрепетная, из таинственных снов,
И эти глаза золотого отлива,
И песня, вечерняя песня без слов…
Она улыбнется – сдается, что плачет,
Не ждет никого, а сдается, что ждет.
Она словно греза волшебна, и значит,
Как греза исчезнет, уйдет, пропадет…