Вадим Витальевич Тарасенко
Любимец Бога
– Какая?
– Биологическая.
– Вы хотите сказать, что гиперпространство – живое существо?
– Учитывая его размеры и сложность, я думаю правильнее сказать – разумное существо.
– Высший Разум?
– Да, – коротко и тихо прозвучало в кремлевском кабинете.
– То есть это Бог? – задал вопрос Президент Объединенной Руси.
– Всё зависит от того, что вы подразумеваете под этим словом, – последовал ответ.
– Бог – это Тот, Кто создал всё. Всю Вселенную.
– Тогда это Бог.
– Получается, что вы Его вычислили?
– Не совсем так. Как вы знаете, десять лет назад, в докладе от имени Клуба «Ведущих ученых планеты» была доказана необходимость Управляющего Фактора для образования и устойчивого существования нашего Мира. Иными словами, доказана необходимость существования Высшего Разума.
– Я читал этот доклад. И вы, насколько я помню, состоите в этом Клубе?
– Имею честь.
– Значит, десять лет назад вы совместно с другими учеными доказали существование Бога, а теперь и вычислили Его местонахождение. Вычислили Его прописку.
– Ну, это смело сказано…
– Сергей Павлович, я не собираюсь проверять вашу скромность. Я хочу понять, что вы на самом деле открыли и насколько вы сами убеждены в этом. Поэтому спрашиваю вас еще раз. Вы утверждаете, что гиперпространство – это физическая сущность Бога?
– Да, Владимир Сергеевич. Я в этом убежден.
В кремлевском кабинете надолго повисла тишина, нарушаемая лишь размеренными ударами часов, озвучивающими ускользающий бег времени.
– Теперь понятны слова Библии, что Бог вездесущ, – наконец произнес глава государства.
– Любая точка пространства имеет множество своих отображений в гиперпространстве.
– Следовательно, если гиперпространство – это Бог, то, посылая туда свои корабли, мы зондировали Бога? – Президент откинулся на спинку кресла.
– Выходит так.
– И вы пришли ко мне, что бы предостеречь от дальнейших шагов в этом направлении?
– Наоборот.
– Не понял.
– Бог, или скажем так – гиперпространство пока никак не выказывало своего неудовольствия нашим зондированием.
– Может, Он слишком терпелив? – Президент чуть дрогнувшими уголками губ обозначил свою улыбку.
– Конечно, может быть и так. Но тогда, я думаю, Он потерпит еще.
– Бог всемилостив?
– Да. Но, я думаю, дело в другом. Если проанализировать историю, то можно заметить, что как только человечество достигает очередной ступени своего развития, Бог корректирует, направляет дальнейший ход цивилизации. Вернее, задает правила игры на новом уровне.
– Как задает?
– Христос, Магомет, Будда. Список Задающих Правила уже довольно велик. Мы прошли уже большую часть своего пути, на котором я бы выделил шесть уровней.
– Шесть уровней?
– Первый уровень – каменный век. Второй – бронзовый. Третий – железный. Четвертый – век промышленной революции. Человечество овладело электричеством, изобрело пароходы, паровозы, сумело подняться в воздух, завело себе любимца – автомобиль. Пятый уровень – атомно-компьютерный. Люди овладели энергией атомного ядра и обзавелись еще одним любимцем – компьютером. Шестой уровень – это наш – генетический. Мы можем из неживого создавать живое, научились создавать человека, в конце концов.
– А седьмой, это божественный уровень?
– Возможно, – академик пожал плечами. – Но если под словом «божественный» понимать “райский”, то я не уверен. Манну небесную человечество еще долго не будет получать… Я боюсь, что оно никогда ее не получит, – после паузы добавил Хохлов. – Хотя есть люди, считающие, что Бог создал человека, чтобы скрасить свое существование. Что-то вроде домашнего любимца, о котором пекутся лишь оттого, что он ласковый и нежный.
– А вы как считаете?
– Вот слетаем к Нему, может быть и узнаем. И я думаю, что каждый новый уровень будет сложнее предыдущего.
– Это уж точно, – согласился Президент. – Если он так со скрипом начинается, то что будет дальше?
– А он и не начался, Владимир Сергеевич. Это еще так – прелюдия.
– И что же человечество должно еще совершить, чтобы открылся новый уровень?
– Послать в гиперпространство корабль с разумным существом на борту.
– То есть с человеком?
–Конечно, – Хохлов уверенно подтвердил сказанное. – Это будет сигнал, что мы созрели для нового уровня.
– А если корабль с человеком, как и беспилотные корабли, заблудится в гиперпространстве?
– Надо послать не простого человека. Надо послать любимца. Любимца Бога.
Глава 2. Любимец Бога.
Брось везунчика в воду, и он выплывет с рыбой в зубах.
Юлиан Тувим.
Луна. Море Дождей. База «Восток» Объединенной Руси. 13 апреля 2190 года. Вторник. 10.12 по СЕВ.
– Здравствуйте, Семен Петрович.
– Здравствуйте, господин Директор Службы безопасности.
«Специально выбрал такой ракурс видеокамеры, чтобы еще раз подчеркнуть свое положение», – начальник лунной базы «Восток» Богомазов с некоторой тревогой смотрел на экран монитора. А как тут не тревожиться, если его экстренно вызвал на связь сам Кедрин, Директор Службы Безопасности?
На экране величественно раскинулся огромный, если мерять лунными мерками, кабинет. Кедрин сидел за своим массивным, старинной работы, столом.
– У меня для вас, Семен Петрович, неприятное известие, – Кедрин сделал паузу и чуть улыбнулся, – к вам едет ревизор. Если точнее – летит.
– Спасибо за предупреждение, – Богомазов облизнул пересохшие губы.
– Ну, благодарить меня не стоит. Ревизор-то американец, поэтому я сам кровно заинтересован, что бы всё у вас прошло тип-топ.
Секундная пауза, требующаяся для преодоления радиоволнами трехсот восьмидесяти тысяч километров между Луной и Землей, создавала иллюзию, что собеседники ведут разговор, тщательно подбирая слова.
– Американец? – начальник базы удивленно поднял брови. – Моя же база для их спутников как на ладони. Блоки накачки отсутствуют. Или они думают, что боевые лазеры мы сможем запитать нашей дохлой электростанцией?
– А может они думают, что коварные русичи изобрели что-то принципиально новое и только выжидают удобного случая, чтобы воткнуть топор войны в спину миролюбивым янки? – Кедрин вновь чуть заметно улыбнулся.
– Господин Директор, это связано с гиперпространственным двигателем? – интуитивно угадал Богомазов.
– Семен Петрович, у меня есть веские причины предполагать, что с вашей базы имеется утечка информации.
– Я могу узнать эти причины?
– Причина одна. Одиннадцатого к вам прибывает гиперпространственный двигатель, а двенадцатого госдеп США официально ставит нас в известность о предстоящей инспекции вашей базы.
– Может совпадение? – как и любой нормальный руководитель, Богомазов попытался защитить своих подчиненных.
– Вашу базу не проверяли пять лет. Вы сами только что назвали причины, по которым она не интересна американцам. Нет, Семен Петрович, я не верю в такие совпадения.
– Пять лет назад базу также инспектировали из-за гиперпространственного корабля.
– Тогда мы и не скрывали, что готовим свой беспилотный вариант. А в этот раз информация о нашем новом проекте была тщательно засекречена. И почти два года, пока собирались отдельные элементы корабля, американцы об этом не знали. Но стоило гиперпространственному двигателю очутиться на вашей базе, и американцы тут же направили к вам инспекцию.
– Но еще раньше сюда прибыл жилой отсек корабля. И американцы ничего.
– Значит, кто-то раньше не знал, что жилой отсек относится к новому кораблю, – после некоторой паузы произнес Кедрин.
Богомазов на этот раз ничего не возразил. Доказательств, что не с его базы ушла информация к американцам, у него не было. Да и уверенности тоже. А спорить без веских аргументов с Директором Службы безопасности – себе дороже. У него рабочий стол больше, чем у начальника лунной базы кабинет.
– Как я понимаю, спрятать гиперпространственный движок от американцев у вас не получится?
– Так точно. Даже если бы у меня был какой-нибудь подвал, то всё равно – движок элементарно вычисляется электромагнитным датчиком.
– А экранировать?
– Нечем, да и времени, наверное, уже нет. Когда прилетает инспекция?
– Пятнадцатого, послезавтра, в десять утра по среднеевропейскому времени. Председатель инспекции – лунный атташе американцев Джордж Питсроу.
– Питсроу не Питсроу, а движок они увидят. Никуда не денешься, – констатировал Богомазов.
– Семен Петрович, в общем-то, не в двигателе дело. Необходимо скрыть, что жилой отсек будет стыковаться с этим гиперпространственным двигателем.
–Это легко. Мы кой-какие приготовления для их сборки сделали, но до пятнадцатого всё можно вернуть в исходное состояние.
– Вот и отлично. Главное, Семен Петрович, чтобы американцы не узнали, что мы хотим послать в гипер человека. Ясно?
– Ясно, – коротко ответил Богомазов.
– Ну, а я приму все меры, чтобы вычислить «крота».
«Неужели у меня завелся «крот»? – глядя на потухший экран видеофона, думал начальник лунной базы.
И уже нажимая кнопку общего сбора всех ведущих специалистов базы для постановки задачи на сегодняшнюю ночь, он неожиданно подумал: «А всё же, кто прыгнет в гиперпространство? Сдается мне, что это не совсем обычный человек. Можно сказать – совсем необычный».
Почему он так решил, Богомазов не знал. Вот почувствовал и всё. Интуиция. А интуиции начальник лунной базы доверял. И пока она еще ни разу его не подводила.
Объединенная Русь. Украина, река Припять. Район г. Славутича, Киевской обл. За пятнадцать лет до описываемых событий. 20 мая 2175 года. Воскресенье. 12.10 по местному времени.
Солнце, казалось, было намертво приколочено к блекло–голубому выцветшему небу. Под его давящими лучами замерла вся жизнь. На зеленом лугу не шелохнется ни один стебелек. Ни одна птица не чертит голубой холст неба. Серая ящерица, распластавшись на обжигающей земле, застыла в настороженном оцепенении. Лишь горячий воздух неслышно струится от земли вверх. Но вот, почувствовав чье-то приближение, ящерица юркнула под раскаленный солнцем камень. По проселочной дороге, медленно шла группа четырнадцатилетних ребят. Впереди них шел высокий, подтянутый мужчина лет пятидесяти с абсолютно седой головой.
– Опять этот забег «Победителя». В других школах сдал экзамены и гуляй всё лето до сентября. А у нас нет. Директор еще забег придумал, – невысокий плотный паренек с оттопыренными ушами шепотом возмущался, обращаясь к двум другим, идущим рядом. – И пилить к старту чёрте сколько от дороги. Как будто нельзя сюда на электроциклах доехать.
– А мне нравится, – возразил тоже невысокий, но худощавый паренек. – Победил – и на последнем звонке танцуешь с любой девчонкой на выбор. А в следующем году сразу сто баллов в твой призовой фонд. А они на вступительных экзаменах лишними не будут. Правильно я говорю, Серый? – он обратился к третьему попутчику, шагавшему рядом.
Высокий, с выгоревшими на солнце кудрями парень равнодушно пожал плечами.
– А ему всё равно, – хмыкнул крепыш. – Ему мать всё равно не разрешит танцевать с девчонками. Потому как – это грех. А поступить в вуз ему Бог поможет. А, Серый?
Кучерявый паренек спокойным взглядом окинул крепыша.
– Я хочу бежать. Потому что это воспитывает дух. Баллы тоже пригодятся. А с девчонками танцевать не грех. Грех… – паренек запнулся, – грех думать о них не скромно.
– О, насчет баллов, это что-то новенькое у тебя, – не унимался крепыш. – Правильно. На аллаха надейся, а ишака привязывай, – он начал было смеяться, но вовремя спохватился, зажав рот рукой.
Затем испуганно посмотрел на шагавшего впереди мужчину. Тот, очевидно, ничего не слышал.
Наконец группа ребят вышла к крутому берегу реки.
– Стой!– подал команду мужчина. – В одну шеренгу становись!
Ребята быстро, сразу видно, что часто тренировались, выстроились в одну шеренгу.
– По порядку номеров рассчитайсь! – тут же последовала новая команда.
– Первый!
– Второй!
– Третий!
– Двадцать пятый! – последним громко выкрикнул тот самый невысокий худощавый паренек.
И тут же, сделав шаг вперед, добавил:
– Расчет окончен! Седьмой «А» класс в количестве двадцати пяти человек к забегу «Победитель» готов!
Он сделал шаг назад.
– Итак, ребята, – седой мужчина, привычно заложив руки за спину, пошел неспешным шагом вдоль шеренги. – Сегодня вы примите участие в очередном забеге «Победитель». Я тут слышал отдельные недовольные высказывания, – мужчина остановился и еще раз окинул взглядом замерших ребят. – Наша цивилизация очень гуманна по отношению к отдельному человеку. Мы это можем себе позволить – быть гуманными. Мы можем позволить себе содержать до тридцати процентов взрослых мужиков и женщин, которые ничего не делают. Мы это можем позволить, благодаря нашим предкам, которые были и жестокими, и далеко не гуманными. Но они построили цивилизацию. Великую цивилизацию. А сейчас с нас могут содрать майку лидера вместе с кожей. События последних двух веков, а особенно нашего – яркое тому подтверждение. Уже давно нет Израиля – утонул в арабском море. Нет Греции – поглощена турками. В средиземноморских европейских странах большинство населения уже не белые. В итоге во Франции президент–мусульманин. А наш Дальний Восток? Вы все смотрите телевизор и читаете газеты. Беспрерывные столкновения с китайцами. Во многих малых городах мэр – китаец. Ребята, поверьте, на долю именно вашего поколения может выпасть историческая миссия – или отстоять нашу, белую цивилизацию или окончательно проиграть. Интеллекта нам хватает. Нам не хватает воли к победе. За столетия сытой жизни мы размякли и изнежились. Если мы хотим выжить, мы должны вновь научиться быть сильными, волевыми и даже жестокими для достижения своих целей. И научиться переносить тяготы и лишения. Увы, без этого мы не обойдемся. И я хочу, чтобы этот забег, трудный забег, послужил толчком к осмыслению жизни. И столь высокие баллы победителю должны вам внушить, что в дальнейшем вновь будут в цене целеустремленность, твердость характера, выносливость. Вот, пожалуй, и всё. Теперь вкратце некоторые технические детали. Вы должны прыгнуть вниз с этого крутого берега и переплыть реку. Ее ширина в этом месте триста пятьдесят метров. На другом берегу, в семи километрах от реки, если двигаться вон по той тропинке, видите, – мужчина рукой указал на противоположный берег, где еле видимым разрежением травы угадывалась тропка, – растет дуб. Вы должны добежать до этого дуба. На его ветвях привязаны ровно двадцать пять оранжевых ленточек. Каждый срывает ленту и возвращается назад. Как только вы передаете мне в руки ленточку, вы переходите в следующий класс. Вопросы?
Шеренга молчала. Наконец один шагнул вперед:
– А бежать в чем, Сергей Николаевич? Бежать придется по полю. Босиком нельзя – ноги собьем. Не плыть же в обуви?
– Каждый эту проблему решает, как хочет. Можете плыть в обуви, можете ее сбросить. Можете плыть и держать обувь в руке. Еще вопросы?
Шеренга окончательно застыла.
– Что ж, если вопросов больше нет, – директор школы сделал паузу, а затем неожиданно обыденным тоном добавил, – тогда побежали.
Несколько секунд всё стояли неподвижно. Затем строй мгновенно сломался, и группа рванула к реке. С высокого обрыва в мягкий песок все прыгнули почти одновременно. Двадцать пять бурунов устремились к другому берегу. Еще не успевшая нагреться после зимы вода обжигала тело. Первым на берег выскочил крепыш с оттопыренными ушами. На ходу стаскивая мокрую футболку, он помчался по пунктиру тропинки. Следом бросились остальные. Воздух жадно вбрасывался в легкие, словно в топку, чтобы через секунду быть выброшенным назад. Высокая трава секла ноги, мешая бежать. Через пару километров ребята выстроились в рваную линию. Впереди мчался всё тот же крепыш, тяжело впечатывая подошвы мокрых кроссовок в землю. За ним, отстав метров на тридцать, легко бежал Сергей, который не позволял себе думать о девчонках нескромно. Невысокий худощавый паренек, споривший с лопоухим крепышом, бежал шестым. Вот показался и дуб. С его нижних веток, словно фантастические сосульки, свисали оранжевые ленты. Подбежав к дереву, крепыш, чуть подпрыгнув, схватил руками одну из них и рванул вниз. Материя не выдержала и лопнула. Зажав обрывок ленты в руке, парень бросился назад. Практически сразу за ним в воздух взвился легкий Сергей. Рывок руками, треск материи, и второй мальчик устремился обратно к реке. Худощавый паренек к дубу подбежал уже четвертым. Легко сорвав свою оранжевую ленту, он бросился вдогонку за первой тройкой.
Обратные семь километров внесли значительные коррективы в тройку лидеров. Сергей обогнал крепыша и первым нырнул в реку. Тяжелым пушечным ядром бухнулся в реку второй. Бежавший четвертым парень сумел обойти ближайшего бегуна и практически бесшумно нырнул в реку третьим.
Второй заплыв на триста пятьдесят метров дался значительно труднее первого. Крепыш вновь обошел Сергея и первым, пошатываясь, выбрался на берег. Впереди, в двадцати шагах, вздымался неприступной стеной берег, усеянный, как оспинами, гнездами береговых ласточек. В метрах ста ниже по течению, к воде спускалась тропинка, больше похожая на слаломный спуск. Но другого пути наверх не было. Четырнадцатилетний мужчина тяжелой трусцой направился к ней. Позади, в пяти шагах, бежал Сергей. Когда на берег выбрался худощавый парнишка, двойка лидеров уже подбегала к заветному пути наверх. Парень сделал шаг в их сторону. Затем, сбросив набухшие от воды кроссовки, неожиданно устремился прямо на крутой откос. Голые ноги глубоко проваливаясь в рыхлый песок, отчаянно толкали бегуна вверх, по крутому склону. Рывок, еще один – дальше откос переходил в откровенную вертикаль. Глаза мальчишки в отчаянии заметались по сторонам. Крепыш и Сергей, практически сравнявшись, уже поднялись до середины тропы. Еще пара ребят выскочили из воды и устремились к заветной тропинке. В пяти шагах от худощавого паренька из гнезда вылетела птица и закружила над ним, издавая тревожные крики. Невольно глаза мальчишки сосредоточились на том месте, откуда она появилась. Там вода от недавнего дождя, сбегая вниз, вымыла небольшую расщелину. Повинуясь безотчетному импульсу, паренек устремился к ней. Небольшая мальчишечья ступня с трудом уместилась в вымоине. Но песок под другой ногой не выдержал и стал медленно оседать. Мгновение, другое и это неспешное сползание превратиться в стремительное падение вниз. Паренек что-то промычал нечленораздельное. Еще сильнее загалдели над головой птицы. Мышцы живота судорожно сжались, стремясь остановить неизбежное падение. Левая нога засучила по стенке, сметая песчаные неровности, пытаясь найти надежную точку опоры. Мальчишечьи кулачки намертво сжали пучки травы. Та затрещала, не в силах выдержать тяжести тела. Неожиданно левая нога нащупала точку опоры – гнездо береговой ласточки. Толчок и вот уже мальчишка перекатился через край. Обессиленный, оглушенный птичьими криками он словно волчонок, сжимая в зубах ленточку, встал на четвереньки и огляделся. Сергей, преодолев обрыв, устремился к учителю. За ним, сопя, топотал раскрасневшийся лопоухий крепыш. Седой мужчина, прищурившись, с интересом смотрел на стоящего на четвереньках пацана, в десяти шагах от него. Тот снова, что-то промычав, спотыкаясь, помогая себе руками, ничего не видя перед собой, устремился к нему. Голова с маху налетела на что-то твердое, и паренек с силой боднул препятствие. Оно не поддалось. Упав на колени, парень посмотрел вверх. Перед ним стоял учитель. Висевшее над его головой солнце слепило глаза. Сбоку уже набегал Сергей, вытягивая вперед руку с зажатой лентой. Твердая мужская рука протянулась к лицу парня. Больно, раздирая в кровь губы, что-то ударило ему по зубам – с силой выдернутая изо рта лента взвилась вверх.
Ласточки долго еще не могли успокоиться, носясь в воздухе и возбужденно галдя. На желтом песке обреченно белели два крошечных птичьих яйца, выпавших из обрушенного мальчишечьей ногой гнезда.
– Ма, но это же не честно, – Сергей расстроенно смотрел на мать, сидевшую за компьютером. – Я должен был выиграть этот забег. Я должен был стать победителем. Борьке просто повезло. Мы же сколько раз были на том берегу. На обрыв нельзя залезть. Только по тропинке. А тут прошел этот дождь, и он умудрился заметить эту вымоину. Да если б не ласточка, он бы в жизни ее не заметил. Он мне сам потом об этом сказал, – выпалив всё это, мальчишка отвернулся.
Женщина встала из-за стола и обняла сына.
– Не расстраивайся, Сереженька. Ты же знаешь, на всё воля Божья. Значит, так было угодно Ему. Угодно, чтобы выиграл Борис.
– Почему угодно? – Сергей резко высвободился из объятий матери и теперь смотрел на неё полными слез глазами. – Он даже Ему не молится и в церковь не ходит.
– Бог не должен перед нами отчитываться. Это мы должны, – несколько сурово произнесла мать. Затем, смягчившись, вновь обняла сына и добавила:
– Может Он испытывает тебя, испытывает твою любовь к Нему. Ничего, сыночек, ты у меня хороший. Будешь Ему верно служить, и Бог тебя заметит. Обязательно заметит.
Объединенная Русь. Россия. Москва. Кремль. Малый зал совещаний Президента. За два с лишним года до описываемых событий. 7 апреля 2188 года. Понедельник. 11.18 по местному времени.
Весеннее солнце ярко заливало зал, словно пыталось своими лучами дотронуться до раскинувшегося за окнами великолепия. Отделанные дорогими тканями, ценными породами дерева и полудрагоценными камнями стены, огромная хрустальная люстра, свисающая с искусно расписанного потолка, зеркального блеска паркет.
Но, несомненно, главной достопримечательностью был стол – огромный, массивный, уверенно захвативший более половины площади зала. При его виде на ум сразу приходило одно слово: «Державный». Он был как бы материальным воплощением термина «Большая политика».
– Присаживайтесь, господа, – Владимир Сергеевич Орлов, Президент Объединенной Руси, жестом указал вошедшим шести мужчинам на кресла, стоявшие вокруг державного стола.
Очередной раунд Большой политики начался.
Дождавшись, когда гости расселись и стих неизбежный легкий шум, он продолжил:
– А теперь, господа, попрошу приготовить ваши ноутбуки к работе и подключить их к моему компьютеру. Пароль входа – слово «Сигнал».
Невидимые электромагнитные лучи из шести ноутбуков скрестились на компьютере Президента. Информация, закодированная в их колебаниях, была тут же проанализирована. Электронный мозг вынес вердикт «Свои» и открыл электронные «ворота» – на мониторах членов Совета Безопасности Объединенной Руси на фоне Герба Объединенной Руси высветилось: «Код введен правильно. Доступ к персональному компьютеру Президента получен».
Орлов легким касанием указательного пальца ткнул еще одну клавишу на своей клавиатуре.
– Прошу ознакомиться с этим документом.
На шести мониторах тотчас появилось изображение документа, сверху которого красными буквами было выведено: «Личный архив Президента Объединенной Руси». А в верхнем правом углу монитора замигала таким же красным цветом надпись: «Копирование запрещено!»
Шесть пар глаз напряженно заскользили по тексту.
Через десять минут Президент продолжил:
– Это стенограмма моего вчерашнего разговора с академиком Хохловым. Для начала попрошу откровенно высказаться по содержанию этой беседы. Начнем по часовой стрелке. Начинайте, Павел Иванович.
Вице-президент Объединенной Руси, он же премьер-министр, Павел Иванович Короленко, еще раз скользнув глазами по тексту и откашлявшись, медленно, с паузами заговорил:
– Насчет правильности или неправильности соображений Сергея Павловича Хохлова … Я не физик, поэтому я полностью доверяю его выводам. Вы, как я понимаю, Владимир Сергеевич, ожидаете от меня соображений по поводу того, какие перспективы несет нам это открытие, – взглянув на Президента и получив утвердительный кивок головой, вице-президент продолжил. – Перспективы же открываются, я не побоюсь этого слова, громадные. Назову навскидку. Быстрая и дешевая транспортировка водорода с Юпитера. А в условиях уже практически нулевых запасов нефти мы тут же получаем стратегическое преимущество. К тому же термоядерные электростанции станут в несколько раз рентабельней. Дальше развивать мысль по этому направлению не буду – и так всё понятно. Это первое. Второе. Реальная перспектива освоения нами, я подчеркиваю, нами Дальнего Космоса. А по Нью-Йоркской Конвенции стране, открывшей любой неизвестный ранее объект и построившей на его поверхности базу, принадлежит половина его территории. Имея надежное гиперпространственное сообщение, мы, как Англия, бывшая в семнадцатом – девятнадцатом столетиях владычицей морей, станем владычицей Дальнего Космоса. Ну и, очевидно, что это открытие, как хороший локомотив потянет за собой тяжеловесный состав новых открытий в фундаментальной физике. Пока, пожалуй, всё.
– Спасибо, Павел Иванович. Прошу вас, Игорь Петрович, – Орлов привычно исполнял роль председательствующего.
Министр обороны Игорь Петрович Круглов снял свои массивные очки в строгой черной оправе и, положив их рядом с ноутбуком, заговорил с легкой хрипотцой:
– Я, как и Павел Иванович, благоразумно воздержусь от анализа выводов академика Хохлова – не мой уровень. А насчет перспектив этого открытия скажу только одно – при его реализации, я думаю, китайцы, наконец, согласятся с тем, что Забайкалье – это исконно российские земли и хотя сейчас там китайцы численно преобладают, ни о какой автономии этого края речь идти не может. И великий Китай пусть остается великим до Амура. У меня всё, – с этими словами министр обороны вновь надел свои массивные очки.
Легкий шум в зале наглядно демонстрировал, что слова министра обороны пришлись по душе всем. Могучий юго-восточный сосед, казалось, мертвой хваткой десятков миллионов своих щуплых, невысоких, но хитрых и упорных подданных, вцепился в Забайкалье. В старинных кремлевских кабинетах уже отчетливо слышали еще далекий, но грозный шум, похожий на полет полчищ саранчи – многомиллиардный Китай давил на Русь. Давил дешевыми товарами, неприхотливой рабочей силой, давил улыбчивыми, почтительными дипломатами и многомиллионной, вымуштрованной армией. Под этим натиском православные храмы на Дальнем Востоке превращались в буддийские, а привычную глазу кириллицу вытесняли китайские иероглифы. Дальневосточная проблема постепенно сплелась в гордиев узел, который, как известно, развязывается только одним способом …
– Спасибо Игорь Петрович. Теперь вы, Вениамин Олегович.
Высокий, респектабельный, чуть полноватый министр внутренних дел Бакатин неторопливо проговорил:
– Мне трудно судить, впрочем как и всем присутствующим в зале, о правильности выводов академика. Если они верны, то перспективы, открывающиеся перед нами, уже обрисовали выступавшие до меня. Но опять же, если они верны. Поэтому, на мой взгляд, необходима тщательная экспертиза выводов многоуважаемого академика Хохлова нашими ведущими институтами в этой области.
– Правильно, совершенно правильно, – сухонький, подвижный министр стратегических исследований Олег Павлович Крутиков, не дожидаясь когда ему предоставит слово Президент, с ходу пустился в карьер, – Выводы академика Хохлова необходимо проверить. Я нисколько не подвергаю сомнению его научный авторитет, но без серьезного, глубокого анализа его соображений, идти в этом направлении и вкладывать большие материальные средства, по крайней мере, неосторожно.
– А проводить серьезный и глубокий анализ вы, конечно, будете в Институте теоретической физики? – премьер-министр даже не пытался скрыть иронии.
– В этой области – это самое авторитетное научное учреждение.
– Особенно, когда оттуда был изгнан академик Хохлов, – второе лицо в государстве продолжал наседать на министра стратегических исследований.
У последнего на худом, аскетичном лице стали проступать красные пятна:
– Я понимаю, о чем вы…Но на увольнении академика из Института теоретической физики настаивал не только его директор, но и большинство коллектива.
– Насчет директора – вы правы. Хохлов постоянно критиковал Солева за мелкотемье, неумение сориентировать институт на решение узловых проблем. А насчет коллектива… – вице-президент сделал паузу.
– Насчет коллектива разрешите сказать мне, – вступил в разговор плотный, коренастый, свободно откинувшийся на спинку кресла тридцатипятилетний человек с ежиком абсолютно седых волос.
– Прошу, Вадим Александрович.
– По роду занимаемой должности, я обязан знать всё, – Директор Службы безопасности Вадим Александрович Кедрин чуть улыбнулся и посмотрел на Президента. Тот улыбнулся в ответ. – Поэтому я могу внести полную ясность в историю волеизъявления славного коллектива Института теоретической физики. Ценя свое и ваше время, уважаемые господа, скажу коротко. На коллектив было оказано давление. Добавлю – изощренное давление. Мне приводить факты, Олег Павлович?
– Не стоит, – после паузы, наконец, выдавил из себя министр стратегических исследований, не рискнув состязаться с Директором СБ.
– Но личные симпатии и антипатии, а также исследование грязи в человеческих отношениях – слишком мелко для нашего совещания, –продолжил Директор Службы безопасности. – Насколько я понял, полезность и важность открытия академика Хохлова ни у кого не вызывает сомнения, кроме Олега Павловича. Сомнение – вещь полезная. Я сам часто сомневаюсь. Конечно, можно, как настаивает Олег Павлович, провести экспертизу открытия Хохлова. Но вот сможет ли ее провести Институт теоретической физики? Теперь сомневаюсь я.
Президент выжидающе посмотрел на Крутикова. Тот сосредоточился на экране своего ноутбука.
– Вадим Александрович, что вы имеете в виду? – Орлов перевел взгляд на своего главного шпиона. – В словах Олега Павловича есть смысл. Доверяться выводам одного человека в столь важном вопросе…– Президент паузой приглашал Кедрина аргументировать свои слова.
– Насколько я знаю, последней каплей, из-за чего ушел академик Хохлов из института, явились его разногласия с академиком Солевым по принципиальной схеме гиперпространственного двигателя.
– И Солев оказался прав! – цвет лица Крутикова возвращался к обычному. – Американцы пошли по такому же точно пути. Недаром везде этот двигатель называют двигателем Солева – Хейнштейна.
– А вот китайцы пошли своим путем, – спокойно выслушав реплику министра стратегических исследований, продолжил Кедрин.
– Что? – Президент всем корпусом резко подался вперед. – У Китая же нет гиперевика.
– Не было, – спокойно уточнил Директор Службы безопасности. – Сегодня, час назад они успешно провели наземные испытания своего гиперпространственного двигателя.
– Когда вы узнали об этом? – Президент, не меняя своей напряженной позы, смотрел на Кедрина.
– О том, что в Китае ведутся исследования по созданию гиперпространственного двигателя, мой предшественник докладывал вашему предшественнику, еще пять лет назад. Но мы считали, что китайцы разрабатывают такую же схему двигателя, как мы и американцы. И, следовательно, им еще идти по этому пути года два.
