Валентин Пичугин
Моцарт
– Как у вас всё строго, – то ли удивился, то ли одобрил Ползунков. Жена съехала от него в город, не выдержав тягот деревенской жизни, поэтому семейные заморочки и условности были для него в диковинку.
– Присаживайся, – хозяин дома придвинул Юрке табуретку, когда они вошли в терраску, а сам направился к рукомойнику и стал тщательно мыть руки с мылом.
– Ты чего? Мы же только после бани, – заволновался Верди, поглядывая на приготовления врача, зазвеневшего медицинским инструментом, разложенным на тряпице. – Может вмажем для начала.
– Не бзди! – откликнулся Ползунков из-за занавески. – Мы используем малоинвазивный метод проникновения в ушную полость, а, значит, обезболивающее нам потребуется, но позже, когда операцию завершим.
– Какую ещё операцию? Я тебя просил посмотреть в ухо, – заёрзал пациент и выдернул пробку из горлышка бутылки. Кислый самогонный запах шибанул в нос, выбивая своей крепостью искреннюю Юркину слезу.
«Надо же, какая косорыловка? Не буду больше из патоки гнать, только из свёклы», – он передёрнулся и опрокинул в себя мензурку, заполненную наполовину. Внутри обожгло, а, спустя минуту, непрерывный звон последовал следом за спиртным, словно в мозгах открыли какой-то спускной клапан прямого сообщения с желудком.
– Шура, может не будем? – осторожно поинтересовался он у эскулапа, продолжающего за занавеской готовиться к операции. – Кажется, мне полегчало и шум прошёл.
Ползунков ответил что-то неразборчиво, продолжая готовиться к починке Юркиных локаторов.
– А?
– Тебе кажется, что прошло, адреналин глушит симптомы, – ветеринар выглянул из-за занавески, зацепившись взглядом за мензурку в руке «глухаря».
– Не пил я никакого адреналина, только самогонки чуток.
– У меня всё готово, – торжественно произнёс ветврач, выходя из-за ширмы. В руке он держал синюю резиновую грушу с белым наконечником.
– Так клизму вроде в другое место вставляют, – опешил Юрка от такого поворота событий. – Ты не забыл? У меня ухо болит, а не …
– Мы спринцовкой создадим вакуум. Сожмём, прислоним её к перепонке и засосём в себя. Перепонка выпрямится и продолжит выполнять свою функцию. Понял? – не выпуская «грушу» из руки, Ползунков начал закатывать рукава, приближаясь к Юрке.
– Логично, только ты поосторожнее там шуруди, не проткни лишнего, – он наклонил голову, подставляя ухо под «малоинвазивную» приспособу ветеринара.
– Тяжёлый случай, не сосётся, – вздохнул Ползунков после нескольких попыток выпрямить Юркину перепонку. – Подожди, сейчас фонарик возьму, оглядеть надо твою слуховую трубу.
Посветив недолго, он выключил свет фонаря, налил полную мензурку, выпил и снова вздохнул:
– Едри твою за ногу, что же это мы без закуски сидим, подожди, колбаски порежу, огурчики.
– Шура, не томи, чего увидел? – Юрка привстал, не ожидая ничего доброго от неожиданной угодливости хозяина.
– В том-то и беда, Моцарт, что ничего не увидел, – Ползунков налил ещё, опрокинул в себя, отдышался и икнул. – Паточная самогонка, крепкая зараза. В больницу тебе надо, мой друг. Все рецепторы у тебя в ухе взрывной волной сдуло. Как есть, ни одного! Хоть бы один завалящий остался, ан нет. Не повезло.
Юрка сник. Как-то расхотелось пить самогон и вести задушевные беседы, как это бывало раньше:
– Пойду я. К кому там в больнице обращаться?
– Сначала в регистратуру, так, мол, и так. Потом к отоларингологу, – Ползунков с сожалением смотрел на бутылку.
– Оставь, – Верди махнул рукой. – Как, говоришь, доктора зовут?
Ветеринара заметно развезло:
– Ото…, отра…, а, ладно, там ухо будет нарисовано. Смело заходи …
– С лёгким паром! – у калитки его встречала супруга, уткнув кулаки в бока.
Юрка вздрогнул, чуть не наткнувшись в темноте на жену, но вместо привычных оправданий за поздний приход выдал неожиданно для себя:
– В больницу я ложусь, Варвара. Всё в ухе вырвано с мясом, оперировать будут.
Варька, заготовившая пару ядрёных эпитетов по случаю встречи любезного супруга, осеклась и спросила с сомнением в голосе:
– Кто это тебе сказал? Наш коновал, что ли?
– Ты знаешь, как клапана гнутся от удара поршнем? Не знаешь, а туда же, – развёл Юрка руками, укоряя Варьку за дремучесть и пытаясь обнять её от переизбытка чувств и жалости к себе. – Вот и у меня в ухе все хреновины, типа клапанов, загнуло.
– Хватит дирижировать! – пресекла она на корню его сантименты и, подталкивая в спину, проводила в дом. – Спать ложись, завтра разберёмся с твоими ушами.
– Ты разберёшься, ты со своими …, – Юрка попытался поперечить, но почувствовал, что чертовски устал от впечатлений и переживаний, кое-как разделся и лёг в кровать.
Утренний рейсовый автобус остановился возле районной больницы, ссаживая пассажиров и трогаясь дальше по маршруту. Верди пристроился в хвост толпы, спешащей записаться на приём к докторам, но, вспомнив про утреннее наставление жены, ускорился и первым подскочил к окошку регистратуры, справившись у стоящей впереди женщины:
– Тоже с ушами?
– С какими ушами? – женщина повернулась и осмотрела его с ног до головы.
– С человечьими, чьими ещё?
– Нет, я к гинекологу, держитесь за мной.
– Он тоже уши смотрит?
В очереди захихикали, мужик возле окошка прокомментировал в ожидании талона:
– Там другие уши смотрят.
– Так она сказала, чтобы я за неё держался, – возмутился Юрка.
– Не за меня, а за мной, – женщина покосилась на него, отступая на полшага.
Через некоторое время, оказавшись у стойки, он протянул паспорт:
– Мне бы туда, где уши смотрят?
Девушка полистала его документ, пощёлкала по клавиатуре наманикюренным пальчиком с выкрашенным в чёрный цвет ноготком.
– Молотком отбила? – решил посочувствовать Юрка.
– Что? – девушка подняла на него глаза.
«Наверное, тоже с ушами проблема», – подумал он, но вслух повторил:
– Говорю, тоже палец молотком отбила? Я в прошлом году сильно себе заехал. Ихтиолкой спасался, но ноготь всё равно слез.
– Какой молоток, мужчина? Вас в базе нет! Вы когда в последний раз на приёме были? – Щёки красавицы заалели, и она поджала указательный пальчик в кулачок.
– Не был никогда, – простодушно пояснил Юрка, обмирая внутри, что не допустят до ушного доктора.
– Счастливый, – вздохнула очередь с завистью.
– Подождите, – девушка поднялась с кресла, забирая с собой его паспорт.
– А? Куда идти?
– Ждите, сейчас узнаю, что с вами делать, – прокричала она в окошко и вышла, сея в очередниках лёгкий ропот недовольства.
Вскоре регистратор вернулась и, заполнив карточку, протянула в окно кипу бумажек:
– Начните с флюорографии, а дальше – по ситуации.
Кабинет, где ему предложили раздеться и войти в кабинку, вызвал у Юрки неподдельный интерес. «Не случайно Варвара предложила надеть новое исподнее», – подумал он, топчась у порога в нерешительности.
– Ну, что же вы?
– Трусы тоже снимать? – Юрка беспомощно озирался по сторонам в поисках какого-нибудь укрытия. Чувство стыда не позволяло ему даже в новых трусах взять и раздеться при незнакомом человеке.
Доктор стушевалась:
– Нет, только до пояса. Вы в первый раз?
– Почему в первый? В военкомате догола раздевали, – пояснил Юрка, испытывая облегчение.
– Там – другое дело. Видимо, комплексный медицинский осмотр был. Вздохнуть, не дышать, – скомандовала врачиха. – Можете выходить.
