Валентина Алексеевна Езерская
Десятый этаж. Фазеры
– Вы хотите ставить на мне эксперименты?
– Ничего того, что угрожало бы вашей жизни и здоровью. И вы всегда можете отказаться.
Я посмотрела на Дана. Он продолжал сидеть с отсутствующим видом, будто вокруг него ничего не происходило. Директор хорошо изучил меня, он знал, что я не смогу отказаться. Возможно, работать на эту организацию было бы не такой уж плохой идеей. Не придется рассылать свое резюме и проходить кучу собеседований.
– Хорошо, я подумаю, но перед тем, как согласиться, я должна выяснить, что мне конкретно придется делать. И потом озвучу свои условия.
– Уверен, мы обо всем сможем договориться, – дружелюбно улыбнулся мой будущий начальник и повел в свой кабинет.
Сначала я должна встретиться в фазе с Богданом и узнать, захочет ли он, чтобы я ему помогала. И только потом я могла подписать контракт.
Первое время придется пожить в лаборатории, пока мне не подыщут квартиру. Денег, что обещали за работу помощника, хватит с лихвой на все мои нужды. Осталось только добиться согласия Дана. А условия мои были просты: когда я захочу уйти, никто не должен меня задерживать.
В ту же ночь я вошла в фазу и позвала друга. И он появился. Взрослый и серьезный.
Мы находились на сто втором этаже Эмпайр-стейт-билдинг, на смотровой площадке, с которой открывался вид на вечерний Нью-Йорк.
– Помнишь, как мы впервые встретились? Это место мне напомнило тот мир, что ты создал.
Богдан молчал.
– Ты злишься?
Он повернулся лицом к Гудзону, что блестел вдали голубой лентой.
– Зачем ты пришла? И увидела меня таким…
Вот в чем дело! Он стеснялся своей особенности или того, что моложе меня? Каждый подросток мечтает выглядеть старше своих лет.
– Каким таким? Я пришла, чтобы помочь и… извиниться.
– Я не болен, просто не люблю людей.
– Но ведь со мной ты общаешься?
С минуту он думал, что ответить.
– Ты совсем другое.
Я не смогла удержаться от улыбки.
– Значит, мы все еще друзья?
Я подошла к нему, встала рядом, вложила руки в карманы и устремила взгляд вниз на Манхэттэн. Вдохнула воздух полной грудью, наслаждаясь картинкой.
– Впечатляет, правда? Все никак не могу привыкнуть к этому.
– В последнюю нашу встречу в фазе ты намекнула, что с кем-то виделась. Кто тебе обо мне рассказал?
– Представился ученым, разработчиком проекта «Phase», а по сути он агент ЦРУ.
– Тебе не стоит больше видеться с ним.
– Это я и без тебя поняла.
– Ты больше не уйдешь? – вдруг спросил Богдан.
– Пока не прогонишь, нет, – повернула я голову к нему.
– И что мы будем делать? Как ты собираешься мне помочь?
– Попробуем пару методов. Сводим тебя к врачу, попросим целебную таблетку, а если понадобится, то и к экстрасенсу, ведьме, инопланетянину заглянем. Александр Анатольевич рассказывал, что в фазе можно вылечиться разными способами.
Дан хмыкнул.
– А ты, я смотрю, серьезно подошла к делу.
– Надо же мне как-то отрабатывать хлеб.
– Хорошо платят?
– Не жалуюсь, могу даже на катере по Неве покатать.
– По-настоящему?
– Ну, если мама с папой отпустят.
Богдан фыркнул.
– Я не маленький, чтобы отпрашиваться.
– Тогда заметано? – я протянула ему руку, сжатую в кулак, о которую он стукнул своим кулаком.
– Заметано.
Мы вновь стали любоваться вечерним городом с его небоскребами, улицами и многочисленными огнями.
– А ты как вообще попал в «Заслон»?
– Мама моя еще со школы знала Александра Анатольевича, своего одноклассника, и когда он предложил включить меня в проект, она согласилась.
– До этого ты ни разу не попадал в фазу сам?
– Нет. Но стоило попробовать, и уже не захотел уходить. И со временем там освоился.
– Теперь это понимаю и я, а раньше жутко боялась.
– Ты – молодец! Ты здорово управляешься с пространством снов.
– Все благодаря тебе. Сама бы я не смогла.
Мы еще немного постояли на площадке, пока Дан не предложил полетать над городом. Мы перемахнули через ограждение и, отрастив крылья, сиганули вниз, соревнуясь, кто первым долетит до статуи Свободы.
С того дня я стала работать на общество «Заслон».
И что мы только не перепробовали с Даном. Я его даже к тибетскому монаху водила. Он лишь благословил и сказал, что я смогу найти истину.
Улучшение все же наступило, но потом произошел кризис. Дан вернулся к замкнутости, к своей тяге к идеальному порядку. Смотрел куда-то в стену или вниз и совсем перестал разговаривать.
И тогда господин Горбунов предложил следующий вариант: подключить нас обоих к приборам и погрузить в фазу как можно более глубоко.
В этом был резон. В фазе никогда не знаешь, когда выкинет, а если искусственно погрузить в сон, то времени хватит, чтобы углубиться в подсознание и заронить мысль. Что даст некий толчок, заставит Дана измениться.
Мы решили прокатиться по Неве, ведь я обещала ему это. Да и сменить обстановку не мешало.
До вечера мы гуляли по северной столице, любуясь городской архитектурой. Ели мороженое, пили прохладные напитки и общались. Мне удалось вытянуть несколько слов из Дана – и это говорило о том, что прогулка пошла ему на пользу.
Мы возвращались с набережной, как возле нас внезапно остановилось несколько машин, перерезав нам путь. Все случилось мгновенно, я толком не поняла, что произошло.
– Какого черта вы творите?.. – я запнулась.
Нас двоих затолкали внутрь по разным машинам и повезли.
Мужчина, что сидел рядом на заднем сидении, оказался агентом Рэйнбоу.
– Здравствуй, Варя.
– Не могу сказать того же, – пошла я «в штыки».
– Меня это очень расстраивает.
Я хмыкнула. Непонятно, всерьез он или насмехается.
– Мне казалось, что мы все выяснили в прошлый раз. Так зачем нам снова видеться?
– Я всегда держу обещание. Я дал тебе время встретиться с другом и все выяснить, но вижу, зря это сделал.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я уже говорил. Работай на нас.
– Извините, но я приняла решение. И работать на свою страну мне нравится больше.
– К сожалению, у тебя другого варианта нет.
– О чем это вы?
– Тебе придется согласиться, иначе… Иначе с твоим другом произойдет несчастье.
Я посмотрела на водителя, а потом на агента Майкла.
– Вы шутите? Он же еще ребенок!
– Решать тебе.
Нас привезли к мосту и заставили выйти из машины. Я видела, как Дану заклеили рот скотчем и им же связали руки и ноги. И все происходило в городе при свете дня. Где же свидетели, когда они так нужны?
– Решать придется быстро, иначе с парнем может случится несчастье.
– Вы не посмеете…
– Тогда не испытывай нас.
Агент Майкл протянул мне документы в папке.
– Подпиши, и тогда твой друг не пострадает.
И чтобы я оказалась более сговорчивой, Дана подняли и поставили на парапет в центре моста.
Сволочи!
Я посмотрела на Дана, он мотал головой, чтобы я не соглашалась. Но разве я могла допустить, чтобы его сбросили в воду? Я даже не знала, умел ли он плавать. Хотя о чем я? У него же связаны конечности.
Наверное, я побледнела.
– Вы не в своей Америке, вам это с рук не сойдет!
Они просто запугивают меня, я не должна вестись.
И в этот момент двое верзил по кивку агента отпускают Дана, он падает вниз и с плеском уходит под воду…
– Не-е-ет! – с криком просыпаюсь я в холодном поту.
Ну и кошмар же приснился!
Я выдохнула с облегчением и встала.
В этот день мы катались по реке, Дан улыбался, глядя на чаек. Мы вместе подкармливали этих белых попрошаек, что вели себя довольно смело, выхватывая куски хлеба прямо из рук.
В отличном настроении спускались по набережной, и… в то же мгновение, словно из сна, появилось несколько черных автомобилей с тонированными стеклами. Нас схватили и рассадили по разным машинам.
– Ну, здравствуй, Варя!
Это все происходит наяву? Мой сон оказался пророческим?
Когда Дана повели на мост и там, связав, поставили на перила, я в ужасе схватила папку.
– Я все подпишу.
– Хорошая девочка, надо было сразу соглашаться.
На красивых губах американского агента проскользнула торжествующая улыбка. Рука зависла в воздухе перед тем, как поставить подпись. В этот момент что-то щелкнуло в моей голове, сработал предохранитель. Во сне я привыкла задавать вопрос: сплю ли я?
Вот и сейчас спросила себя об этом и не смогла вспомнить, когда мы с Даном приехали на набережную, чтобы покататься на катере. Я четко знала, что хотела этого, но вот когда? И какой сейчас день? Несмотря на всю реалистичность происходящего, у меня закрались сомнения.
Я глянула на часы, что всегда носила на руке. Они показывали три часа дня, но я хорошо помнила, что в моем сне уже наступил вечер. Время не совпадало. Стоило мне вновь посмотреть, как маленькая стрелка уже указывала на цифру десять.
У меня больше не осталось сомнений, разбежка во времени доказывала, что я еще не проснулась. Ложное пробуждение, мы находились в фазе.
– Зачем вы это делаете?
– Все еще не хочешь подписывать? – ответил агент Майкл.
– Вы же знаете, что мы во сне, так зачем вам мое согласие?
Американский агент улыбнулся.
– Умная девочка. Ты права, твоя подпись здесь не имеет силы. Я всего лишь хотел показать тебе, что будет, если не согласишься.
– Для этого тебе придется нас поймать по-настоящему.
И я бросила ему папку в лицо, чем отвлекла агента Майкла на несколько секунд. Этого мне вполне хватило.
Мои руки, как у супергероя из комиксов, вытянулись и стали похожими на резиновые канаты. Я притянула к себе Дана, разорвала скотч – и мы помчались по дороге. Дан прямо на глазах менялся, становясь рослым и широкоплечим, а мои руки вновь стали нормальными.
– Хочешь поиграть в «догонялки»? – услышала я вслед крик агента. – Тебе все равно от меня не спрятаться.
И за нами устремилась погоня.
– Какие идеи? – невозмутимо поинтересовался Дан.
– Импровизация, – успела ответить я перед тем, как остановиться.
Путь нам преградило огромное количество клонированных агентов Майклов. И все они с самоуверенными ухмылками подзывали нас. Этот црушник фильм «Матрица» пересмотрел? Еще не хватало ему тут стрельбу начать, и тогда я, как герой Нео, показывая чудеса виртуозности, стану от пуль уворачиваться.
Но у меня найдется другой ответ. Чего я там боялась? Ага, инопланетных машин, пора им вновь показаться.
И в это же мгновение они выросли из асфальта, словно грибы, и начали палить по агентам, превращая их в горстки пепла. Надо было видеть удивление на самодовольных лицах размноженных и пока еще целых американцев.
– Бежим! – схватила я за руку друга.
– Надо уйти на другой уровень! – закричал мне в ответ Дан.
Согласна.
– Уходим в землю!
И я представила, что дорога превратилась в зыбучие пески, которые мигом засосали меня и Дана.
Мы провалились вниз в какую-то канализацию. Темно и сыро. И запах отвратный. Чувствую, что по ногам с писком бегают огромные крысы. В реальности давно бы закричала, но тут ничего, держусь. Наматериализовала нам фонари.
Яркий свет распугал животных.
– Оторвались ненадолго, но останавливаться нельзя, – сказал Богдан.
– Предлагаю выйти из фазы.
В данной ситуации это было разумно, но у нас ничего не вышло. Мы застряли.
– Мы подключены к аппарату, поэтому не можем. И скорее всего, об этом знают американцы, – предположил Дан, – поэтому нас преследуют.
И я вспомнила, что сейчас мы оба лежим в лаборатории, погруженные в глубокий сон. Эксперимент уже начался, и пока не выйдет время, вернуться мы не сможем.
– Тогда у нас только один вариант – уносить ноги. Ты со мной?
