Валентина Алексеевна Езерская
Десятый этаж. Фазеры
Мы проходили через стены, ныряли, прыгали с домов, открывали двери, телепортировались – но в итоге нас все равно настигали. И выше первого уровня мы так и не прошли.
– Мы в петле! Не знаю как, но что-то контролирует нас и не дает углубиться.
Мы прыгнули назад в лабораторию и увидели, что лежим рядом на соседних постелях, и от нас тянутся провода к аппаратам. Всех участников эксперимента заботил факт взлома. Они пытались вернуть контроль над компьютером.
– Могли ли это сделать црушники? – спросила я Дана.
– Вполне вероятно с их возможностями.
– Что же нам тогда делать? – спросила я.
– Есть один вариант… только не уверен, что подействует.
– Какой?
– Уснуть в фазе. Думаю, так мы сможем вырваться из ловушки. Но существует вероятность, что мы действительно уснем, потеряв осознанность.
– Это опасно?
– Сложно сказать. Сейчас мы погружены в долгий сон, возможно, придется проспать сутки. И если мы потеряем связь с реальностью, а до нас доберутся агенты, то они смогут воспользоваться ситуацией и вытворять с нами все, что им вздумается.
Так себе перспектива, но ведь у нас могло и получиться?
Мы легли на свои постели, войдя в тела. Я расслабилась и сымитировала, что уснула. Обманула мозг.
Когда открыла глаза, мы уже находились в другом месте. В здании, созданном из стекла.
– Как думаешь, мы вырвались?
Дан посмотрел на свои руки.
– Все еще на первом этаже, но, думаю, мы смогли преодолеть петлю. Это можно проверить.
И мы стали прыгать по ступеням, но в какой-то момент наши ноги стали проваливаться и застревать в цементе.
– Они все еще каким-то образом контролируют фазу!
– А вы думали, что смогли уйти?
Мы обернулись и увидели агента Майкла.
Я не хотела сдаваться, не в моих правилах.
По теории Эйнштейна в реальной Вселенной все происходит в четырехмерной системе координат. Три из них пространственные, а четвертая – время. И все это составляет пространственно-временной континуум. Но Дан говорил, что тут не работают законы. Но я все же с математическим складом ума и привыкла рассматривать мир с позиции физических признаков. В моем подсознании могут существовать те законы, которые я построю.
Я замечала, что в пластичном пространстве фазы все происходило моментально. Казалось, что пребываешь здесь часами, но на самом деле в реальности могло пройти минут десять.
Время, связанное с расстоянием, тут не имело значение, потому как в линейной плоскости можно оказаться в любой точке по желанию. А что быстрее: мысль или скорость света?
Мысль.
И по теории относительности, чем быстрее двигается объект, тем больше становится его масса, и тем медленнее течет время. Если достичь скорости света, то масса тела, как и энергия, становятся бесконечными, а если превысить скорость света, то можно и вовсе повернуть время вспять.
Но для материальных объектов достичь скорости света невозможно в реальности, потому как если тело становится тяжелее, то скорость его падает, а здесь этих ограничений не существовало.
Исчисление времени можно выразить при помощи отрезка: прошлое, настоящее, будущее. Скачки во времени и пространстве возможны, если линию сгибать и соединять нужные деления.
А что произойдет, если по аналогии сложить этажи? Начало и конец окажутся в одной исходной.
Если действовать по этому принципу и соединить первый план, приближенный к физическому, с созидательным высшим, что тогда произойдет? Смогу выйти за рамки фазы?
Согласно теории Эйнштейна, энергию можно превратить в материю, и наоборот. Получится ли создать продукт при помощи чистого вдохновения с плотной реальной формой?
У меня исчезли страх, сомнение и нерешительность – все то, что мешало движению вперед. Почему-то я точно знала, что собираюсь сделать. Агенту Майклу придется отказаться от своих планов.
Силой своего намерения заставила здание сгибается подобно линейке. Другие этажи стали ломаться и крошиться под действием моей мысли. Майкл Рэйнбоу не удержался и полетел вниз вместе с осколками стекла.
– Мы же погибнем! Ты что творишь?! – закричал Дан, обеспокоенный происходящим.
– Именно это я сейчас и делаю. Создаю нечто новое.
Что-то мне подсказывало, что до меня еще никто подобное не практиковал.
– Мы можем не вернуться!
– А нам и не нужно больше перескакивать с этажа на этаж, достаточно сделать шаг. Твоя мысль сейчас имеет наивысшую силу, воспользуйся этой возможностью.
Богдан, кажется, понял и, чтобы лучше сосредоточиться, закрыл глаза.
Когда два плана слились в один, мое сознание распахнулось. Словно кто-то щелчком включил лампочку над головой.
Свет затмевал все. Глазам было невыносимо смотреть, но постепенно я стала видеть пространство, созданное из энергий чистого разума и сердца. Вместе с другом я находилась в самом центре, ядре подсознания.
– Что хочет твое «Я»?
Звенящий голос, наполненный спокойствием, исходил от света и обращался к каждому из нас.
Дан вдруг улыбнулся, подмигнул мне и пропал. Он ответил про себя на вопрос и избавился от внутреннего ограничения. И тогда смог вернуться, но мне еще было рано поворачивать назад. Я находилась на пороге нового открытия. На границе, за которой начиналась бесконечность.
Я знала, зачем здесь. Я ощущала себя творцом, способным создавать целые миры.
Подняв руку, я увидела, что держу в ладони светящуюся сферу. Я могла бы уйти в бесконечность, в другую реальность, чувствуя тягу к неизведанному, но не стала этого делать. В моем мире еще многое нужно изменить.
И шагнула назад, а раскрыв глаза, поняла, что нахожусь в лаборатории.
Первым делом я увидела Богдана. Он уже очнулся, сидел на постели, по привычке поджав ногу, и радостно улыбался мне.
Впервые он смотрел не мимо, не в сторону, а прямо мне в глаза. Так же осознанно, как и в фазе.
Я опустила взгляд, медленно раскрыла ладонь и увидела, что все еще держала в руке предмет, созданный во сне.
Конец
