Валерия Сказочная
Семь ночей с тобой
Глава 5. Варя
Дрожащими пальцами расстёгиваю ему ширинку, не понимая, откуда столько страха. Ну что такого увидеть член… Хотя, наверное, просто взглядом на него мне не дадут ограничиться.
Мирон так близко и так явно обозначил свои намерения… Я ведь чувствую их даже сейчас. Его обжигающее дыхание, исходящее от него нетерпение и подавляющую силу. Не дышу, толком не концентрируюсь на своих действиях, с трудом шевелюсь вообще.
Скорее случайно ему в глаза смотрю и сразу об этом жалею – в его взгляде просто пожар бушует, грозящий заживо меня спалить. Инстинктивно испуганно отшатываюсь, и словно в замедленной съёмке вижу, как выражение его лица становится недовольным. Почти даже раздражённым.
Ну ещё бы, он явно привык к девушкам, которые сразу из трусов выпрыгивают, чтобы ему угодить. Либо из-за того, какой он, либо из-за приличной суммы на карте. Которая, как Мирон думает, и у меня тоже есть.
– Тебя отправить назад? – с усталой жёсткостью спрашивает он.
Сердце тут же пропускает удар. Мирон ведь и вправду может… А ещё те ублюдки тоже много чего могут.
Боже, ну почему я никак не могу собраться?! Что за идиотская паника, пусть она отступит…
– Нет, – поспешно возражаю, даже мотая головой, будто слова недостаточно. – Я просто не знаю, что делать, я…
Осекаюсь, потому что Мирон неожиданно давит пальцами мне на губы, заставляя замолчать. Хотя умолкаю я, наверное, не столько из-за жеста, сколько потому, что меня вмиг окутывает волнами сумасшедшего желания, исходящего от этого мужчины. Желания такого сильного, что я правда не понимаю, как он вообще держится.
А ещё не представляю, что мне с этим делать и справлюсь ли я…
– Для начала хотя бы расслабиться и перестать считать это испытанием, – Мирон приближается вплотную, касается костяшками пальцев моего лица и размеренно продолжает: – Будь добра, сделай это сама. Я не в настрое нянчиться, я хочу сразу получить желаемое, – последнее он уже чуть тише проговаривает мне в губы, оттягивая нижнюю зубами.
Он мог бы и не говорить, я всё это чувствую. И хотя действие Мирона не назвать поцелуем, но мне определённо стоит проявить чуть больше решимости. В конце концов, я ведь уже целовалась.
Приподнимаюсь на цыпочках, двигаю пальцами по воротнику его распахнутой рубашки, и неловко провожу языком по его губам.
– Хорошо, – не отстраняясь, шепчу.
Кажется, даже такого простого действия хватает Мирону, чтобы отпустить себя. Он буквально набрасывается на мои губы своими, терзая их с особенным напором. Меня захлёстывает его силой, и я понимаю, что ни черта не готова. Всё это слишком… Пытаюсь вытолкнуть чужой язык изо рта, но безуспешно. Не уверена, что Мирон вообще это заметил. И хорошо, если нет.
Я не должна сопротивляться. Не имею права. Я больше не принадлежу себе. Как минимум неделю.
Словно не своими руками обвиваю его за шею, невпопад шевелю губами, лишь бы хоть как-то действовать. Впрочем, Мирону хватает и этого, чтобы уже начать увлекать меня в постель. От него вообще такой пожар исходит, что я тоже уже горю, хоть и далеко не от возбуждения. Меня просто заживо испепеляет всей этой неотвратимостью.
Да, целующий меня мужчина красив и хочет меня – но оба этих факта не вызывают во мне ничего, кроме внутреннего надлома. Хорошо хоть Мирон достаточно возбуждён, чтобы имитации действий с меня ему было достаточно.
Цепляюсь ему то в плечи, то в волосы; а он на это меня сильнее к себе прижимает, чуть ли не вдавливает. Целует грубо, жадно, глубоко. И явно только расходится. У меня уже губы саднят и немеют, да и, кажется, опухают ощутимо. А каждое его прикосновение к моему почти голому телу бьёт словно разрядами тока до самого сердца. Вот-вот, и не выдержу.
А Мирон уже на постель меня опускает, к кромке трусов рукой отпускается, явно хочет содрать их. Оставить меня голой… Чувствуя, как его пальцы быстро избавляют меня от белья, напрягаюсь всем телом; на что меня жёстче целует, словно затыкают мысленный протест. А потом его ладони жарко мнут в ладонях мою грудь, которая, оказывается, тоже уже не в лифчике. Мирон чуть ли не вжимает меня в постель, и от этого чувство беспомощности лишь усиливается.
Несколько секунд теряюсь в пространстве, ощущая себя чуть ли не мизерной перед напором возбуждённого мужчины. Но быстро прихожу в себя, стоит ему слегка отстраниться и в какие-то секунды расправиться уже со своей одеждой. Мы теперь оба абсолютно обнажены друг перед другом, и одна только мысль об этом вызывает дрожь.
А потом я дрожу уже не от мыслей, а действий. Мирон рывком тянет меня к себе, придавливает своим весом к постели, целует меня в шею и спускается вниз к ключицам. Поцелуи жаркие, ощутимые, но отрывистые. Ему явно не терпится перейти к основному. И мне, наверное, тоже. Пусть уже всё поскорее закончится…
Словно услышав эти мысли, Мирон слегка отрывается, нависает сверху, смотрит прямо в глаза и усмехается чему-то. Его лицо сейчас так близко, что я отчётливо вижу каждую черту. Хотя смотрю только в потемневшие и кажущиеся сейчас чуть ли не демоническими глаза.
А потом он чуть двигает носом по моей щеке, касается губами губ, водит по ним, но не целует, не врывается. Закрывая глаза, стараюсь окунуться в эти нежные касания, ведь ими меня явно пытаются расслабить. Что, на самом деле, далеко не каждый на его месте стал бы делать даже после новости о моей девственности.
Мне ведь объективно повезло. Ну, насколько вообще могло в таких обстоятельствах.
Резко открываю глаза и давлюсь всхлипом, когда Мирон неожиданно опускает ладонь мне между ног. Я уже ничего не вижу, не различаю, лишь кусаю свои губы, на которых уже нет его. Мирон сейчас занят тем, что смотрит, следит за движениями своих пальцев, разрабатывает и изучает меня там… А я ведь даже перед гинекологом не всегда комфортно себя чувствую.
Мирон делает несколько круговых движений мне по клитору, отчего я инстинктивно выгибаюсь дугой, но ничего не чувствую. Тело реагирует, но разум не позволяет это принять. Мыслями я не там, не на ощущениях, просто не могу… Чувство неправильности и моей полной обезличенности не оставляет. Подбираюсь вся, громко дышу, не понимая, а надо ли сейчас стонать, как в порно. Я ведь и его особо не смотрела.
От стыда усиленно избегаю взгляда Мирона, намеренно изгибаясь так, чтобы и возможности увидеть моё лицо у него не было.
– Чёрт… – слышу недовольное. – Ты сухая. Я чувствую себя насильником.
Меня мгновенно захлёстывает паникой от этого заявления. Хочется сквозь землю провалиться от одной только возможности подвести Свету, родителей… Мирон ведь уже спрашивал, отослать ли меня назад.
Стыдливость как рукой снимает.
Я моментально поднимаюсь, и, проведя пальцами по его груди, слегка надавливаю, заставляя мужчину лечь. Он поддаётся, с немного хмурым любопытством глядя на меня.
– Нет-нет, всё в порядке, – прерывисто заверяю, одновременно действуя. – Пожалуйста…
Его член всё ещё стоит, не надо даже смотреть, чтобы чувствовать наверняка. Размер там внушительный, и мне придётся засунуть его в себя. Но главное сейчас – то, что интерес Мирона ещё не потерян.
Взбираюсь на него, оседлав и мгновенно почувствовав наше соприкосновение так остро, что закипает кровь.
– Я сейчас, я сама… – тараторю, цепляясь за возможность всё исправить.
На каком-то адреналине трусь о его член, изображая наслаждение. Прикусываю губу, дышу намеренно громче, действую интенсивнее. И, кажется, Мирон верит, что мне всё это очень нравится. Он смотрит на меня, прямо в лицо, и я не отвожу взгляда. Правда, периодически прикрываю глаза, делая вид, что не выдерживаю остроты ощущений. А на самом деле мыслей слишком много, они перекрывают чувства, да и тех почти что нет.
Я должна быть мокрой? Но как этого добиться? Может, просто сразу вставить его член в себя – что уж терять? Вдруг не заметит…
Открыв глаза, замечаю, что во взгляде Мирона проскальзывает что-то такое… Нехороший такой блеск. От него не по себе. Ещё чуть-чуть – и мужчина наверняка возьмёт контроль в свои руки, а не будет позволять мне «играться» дальше. Думаю, он ждал только потому, что думает, будто это доставляет мне удовольствие.
Не подаю виду, что что-то замечаю или, тем более, тревожусь. Плавно нагибаюсь и начинаю покрывать короткими поцелуями крепкую грудь. Даже не знаю, откуда во мне это желание оттянуть то, что ещё недавно сама думала ускорить. Какие шансы, если я буду продолжать эту прелюдию, то Мирон распалится настолько; что не заметит, если я буду сухой?
Медленно поднимаюсь поцелуями к его шее, параллельно постанывая, как заправская шлюха. Уж не знаю, насколько убедительно, но Мирон резко переворачивается, вдавливает меня в постель и разводит мне ноги.
– Расслабься, – говорит мне куда-то в шею и одним плавным толчком входит до упора.
Даже странно, как легко ему это даётся, потому что я не особо и расслабилась. И потому что боль пронизывает адская, будто меня разрывает на части раскалённой дубиной.
Но мне нельзя показывать, что это хоть немного так. А потому тянусь с безумной улыбкой, обвиваю руками шею мужчины и, притянув его к себе, впиваюсь губами в губы. Правда, не столько целую, сколько якобы страстно кусаю. Почти до крови, мстя за свои мучения. За своё положение, позор и бесправность.
Вот только ему на это вообще ровно. Вряд ли вообще чувствуется. Мирон лишь слегка приподнимается на локтях, покрывая хаотичными поцелуями моё лицо. Дышит хрипловато. А я впиваюсь ему ногтями в спину. Внутри до сих пор режет и горит, но пусть не медлит, пусть это поскорее закончится. Лучше всё равно не будет.
Делаю неуверенное и неровное движение навстречу его члену, который уже буквально ненавижу. Дыхание Мирона мурашит мне ухо, пока он прикусывает мочку и резко толкается мне внутрь. Снова ловлю его губы своими, лишь бы хоть как-то отвлечься от боли. Мирон с готовностью целует, глубоко и жадно, буквально трахая языком мой рот.
И не только рот и не только языком… Ведь одновременно с поцелуем мужчина во мне ещё и двигаться начинает.
Наверное, в его понятии это неспешный темп, но для меня каждый толчок – это невыносимая боль, разрывающая в ошмётки, это раскрошенное сердце, которого уже, наверное, нет…. Это разбитые надежды, которые, оказывается, ещё не сдохли днём, и теперь оставляют меня одну с тянувшем ноющим чувством внутри.
Поражаюсь сама себе. Ведь продолжаю блядски стонать и даже движения навстречу делать, будто меня сейчас не пытают буквально. Каждый новый вдох даётся с трудом, ни за что не могу зацепиться взглядом, комната ходуном. Потолок кружит голову. Размашистые толчки всё сильнее выбивают. Всё сложнее держаться. Но я должна… Не в обморок же скатиться. Так меня точно заменят, что для Мирона будет значить лишь досадное обстоятельство, а для меня и близких – смерть.
Ощущение, что я уже умираю, разбиваюсь раз за разом, а потом снова. Это бесконечная пытка, где сегодняшняя ночь – лишь начало. Таких замкнутых кругов будет ещё немало.
Это только в первый раз настолько хреново? Иначе почему все так носятся вокруг секса…
Лишаюсь мыслей, когда Мирон властно за талию меня к себе ближе сгребает и яростнее натягивает на член. Вскрикиваю, на что он трахает ещё более рьяно и глубоко.
Мутнеющим рассудком улавливаю, что это, наверное, перед оргазмом он так. Зубами цепляюсь Мирону в плечо, силясь хоть как-то перетерпеть. Он не реагирует, продолжает вдалбывать меня в кровать и лишать остатков сознания. А потом, наконец, кончает. Причём внутрь.
И ведь не сразу в покое оставляет, выходит лишь ненадолго и снова внутрь толкается, не делает передышку. Всхлипываю от одной только мысли, что Мирон хочет сразу на второй заход, но, к счастью, нет. Ещё немного подвигаясь, он оставляет меня в покое. Удовольствие себе, значит, так продлевал. А мне – пытку.
Лежу на спине, открыв глаза и пялясь на красиво отделанный белый потолок особняка. Под собой чувствую что-то мокрое. Наверняка собственную кровь. Но вставать нет ни сил, ни желания. Остаётся только хвалить себя за предусмотрительность. Догадывалась, что человек, отваливший за меня приличную сумму, не захочет взвалить на себя вопросы предохранения и в чём-то себя ограничивать. Взяла в аптеке таблетки. Спросила про самую надёжную оральную контрацепцию, мне и выдали ту, которую типа можно без рецепта.
Хотя мне сейчас, наверное, даже наплевать на последствия по здоровья. Аборт делать не хочу – это да, но от этого я себе избавила. Средство вроде надёжное.
Скорее чувствую, чем вижу, что Мирон поднимается и молча идёт в ванную. На меня даже не смотрит. Ему хватило одного раза?
Ну даже если на сегодня и да, то впереди ещё шесть ночей.
Глава 6. Мирон
М-да… Ну и ситуация.
Понятия не имею, какие такие жизненные перипетии заставили эту дрожащую девственницу продать своё тело, но настолько отстойного и в то же время крышесносного секса у меня давно не было. Потребность в ней ощущалась почти на животном уровне. Тормоза срывало напрочь. При этом я ни разу не поверил в её дурацкую игру в ответную страсть. Поэтому внутри свербело стрёмным ощущением насилия над ней.
Адская смесь какая-то получалась. Извращённое удовольствие, в итоге которого меня швырнуло в реальность как башкой с высотки вниз.
Возможно, не будь во мне этой дикой жажды в девчонке, я потратил бы больше времени на её расслабление, на то, чтобы добиться отклика. Но тогда я оправдался тем, что хрен я этого добьюсь вообще. Она никак не отключала голову, а без этого бесполезно даже пытаться.
Но слезая с неё, ощущал себя настоящим насильником. Факты говорят об обратном. Я – покупатель, она – добровольный товар. И если не способна хотя бы попытаться раскрыться мне навстречу, вместо того, чтобы чувствовать себя мученицей – стоит отправить её назад, а не вывозить этот детский сад. Я платил, чтобы расслабиться, а не вовлекаться в драму с жертвой грубого насилия. И отвалил немало, чтобы хотя бы постараться настроиться на меня. Ведь далеко не урод, обычно даже не прибегаю к деньгам, чтобы уложить девушек в постель.
А эту и дорогое сексуальное бельё не настроило, и мои попытки приласкать скорее отвратили.
Во время секса меня буквально унесло нежностью её тела, теплом, узостью и даже влажностью. Смазка всё-таки выделилась, хотя она выступает и в случае насилия – естественная реакция организма, чтобы избежать повреждения. Но на тот момент мне хватило даже этого, чтобы забыться окончательно.
Зато после как отшибло. Придя в комнату и увидев ту самую незнакомку, был уверен, что всю ночь не выпущу её из объятий; а по итогу ограничился всего одним разом. Конечно, его не хватило. Внутри до сих пор всё горит. Но и прикоснуться к ней не мог, даже посмотреть на неё. В голову запоздало врезались её скорее болезненные, чем страстные, стоны; впивающиеся мне в спину со всей силы ногти, кусающие плечо зубы.
В итоге свалил в ванную, а потом в другую комнату. Терпел, как идиот. За свои же деньги давал девчонке послабления.
Мне бы отправить её назад и найти кого посговорчивее, но почему-то не могу. То ли задевает самолюбие её неспособность перестроиться, то ли просто слишком хочется именно её. Несмотря ни на что. По-настоящему, по-всякому, но главное, чтобы взаимно.
Прекрасно сознаю, что только проблем себе добавляю, а не разгрузки, но не отдаю никаких распоряжений насчёт девчонки. Более того – встаю пораньше, чтобы с утра, до работы, наведаться к ней. Кажется, я сошёл с ума, если всерьёз собираюсь соблазнять ту, которая и так по факту принадлежит мне.
Она спит. Свернувшись клубочком, разметав по подушке белокурые локоны. Слегка посапывает во сне. По-дурацки, не равномерно даже, но как-то по-особенному мило.
Застываю, глядя на неё, такую трогательно невинную сейчас. И борюсь с новым идиотским желанием – уйти и дать ей поспать. Оставить в покое… Чтобы что? Заявиться ночью и опять, не заботясь ни о чём, просто взять своё? Или она у меня тут неделю просто гостить будет?
Прогоняю из головы её отчаянный взгляд и сбивчивые уговоры продолжать в момент, когда уже был готов распрощаться. Забавно, что это ведь единственный мимолётный раз был. И легко подавился неуклюжими и скорее нелепыми действиями девчонки. Все её манёвры были скорее неумелыми попытками повторить порно-ролики или типа того, уж не знаю, где она такого нахваталась. Что эта скорее забавная якобы соблазнительная походка ко мне, что потом откровенно наигранные стоны… М-да, со школьных времён на такое не натыкался.
Но фигня в том, что в случае Вари и этого оказалось достаточно. Вернее, выбесило, конечно, но не отвратило. Слишком уж я её хочу. Она манит меня своими невинными глазами, этой хрупкой фигуркой и пухлыми губами, которые хочется зацеловывать. Не сказать, что редкая красавица, но что-то в ней меня прошибает, настолько, что заносит даже. Определённо я на такое не подписывался. Но и определённо не откажусь.
Она переворачивается во сне, и я осторожно шагаю к кровати. Стараюсь не думать о том, каким кошмаром для неё, наверное, стал наш первый раз. Ведь он и в жизни девчонки первый был.
На этот раз мне не удаётся подавить накатывающее раскаяние напоминанием, что это было её решением срубить деньги таким образом. Сажусь на кровать, и девчонка чуть дёргается во мне. Подскакивает, глаза сонно потирает, просыпается постепенно.
Офигеть она чутко спит. Как начеку. Будто на краю пропасти лежит, а не в роскошном особняке с шикарными условиями.
– Доброе утро, – говорю, когда взгляд девчонки становится более ясным.
Как-то треснуто звучит мой голос. Какого чёрта она со мной делает?
– Доброе… – растерянно отвечает она, чуть не натягивая на себя одеяло, но в последний момент не став этого делать. – Я… Ты хочешь…
Девчонка даже договорить не в состоянии, не то что и в самом деле на это пойти. Конечно, я хочу. Особенно, когда она такая чуть растрёпанная после сна, почти неприкрытая одеялом, с губами приоткрытыми. Но эта её реакция… Если до этого, даже подсознательно зная, что вчера было насилие; мог себя убеждать, что ей где-то понравилось, то теперь ответ слишком очевиден.
Подавляю в себе очередной дурацкий порыв – на этот раз извиняться за вчерашнее. Такими темпами я и вправду могу докатиться до того, чтобы просто на неделю пустить к себе погостить девчонку, которой ещё и прилично отвалю сверху за просто так.
– Хочу позавтракать с тобой, – наконец невозмутимо сообщаю, когда в её глазах уже чуть ли не паника. – Пойдём на веранду, там уже накрыто.
Облегчение в глазах девчонки было недолгим – видимо, она вспоминает, что надолго от меня не отделается. И рано или поздно мне понадобится именно секс.
Но раз уж она это понимает, то, может, и начнёт уже настраиваться в ту сторону чуть более охотно? Ей всего-то нужно позволить мне раскрепостить её, не закрываться.
– Хорошо, – девочка неуверенно сжимает краешек одеяла, кидая взгляд на свою одежду. – Сейчас?
Ну понятно, ей даже переодеваться при мне не по себе. Не хочется вставать у меня на глазах почти голой и позволять мне смотреть.
Настолько всё хреново, значит. Но хотя бы вчера девчонка не ушла в драму и не тупо ревела всю ночь – на ней ночная рубашка вместо кружевного комплекта, да и постельное бельё другое на кровати.
– Сначала оденься и умойся, – решаю не продлевать её мучения, с ними разберёмся потом. – Думаю, ты уже знаешь, где прилегающая к этой комнате ванная.
Девчонка неожиданно улыбается моему почти бесцветному намёку на её посвежевший вид и смену белья. Такая робкая, неожиданная и почти мягкая улыбка, что отвести взгляд невозможно. Она ведь и лицо незнакомки резко преображает, делает более чувственным и женственным, а не напряжённо кукольным. До безумия хочется коснуться. Но я за каким-то хреном снова сдерживаюсь.
Надеюсь, что ненадолго.
– Да.
Девчонка перестаёт улыбаться, вряд ли подозревая, что за буря у меня сейчас ни с фига внутри.
– Хорошо, – мягко говорю, давая понять, что я не против. Пусть и в ванную ходит, и бельё когда хочет меняет, и вообще себя посвободнее чувствует. – Как тебя зовут?
Кажется, мой вопрос её озадачивает.
– А вам… То есть тебе, – она осекается, на этот раз почему-то чуть менее уверенно обратившись ко мне на «ты». – Не сказали? Я Варя.
Криво ухмыляюсь, поймав себя на мысли, что даже и не интересовался именем девчонки, которую ко мне направили. Почему-то не по себе говорить это ей, хотя она наверняка догадывается, что мне был нужен только бездушный секс.
Почему «был»?..
– Мирон, – только и представляюсь в ответ.
– Я знаю, – неопределённо сообщает Варя и делает лёгкое движение в сторону своей одежды.
Поднимаюсь. Не знаю, заботит ли её идея одеваться при мне или уже нет, но самому лучше уйти. Пока не испорчу собственный же план расшевелить девчонку и получить гораздо большее, чем вчера.
– Я зайду за тобой через десять минут.
***************
Странно, но в этом достаточно закрытом голубом платье Варя выглядит ещё более сексуально, чем во вчерашнем чёрном комплекте. Кстати, интересно, а что на этот раз у неё под одеждой? Её бельё? И какое?
Поднимаюсь к ней навстречу, даже отодвигая перед ней стул. Как заправский джентльмен. При этом ловлю себя на мысли, что давненько у меня тут никто так не оставался, чтобы завтракать со мной потом.
– Не знаю, чем ты обычно завтракаешь, – миролюбиво начинаю банальный разговор. – Но тут варианты и с тостами, и с кашей, и с фруктами, и с хлопьями. Что хочешь, в общем.
– Я буду гранолу с ягодами, – подавлено говорит Варя и тянется к выбранному. Хотя не удивлюсь, если это просто первое, что ей попадается на глаза. – А куда денутся продукты, которые мы не съедим?
Она тут же прикусывает губу и слегка мотает головой, словно жалея, что завела эту тему. Но я рад. Во-первых, это хотя бы первый за долгое время её искренне проявленный интерес был, а во-вторых, занятно наблюдать за такой живой девчонкой. Уж лучше её неловкость из-за заведённой темы, чем обречённая пустота или отторжение.
– За это отвечает Алиса, – говорю как есть, хотя, возможно, этим скорее отнимаю у себя очки в глазах явно неизбалованной Вари. – Я не особо вникаю, но не думаю, что она их выбрасывает.
Девчонка только кивает, никак не продолжая тему. Хотя догадываюсь, какой там примерно ход мыслей в голове. Мол, я совсем не ценю ничего, привык покупать и не париться, а люди в той же Африке голодают. Да и не только в Африке, даже тут, в Москве, хватает тех; кому такой завтрак праздничным покажется.
Я мог бы рассказать ей, что немало средств отваливаю на благотворительность, да только смысл? Даже в мыслях это звучит, как неуместное оправдание. Мы из разных миров, Варя всё равно останется при своём.
Замечаю, как она тянется понюхать белые розы, которые стоят на столе в вазе. Кстати, не моё распоряжение. Видимо, экспромт кого-то из слуг. И удачный, раз Варю заинтересовало.
Вроде обычная девчонка, а словно не от мира сего для меня. Завораживает, хочется узнать получше.
Но не стоит. Решение пообщаться с ней, чтобы расслабилась и была больше готова к моим прикосновениям и остальному – одно, а погружаться в личные темы ни к чему. Зачем нам узнавать друг друга или привязываться, если эта неделя вокруг другого строится.
Вот об этом лучше и поговорить. О сексе. Ну не фригидная же Варя? Надо пробудить её чувственность. Не думаю, что она пошла бы на такой шаг, как продажа девственности, если бы секс её отвращал. Какая бы там нужда ни заставила.
