Валерий Горшков
Супервент
Шанс метнулся обратно, понял, что угодил в ловушку и, закрыв лицо руками, уткнулся в угол. На плечо легла рука.
Вскрикнув, Ян развернулся, открыл глаза. Над кроватью стояла жена. Она уже оделась. За окном было утро.
– Кошмар? – спросила Вероника.
– Вообще ужас…
Он зевнул, продирая глаза:
– На работу ведь, что ж тут хорошего?
– Кофе готов, спускайся, – сказала она, выходя из комнаты.
Вероника сидела за столом, читая небольшую инструкцию, напечатанную мелким шрифтом на прямоугольнике серой бумаги.
– Ты во сколько сегодня заканчиваешь?
– Если всё будет в порядке, в девять вернусь.
Ника пододвинула ему небольшую голубую пилюлю в крохотном прозрачном боксе. Перед ней лежала такая же розовая.
– Эта твоя.
– Курьер приходил?
– Ага. Написано, выпить за полтора часа.
Шанс взглянул на настенные часы. 8:24.
– Думаешь, сегодня попробовать? – уточнил он по пути в прихожую.
– Куда тянуть?
Плечики с пиджаком сдёрнуть не получилось. Должно быть, вчера он бессознательно повесил их крючком к себе, а не наоборот, как делал обычно. Вернув вешалку в привычное положение, Ян забросил в боковой карман пилюлю.
– Поставлю напоминание.
– Забудешь ведь. Я проконтролирую.
Ян залпом выпил кофе. Окажись напиток немного горячее – получил бы ожог гортани.
– Лера не ночевала дома? – спросил он.
– Считай только ушла.
Поцеловав жену в губы, Шанс начал обуваться.
– Ян. Подумай над её практикой, ладно?
Дорога оказалась свободной, поэтому Ян решил для экономии времени поехать к офису через центр города. Работало радио.
– Прекрасный день, чтобы начать что-то новое, – сказала диджей. – А всё новое – хорошо забытое старое. Самое время вспомнить любимые дела и взяться за что-нибудь забытое.
– Вот и Леонардо Ди Каприо, видимо, так подумал за утренним кофе, – подхватил соведущий. – Престарелый актёр сообщил о возобновлении карьеры.
– Неужели опять?
– Да, ему предстоит уже третье перерождение, – парень сделал акцент на слове «третье».
– Насколько быстро летит время. Какого супервента изготовят артисту теперь? Может, молоденького, времён «Дневника баскетболиста»?
– Или же из эпохи его первого оскароносного «Выжившего»?
– Я бы поставила на вечную классику. А что скажете вы? Голосуйте в наших соцсетях, каким хотели бы увидеть Лео в следующем фильме.
– Подожди, под классикой ты имеешь в виду…
– Конечно же «Титаник»! Давайте вспомним легендарную картину вместе.
Зазвучала главная музыкальная тема из «Титаника» в исполнении Селин Дион.
Ян свернул с главной улицы на второстепенную. Компания на летней веранде небольшого бара привлекла его внимание, заставив затормозить напротив. За столом сидела разношёрстная группа из подростков и уже вполне взрослых людей. Чуть поодаль от них о чём-то оживлённо спорили двое – парень в толстовке с капюшоном распинался перед Лерой. Её он узнал по зеленеющим среди тёмных волос прядям изумрудного цвета у лица и за плечами. Парень иногда провожал Леру домой, но что-то в его облике в этот раз показалось Яну особенно интересным.
Шанс нашёл в рабочем чате фото поджигателя склада, поднял телефон перед глазами, чтобы лучше сравнить. Качество снимка было плохим, угол съёмки из-под потолка искажал силуэт, при этом… Толстовка выглядела похожей. Руки. На кисти поджигателя тату.
Стоило Яну выйти на улицу, как парень сразу же распрощался с Лерой и скрылся внутри бара.
– Эй! – Шанс побежал за ним.
– Ты следишь за мной? – с раздражением бросила Лера, пытаясь поймать отца за руку. – Стой!
Увильнувшись от дочери, тот нырнул в бар. Пахнуло въевшимся в мебель скисшим алкоголем. В полумраке помещения сидела пара ранних завсегдатаев, лениво полировавший стойку бармен кивнул. Над выходом во внутренний двор напротив входа болтались из стороны в сторону бусины шторы.
«Сбежал».
– Зачем ты меня позоришь? – дочь дёрнула Яна за рукав.
– Кто это был?
– Не твоё дело.
Лера скрестила руки на груди. Звучно взорвался пузырь жвачки.
– Тату. У него есть татуировка?
Дочь хмыкнула, закатывая глаза. Подростки посмеялись.
– А у меня?
– Что?
– Есть ли у меня татуировки? Не знаешь? Хорош папочка…
– Так, ну-ка… – он схватил её за предплечье, отводя в сторону.
Сбоку произошло движение. Друзья Леры вставали из-за стола, самые крепкие уже направлялись к Яну.
– Спокуха, ребята…
– Мне больно… – сказала Лера.
– Не встревайте, я разговариваю с до…
Лицо Шансу обожгла пощёчина.
– БОЛЬНО! – крикнула дочь, вырывая руку.
Она помассировала ушибленную ладонь, подала компании успокаивающий знак. Ребята вернулись к столу. Ян потёр щёку и выдохнул. На дороге посигналили. Сзади автомобиля Шанса уже собралась небольшая пробка.
– Прости. Идём, нам нужно поговорить.
– Мне не нужно.
– Лер, я не шучу. Мне необходима твоя помощь.
Раздалась ещё пара раздражённых гудков.
– Эй, чья тачка? Убирайте! – скомандовал водитель одной из машин.
– Иди ты, плешивый! – посмеялся кто-то из компании Леры.
– Нет времени, пап, – помялась Лера. – Мне нужно искать себе практику.
– Где? Здесь?
Ян кивнул на аляповатую вывеску бара, прочесть название которого ему не удалось из-за сложного шрифта.
– Слушай… Я знаю, тебе это не понравится, но к нам в «Заслон» тоже берут выпускников…
– Ты серьёзно?
Она упёрла руки в бока.
– Ладно, не хочешь, как хочешь…
– Нет, подожди, ты не прикалываешься сейчас?
Ян не мог считать настроение дочери, понять, что следовало говорить.
– Блин, если ты мог устроить это, какого хрена я весь июнь продолбала…
– Лер, не выражайся…
Он шагнул к ней.
– Не приближайся, – она остановила его жестом. – Охренеть… Всем до скорого!
Обходя машину, Лера показала средний палец недовольному водителю, открыла пассажирскую дверь и увидела коробку с вещами из ячейки.
– Извините, – замялся Ян, встретившись взглядом с оскорбленным дочерью мужчиной.
Шанс схватил коробку, чтобы переставить на заднее сиденье. Дочь придержала его руку, вытащив рамку с фото.
– Кайф, откуда это?
Ян пропустил машину на перекрёстке.
– Нашёл на работе.
– Это же то самое место! Я видела его…
– Где?
– Во сне.
– А если серьёзно?
Лера развернулась в кресле боком, подбирая под себя ноги. Она хмуро уставилась на отца.
– Сядь нормально и пристегнись, – потребовал Ян. – Где это место?
– Я думала, ты недавно такой небрежный стал, а ты, видно, был всегда. Интересно, как я этого не замечала в детстве.
– Ты и сейчас ребёнок.
Она шлёпнула его по плечу.
– Перестань.
Последовал новый удар. Ещё и ещё. Подключилась вторая рука.
– Прекрати! Я веду машину!
Ян свернул к обочине. Он попытался вдавить дочь в кресло строгим взглядом, но точно посмотрел в зеркало и сжался сам.
– Я для тебя всегда была пустым местом?
– Конечно нет…
– Сон, папа!
Она размахивала рамкой у него перед лицом:
– Это место из моего сна!
– Я не припоминаю…
Лера замахнулась на него, сжав зубы и засопев.
– У меня даже рисунок этого дома в комнате висел, – бросила она, отворачиваясь к стеклу.
В отражении Ян увидел, что глаза у неё на мокром месте. Захотелось успокоить, погладить дочь. Она, видно, это почувствовала, сжавшись, стоило ему протянуть руку. Он так не решился, включил вместо этого радио и покатил к офису.
В фойе у центральной стойки регистрации их встретила улыбчивая женщина средних лет.
– Доброе утро, Ян Викторович, – поприветствовала она, отрываясь от компьютера.
Женщина довольно мило картавила.
– Здравствуй, Жень. Вот, знакомься, моя дочь Лера.
Та махнула рукой:
– Хай.
Она всё ещё прижимала к себе снимок.
– Ой до чего ты уже взрослая! Я по рассказам отца думала, ты совсем малышка.
Лера наигранно улыбнулась.
– Будь так добра, оформи её на практику, – попросил Ян.
– В какой отдел?
Шанс посмотрел на дочь.
– Я с тобой работать не буду, – сказала та.
– Ну тогда как насчёт ООНК?
– Ты что, заикаешься? – спросила Лера.
– Отдел оформления новых клиентов, – пояснила Женя. – Довольно просто освоить – нужно рассказывать посетителям о программе «Супервент» и заполнять первичные таблицы. Мы всему научим. Месяц?
– У меня месячная практика, да, – воодушевилась Лера. – Я согласна, давайте в ваш маджонг.
Ян усмехнулся. Отправил коллеге ссылку на Госуслуги дочери.
– Приняла.
Женя нажала несколько кнопок.
– Всё, школу известила. Можете приступать сегодня.
– Отлично, да, спасибо, – искренне улыбнулась Лера и даже подпрыгнула.
Шанс давно не видел её такой. Похоже, он на самом деле не знал свою дочь.
– Нам в правое крыло.
Ян провёл Леру в фойе, в котором на диванчиках сидели клиенты, дожидаясь очереди.
– Прям как в больнице, – удивилась она, рассматривая помещение.
Из динамиков под потолком раздавались номера. Двери многочисленных кабинетов ежеминутно распахивались. Поток посетителей двигался по кругу.
Телефон Шанса завибрировал. Женя прислала номер кабинета.
– Нам в сто шестьдесят девятый.
Над входом горела красная полоса, сигнализирующая о том, что приём приостановлен.
Ян постучал, открывая дверь.
– А, вот и вы, здравствуйте, – послышался уже знакомый Лере голос.
За компьютером напротив входа сидела Женя. Почти. В отличие от той, которая стояла за стойкой у входа, эта не картавила.
– Ты, должно быть, Валерия? Очень приятно, я Света, – сказала женщина, по-деловому протянув руку.
– Вы с Женей близняшки? – спросила Лера.
– В некоторой степени.
Девушка перестала улыбаться, разрывая рукопожатие.
– Вы супервенты?
– Одна из нас. Присаживайся рядом.
Света указала на второе кресло возле компьютера. Лера не спешила садиться.
– Свет, прости, она… – вмешался Ян.
– Нет-нет, всё хорошо, я сама с недоверием отношусь к супервентам. Хотя может быть я одна из них, может и нет.
– Это как? – не поняла Лера.
– У моих родителей были девочки-близняшки. В младенчестве одна погибла от острого приступа аллергии. Они сделали супервента ей на замену. Мы с Женей сами не знаем, кто из нас кто.
– Странно как-то.
– Не все прототипы хотят, чтобы их супервент помнил, кто он. Во время переноса сознания можно заблокировать воспоминания о всём процессе, – пояснил Ян.
– Мы же просто были младенцами, потому и не помним ничего, – сказала Света. – Ну, приступим?
Наконец Лера опустилась в кресло. Света кратко рассказала о назначении рабочих программ.
– Но лучше всё изучать в процессе. Просто наблюдай. После того, как клиент уйдёт, задавай вопросы. Ян, ты останешься?
– Немного понаблюдаю.
Дочь недовольно вздохнула.
Света возобновила приём. Медсестра практически сразу ввезла в кабинет инвалидное кресло со стариком. На его носу была закреплена канюля, трубка для подачи кислорода от неё огибала тело ремнём безопасности, уходя под сиденье коляски.
Пройдя вглубь помещения, Шанс уселся на кушетке позади дочери.
– Добрый день, Григорий Максимович, меня зовут Светлана, вот моя помощница Валерия, рады видеть вас.
Мужчина сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь остановить подступающий приступ кашля. Ему это не удалось.
– Здравствуйте, дочки, – наконец сказал он. – Я хочу переродиться.
– Вы уже ознакомились с нашей брошюрой? – спросила Светлана.
Старик мотнул головой.
– Ничего страшного, я вам всё расскажу. Для изготовления супервента нам понадобится ваш генетический материал – капли крови будет достаточно – на основе ДНК в лаборатории Министерства здравоохранения вам изготовят точную копию вашего тела. Возраст вы можете выбрать любой…
– Даже карапузом стать? – покашливая, спросил Григорий.
– Да, но по этическим соображениям мы не рекомендуем. Людей пугают младенцы с мозгом взрослых людей. Самый популярный и безопасный вариант – совершеннолетие сразу после окончания гормональной перестройки организма.
– Мне это подходит.
– Кроме того, вы можете скорректировать врождённые заболевания, если таковые имеются, или же избавиться от предрасположенности к наиболее опасным.
– Не проще ли сразу выбрать тело другого человека, более здоровое?
– Невозможно. Несмотря на то, что мозг и тело изготовляют отдельно, они – единая система. Для другого тела нужен другой мозг, он уже не будет супервентен вашему и окажется непригоден для записи вашей карты сознания. Тело изготовят в течение двух месяцев. За это время необходимо пройти обследование в нашем центре, чтобы загрузить воспоминания для составления карты мозга. Вам вживляли датчик чтения ноты?
– Датчик? Нет, я рос в религиозной семье…
Новый приступ кашля. До Яна дошёл запах старческого пота.
– Не проблема. Поскольку в вашем случае не рекомендуется вживление ДЧ, специалисты используют неинвазивную систему «Морфей». У супервента датчик чтения будет изначально.
Григорий придержал канюлю, чтобы отдышаться. Ян схватился за спинку кресла задумавшейся Леры и покачал из стороны в сторону, а когда та оторвала взгляд от фотографии в своей руке и обернулась, одними губами произнёс: «слушай».
– Эта система хуже датчиков? – спросил старик.
– Без ДЧ мы только с её помощью сможем считать ваши воспоминания. Конечно, с нотой всё было бы намного проще – она постоянно дополняет карту сознания и передаёт обновления в облако при подключении к любому устройству с выходом в интернет. После имплантации датчика данные переносятся напрямую, или же с помощью ноты – как будет удобнее клиенту. В вашем же случае картирование будет проходить дольше, но не менее эффективно. Скопированное сознание загрузят в биоэлектронный мозг, изготовленный индивидуально в соответствии с вашим биологическим. Глаза у супервента также будут биоэлектронные, поскольку это часть мозга, вынесенная на периферию. Никаких отличий от настоящих нет, кроме того, что они не подвержены ряду возрастных заболеваний.
– А это точно буду я? Или пародия? Я точно не стану бездушным роботом?
– Поверьте, многие супервенты даже не знают, что они супервенты.
– Поясните…
– Во время записи карты мозга можно убрать всё, связанное с вашим визитом сюда и его подготовкой. Многие предпочитают такой вариант, при этом нужно понимать: отсутствие части воспоминаний, может незначительно повлиять на личность. Не критично, однако есть риск, что мышление супервента будет немного отличаться.
– То есть я просто проснусь в молодом теле? Да, давайте забудем процедуру.
– При желании можно избавиться от других неудобных вам воспоминаний. Единственное, чем супервент отличается от биологического человека – абсолютная стерильность. Организм будет функционировать как нужно, но детей завести вы не сможете. Совместно с Минздравом мы работаем над проблемами репродуктивной системы – до прорыва пока достаточно далеко.
– Можно смириться.
– Вся процедура покрывается ОМС. Давайте ещё раз пройдёмся по вашим пожеланиям и скорректируем их, если я неправильно поняла. Итак, вы выбираете восемнадцатилетнее тело…
Ян наклонился к Лере:
– Ладно, я побежал.
Та схватила его за руку и сунула в неё рамку с фотографией.
– На, вспоминай, – сказала она.
Дочь отвернулась к монитору, продолжив наблюдать за действиями Светы.
Шанс протиснулся к выходу. Направляясь к рабочему месту, он отправил Веронике сообщение:
«Лера со мной, не переживай, устроил её на практику, занимается».
Войдя в кабинет, Ян увидел скучающего за компьютером Артёма. Подперев щёку кулаком с зажатым в нём маркером, тот устало наблюдал за монитором. Рядом шумел производящий вычисления ноутбук.
– Молодой человек, вы Артёма Михайловича не видели? – спросил Шанс.
– Здравствуйте, – вздохнул тот.
– Ты не приболел часом? Что-то тихий сегодня.
Артём протяжно зевнул и глотнул из кружки.
– Да не спал почти, всё с этим кодом не могу разобраться. Вы принесли псевдоноту?
Ян запустил руку в карман. Пальцы вытянули из него голубую пилюлю в коробочке. Пошарил в другом – пусто. Ощупав себя, он выругался.
– Потеряли?!
– Дома в сейфе забыл, – ответил Шанс. – Принесу.
– Майорову, значит, не докладывали ещё?
– Нет. Доложу, как изучишь всё сам, может повысят тебя.
Артём с прищуром уставился на начальника.
– Знаете, вы сегодня тоже немного странный. У вас день рождения?
– У меня? С чего бы?
– Да добрый вы слишком. Что это у вас?
Артём указал маркером на рамку в руке Яна.
– А, это? Да так… Семейный снимок. Захотелось уюта на работе.
Он протянул фотографию напарнику.
– Хороший клёв, – бросил тот, возвращая рамку.
– Спасибо, – поблагодарил Ян, не поняв коллегу.
Тёма хохотнул и изобразил рыбака, подсекающего поклёвку.
– Клёв! Рыба там ловится хорошо, говорю, с отцом в тех местах рыбачил в детстве.
– Где?
– На недельку до второго, – прозевал Артём.
– Комарово?
– Ага. А вы чего спрашиваете, будто не были там?
– Да дочь сделала снимок на компьютере, угадай, говорит, где это. Вот голову всё утро ломаю. Значит, побережье Финского залива?
– Не, Щучье озеро… Так, скинули карту первого на сегодня. Приступим?
Ян поставил рамку на стол и взглянул в смотровое окно. Тело супервента неподвижно лежало на столе.
– Тёма, блин, ты ему лёгкие не запустил! – Ян ворвался в процедурную. – Давно он без дыхания?
– Да считайте только распаковал…
Шанс приложил ухо к груди супервента. Сердцебиение слабое. Он бросился к лотку для биоотходов на дальней стене, распахнул дверцу и свесился внутрь скрытого резервуара почти по пояс, шаря там руками. Обратно Ян спрыгнул с перепачканной голубоватой слизью рукой.
– Ещё не посветлела, порядок… – он выдохнул. – Стимулируй дыхание, пока не очистятся лёгкие.
Войдя в соседнее с процедурной прохладное помещение, Шанс подошёл к супервентам-болванкам, подвешенным под потолком в полиэтиленовых коконах. Подметил редкий экземпляр – крохотного младенца. Их обычно заказывали убитые горем родители, потерявшие детей во время родов. Несмотря на развитие медицины, такое по-прежнему иногда случалось.
Он посмотрел на болванки, изготовленные для взрослых. Не осознающие себя тела плавали внутри прозрачных пузырей в синей густой субстанции, из которой получали кислород с питательными веществами. Время от времени заготовки рефлекторно подёргивались.
После вскрытия капсул следовало удалить жидкость из лёгких и медикаментозно запустить процесс дыхания. Сделать это требовалось в течении пятнадцати минут – после без кислорода биоэлектронный мозг погибал. В роли своеобразного таймера выступал постепенно теряющий насыщенность оттенка синий раствор.
Ян чертыхнулся, подметив, что смартфон заряжен всего чуть больше чем на двадцать процентов, запустил фонарик на телефоне, сравнил цвет геля на руке с тем, что был внутри пузыря. Почти одинаковые. Супервент медленно сжался в позу эмбриона, защищая лицо от света. Гель внутри пузыря хлюпнул.
Разглядывая болванку, Шанс приметил значительно отросшие ногти. Их нужно будет подстричь при активации. Через неделю, судя по бирке на коконе. Стоило фонарю погаснуть, супервент медленно распрямился. Безмятежный. Свободный от сознания. Пока ещё даже не существующий. Лишь призрачная улыбка Будды на лице выдавала таящийся глубоко внутри разум – отринутый и призывающий последовать за ним, превратиться во всевластное ничто, способное на многое, но предпочитающее бездействие. Организм, которому никогда не было суждено родиться, излучал силу воплощённого небытия.
Супервент в процедурной уже дышал. Шанс похлопал Артёма по груди, пачкая его футболку в почти прозрачную слизь.
