Валерий Пылаев
Горчаков. Коммандер
Глава 5
Не дожидаясь, пока аэроплан развернется, я перемахнул через похожий на дырявый швейцарский сыр капот «Ситроена», пробежал мимо грузовика и укрылся за соседней машиной. При всех своих сверхчеловеческих талантах «красный» вряд ли отрастил глаза на затылке. И уж тем более вряд ли мог почуять меня так же хорошо, как раньше: в конце концов, «глушилка» не только защищала от чужой магии, но и напрочь блокировала собственную.
– Ближе, бандерлог… – прошептал я невесть откуда всплывшую в голове фразу, – еще ближе…
Шум мотора раздавался уже чуть ли не прямо надо мной, но пулеметы до сих пор молчали. Похоже, расчет оправдался: «красный» потерял меня – и теперь снова выискивал вместо того, чтобы поливать свинцом все машины на дороге.
– Ну привет! – Я одним махом запрыгнул на крышу автомобиля. – Лови!
Железки оказались немыслимо тяжелыми: все-таки дирижабли высосали из меня чуть ли не весь резерв, и даже Источник не мог наполнить его достаточно быстро. И все-таки я кое-как поднял с земли пару увесистых обломков – и швырнул в мчавшийся на меня аэроплан, один за другим.
Они непременно должны были угодить или в винт, или прямо в кабину, или снести крыло… но за мгновение до удара «красный» вдруг крутанулся в воздухе, заваливаясь на бок, и оба моих снаряда прошли мимо. Один скользнул под фюзеляжем, а второй совершенно немыслимым образом пролетел между верхним и нижним крылом, даже не зацепив конструкцию.
Как? Черт возьми – как?!
Обычный человек – будь он хоть тысячу раз опытным асом – не смог бы выполнить маневр такой точности! Мне показалось, что я даже услышал, как аэроплан чиркнул по краю крыши авто кончиком крыла, а уже через мгновение меня сбросило вниз потоком воздуха. От удара в глазах потемнело, однако я все-таки нашел в себе силы не только подняться, но и попытаться сообразить гудящей головой хоть что-то.
И расклад получился отвратный – если не сказать хуже. На одной стороне я, побитый, безоружный и с высушенным в ноль резервом. На другой – сумасшедший летун за штурвалом красного аэроплана. Одаренный, сообразительный, быстрый и дьявольски точный. Наверняка сохранивший достаточно боезапаса и топлива, чтобы продолжить эту смертельную пляску – и в конечном итоге наделать во мне достаточно дырок.
Что ж… Не можешь драться – беги. Я спрыгнул обратно на асфальт и помчался вдоль машин. Повезло почти сразу: распахнутая дверь, ключи в замке зажигания – хозяин явно удирал в спешке и даже не успел заглушить мотор. Плюхнувшись на сиденье, я изо всех сил выкрутил руль и вдавил газ. Легкая малолитражка рявкнула во все свои чахлые лошадиные силы и под визг покрышек прыгнула вперед – разве что не боком. Ударилась, со скрежетом скользнула дверцей по фургону впереди и выбралась на встречную полосу.
Там тоже было достаточно брошенных машин – хоть и не столько, чтобы перегородить дорогу целиком. Я то вылетал на обочину, то с лязгом протискивался между опустевшими стальными коробками – и все же двигался вперед. К городу – больше вариантов у меня, в сущности, не было. Там я рисковал снова попасть под бомбы, но даже это сейчас казалось явно лучшей перспективой, чем удирать от аэроплана по асфальту или полю, где автомобиль превращался в отличную мишень… Оставалось только выяснить, успею ли я оказаться под защитой домов прежде, чем «красный» завершит вираж и прицелится мне в багажник.
И по всему выходило, что не успею. Злобное завывание мотора аэроплана сначала чуть стихло, но теперь снова приближалось откуда-то сзади. И не сверху, а именно с дороги: «красный» снова шел на сверхмалой высоте, чтобы влепить мне по полной… Черт, я даже видел его в зеркалах – как видел бы едущий следом автомобиль. Не представляю, как этот психопат умудрялся не зацепиться колесом или крыльями за какой-нибудь грузовик или автобус. Дело запахло жареным еще сильнее.
Когда сзади застрекотал пулемет, я сбросил машину с асфальта – в поле. Траву здесь уже давно скосили, но земля еще не успела размокнуть от осенних дождей, так что застрять можно было не бояться. Зато тряхнуло так, что я врезался макушкой в крышу, прикусил язык и едва не выпустил руль. Заднее стекло разлетелось мелкой крошкой, жалобно застонало железо – зато колеса, похоже, уцелели.
Тяжелая машина здесь могла бы и не пройти, а вот малолитражка задорно прыгала по кочкам, пока не выскочила на более-менее укатанный грунт: параллельно шоссе к городу шла еще одна дорога. Неровная, с гигантскими колеями, явно подходящая скорее трактору или грузовику с большими колесами, нежели легковушке, – и все-таки дорога. До ближайших домов оставалось каких-то триста метров, не больше, – и я снова гнал изо всех лошадиных сил, насилуя мотор.
И снова не успевал: в зеркале мелькнула алая искра, затрещал пулемет – и поле справа от дороги ожило, выплевывая фонтанчики земли.
– Да чтоб тебя! – выругался я.
И вдавил тормоз. Это мало напоминало план или хотя бы осознанное решение – действовал я уж точно куда быстрее, чем соображал: остановил машину, подставляя аэроплану железный бок, выскочил наружу и схватил пистолет – достаточно быстро, чтобы успеть разрядить весь магазин в промчавшееся надо мной красное брюхо.
Попал?..
Попал!
Аэроплан не рухнул на землю, не вспыхнул и даже не выплюнул черный дым… И все же что-то явно случилось: вместо захода на очередной вираж он продолжал лететь прямо, чуть приплясывая в воздухе, словно пилот пытался хоть как-то сманеврировать, дергал за штурвал, но уже не мог вернуть контроль над взбунтовавшейся машиной. То ли одна из пуль, которые я всадил в алый фюзеляж, каким-то чудом отыскала по-настоящему важную деталь – то ли снова повезло, и госпожа удача решила заклинить «красному» рулевое управление именно тогда, когда я в этом больше всего нуждался.
– Попался, зараза. – Я нырнул обратно в машину. – Теперь никуда не денешься.
У судьбы определенно прорезалось чувство юмора: мы с «красным» поменялись ролями. Теперь уже он будто бы удирал, летя по прямой над дорогой, а я – преследовал его. Малолитражка натужно ревела, прыгала на ухабах, тем не менее уверенно набирала скорость, и расстояние между нами не увеличивалось – а потом и вовсе начало сокращаться.
Похоже, летун отчаялся справиться со штурвалом, уже смекнул, что падение неизбежно, и пытался хотя бы сбросить скорость перед ударом. В какой-то момент он, кажется, вообще выключил двигатель – как раз перед тем, как скрыться за ближайшей крышей. Я в очередной раз вывернул руль, снес радиатором какой-то низенький заборчик и, едва не раздавив метнувшуюся в сторону собаку, выскочил на асфальт.
Ехать пришлось недолго – мой враг «нашелся» буквально за следующим поворотом. За ревом машины удара я так и не услышал, хотя он явно был – и еще какой! Обломки разлетелись чуть ли не на полсотни метров. Аэроплан влетел в торец длинного двухэтажного здания, лишился крыльев и ушел в черепичную крышу так, что наружу из огромного вытянутого пролома торчал только алый хвост фюзеляжа.
Уцелел бы после такого приземления разве что сам Дьявол. Впрочем, он-то мне, похоже, и противостоял – так что я без особых раздумий бросил машину прямо посреди дороги и помчался к воротам, на бегу перезаряжая «кольт».
Дверь распахнулась, когда я уже мчался через двор, – и навстречу хлынула вопящая толпа ростом мне примерно по пояс: подбитый аэроплан угодил на чердак то ли школы, то ли детской больницы, то ли еще черт знает чего. Взрослых я насчитал всего двоих или троих – и все они были перепуганы до такой степени, что даже не обратили внимания на парня со здоровенным пистолетом, который пробивался ко входу сквозь нестройные ряды их подопечных.
Когда я оказался внутри здания, визг вокруг стал еще громче – аж уши закладывало. Мелюзга верещала и неслась к выходу со всех сторон. Будь они хоть на пару лет постарше – пожалуй, и вовсе затоптали бы меня насмерть. Я даже подумал пальнуть в воздух для острастки, но все же кое-как справился своими силами: сначала пробрался наискосок через холл к лестнице, а потом и наверх – на второй этаж.
Здесь народу было примерно впятеро меньше: похоже, учителя уже успели согнать ребятишек из классов и даже кое-как очистить коридоры. Воплей все еще слышалось достаточно, но теперь детские голоса хотя бы не резали по ушам. Искренне надеясь, что никого из них не задело во время крушения аэроплана, я пробежал еще один пролет и оказался перед входом на чердак.
С люком наверняка пришлось бы возиться магией. Или просто разнести замок пулей из «кольта». Однако наверх вела самая обычная дверь – запертая на ключ, но, похоже, не слишком прочная. Не останавливаясь, я врезался в нее плечом, и хлипкие доски не выдержали: хрустнули на всю лестницу, жалобно выплюнули на пол винты – и осыпались обломками, освобождая мне путь.
На чердаке было почти светло: падая, «красный» оставил за собой огромную продолговатую дыру. Искореженный винт застыл всего в паре шагов передо мной, явно перед этим пропахав по полу не один метр. Аэроплан лишился колес и крыльев – зато теперь казался чуть ли не вдвое больше, чем тогда, в небе: даже изрядно обломанный фюзеляж занимал буквально все пространство под крышей.
Впрочем, меня мало интересовала техника – я пришел сюда добраться до кабины… и ее содержимого.
Стекло кабины разлетелось вдребезги, а стойки от удара скрутило и загнуло к хвосту. Обычного человека падение непременно угробило бы или оставило инвалидом. А вот летун не только выжил, но и, похоже, даже успел прийти в себя и теперь неуклюже ворочался в кресле, явно пытаясь выбраться. «Глушилка» все еще защищала его от магии – зато и у меня в руке имелся весьма увесистый аргумент немногим хуже.
– Вылезай оттуда, – скомандовал я, поднимая «кольт». – И держи руки так, чтобы я их видел.
Возражений не последовало: летун послушно поднял вверх ладони в длинных кожаных перчатках, кое-как вывернулся из кабины, ступил на обломок крыла – и через несколько мгновений стоял передо мной. Не то чтобы я действительно ожидал увидеть Дьявола с рогами и копытами, но зрелище оказалось даже слегка разочаровывающим.
Летун оказался довольно рослым, немногим ниже меня, – зато худощавым: видимо, плечистых здоровяков в авиацию рейха попросту не брали. А перетянутая ремнем на талии черная форма и вовсе заставляла парня выглядеть чуть ли не подростком. Впрочем, он вряд ли был намного старше меня – судя по гладко выбритому изящному подбородку. Единственной массивной деталью в его облике казалась голова, скрытая под круглым кожаным шлемом со здоровенными очками.
– Снимай. – Я махнул вверх стволом «кольта». – Хочу посмотреть на твою рожу.
Летун молча кивнул, осторожно взялся обеими руками за очки снизу – и потянул, стаскивая шлем. Шумно выдохнул, отступил на полшага, тряхнул головой…
И по его плечам рассыпались длинные светлые волосы.
Глава 6
За последние полгода я почти разучился удивляться. Даже когда события совершенно не соответствовали ожиданиям. За штурвалом красного аэроплана, конечно же, не мог оказаться сам враг рода человеческого – Дьявол с рогами и хвостом. Скорее уж матерый авиатор с седыми висками, повидавший не один десяток, а то и сотню с лишним воздушных боев. Или хотя бы самородок возраста покойного Кости – чуть меньше тридцати…
Но такое?!
– Guten Tag, Arschloch, – усмехнулась девчонка.
И швырнула в меня шлем. Промахнуться с такого расстояния было почти невозможно, особенно с ее талантами: что-то острое – кажется, металлический край очков – врезалось мне в переносицу. Так, что в глазах засверкали искры, и изящный силуэт в черной летной форме на мгновение исчез – чтобы сразу же появиться прямо передо мной. Я пару раз пальнул – можно сказать, наугад, – а потом чертова стерва налетела не меня, сбивая с ног. Магией я бы наверняка без особых проблем вколотил ее обратно в кабину, но «глушилка»…
Нет, не то чтобы уравнивала шансы – и все же давала девчонке хоть какие-то. Она успела не только прижать мою руку с пистолетом к полу коленом, но и пару раз залепить кулаком по скуле до того, как я сумел нашарить ворот форменной куртки. Рывок – и удар лбом пришелся куда-то то ли в подбородок, то ли по губам – чертовка негромко вскрикнула и ослабила хватку. Я кое-как отпихнул ее и снова врезал – на этот раз рукояткой «кольта». Куда-то по плечу – девчонка прикрыла челюсть со сноровкой бывалого боксера и тут же нацелилась локтем мне в лицо.
Но ударить не успела: прямо подо мной вдруг раздался треск, и пол принялся стремительно уходить куда-то вниз. То ли перекрытия здания уже отжили свой век, то ли урон от падения аэроплана оказался слишком серьезным… Едва ли строившие школу архитекторы рассчитывали, что германская боевая машина рухнет на чердак прямо сквозь крышу.
А может, ветхим балкам как раз не хватало той задорной пляски, которую устроила прыткая авиаторша.
Мы рухнули вниз с высоты метров трех-четырех, не меньше. Я перевернулся в воздухе и едва не приложился лбом об пол на этаже ниже. «Кольт» отлетел в одну сторону, девчонка – в другую. Впрочем, мне очень быстро стало не до них: красный аэроплан, похоже, решил довести дело до конца и прикончить меня самостоятельно. Он стремительно сползал по разломанным балкам – искореженные лопасти винта шустро приближались, и мне пришлось откатиться в сторону, чтобы не быть размазанным.
А потом девчонка снова возникла прямо передо мной. Весила она раза в полтора меньше, но силищей обладала изрядной. Да и драться учил ее явно не дилетант: таких движений я не видел отродясь. Это мало напоминало бокс или обычный кулачный бой. Моя противница орудовала руками, ногами, локтями, коленями… и с борцовской техникой определенно была «на ты». Попавшись на обманный выпад, я подставил бок под захват и едва снова не оказался на полу. Выручила комплекция – после года тренировок с Андреем Георгиевичем и в юнкерском я набрал изрядно мышц и оказался слишком тяжелым, чтобы девчонке удалось провести быстрый бросок.
Я вывернулся, отмахнулся локтем и добавил рукой – увесисто, с поворотом всего тела. Может, не слишком удачно, но даже взрослого мужчину такой удар наверняка заставил бы… скажем так, задуматься. А девчонка только отпрыгнула, тряхнула головой, вытерла рукавом куртки разбитую губу – и снова поперла вперед.
Воспитание, полученное в княжеской семье, отчаянно мешало бить женщину в полную силу, но пара увесистых тумаков по ребрам и в висок быстро доказали, что правилами великосветского этикета порой стоит пренебречь. В конце концов, судьба свела меня не с какой-то разряженной фифой из салонов столичной знати, а с опытным офицером рейха.
Так что миндальничать определенно не стоило.
Махать руками и ногами девчонка умела явно получше всех, с кем мне приходилось драться раньше. Пожалуй, даже получше меня – а вот опыта ей все-таки не хватало. А в таких делах он нередко оказывается куда важнее хитрой техники, силы и даже яростного настроя на победу. Мы где-то с полминуты колошматили друг друга с переменным успехом, но потом я кое-как изловчился снова поймать ее за одежду.
Резко дернул, перехватил понадежнее – и рванул вбок так, что ноги девчонки на мгновение взлетели чуть ли не выше головы. А потом с мстительным удовольствием обрушил ее спиной на пол; раздался хруст. Костей… или досок, а то и очередных перекрытий. Рухнувший с чердака аэроплан явно не собирался останавливаться на достигнутом и теперь с сердитым громыханием ворочался где-то сбоку, проламывая себе путь дальше вниз. К тому же откуда-то заметно потянуло дымом. То ли загорелось просочившееся вниз топливо, то ли в самой школе от удара замкнуло проводку – разбираться я уж точно не собирался.
Здание явно дышало на ладан, по стенам уже бежали трещины – так что времени затягивать драку уже не оставалось. Я на всякий случай еще разок приложил девчонку о доски настила, уселся сверху и уже занес кулак, чтобы одним ударом в висок отправить ее вздремнуть… но не успел. Пол под нами снова вздрогнул и с грохотом наклонился, провалившись с одной стороны чуть ли не на метр.
И почти сразу же снизу раздался визг. Несколько голосов верещали с первого этажа – похоже, учителя вывели еще не всех… если вообще не забыли целый класс, с перепугу бросив детей на произвол судьбы. Не знаю, сколько их осталось там, под нами, – но если чертов аэроплан рухнет или окончательно обвалит перекрытие…
Мы с побитой девчонкой уставились друг на друга. И смотрели, кажется, целую вечность. Мой кулак так и висел в воздухе напротив голубоглазой мордашки, но никто из нас так и не дернулся. Видимо, оба разом сообразили: одно неосторожное движение – и все здесь окончательно рухнет и размажет тех, кто остался внизу. Или в лучше случае завалит переломанными балками, досками или аэропланом.
– Спасай детей, идиот! – прохрипела девчонка, едва шевеля разбитыми губами. – Драться будем потом.
Странно, но я почему-то сразу ее отпустил. Даже не успев подумать, можно ли доверять той, что каких-то пять минут пыталась нафаршировать меня свинцом. Будто кто-то немыслимо авторитетный и даже умеющий заглянуть в будущее шепнул прямо в ухо: «Поднимайся, Горчаков. Спасай мелюзгу. И не бойся, что кто-нибудь выстрелит в спину».
Я сполз с девчонки и откатился по полу в сторону. Потом так же осторожно поднялся на ноги, прошагал до двери. Открыть не получилось: стена уже просела, и проем перекосило так, что замок заклинило намертво. Пришло выбивать – благо, конструкция оказалась такой же хлипкой, как и все вокруг. В коридоре я ускорил шаг, а потом и пустился бегом: лестница и площадка уже успели наполниться дымом, зато выглядели куда прочнее того, что осталось позади. Девчонка проворно ковыляла следом, но, когда я выбрался из-под «глушилки» и снова нащупал Источник, все-таки отстала… Да и едва ли хоть кто-то в этом мире смог бы соперничать в скорости с Одаренным, который лишился сил, а потом снова дорвался до родовой магии.
Глаза слезились от густого дыма, голова еще немного шумела от падения и потасовки – зато тело тут же заработало в привычном сверхчеловеческом режиме. И даже готовое рухнуть здание больше не казалось страшной ловушкой из дерева и камня, разом превратившись во всего лишь досадную помеху на пути к цели. Резерв еще не успел наполниться даже на четверть, однако его уже вполне хватало и разогнаться, и кое-как прикрыть себя от сыпавшихся на голову щепок, обломков и кусков штукатурки. Я буквально за мгновение пролетел остатки ступенек и помчался по коридору – туда, откуда звучали визги и детский плач.
В классе остались совсем маленькие: несколько девочек и мальчуган лет семи-восьми, не больше. То ли самые бестолковые, то ли просто слишком перепуганные, чтобы сделать хоть шаг сквозь дым и густую пыль и удрать подальше от разваливающейся школы. Вместо того, чтобы бежать, они спрятались под парты и сидели тихо – видимо, пока потолок не начал скрежетать и оседать прямо над ними. Трещины в стенах становились все шире, а у дальней уже вовсю ширилась наверху дыра, сквозь которую я разглядел винт аэроплана. Он нависал над детьми, будто готовясь пролезть сюда и наброситься – злобный алый дракон, лишившийся смертоносного пламени, лап и крыльев.
Но не желания убивать.
– Бегите наружу! – заорал я, указывая на дверь. – Сейчас тут все развалится!!!
Схватить пацана – бегом к двери, затем одним прыжком вернуться за девчонкой. Потом за второй, за третьей, потом гнать их по коридору к выходу на улицу, как ягнят… Нет, слишком долго – стены вот-вот рухнут!
Когда потолок надломился в середине и устремился вниз, мне осталось лишь вытянуть руки и собрать остатки Дара. Перекрытие с хрустом зависло над партами буквально в полуметре от вопящих детей.
– Держи! Я быстро!
Фигурка в летной форме выскочила у меня из-за спины – и тут же бросилась к рыдающим девчонкам в дальнем углу класса. Схватила обеих разом и припустила обратно – молча. Тащила силой, не обращая внимания на вопли и летевшие сверху здоровенные куски штукатурки. Судя по звукам, буквально вышвырнула бедняжек в коридор – и вернулась за другими, разогнавшись магией до такой степени, что я видел перед собой уже не человека, а расплывшийся темный силуэт.
Туда-обратно. Еще двое… и еще.
А мне оставалось только держать… Потолок казался немыслимо тяжелым – будто я не использовал родовой Дар, а подпирал его собственными плечами, как Атлант из древних мифов – небесный свод. Громадный вес норовил вдавить в пол до колена, сгибал хрупкое тело и выворачивал суставы, грозясь заодно и переломить позвоночник.
Что-то лопнуло внутри – словно порвалась перетянутая струна, в носу захлюпало, и губы тут же залило горячим и соленым. Я почувствовал во рту привкус железа, но уже не смог даже увидеть собственную кровь, заливающую ботинки, – настолько потемнело в глазах. Резерв закончился, сгорев за считаные мгновения, которых девчонке из красного аэроплана все-таки не хватило. Магия ушла, Дар схлопнулся в крохотную искорку, и никакой возможности удерживать чертов потолок уже не осталось.
А я все равно держал.
