Василиса Третьякова
Один день в Иерусалиме
У нас яйца получаются бордовые, неинтересные. Поэтому, когда мы отправляемся святить кулич, я очень люблю разглядывать, что получилось у других. И чего там только нет, наклейки с иконами, переводные картинки зайчиков, даже приклеенные бусинки или цветное пшено.
А еще бабушка любила рассказывать, что когда я была совсем маленькой и мои отправились светить кулич, то я обозвала батюшку дураком, потому что он прямо мне в лицо стал брызгать святой водой. Видимо, уже тогда со мной было все ясно.
Приходит троллейбус, все расскаживаются и мы едем к метро Парк Культуры, есть в этом какая-то общность, какое-то наше дело, и кажется, что со всеми этими женщинами я уже знакома.
Я продолжаю стоять в Израиле у прилавка с куличами и уже представляю себе, как такие же милые женщины в платочках спешат по арабскому рынку с корзинками, полными крашенных яиц и творожной пасхи. Вижу, как внутри и даже снаружи Храма расставлены деревянные столы, накрытые белой клеенкой в цветочек, чтобы всем хватило места, и вот уже батюшка выходит из дверей храма и брызгает на всех водой, и в воздухе разливается та самая благодать и единение, которые я помню с детства. Я совсем не религиозный человек, но мне так нестерпимо хочется хотя бы разок поймать это ощущение, сделать что-то, что крепкой ниткой через Средиземное море свяжем меня с домом. Я прижимаю кулич к груди и бережно несу его на кассу…
И вот в субботу мы отправляемся в Иерусалим, долго кружим, петляем вокруг Старого города и никак не можем припарковаться-все занято. Выглядит это странно, я читала в интернете, что как раз в субботу город пустеет. Мы наматываем круги и не можем найти ничего, вдоль тротуара все заставлено. В конце концов, уже в приличном отдалении, есть местечко.
Вылезаем из машины с фотоаппаратами на перевес (я еще и с куличом в рюкзаке) и отправляемся в Старый город. На встречу нам спешат верующие евреи, сейчас как раз шаббат и время молитвы – женщины в платочках, париках и водолазках под длинными платьями. Мужчины в пиджаках и шляпах с развивающимися пейсами, или просто в кипе. Разглядываю их, они бросают в мою сторону быстрые взгляды, не замечая. Для них я какое-то чудо-юдо – в джинсовом комбинезоне, леопардовой футболке и с красной толстовкой, повязанной на бедрах.
Мы заворачиваем за угол, обгоняем экскурсионную группу из Индонезии и уже видим вдалеке Старый город. У меня впервые закрадываются сомнения, уверена ли я в масштабе празднования православной Пасхи в Иерусалиме. Мы подходим ближе. Дороги к старому городу перекрыты. У Золотых ворот стоят металлоискатели, а вокруг военные – никого не пускают. Со всех сторон текут толпы паломников, откуда столько взялось, ума не приложу. На дворе война, кто рискнет прилететь в Израиль в такое время? Но вот вся площадь занята людьми. Развиваются грузинские и армянские флаги, в толпе стоят христианские батюшки в черном с золотыми крестами, а вокруг шныряют торговцы, предлагая снопы свечей за 10 шекелей. Мы подходим к КПП: