Василиса Третьякова
Один день в Иерусалиме
– Простите, а в старый город не пускают? – оглядываемся по сторонам.
⁃ Пока не сойдет огонь, никого не пустят, – отвечает мужчина восточного вида.
⁃ А когда сойдет? – наивно интересуюсь я.
⁃ Ну, девушка, этого никто вам не скажет, это же чудо. Вы что, не знаете, что сейчас Пасха у православных?
Что Пасха у православных мы, конечно, знаем, но что вот так все будет, мы и не догадывались. Решаем не признаваться.
⁃ Не-а, мы не знали, что сегодня. Мы хотели к Стене плача.
Мужчина кивает куда-то в сторону:
⁃ Если вам к Стене Плача, так это отдельный вход, там пропускают.
Значит, есть надежда. Я смотрю в ту сторону, куда он показывает – там действительно есть КПП и через него проходит большая семья ортодоксальных евреев.
Мы проталкиваемся сквозь толпу – это задача не легкая, народа становится все больше – и подходим к КПП. Останавливаемся и смотрим. Какие-то люди светского вида, болтая между собой, спокойно проходят мимо военных. Мы подходим, девушка в песчаной форме ЦАХАЛ с автоматом наперевес преграждает нам путь.
⁃
Анахну роцим лалехет ле КотельМаарави
, – говорю я ей.
⁃
Ха-ир ха-атика сгура, царих лехакот шам
, – она недоверчиво разглядывает мое круглое славянское лицо и тычет рукой в толпу паломников. Надежда попасть к Стене стремительно тает, но я обещала и мне очень важно. Я повторяю:
⁃ Анахну роцим лалехет лкотэль а-маарави, – повторяю я. Она качает головой.
⁃
Миэйфо атем?
, – интересуется.
⁃
Ми Хайфа
.
⁃
Миэйфо атем? Атем исраэлим?
Этот вопрос просто за гранью разумного и выводит меня из себя.
⁃
Ани роца лирот эт ха-теудат зеут шелах
, – не унимается она.
Мы хотим пройти к Стене Плача(ивр.)
Старый город закрыт, вы должны подождать там (ивр.)
Откуда вы? (ивр.)
Из Хайфы. (ивр.)
Откуда вы? Вы из Израился? (ивр.)
Я хочу посмотреть ваш паспорт (ивр.)
Я в негодовании срываю с плеча рюкзак, дергаю за молнию, которая на секунду заедает… и тут вспоминаю, что внутри у меня лежит кулич! Как раз на документе, удостоверяющем мою израильскую личность, лежит кулич. Кулич, который я взяла с собой, чтобы освятить у Гроба Господня после того, как оставлю записку у Стены плача.
Проходит доля секунды, я замираю, но мне очень нужно пройти. Окидываю солдатку презрительным взглядом.
⁃ Покажи девушке паспорт, – говорю я Максу.
Макс вытаскивает документ, мы победили, мы проходим.
Нервно ржем, шагая вдоль толп паломников за заграждением и заныриваем через Золотые ворота в Старый город. На площади почти никого, кроме оцепления из военных и таких же израильтян, как мы.
⁃ А чего ты свой теудат не показала? Ты же полезла за ним? – наивно интересуется Макс.
⁃ На нем лежит кулич.
⁃ Я даже не хочу спрашивать, зачем ты вязал с собой кулич, – ржет Макс.